StarEffect. Чужой мир

      — Внимание, зафиксирован сигнал неопознанного корабля протоссов. Рекомендую активировать защитные протоколы.       Эшли подскочила к креслу, едва не задев сидящего в нём Стукова коленом. Алексей, тем не менее, не подал жалобы, а лишь приблизил сидение ближе к центральной панели управления и вгляделся во вновь ставший прозрачным купол кабины. За защитным стеклом ясно различался хорошо запомнившийся пейзаж «кладбища» на фоне колоссальной ржаво-оранжевой сферы Эфоса. Сотни и тысячи мелких обломков беспомощно парили в пустоте космоса, то и дело задевая друг друга или опасно приближаясь к более-менее сохранившим свои изначальные очертания остовам кораблей.       Эшли внимательно рассмотрела всё, что позволял увидеть нынешний ограниченный обзор. В первую секунду её коснулось удивление тем фактом, что остатки погибших судов до сих пор не разметало по более широкой площади или не затянуло гравитацией планеты, на орбите которой они покоились, однако девушка быстро пришла в себя, вспомнив, что побывала здесь не более чем двое суток назад.       Сержант тихо выругалась в собственный адрес, примиряясь с неприятной правдой. Потерять чувство времени для космопеха было непростительной оплошностью.       — Указанное место назначения достигнуто, — голова адъютанта украсила крайний левый монитор, — Жду дальнейших указаний.       — Активировать ручное управление, — вполголоса пробормотал Стуков, принуждая сидение отодвинуться немного назад, — И запусти сканирование на поиск био-сигналов.       — Выполняю, — отозвался компьютер, и расположенный под центральной панелью загнутый штурвал с тихим шипением выехал вперёд, чтобы затем подняться чуть выше — на приблизительный уровень груди пилота. В случае Стукова, он оказался намного ниже положенного — в области живота. Адъютант закачала интерактивной головой и продолжила. — Идёт сканирование.       Эшли немо наблюдала за тем, как Алексей с осторожностью касается штурвала. Малейшего прикосновения нелюдя к рулевому устройству хватило, чтобы корабль ощутимо сместился вперёд, возобновив гудящий звук активированных двигателей. В отличии от недавнего скачка на сверхсветовой скорости, сейчас истребитель двигался плавно. Последнее, к слову, изумляло её не меньше, чем всё произошедшее за последние дни. Чем бы ни являлись упомянутые Стуковым топливные смеси на основе веспенового газа, это, явно, был по-настоящему мощный источник энергии. Даже Нормандии с её уникальным ядром эффекта массы требовались довольно долгие сроки, чтобы преодолевать расстояния между звёздными системами без использования ретрансляторов, а этот корабль справился с подобной задачей за считанные секунды.       Впрочем, не всё было так идеально. Смещение тяги при перемещении было до того сильным, что Эшли едва смогла устоять на ногах, когда Стуков выполнил скачок. Утешало то, что испытанные сержантом ощущения были намного терпимее нежели те, которые перенёс её желудок, когда Левиафан Керриган переместился в последний раз. Уильямс чуть было не рассталась со всем, чем успела поживиться на Октавиане — до того выворачивающей была сила, переносящая громадного зерга сквозь космос.       — Сканирование завершено, — вновь заговорила адъютант, — Обнаружено большое скопление колоний слизи зергов. Соблюдайте осторожность.       — Бесполезная машина, — проворчал Стуков, — Что по псионному излучению протоссов?       — Следы псионного излучения протоссов незначительны. Предварительный анализ позволяет предположить о наличии двух-трёх особей. Био-сигналы исходят с расположенного прямо по курсу нефункционирующего объекта.       Алексей сипло вздохнул и сильнее надавил на штурвал, призывая космолёт ускориться и двигаться к ближайшему полю обломков, в котором угадывались очертания изогнутых инопланетных судов. У самой границы поля мужчина последовательно щёлкнул несколькими переключателями и корабль резко набрал высоту, избежав входа в опасную зону. Эшли не смогла сдержать поражённый вздох и приблизилась ещё на шаг к куполу, чтобы лучше видеть изменившийся космический ландшафт. Во время прошлого перелёта у неё не было возможности рассмотреть крейсер Мёбиуса во всех деталях. Теперь же девушка могла лишь дивиться тому, что лицезрела. Октавиан был поистине громадным судном: его длина, на первый взгляд, составляла никак не меньше километра, а форма чем-то напоминала тело акулы молота; по всей поверхности корпуса крейсера располагались десятки необычных установок, распознать в которых Эшли смогла лишь смежно-расположенные длинноствольные орудия. Назначение всего остального для неё оставалось загадкой.       — Впечатляет?       Сержант не сразу осознала, что Стуков уже несколько секунд смотрит на неё, скаля мерзкую улыбку.       — Признаю, — кивнула она, мысленно воскрешая всё, что знала о военных флотах Альянса, — Это точно крейсер, а не дредноут?       — Крейсер, Уильямс, — ответил нелюдь, возвращая взгляд за пределы лобового иллюминатора, — Класс «Минотавр», я думаю.       Эшли разочарованно поджала губы. В прочитанной ею базе данных была дана сводка о многих военных кораблях, которые были разработаны не то Доминионом, не то Конфедерацией или прочими незнакомыми ей державами, и, кажется, названный Стуковым класс там упоминался.       — А вот и наши инопланетные гости, — добавил Алексей, указывая пальцем здоровой руки куда-то на правую половину гигантского судна.       Эшли напрягла зрение. На фоне рельефного борта Октавиана — чуть впереди от кормовой области — ей почти сразу же удалось различить вытянутую форму корабля намного меньшего размера, нежели сам крейсер.       — Талдаримы? — предположила девушка, изучая загнутые, золотистые контуры и яркие, алые, походящие на кристаллы, вставки, что украшали поверхность чужого космолёта.       — Талдаримы, — согласно хрипнул Стуков, вновь надавливая на штурвал.       — Что они здесь делают?       — Скоро узнаем.       На сближение ушло около минуты. Вскоре истребитель вышел на параллельную прямую с левым бортом крейсера и понёсся вдоль него. Невысокая скорость полёта позволяла Эшли цепляться взглядом за проносящуюся мимо вертикальную «стену» Октавиана, однако смотреть на ней было практически не на что, не считая многочисленных прямоугольных иллюминаторов и редких — более крупных ангаров, выделяющихся свечением защитных барьеров.       — Нам туда.       Эшли проследила за указывающим жестом Стукова. Нелюдь показывал пальцем на один из ангаров. Этот отличался от других и девушке не понадобилось много времени, чтобы понять чем именно — посадочная зона была лишена сияния ограничительного барьера. Вместо него из ангара вырастала тёмно-бурая масса, простилающаяся далеко за его пределы и окутывающая собой внушительную часть борта крейсера.       — Обязательно туда? — простонала Уильямс, признав в колышущейся мерзости слизь зергов.       — Так безопаснее, — сипнул Алексей и повернул штурвал, направляя космолёт к цели.       Посадка у Стукова вышла профессионально-мягкой. Пока нелюдь отключал системы корабля, Эшли заменила батарею скафандра на новую, проверила систему, перезарядила винтовку и поспешила к десантному шлюзу.       — Командир Рейнор, — догнал её металлический голос адъютанта, — за пределами корабля отсутствует атмосфера. Примите меры предосторожности перед…       Сообщение оборвалось, когда Стуков поднялся с кресла пилота и присоединился к Эшли. Глаза мужчины были плотно сомкнуты.       — Протоссы наверняка уже почувствовали меня, — изрёк он.       — А ты их? — уточнила сержант, призывая забрало шлема опуститься и активируя воздушные фильтры перед общей герметизацией скафандра.       — Адъютант была права, — отозвался Алексей, наконец распахивая веки, — Трое, не больше.       — Разведчики?       Нелюдь нахмурился:       — Что им здесь разведывать? У крейсера серьёзные повреждения двигателей, отключены оборонительные и оружейные системы, а слизь зергов Килиссы разрослась на большинство палуб до такой степени, что ни один здравомыслящий сюда не сунется.       Стуков коснулся панели на стене и шлюз-трап пришёл в движение, сокрушив весь отсек глухим хлопком и шипением выходящего воздуха. Под потолком ярко вспыхнула и замигала аварийная подсветка.       — Талдаримы пришли за тем же зачем и мы с тобой, — добавил Алексей, и в стремительно рождающемся вакууме его голос прозвучал ещё более глухо, нежели обычно.       Эшли не сразу осознала всю силу собственного удивления тому, что нелюдь только что сказал.       — Ты уверен?       — Абсолютно. Благо, у нас есть фора — в отличии от них, мы знаем где искать.       Мужчина не стал дожидаться полного открытия трапа и шагнул на него ещё на середине движения, чем вынудил массивную платформу ускоренно просесть и опуститься на пол. Звука удара в безвоздушном пространстве, разумеется, не последовало.       — Не отставай, — донёсся до сержанта голос уже из динамиков скафандра.       Ангар, в котором они приземлились, строением ничем не отличался от того, где Эшли побывала, когда посещала Октавиан в прошлый раз, а вот по заполнению был полной ему противоположностью. Почти всё пространство огромного отсека пустовало. Если здесь что-то ранее и хранилось, то оно наверняка было выброшено в космос при разгерметизации. Подтверждением этой теории служил парящий под потолком в невесомом состоянии мелкий мусор, а так же легкоразличимые вмятины на полу, в которых угадывалось следы танковых гусениц. Высокие, тянущиеся к потолку стены, а местами даже и пол, покрывала знакомая вязкая масса бурого оттенка.       Эшли старалась обходить слизь зергов стороной и идти вровень со Стуковым, однако намагниченные подошвы сапог слушались её не так уж охотно, и сержант почти сразу отстала. Нелюдь же, к её очередному удивлению и недовольству, шагал свободно, словно вакуум и отсутствие гравитации никак не мешали ему. Глазами выедая в спине Алексея дыру, Уильямс немо рассуждала о том, что они успели обсудить за пару часов продуктивной беседы. В противовес её доводам о нулевом элементе и эффекте массы, Стуков много говорил о псионной энергии, о какой-то матрице, и даже о странном её восприятии протоссами, которые называли её особым словом «кхала». Мужчина в двух словах объяснил и то, как эта необычная сила была изучена и перенята людьми-терранами, и не скрыл того, что сам изначально не являлся псионником, а раскрыл в себе нынешние способности после пережитых экспериментов.       Хоть её собеседник и не был скуп на подробности, Эшли поняла далеко не всё из рассказанного им. Сначала у неё были подозрения, что за этой, так называемой «псионникой» скрывается знакомая ей биотика, но то, что Стуков раз за разом ей демонстрировал, всё больше и больше заставляло девушку сомневаться в поспешно выстроенных теориях. С помощью этой необычной силы Алексей руководил зергами, осуществлял приёмы походящие на телекинез, коррозировал металл и даже (как сам настойчиво заверял) мог читать мысли, не говоря уже о том, что заставлял свой собственный голос преобразовываться в направленный радиосигнал или, как сейчас, позволял себе безвредно шагать сквозь пространство, где не выжила бы никакая форма органической жизни.       