— Ты окончательно меня запутала, Уильямс. 2183-ий год? Однополые инопланетянки и гигантские прямоходящие ящеры? Нулевой элемент?
Эшли разочарованно покачала головой. Стуков был не таким хорошим слушателем, как она себе изначально представляла. Нелюдь прерывал и перебивал её практически после каждого высказанного предложения, а если вдруг и не делал этого, то таращился на сержанта таким взглядом, что даже его искажённые янтарным блеском глаза не могли скрыть переполняющего его изумления и недоверия. Хотя, если подумать, Эшли не могла не признать, что ощущала примерно то же самое, когда Алексей отвечал на задаваемые ею вопросы.
— Давай-ка ещё раз уточню, — Стуков сделал шаг в сторону от двери и встал, опираясь спиной на переборку так, чтобы быть точно напротив девушки, — Эффект массы, да? Это когда электричество воздействует на этот твой «нулевой элемент», правильно?
— Порождая при этом явление изменения массы объектов из-за колебаний полей тёмной энергии, — кивнула Эшли.
Физиономия Стукова вновь исказилась гримасой непонимания.
— Но, Уильямс, я не знаю что такое нулевой элемент, — он развёл руками, — и сомневаюсь, что кто-либо вообще может утверждать обратное. Тёмная энергия? Что за фантастика?
— А на чём тогда летает эта посудина? — парировала Эшли, показательно стукнув кулаком по ближайшей стене.
— Топливные смеси, в основе которых лежит веспеновый газ.
Уильямс прищурилась. «Веспеновый газ»? Веспен, это название она знала из прочитанной базы. Вроде как его добывали на некоторых планетах — где-то путём разработки земной коры, а где-то пользуясь природными выходами в виде гейзеров или разломов.
— Ладно, — Стуков махнул рукой, — Пусть у тебя там все и дальше летают при помощи «тёмной энергии». Ты говорила что-то про какие-то ретрансляторы. Они тоже связаны с эффектом массы?
Эшли уже не знала стоит ли ей отвечать. Казалось будто она ведёт диалог с непросвещённым ребёнком, у которого на каждое слово находится три вопроса. Впрочем, наверное, это работало в обе стороны — многое из того, чем Алексей поделился с ней за время беседы, звучало либо незнакомо, либо, по крайней мере, странно.
Но было в их нынешнем общении и отличие, которое девушка не могла не заметить. Впервые за всё время общения со Стуковым, она не ощущала ни глубокого, ни поверхностного напряжения — расслабилась и чувствовала себя удивительно спокойно, даже не смотря на то, что всё ещё находилась внутри колоссального, парящего посреди космоса существа.
— Слышал когда-нибудь про спутники Плутона? — всё же отозвалась сержант.
— Харон, Стикс, Никта, Кербер и Гидра? — поочерёдно сипнул наименования нелюдь.
Тонкая ниточка надежды натянулась поперёк мыслей, но Эшли почти сразу взяла себя в узду. Сколько раз она уже испытывала подобное, а потом Стуков резко разрушал это чувство. Уильямс была уверена, что и в этот раз он выкинет что-нибудь подобное.
— Вот-вот, — кивнула девушка, — Харон — самый крупный из них. В 2149-м году исследователи обнаружили, что это не просто скопление замёрзшего мусора или астероид, а ретранслятор массы. — она сделала паузу, чтобы как следует припомнить всё, что знала о том, что сейчас старалась объяснить. Никогда прежде ей не доводилось вести ознакомительные курсы на столь естественную тему. — Ретрансляторы — это наследие таинственно пропавшей расы протеан. В каком-то смысле, все известные на данный момент технологии — есть результат развития этого наследия.
— Ты говорила, что первые двигатели на нулевом элементе были обнаружены на Марсе, — в очередной раз перебил её Стуков.
— В протеанских архивах на Марсе, да. С помощью тех технологий человечество смогло изучать самые удалённые от Солнца планеты и найти первый ретранслятор. Так мы наткнулись на турианцев.
— И вступили с ними в войну?
— Война Первого Контакта. Мой дедушка сражался на ней.
Эшли намеренно замолчала. Пусть она и решилась поделиться с Алексеем этой информацией, но посвящать его в, в каком-то смысле, столь личную для её семьи историю сержант не собиралась. Старый, но навсегда отпечатавшийся на Уильямсах позор про «единственного сдавшегося турианцам генерала». Проклятие Уильямсов — так это всегда называл её отец.
— Какие они — эти твои «турианцы»? — спросил Стуков.
Эшли поморщилась и на секунду отвела взгляд. Спросили бы её о турианцах до нападения на Иден Прайм и назначения на Нормандию, и она ответила бы, что это самая недобро-настроенная по отношению к людям раса. Но теперь…
Перед глазами невольно скользнуло представление рельефной «морды» Сарена. Эшли никогда не видела предателя-Спектра вживую, но помнила краткий разговор капитана с турианцем во время приёма у Совета. Пусть тот и присутствовал на собрании лишь в виде голограммы, но девушке удалось различить и запомнить несколько конкретных деталей. Сарен отличался от большинства своих собратьев: он был несколько выше, растущий у него на затылке шипастый гребень был длиннее, чем у других, а частично сокрытое хрящевыми наростами лицо имело какие-то искусственные вставки — должно быть некие физические имплантаты-усилители.
На смену краткому наваждению пришло другое. Эшли представила себе Гарруса. Принятый в команду Нормандии турианец выглядел совсем иначе. Может быть ключевую роль здесь играл возраст (в конце концов Вакариан был молод — лишь на пару-тройку лет старше её самой), но в итоге сержант не могла не признать, что внешностью, в отличии от Сарена, Гаррус по меньшей мере не отпугивал.
— Они высокие — на голову выше человека, — принялась перечислять она то, что приходило на ум, — У них чешуйчатая кожа, защищённая прорастающими наружу хрящами. Два пальца на ногах и три на руках. Когти…
— Ладно, хватит, — вновь оборвал её Стуков, — Признаюсь, я надеялся, что ты путаешь их с протоссами.
— Нет, — не скрывая недовольства, отрезала Уильямс, — Зератул и те трупы в лаборатории совсем не такие. Я знаю что говорю.
Алексей хрипло вздохнул.
— Сложно с тобой. Ты будто в сказке живёшь.
— Могу сказать то же самое о вас. Держу пари, что я единственный человек, который видел зергов и протоссов.
— О, ошибаешься, — нелюдь показательно приподнял изуродованную руку. — Сильно ошибаешься.
Эшли бегло осмотрела повреждения Стукова. Привычного отвращения она уже не испытывала, но мысленно не поразиться просто не могла. Неестественно гигантский размер руки Алексея был лишь верхушкой айсберга — гораздо больше её беспокоило то, что мужчина скрывал под истерзанным кителем. Покрывающий почти всю левую половину его торса нарост, вне всякого сомнения, выглядел чудовищно, а разрывающие одежду и прорастающие наружу из-за спины постоянно колышущиеся отростки только усугубляли его отторгающий вид.
— Что с тобой произошло?
Эшли далеко не сразу осознала, что спросила это вслух и потому ощутила себя виноватой. Во время последнего более-менее сложившегося их разговора Алексей ясно дал понять, что не очень хочет распространяться об этом.
Стуков ответил проедающим насквозь взглядом и долго молчал. Его губы опять исказила та странная улыбка — смесь тоски и внутренней борьбы с нежелательными воспоминаниями, прикрытой дешёвой попыткой выразить равнодушие.
— Помнишь я сказал, что для семьи я давно мёртв? — заговорил он, когда сержант уже было собиралась отказаться от своего вопроса. — Так вот, я действительно умер. Физически.