Эшли постаралась припомнить всё, что знала о биотиках. Не считая лейтенанта Аленко и присоединившихся к команде Лиары и Рекса, в экипаже Нормандии ей было не с кем поговорить на столько чужую для себя тему, да и стремление к подобным разговорам, откровенно говоря, у неё отсутствовало. И всё же, сблизившись с новыми сослуживцами, ей удалось узнать то, что космопеху её направления было знать совершенно необязательно. Рекс, в этом плане, оказался самым молчаливым источником информации. Впрочем, кроган и так почти всегда молчал, предпочитая словам хорошую перестрелку, а компании — бутылку ринкола. Кайден был куда более говорлив и во время одной из разведывательных поездок на «Мако», юноша завязал длительный разговор с доктором Т`Сони. В тот момент Эшли была готова просить Бога о том, чтобы на них в очередной раз напал молотильщик, лишь бы лейтенант и азари прекратили свою чрезмерно затянувшуюся беседу, однако смирившись с положением, в конце концов невольно вслушалась в то, что рассказывала Лиара о биологической связи её расы с нулевым элементом. Как сержант к собственному стыду осознала лишь под конец длительного повествования, Т`Сони вовсе не хвастала, а только старалась на словах объяснить достижения своей расы в освоении биотической мощи. Из её слов Эшли узнала, что самые могущественные биотики-азари были способны на намного более эффектные фокусы, нежели простое манипулирование массой предметов или создание защитных полей. Лиара утверждала, что биотика может обеспечить контроль над чужим разумом, позволить ослаблять физические способности тех, на кого влияет, или даже поглощать их, усиливая самого биотика.       Эшли пронаблюдала за безмолвно идущим впереди неё Стуковым. Да, она видела как Лиара окутывает громадные раздвижные двери деформирующим полем, чтобы потом выломать и открыть отряду путь. Да, она наблюдала как Рекс расшвыривает в стороны гетов мощнейшими волновыми импульсами, и как Кайден в одиночку обрушивает потолок на отвратительных порождений Торианина, хороня их под обломками, и всё же…       «Нет». — мысленно заключила сержант. — «То, что делает Стуков это совсем другое. Это не биотика и даже не одна из возможных её ветвей развития».       Как и в прошлый раз, они поднялись по встроенной в поперечную стену ангара лестнице и оказались на широкой обзорной платформе, с которой весь отсек выглядел так, будто стоял на ладони. Эшли оббежала коротким взглядом почти полностью опустошённое помещение. Металлические стены, пол и потолок, частично покрытые ветвящимися «узорами» омерзительной бурой слизи, выглядели до того холодно и неприветливо, что девушка едва сдержала прокравшийся под слоями брони и одеждой озноб.       — Лифт вышел из строя.       Сержант обернулась к Стукову, который успел вручную совершенно бесшумно распахнуть тяжеленные створки расположенного в дальнем углу платформы подъёмника. Слова нелюдя освещали неисправность только на половину, ибо Эшли сразу же заметила, что кабина лифта так же заполнена колышущейся, похожей на пузыри грязи, противной массой.       — Есть другой путь наверх? — спросила она.       — Арсенал, находится двумя ярусами выше, — ответил ей из динамиков хрипучий голос, — Придётся идти по аварийной лестнице.       Эшли заметила, что Алексей снова говорит, прикрыв глаза. Её догадка оправдалась секундой позже, когда мужчина резко повернулся и устремил взгляд в потолок над собой.       — Талдаримы объединились. — прокомментировал нелюдь. — Они сейчас в командном центре.       — Это где мы были? — уточнила Уильямс, припомнив теперь стыдящую её истерию, в пылу которой она набросилась на Стукова.       — Да. Похоже, они осматривают все места, где я или зерги могли оставить псионный след.       С этими словами Стуков развернулся и направился к узкой двери у правой стены. Индикатор электронного замка возле створок настойчиво мерцал красным огоньком, однако Алексей, проигнорировав тревожный сигнал, коснулся пальцем здоровой руки самой первой в ряду кнопки. Дверь послушно распахнулась, на секунду наполнив окружение очередным хлопком вырвавшегося воздуха. Эшли удостоила кратким взглядом резко скакнувшую голограмму-манометр и поспешила следом за Стуковым. Когда створки за ними сомкнулись обратно, другой экран оповестил её о росте и частичной стабилизации внешнего давления.       Коридорный ход, в котором они оказались был достаточно широк и даже, казалось, специально приспособлен для перемещения крупногабаритных объектов или людей в скафандре, но Эшли всё равно ощущала себя неуютно и постоянно норовила пригнуться, чтобы не задеть куполом шлема потолок со встроенными в него мерцающими плоскими лампами.       — Зачем талдаримам мог понадобиться мой инструментрон? — позвала Уильямс, вспомнив то о чём говорил Стуков несколько минут назад.       — Глупый вопрос, — отозвался нелюдь, не оборачиваясь, — Технология, о которой им ничего не известно, неподвластная и неизученная, да ещё и устроившая такой переполох. Естественно, что они заинтересовались подобным.       — Какой переполох? — спросила Эшли, стараясь в несколько шагов догнать мужчину.       Стуков остановился неожиданно, из-за чего сержант с размаху врезалась грудной частью скафандра в его затылок.       — Ты не помнишь? — уточнил Алексей, похоже, даже не заметив полученного удара.       Эшли выправила потерянное равновесие и покачала головой.       — Я ведь неспроста забрал эту твою штуку, когда ты вырубилась. — медленно прохрипел Стуков, поворачиваясь к ней. — Я хотел понять как она работает, но не смог даже включить, поэтому решил обождать до твоего пробуждения. Раз ты без зазрения совести оставила её здесь, значит ценности она особой не представляла. По крайней мере, я так решил.       Эшли скрыла раздражённый вздох. Не то чтобы она оставила инструментрон и свою броню «без зазрения совести», просто от испорченного прибора, который она не смогла бы исправить самостоятельно, не было никакого толку.       — Так, какой переполох я устроила? — плавно сменила тему сержант, надеясь получить ответ без каких-либо новых отступлений.       — Массовый, я бы сказал, — губы Стукова украсила прозрачная улыбка, — Все зерги ощутили это. Всё пространство пронзило какой-то дикой энергией, а эпицентр этого выброса был именно на флагмане Керриган — в том самом зале, где находилась ты. Матери Стай потеряли контроль над своими зергами, а флотилия протоссов на некоторое время прекратила атаку. Что-то повлияло на них.       Эшли изо всех сил напрягла память, надеясь возродить события несколькодневной давности. Воспоминания были крайне туманны и запутаны. Она помнила как на неё напал талдарим в изогнутой броне, как он прыгнул на неё и попытался ударить своим необычным оружием, а она защищалась сгенерированным инструментроном омни-клинком. Потом… просто ничего. Ей было больно, кажется она слышала обрывки разговора между Керриган, Изшой, Загарой и Стуковым, а после словно заснула. Ей снилась…       — Нормандия, — пробормотала Уильямс.       — Корабль твоего капитана, так?       Эшли закивала всё ещё неуверенная в собственных выводах:       — Я видела Нормандию изнутри, будто снова оказалась на борту. Кажется, это была кают-компания. — девушка запнулась, когда крошечный комок памяти дал о себе знать. — За столом сидела капрал Дрейвен. Она посмотрела на меня и…       — И? — поторопил Алексей.       — И всё. — пожала плечами сержант. — Потом всё оборвалось.       Стуков издал раздражённый вздох, выждал несколько показавшихся бесконечными секунд и двинулся дальше по коридору. Эшли поплелась следом, изо всех сил пытаясь припомнить то, что только что рассказала, но детальнее. Одно ей было ясно абсолютно точно: инструментрон не выдержал принятого на омни-клинок удара. Она хорошо помнила внешний вид прибора, когда Алексей вернул его — оплавившийся корпус, заметные внутренние повреждения и абсолютно нулевая реакция на какие-либо попытки активации. Другими словами, ситуация была безнадёжная.       Эшли поёжилась, когда воспоминания возродили в голове образы двух воинов-талдаримов, с которыми ей посчастливилось столкнуться в тот день. Закованные в тёмную изогнутую броню, переливающуюся узкими алыми вставками, в необычных шлемах, лишённых даже банальных прорезей для глаз, а их оружие… сначала она сомневалась в наскоро составленных догадках, однако, за время их со Стуковым беседы, нелюдь подтвердил, что почти все бойцы протоссов пользуются этой необычной технологией. «Пси-клинок» — так он назвал это. С его слов, протоссы применяли эти устройства, чтобы концентрировать псионную энергию, которую они излучали от природы, и формировать из неё смертоносное лезвие, способное пройти почти сквозь любую материю или энергию. Во всём этом Уильямс в очередной раз уловила странное сходство со способностями азари и их врождённой биотикой — концентрация, накопление энергии и применение с конечным максимальным ущербом.       Эшли качнула головой, выгоняя прочь столь едкую для неё тему. Какой смысл гадать? Скоро она покажет инструментрон Стукову, и, возможно тогда, всё обретёт ясность.       До лестницы они добрались через минуту и сразу начали подъём. Здесь, в отличии от коридора, было намного теснее, и, если Стуков умещался в пролётах с трудом, то Эшли была вынуждена пригнуться почти до половины своего нынешнего роста, чтобы не застревать между перилами и стенами. Пеший ход явно не был рассчитан для движения по нему в скафандрах. Подъём на два уровня показался Уильямс восхождением на горный склон.       — Стой.       Сержант послушно замерла на месте и вскинула винтовку, наведя лазерный целеуказатель на возникшую перед ними дверь.       — В чём дело?       Стуков не ответил и даже не шелохнулся, чего нельзя было сказать об уродливых отростках на его левом плече, которые вдруг оттопырились кверху, неприятно хрустнув чем-то внутри себя. Эшли вытерпела прокатившуюся по всему телу волну нервного озноба.       — Что-то не так, — Стуков произнёс это настолько тихо, что девушка его едва расслышала, — Что-то не в порядке.       С тем же хрустом отростки резко прильнули обратно к плечу Алексея, отчего мужчина странно сгорбился. Эшли медленно опустила винтовку и обошла Стукова сбоку. Лицо нелюдя искажала странная гримаса, а глаза он плотно зажмурил, словно не хотел видеть чего-то перед собой. Уильямс заметила едва различимое колебание нашитых на его китель золотистых пуговиц. Стукова трясло.       — Ты в норме? — она осторожно коснулась его плеча механизированным пальцем скафандра. От этого лёгкого прикосновения нелюдь дёрнулся в сторону, словно его толкнули с полной силой.       — Не понимаю. — по-прежнему тихо прохрипел он, не оборачиваясь. — Здесь что-то не так.       — Да что не так? Ты что-то чувствуешь?       — Нет, не чувствую. — Стуков всё же обратил к ней взгляд, и сержант готова была поклясться, что явственно ощутила «ёк» у самого сердца, когда поняла, что глаза нелюдя почти утратили привычные янтарный блеск и сияние. Под едва дрожащей тонкой плёнкой оставшегося света были обычные глаза — карие, как и у неё самой. — Я не чувствую, Уильямс. И это меня пугает.