Эшли интенсивно заморгала, пытаясь понять к чему он клонит.
— Клиническая смерть?
— Нет, Уильямс. Я умер по-настоящему.
Стуков тяжелее опёрся на стену и медленно сполз по ней вниз, пока не оказался в сидячем положении на полу. Серые губы мужчины плотно сомкнулись и он неожиданно сплюнул перед собой.
— Один мудила по имени Дюран настроил против меня моего лучшего друга Жерара, с которым мы прибыли в этот сектор, чтобы взять местные колонии терранов под контроль ОЗД. Жерар был адмиралом нашего флота, а я вице-адмиралом при нём.
Стуков отпустил глубоких вздох.
— Прости, мне нелегко об этом рассказывать вот так — в двух словах. В общем, Дюран обманул Жерара и убедил его, что я предатель. Жерар приказал убить меня, что Дюран и сделал. Готов спорить — с большим удовольствием.
Эшли не знала, что и думать после подобного откровения. Стуков продолжал:
— Я почти не помню, что произошло, но очнулся я в лаборатории. Последователи свергнутой Доминионом Конфедерации использовали вирус зергов, чтобы… — мужчина ткнул пальцем здоровой руки в предплечье искалеченной. — Когда вирус подействовал, я попал под влияние одного из зергских церебралов. Что было потом? — он пожал плечами. — Что-то отвратило меня от чужого управления и вернуло память и свободную волю. Меня перевели в секретную лабораторию Фонда Мёбиуса на станции Скайгерр. Дюран держал меня там много лет и ставил надо мной опыты, постоянно лопоча что-то про то, что ему удалось сделать меня «лучше».
— Это ужасно, — выдавила Эшли.
— Хуже, чем ты можешь себе представить, — вполголоса сипнул Стуков, — Для этого конченого психа я был, своего рода, ключевым образцом. Дюран смог пробудить во мне псионные способности и добиться, — как он там говорил? — «идеального баланса между генами терранов и зергов».
Алексей неожиданно усмехнулся и хлопнул ладонями по согнутым коленям:
— Так что, Уильямс, я такой один. Уникальный образец, так сказать.
Эшли опустила взгляд, стараясь усвоить всё услышанное. То, что рассказывал Стуков звучало по меньшей мере безумно, но говорил он по-прежнему твёрдо и уверенно. Настолько уверенно, что она готова была поверить ему. Но как такое вообще могло быть? Всё то, что она слышала, наблюдала и ощущала за последние несколько дней.
— Я ничего не понимаю, — Эшли уронила голову и закрыла глаза, — Ты продолжаешь доказывать мне, что всего во что я верю, на самом деле не существует, но…
— Я ничего тебе не доказываю, — Алексей оттолкнулся от пола, ловко поднялся на ноги и вновь опёрся спиной о переборку, — Ты можешь верить во что хочешь. Быть может, мы с тобой говорим совсем о разном.
— Но это бред! — воскликнула Уильямс, разводя руками. — Ты же сам сказал, что ты с Земли. Моя мать и сёстры живут на Земле прямо сейчас, но человечество управляется объединённой политической программой Альянса, а не каким-то там директоратом.
Стуков снова хрипло вздохнул и медленным шагом прошёлся вдоль кабины туда и обратно.
— Ты говорила мне о своём капитане, — заговорил нелюдь, не прерывая ходьбы, — Шепард, так? Как вы разминулись?
Эшли нервно сплела пальцы механизированных рук у колен и поочерёдно перебрала ими. Прозвучавший вопрос натянул в ней какую-то тугую струну, от которой становилось не по себе. Конечно же она могла ответить на него, но не полностью. И что было самым неприятным, сержант неожиданно осознала, что практически перестала думать об этом — оставила без внимания столь важную деталь событий последних дней.
— Мы выполняли задание Совета, — начала Эшли, стараясь правильно подбирать слова, но и не упустить ничего важного, — Группа саларианских разведчиков послала экстренный сигнал бедствия с планеты Вермайр, где обнаружила оперативную базу Сарена. Команда приняла решения уничтожить весь комплекс, переоборудовав двигатель корабля саларианцев в бомбу. Мы разделились на три отряда и проникли на базу.
— Ты командовала кем-то? — вставил Стуков.
Эшли сконфуженно кивнула:
— Мне доверили группу из пятерых саларианских бойцов, — она замолкла, почувствовав, что позволила всплыть на губах короткой улыбке, — Славные были ребята.
— Были, — повторил за ней Алексей, почти не выдав в словах вопросительной интонации.
Эшли глубоко вдохнула и кивнула снова:
— Они все погибли. Нашей задачей было уничтожить одно из зенитных орудий, которые защищали периметр базы. Мы справились, но геты зажали нас в угол.
Сержант коротко взглянула на Стукова. Вопреки её ожиданиям, в этот раз мужчина смолчал и, что было ещё более странно, даже не спросил кто такие геты.
— Капитан Шепард и другой отряд заложили бомбу, — продолжила она, мысленно готовясь начать рассказывать самое главное, — После этого мы должны были встретиться с ними на точке эвакуации, но геты продолжали нас теснить и… — Эшли тихо вдохнула через нос и медленно выдохнула ртом, — Я не хотела, чтобы остальные подорвались вместе с базой и отказалась от помощи.
Девушка подняла взгляд на Стукова. Нелюдь, не моргая, смотрел строго на неё.
— Мои бойцы уже были мертвы, — вновь заговорила сержант, разглядев в глазах мужчины немой вопрос «почему?» — Я была одна, а до взрыва оставались считанные минуты. Какой смысл рисковать всем?
— Это очень смело, Уильямс.
Она моргнула и, не выдержав, улыбнулась.
— И как же ты спаслась?
Короткий миг радости сменился негодованием.
— Никак, — Эшли опустила голову, — Я не знаю, что произошло.
— То есть?
— Я была готова умереть. Я видела, что корабль капитана улетел — значит бомба должна была вот-вот взорваться, — она крепко зажмурилась, воскрешая всё, что помнила, — Я закрыла глаза, а потом… Потом оказалась на той планете.
— На Эфосе?
Эшли кивнула, не решаясь снова взглянуть на Стукова. По гулкому звуку принадлежащему, судя по всему, сапогам Алексея, девушка поняла, что нелюдь приблизился к ней.
— Никто тебя не эвакуировал и не находил?
Уильямс покачала головой.
— И как прикажешь это понимать?
— Не знаю, — сержант всё же открыла глаза и увидела, что Стуков стоит совсем рядом с ней, опустившись на одно колено, — Я была на Вермайре, а потом просто оказалась среди тех руин на Эфосе. Я попыталась связаться с кем-то через инструментрон, но связь не работала. Тогда я попробовала кого-нибудь найти и вскоре на меня напали зерги.
Стуков глухо хрипнул, выпрямился и отошёл обратно к стене. Эшли тоже поднялась и, стараясь не задеть головой потолок кабины, шагнула следом.
— Ты ведь следил за мной, так? — спросила она. — Как ты понял, что я нахожусь там?
— Почувствовал, — Алексей повернул к ней голову и показательно прикоснулся пальцами здоровой руки к виску, — На Эфосе располагалось несколько баз Фонда Мёбиуса, составляющих единый исследовательский комплекс. Керриган послала меня и Загару на штурм одного из них. Зерги уже заканчивали добивать последних выживших, когда я ощутил странную энергию, — нелюдь замолк, прищурился и отвёл взгляд, — Это было очень необычное чувство. Словно на псионной матрице возникла какая-то аномалия и тут же пропала. Я сумел лишь опознать её местоположение и там нашёл тебя.
— Аномалия? — переспросила Эшли.