***

      — Они уже здесь, брат?       — Да, они здесь.       — Так близко.       — Да, так близко. Всего лишь шаг и мы у цели.       — У цели. Один шаг?       — Да. Один шаг и мы получим то, что надо Повелителю.       — Получим. Другое, да, брат?       — Другое. Всё совсем другое. Другое всё и вся. Новое. Новое и другое это одно и то же?       — Нет, брат. Другое — это другое. Похоже, однако не совсем. Оно отличается. Чем же оно отличается?       — Мы узнаем. Терпение. Надо лишь немного терпения.       — Но Повелитель ждёт. Он должен его получить. Мы должны получить это другое для него.       — Терпение. Мы должны выждать. Мы должны ждать, пока оно само придёт к нам.       — Не «оно», брат, а ОНА.       — Да, она. Она покажет.       — Покажет. Или мы сами увидим.       — Мы не увидим, если она не покажет. Мы не можем этого видеть.       — Да, брат, я не могу видеть. Мы не можем видеть. Это невыносимо.       — Невыносимо. Мы слабы, а должны быть сильными. Мы должны быть готовыми всё увидеть, когда она покажет.       — Брат Раша́д пытался увидеть без неё и сошёл с ума. Мы не сойдём с ума?       — Нет, мы не сойдём.       — Не сойдём.       — Не сойдём. Мы сильные. Мы сможем увидеть, но мы сохраним наши мысли в целости. Мы выдержим.       — Выдержим. Мы заберём её. Её и то, что она покажет. Мы унесём это и отдадим Повелителю. Мы не можем видеть, но Повелитель увидит. Он всё видит. Он видел её в Пустоте.       — Да, видел. Видел её в Пустоте.       — Она рождена Пустотой? Она её часть?       — Нет-нет-нет. Повелитель есть Пустота. А она… Она никто. Она чужая. Она непрошенная.       — Непрошенных гостей не любят.       — Не любят, брат. Она ворвалась в Пустоту. Она прошла сквозь неё. Она коснулась Повелителя. Повелитель хотел взять её, но не смог. Она ускользнула. Повелитель захватил силу и передал нам, а её потерял.       — Но мы нашли её. Она уже здесь. Так близко. Всего лишь шаг и мы увидим.       — Всего лишь шаг. Она покажет.       — Покажет.       — Покажет нам. Объяснит нам. Сила будет полностью принадлежать нам.       — Не нам, брат. Повелителю.       — Да… Да, конечно же. Только Повелителю. Повелитель обретёт силу через нас.       — Силу. Какую силу, брат?       — Силу, что может уничтожить врагов. Силу, что может изгнать врагов.       — Куда изгнать, брат?       — Туда. В другое. В иное. Туда откуда пришла ОНА.       — Откуда же она пришла?       — Из другого. Из иного. Я не вижу. Я не могу видеть.       — Мы не можем видеть. Но она покажет.       — Покажет, брат. Она покажет и мы заберём её. Заберём и отнесём туда, где хранится сила, которую она принесла. Она объяснит. Она пробудит силу. Сила будет принадлежать Повелителю.       — Такая мощная сила. Великая сила. Опасная сила.       — Великая, опасная сила, брат. Что же это за сила?       — Сила, что может уничтожить врагов. Сила, что может уничтожить Королеву Клинков.