— Не знаю как ещё это можно назвать. Ничего подобного я прежде не ощущал, — мужчина резко повернулся к сержанту всем корпусом, — Ты точно больше ничего не помнишь? Какие-нибудь детали или…?
Эшли судорожно заработала мозгами.
— Лёд. Я была покрыта льдом, когда попала туда.
— Льдом? — переспросил Алексей. — На Эфосе не может быть льда и снега — его атмосфера слишком плохо защищена от солнечной радиации, а из осадков там могут быть разве что незначительные кислотные дожди.
Уильямс пожала плечами:
— Лёд точно был. Я растворила его с помощью плазменного вариатора в инструментроне.
Стуков тихо хрипнул и снова отвернулся, уткнувшись в стену.
— Этот твой «инструментрон», — он тоже работает на нулевом элементе?
— Да, — кивнула Эшли, — В него установлена крошечная капсула с нулевым элементом, на которую подаются точечные электрические импульсы, а виртуальная система позволяет выбрать настройки и при помощи эффекта массы придать формирующемуся заряду необходимые параметры.
— Например?
— Максимальное повышение или понижение температуры, — начала перечислять сержант функции, которые были доступны в её модели инструментрона, — создание омни-инструментов или оружия…
— Но он не мог перенести тебя на Эфос? — перебил её Стуков очередным вопросом.
— Нет, конечно! — Эшли даже слегка опешила от подобной глупости. — Чтобы безопасно перемещать материю через пространство нужны огромные запасы нулевого элемента для создания эффекта массы по мощности не меньшего, чем в ретрансляторах.
— Допустим, — Стуков опять повернулся к девушке, — Покажи-ка мне эту твою штуку.
Эшли инстинктивно потянулась к встроенному в области пояса контейнеру, но тут же замерла, почувствовав себя круглой дурой.
— Я оставила его в своей броне, — она растерянно опустила голову, — Он был сломан и…
— Значит летим за ним.
Стуков негрубо оттолкнул её в сторону и прошёл к пилотскому креслу. Не успела сержант сказать лишнего слова, как позади послышался гулкий удар закрывшегося трапа, а следом за ним кабину наполнил звук активировавшихся систем корабля.
— Адъютант, — позвал Алексей, щёлкая переключателями на одной из панелей, — проложи курс к планете Эфос.
На одном из экранов всплыло знакомое изображение искусственного лица.
— Адъютант включён. Система безопасности деактивирована. Приветствую вас, командир Рейнор. Курс проложен. Начинаю подготовку к взлёту, — поочерёдно произнесла виртуальная голова.
Эшли решила вмешаться:
— Неужели это так важно?
— Важно, — отозвался нелюдь, не оборачиваясь, — Ты утверждаешь, что в твоём инструментроне есть нулевой элемент. Я не заметил в нём ничего необычного, когда забрал его у тебя, пока ты валялась без сознания после стычки с талдаримами. И я хочу посмотреть на него ещё раз. Зря ты оставила его на крейсере Мёбиуса.
Эшли хотела было что-то возразить, но передумала. Пожалуй, Стуков был прав. Она отказалась от брони, понимая что та совершенно неэффективна в сравнении с полученным скафандром, а о безнадёжно испорченном инструментроне, который не в силах была починить самостоятельно (если его вообще можно было как-то исправить), попросту не подумала.
За лобовым стеклом ярко полыхнул источаемый запустившимися двигателями свет.
— Ты не собираешься оповещать об этом Керриган? — спросила девушка, стараясь разглядеть за прозрачным куполом кабины стены и коридорный проход в глубину Левиафана.
— Наша отлучка не займёт много времени, — ответил Стуков, присаживаясь в пилотское кресло, которое явно не было рассчитано под его размеры. Мужчина щёлкнул каким-то переключателем и повернул седалище так, чтобы сидеть лицом к ней. Губы нелюдя исказила тонкая улыбка. — К тому же, я обещал тебе.