***

      — Сколько их?       — Трое. Как ты и говорил.       Стуков вяло приблизился к распахнутой двери и заглянул в проём. Эшли незаметно проследила за ним. Последние несколько минут она пыталась добиться от нелюдя хоть каких-то объяснений, но Алексей лишь бормотал какую-то нечленораздельность, а двигался с такими трудом и медлительностью, что ей начинало казаться, что он сейчас рухнет и останется лежать без чувств.       — Что они делают?       Эшли вновь сосредоточила взгляд на помещении перед ними. Она хорошо помнила как выглядело это место, когда Стуков привёл её сюда впервые. Теперь же всё было иначе: коробочные установки компьютеров были сорваны со своих мест и валялись на боку, демонстрируя оголённые переплетения проводов и повреждённые системы; торчащие из потолка механические установки с клешневидными манипуляторами изгибались под неестественными углами; конвейерные ленты были сорваны с валовых осей и перекручены, а вся поверхность пола, которую удавалось рассмотреть была завалена более мелким мусором в виде кусков каких-то механизмов, частей оружия и плоских планшетных носителей информации. Другими словами: в оружейной царил полнейший хаос.       Эшли пригляделась к трём высоким фигурам протоссов, угадывающихся в дальнем конце зала. Как и ожидалось, существа были закованы в знакомую тёмную броню, но Уильямс сразу отметила, что доспех у каждого из них был неполным. Один не носил сапог и правого наплечника, другой избавился от нагрудника, но оставил всё остальное, третий же лишился только шлема, являя взгляду свою необычную, вытянутую кверху рельефную голову. Протоссы стояли неподвижно, словно каменные изваяния.       — Понятия не имею. — отозвалась сержант на вопрос Стукова. — Они просто стоят.       — Мать твою. — хрипло выплюнул Алексей. — Что на этом долбанном корабле происходит? Я ясно ощущал их присутствие и перемещение, а теперь не чувствую даже малейших колебаний.       Эшли снова взглянула на нелюдя. Глаза мужчины частично вернули себе прежнее желтоватое сияние, однако плотно впившиеся в его плечо отростки, опущенная, будто неподконтрольная, изуродованная рука и сгорбленная спина ясно говорили, что Стуков испытывает сильное недомогание или, быть может, даже полноценную боль.       — Ты потерял свои силы?       На мгновение Уильямс показалось, что глаза Алексея вспыхнули как раньше, но этот миг тут же истаял. Брови Стукова низко опустились, перекосив истерзанное лицо без труда различимой злостью.       — Я ничего не терял. — зарычал он. — Что-то выкачивает их из меня.       — Гибрид? — предположила Эшли, сразу вспомнив произошедшее в лаборатории на базе Фонда Мёбиуса.       — Нет. — нелюдь интенсивно замотал головой. — Гибриды могут влиять и даже атаковать на псионном уровне, а здесь… — он замялся, подыскивая слова. — Здесь что-то совсем другое. Это место… Эта часть Октавиана будто отсечена от псионной матрицы.       Эшли поморщилась, стараясь вникнуть в смысл сказанного им.       — То есть, здесь нет той энергии, которой ты управляешь? Ты же говорил, что она присутствует повсеместно.       — Должна присутствовать. — злость просочилась в слова Стукова наперекор слабости его голоса. — Она не может пропасть или быть неполной. Это… Я не понимаю этого. Это как вырвать кусок мира и подчистую обесцветить, а потом вернуть назад на место.       Эшли напряжённо выдохнула и опять посмотрела в зал. Протоссы по-прежнему стояли на своих местах и даже не изменили поз.       — Они пришли именно сюда. — процедила она. — Здесь должен быть мой инструментрон и моя броня.       — Я же говорил. Они здесь за тем же, зачем и мы.       — Но зачем им…?       Эшли осеклась, спонтанно осознав, что Стуков говорит совершенно не о том, о чём она думала.       — Нулевой элемент! — ахнула сержант.       — Похоже. — сипнул Алексей. — Выходит, ты не врала.       — Я и не пыталась. — огрызнулась Эшли. — Сколько раз надо повторить, чтобы ты поверил мне?       — Я поверю, когда увижу его своими глазами, Уильямс. Стреляй.       Эшли уже выпрямилась и подняла винтовку перед собой, дабы выбрать одну из трёх абсолютно неподвижных целей, когда протосс с обнажённым торсом, что стоял правее двух других, неожиданно подал признаки жизни. Девушка юркнула обратно за дверной косяк и прильнула спиной к стене. Стуков сделал тоже самое. Из зала донеслось лёгкое постукивание, в котором несложно было различить поступь тяжёлых шагов.       — Стреляй. — тихо повторил Алексей.       Эшли нерешительно перемялась с ноги на ногу, повернула голову к проходу в зал, но осталась стоять так, чтобы всё ещё быть незаметной. Несколько кривых теней пересекли пол у самой двери. Протоссы двигались прямо к ним.       — Стреляй! — Стуков заорал в полный голос.       Она шагнул вбок, вновь вскидывая винтовку, и открыла огонь. Длинная очередь окрасила стены мерцающими вспышками и заглушила звук падения из-под скачущего затвора десятков отстрелянных патронов.       Эшли не сразу поняла, что заставило её остановиться. Лишённый нагрудной брони протосс рухнул лицом вниз, вытянув мускулистые ручищи вдоль тела, словно неживой игрушечный солдатик. Двое его соплеменников замерли на местах и остались стоять, не обращая никакого внимания на поверженного товарища. Уильямс поймала целеуказателем того, что не носил шлема и стоял по центру. Протосс не отреагировал, даже когда луч лазера кратко ударил ему точно в правый глаз и сместился на отсутствующую переносицу.       Эшли держала палец на спусковом крючке, но не решалась сдавить его. Боковым зрением девушка заметила как Стуков с трудом встаёт из-за своего укрытия и приближается к ней.       — Какого дьявола? — захрипел нелюдь.       Уильямс немо пожала плечами. Что она могла ему ответить? Протоссы продолжали стоять недвижимо и смотреть прямо на неё. Две пары алых щёлочек-глаз, не моргая, сверлили сержанта, усиливая негодование девушки, да и Стукова, наверняка, тоже.       — Что вы здесь делаете? — выпалила Эшли, на секунду перемещая прицел на того протосса, что был лишён бронированных сапог и наручи на правой руке. — Чего вы хотите?       Инопланетные существа наконец-то задвигались: сначала повернулись друг к другу, а затем обратно к Эшли и Стукову. Алексей ступил на шаг ближе к ним, оказавшись чуть впереди девушки.       — Кто вас послал сюда? — рыкнул он.       Эшли показалось, что нелюдь вот-вот набросится на двух талдаримов, но Стуков не начинал действовать первым. Более того, Уильямс заметила, что протоссы продолжают смотреть лишь на неё, а мужчину не удостаивают и крохой своего внимания.       — Чужая.       По спине под бронёй и одеждой пробежал яростный табун мурашек. Эшли не поняла кто именно из двух пришельцев заговорил, однако прозвучавший голос был до того вибрирующим и гулким, что сержант тут же бросила затею выяснять личность его обладателя. Она вернула целеуказатель на середину лба протосса, что был при полном нательном доспехе.       Стуков, по видимому, потерял остатки терпения и сорвался с места прежде, чем Уильямс успела что-либо ответить на странное заявление. Уродливая рука нелюдя обрушила мощнейший удар в голову того протосса, в которого она целилась сама. Талдарим повалился на спину, громко звякнув своей тёмной бронёй об пол, а Стуков уже сделал выпад в сторону его товарища и через секунду повалил и его. Краткий миг личного триумфа Алексей оборвал, тут же согнувшись, словно получив удар в живот. Эшли смерила взглядом двух поверженных и теперь неподвижно лежащих талдаримов и двинулась ему навстречу, чтобы помочь.       — Не так уж ты и ослаб. — заметила она, придерживая нелюдя за плечо в обход болтающихся на нём отростков.       Стуков, что-то сипло проворчав, отмахнулся от неё и с трудом выпрямился, чтобы сразу шагнуть к тому протоссу, которого он одарил первым ударом, и наступить ему ногой на закрытую панцирем грудь. Пришелец издал гулкий вздох, однако сопротивления не оказал.       — Что вы здесь делаете? — повторил он заданный ранее Эшли вопрос.       Алые глаза талдарима сузились не то от гнева, не то от слабости.       — Ждём. — без какой-либо интонации прогудел он.       — Ждём. — вторил ему чуть отличающийся голос со стороны поверженного сородича.       — Кого или чего? — Стуков сильнее надавил ногой на грудь пришельца.       — Ждём чужую.       — Чужую.       Эшли передёрнуло. Чужая. Забытая всеми. Потерянная между миров. Слова воскресали в голове звучанием жуткого рокочущего голоса и настойчиво отражались эхом в сознании.       — Вы говорите обо мне?       Четыре алых и два янтарных глаза повернулись к ней.       — Уильямс? — позвал Стуков.       — Чужая. — прогудел придавливаемый им протосс.       Яркая вспышка дезориентировала её. Сквозь резко наступившую слепоту Эшли осознала, что сделала вынужденный шаг назад. Что-то с силой ударило позади между выводными соплами и швырнуло её вперёд. Игнорируя боль от тяжёлого приземления, сержант крутанулась боком через спину, чтобы исключить возможный удар и попыталась подняться. Бельмо на глазах частично отступило, позволив увидеть необъяснимую картину. Талдарим, которого, казалось, ещё секунду назад надёжно удерживал Стуков, стоял в полный рост, сомкнув когтистые пальцы правой руки на шее нелюдя. Писк в ушах не позволял расслышать какие-либо конкретные звуки, однако Эшли было достаточно перекошенной в симбиозе гнева и боли физиономии Стукова, чтобы понять, что поединок точно складывает не в его пользу.       Уильямс заставила себя достаточно твёрдо встать на коленях и направила всё ещё сжимаемую одной рукой винтовку на угрожающего Алексею талдарима. Удар, пришедший сбоку, выбил оружие из пальцев.       — Покажи мне! — закрытая шлемом изогнутая морда всплыла прямо перед ней. Второй протосс навалился на неё всем весом и прижал к полу. — Покажи мне! Покажи мне! — вопил гулкий, истерический голос.       Плотно стиснув челюсти, Эшли откинула голову и с размаху саданула назойливого пришельца забралом в безликое лицо, а затем обхватила обеими руками за спиной и вновь перекатилась вбок, переворачивая противника. Оказавшись поверх протосса, девушка тут же обрушила на его голову удар сжатым кулаком, выбив искры между полом и изогнутым шлемом.       — Стуков! — позвала Эшли, оборачиваясь. Слепота и частичная глухота почти покинули её, и девушка без труда увидела всё ещё сошедшихся в борьбе нелюдя и талдарима.       Она успела сделать только один шаг, когда увидела новую вспышку — не такую яркую, как та, что ослепила её несколько секунд назад, но всё равно заставившую остановиться. Над поднятой к потолку левой рукой протосса вспыхнуло треугольное лезвие. Клинок был серым и отчётливо потрескивал энергией, а воздух вокруг него, казалось, густел, искажался и обретал формы.       — Сила, что изгонит врагов! — взвыл талдарим, и вибрирующий клинок опустился на Стукова.       Эшли не успела даже испугаться или понять, что именно произошло. Дикий холод пробил до самых костей, а последовавшая за ним волна невидимой силы толкнула её назад. Удар болезненно отозвался во всём теле, но она не закрыла глаз даже когда со всей силы врезалась спиной в стену. То, что она увидела не поддавалось объяснению. И Алексей, и удерживавший его протосс пропали в пятне серого света, одарившего потолок, стены и всё, что было вокруг, яркими всполохами.