Эшли не нашла что ответить и тоже улыбнулась.
***
Вселенная Mass Effect
— Мэм, при всём уважении, мы уже проверяли тот сектор.
Найла смерила явившегося к ней саларианца гневным взглядом и, отложив предоставленный им же блок данных, поднялась со стула.
— Я не ясно выразилась? Выполняй, салага.
Спектр заранее предугадала, что саларианский агент подчиниться без каких-либо лишних претензий и «салагой» его назвала неспроста — легкоразличимые элементы языка тела говорили о том, что парень находится на службе совсем недолго, а возрастом не превышает, наверное, и пятнадцати лет. Это, к слову, раздражало Найлу не меньше, чем предшествующие сутки бесплодных поисков — неужели Совет не мог подобрать для неё более способных помощников?
— Слушаюсь, мэм, — отчеканил саларианец и, вытянувшись по струнке, поспешил покинуть палатку, которая, на данный момент, служила азари-Спектру личными апартаментами.
Найла проводила «зелёного» агента взглядом, пока тот не скрылся из виду и позволила себе тяжело выдохнуть. Миновавший перелёт, бессонная ночь и постоянное вынужденное помыкание группой военных разведчиков, больше половины которых едва ли могли по-настоящему заслуживать подобных званий, начинали давать о себе знать. «Расклеиваюсь», — с усмешкой, но и не без мерзостной тоски подумала азари. И это было сущей правдой. Чёрт возьми, за свою уже почти шестисотлетнюю жизнь, два века которой Найла провела в рядах Спецкорпуса, она переживала такое, от чего любой гражданский, наверное, попросту бы обоссался. Вспомнить хоть бы несколько незабываемых недель на Тучанке в заточении у клана далеко не радушно настроенных кроганов или надёжно замятое политиками сражение с батарианскими пиратами на границе Систем Термина, где было уничтожено не меньше полусотни военных кораблей.
А чем она занимается сейчас? Убирает мусор за Спектрами-недоучками, вот чем. Сам факт того, что в ряды Спецкорпуса приняли человека, выбивал из Найлы остатки понимания того, во что превратилась их организация. Человек, да ещё и такой молодой! Разумеется она уже осведомилась обо всём, что стоило знать о пополнении рядов СПЕКТР.
Отогнав прочь лишние мысли, Найла вышла из-за стола и приблизилась к откинутым крыльям палатки. Одного взгляда на открывшийся пейзаж хватило, чтобы азари поняла, что ещё её так раздражает в полученном лично от Совета Цитадели задании. Вермайр. Да, она терпеть не могла тропический климат и планеты, на которых он был распространён. Почему? Это было загадкой даже для неё самой.
Выйдя в самый центр полевого лагеря, Найла огляделась по сторонам. Несколько таких же, как у неё самой, грубых палаток и четыре саларианских корабля — вот и всё, что попалось на глаза. Свой собственный корвет вместе с небольшой командой Спектр предпочла оставить на другой стороне острова — она прибыла на Вермайр раньше саларианских агентов, чтобы осмотреть место происшествия лично, без лишних глаз так сказать. А осмотреть здесь было что. По крайней мере теперь — после того, что произошло.
Найла обернулась к расположенному в четверти километра от лагеря зеленеющему участку острова. Пальмы. Пальмы, пальмы и ещё раз пальмы. С такого ракурса было не видно ничего, кроме сплошных зелёных верхушек и толстых одноцветных стволов, у основания которых кое-где красовались растения поменьше. Но Найла прекрасно знала, что стоит совсем чуть-чуть углубиться в эту «рощу» и глазам предстанет совсем другое зрелище.
— Вот и давай бомбы произошедшим от обезьян существам, — пробормотала Спектр, мысленно представляя себе то, что лично лицезрела, когда прибыла на Вермайр.
И это тоже было сущей правдой. Как бы сильно Найла не ненавидела тропики, но картина открывающаяся и с периферийной орбиты Вермайра, и с более близкого расстояния выглядела поистине ужасающей. Пусть Найла и не разбиралась в подобных тонкостях, но не нужно было быть гением современных наук, чтобы понять, что планета ещё несколько десятков лет не оправиться от полученных повреждений. А может быть даже веков. Взрыв разорвал в клочки большую часть острова, а его отголосок достиг даже соседних участков архипелага. Если бы не скрывшая воронку вода, то изуродованную землю, без сомнения, можно было бы сравнить с масштабным карьером, каких было полно в необитаемых мирах с богатыми источниками полезных ископаемых.
Инструментрон на руке Найлы настойчиво засигналил. Азари глубоко вздохнула и приняла вызов. Над её запястьем возник плоский голографический экран, на котором маячила саларианская физиономия да ещё и в защитном костюме со снятой кислородной маской — агенты быстро раскрутили поиски и перешли на изучение подводного участка места взрыва.
— Мэм, — затрещал саларианец, — мы закончили очередной осмотр. Никаких следов.
— Проверьте ещё раз, — Найла и не думала говорить что-либо другое, — Должно быть хоть что-нибудь.
Саларианец заметно напрягся и на секунду куда-то отвернулся.
— Мэм, я совершенно точно уверен, что там ничего нет. Далатресса распорядилась, чтобы нам выслали лучшее оборудование. Наши отряды изучили каждую милю границы отмеченной зоны и не могли ничего упустить. Повторяю: там ничего нет.
Найла недовольно запыхтела. Распоряжение Совета было строгим и точным, но невыполнимым отнюдь не казалась. Отыскать следы уничтоженной базы Сарена Артериуса и провести экспертизу возможных уцелевших объектов.
Сарен. Само это имя теперь вызывало у неё негодование. Найла пересекалась с Артериусом лишь несколько раз и была Спектром задолго до него, однако впечатление об одном из лучших агентов-турианцев успела составить собственное. Сарен был известен своими не самыми «мирными» методами, но всегда добивался поставленных целей. То, что он предал Совет, связался с гетами и устроил налёт на колонию (пусть даже и человеческую) переворачивало всё понимание Найлы о его личности.
— Мне без разницы, что вы там найдёте, — заговорила азари в экран над своей рукой, — Найдите хоть что-нибудь, что можно опознать для первоначального отчёта.
Найла отключила прибор и направилась обратно к палатке. Больше всего её раздражало то, что она охотно верила выделенным ей агентам и осознавала, что те действуют с максимальным старанием. Но не могло же там ничего не остаться. Не могла же вся база просто исчезнуть. Просто взять и исчезнуть! Присланный отчёт утверждал, что солдаты капитана Киррахе использовали в качестве бомбы двигатель собственного корабля. Взрыв такой мощи, да ещё и с приплетением мощнейшего эффекта массы конечно же мог разметать обломки на километры в стороны и зашвырнуть их даже на соседние острова, но ведь должно было остаться хоть что-нибудь.
Инструментрон опять издал сигнал о входящем вызове. Найла остановилась у самого входа в палатку и, глубоко вдохнув, подняла руку, чтобы ответить. К её удивлению сигнал поступал откуда-то из-за пределов Вермайра. Она ответила.
— Найла! — на экране возникло изображение лица другой Спектра-азари, которую она прекрасно знала, и с которой они неоднократно работали вместе.
— Вазир? В чём дело?
— Найла, на Цитадель совершено нападение! Я посылаю сообщения всем подряд и сама уже на полпути туда.
У Найлы перехватило дыхание.
— Нападение? — переспросила она. — Какое нападение? Кто?!
— Геты! Поступило сообщение, что на Цитадель напала флотилия гетов, а вместе с ними ещё какой-то дредноут невероятных размеров и неизвестной конструкции. Они блокируют станцию и оцепляют ретрансляторы. Возвращайся немедленно!