***

Вселенная Mass Effect

      Тремм молнией пронёсся вдоль оградительных перил и со всей силы, на которую был способен, ударил бронированным плечом в чудовище, что вскарабкалось на голову Ки́тры. Тощая бледно-серая фигура слетела с азарийских плеч и кувырком покатилась по тротуару. Тремм подскочил к напарнице и присел рядом.       — Ты как?       Китру было не так просто одолеть и турианец уже не раз в этом убеждался. В подтверждение этим заключениям, вместо ответа девушка ловким движением подхватила выроненный при нападении пистолет и совершила серию последовательных выстрелов. Ни один из зарядов не прошёл мимо цели, и мерзостная худощавая тварь, уже успевшая приподняться на коленях, растянулась около перил, выплёскивая из покорёженного тела какие-то жидкости.       — Я в норме, — отозвалась наконец Китра, негрубо отталкивая пришедшего ей на помощь турианца и поднимаясь на ноги. — Ты наладил связь?       Тремм потянулся к инструментрону на левой руке, но прогрохотавший где-то в глубине района взрыв отвлёк его и заставил панически оглядеться. Хаос. Кругом царил такой хаос, какого он не видел за всё своё время службы в СБЦ, а ведь последняя составляла, без малого, пятнадцать лет. Ему доводилось участвовать в налётах на чёрные рынки в трущобах Цитадели, вламываться в бары и ночные клубы, где вместе с напитками подавали запрещённые вещества и даже бороться с преступными группировками, утверждающими, что они «контролируют» те или иные районы станции. Но такое! Тремм поднял голову, чтобы ещё раз увидеть то, чего он ещё никогда не видел и даже не надеялся застать на своём веку. Лицезреть как Цитадель закрывает свои колоссальные лучи-районы и смыкает их вместе, превращая столицу Галактики в слегка отдалившийся от идеала цилиндр — само по себе было уникальным зрелищем, а то, что совсем недавно видел Тремм, твёрдо убедило его в том, что он больше ничему за жизнь не сможет удивиться. Он видел его. Огромный… Нет, чудовищно-огромный дредноут успел проскользнуть через приближающиеся друг к другу лучи и пролететь вдоль всей внутренней части станции, чтобы исчезнуть вдалеке — где-то в стороне кольцевого района Президиума.       — Тремм, связь! — взвизгнула Китра, возвращая полицейского к реальности.       Тремм быстро забарабанил когтями по виртуальным клавишам, одновременно запуская диагностику общей системы и совершая очередной вызов.       — Аргх! — разочарованно рыкнул он, изучая полученный результат. — По-прежнему ни хрена не работает! Как мы должны узнать, что вообще происходит, если нет возможности связаться со штабом?       Китра тем временем опустилась на колени возле существа, которого подстрелила и с нескрываемым отвращением осмотрела. Плоть мёртвого тела была серой, кое-где цвет кожи сделался даже прозрачным, а из-под всей этой неестественной «мёртвой палитры» выступали хорошо-различимые чужеродные элементы. «Имплантаты», — подумала азари и, превозмогая подступившую к горлу тошноту, принялась изучать лицо существа. Форма выступающего черепа говорила сама за себя: что бы за монстр не лежал сейчас перед ней, раньше он был человеком.       Люди. В их отделении СБЦ на службе не состояло ни одного человека, но если у сослуживцев вдруг заходил разговор об этом народе, то Китра всегда морщила нос и делала вид, что тема её не интересует. В личном отношении всё было полностью наоборот. Китре нравились люди — особенно женщины; мужчины были грубоваты и не всегда отвечали её требованиям, однако в постели оказывались, порой, даже более интересны чем кроганы. Однако то, что она видела перед собой сейчас моментально выбило из неё все лишние мысли и заключения. Что могло превратить несчастного в подобное страшилище? Зачем кому-то надо было так изуродовать человека?       — Вызывай наших на отдельных частотах, — ответила азари на поставленную Треммом жалобу, — найди подходящее место встречи и обозначь как точку общего сбора. Я слышала в эфире голос директора Паллина, когда станция закрывалась. Он вещал, что массовое скопление сил гетов находится в Президиуме и на подступах к нему.       — Ты собираешься тащится до Президиума? — изумился Тремм, выполняя на инструментроне соответствующие манипуляции. — Нас только двое. Хорк отстал, чтобы помочь группе гражданских, мы потеряли О́лина, Та́гру и Вали́ну, а вокруг нас, если ты не заметила, долбанные монстры и проклятые синтетики.       — Паллин отдал приказ! — настойчиво рявкнула Китра. — Мы идём в сторону Президиума и точка. Тут несколько километров, не больше. По дороге будем собирать подкрепления и помогать всем, кому сможем. Усёк?       Тремм покачал головой, осознавая, что согласился с девушкой сразу, а спорил лишь из-за дикой жажды хотя бы раз поставить её мнение под сомнение и узнать, что из этого выйдет. Китра была полностью права. Они должны исполнить приказ директора и защитить Совет Цитадели. Если верить словам Паллина, и основные силы врага находятся в Президиуме, то жилые районы должны быть в меньшей опасности, и нападение на них, наверняка, служит лишь обманным манёврам. СБЦ насчитывает тысячи оперативников и служащих. Гражданских будет кому защитить.       Они решили срезать через парк в центре района. Тремм нёсся по гладко выстриженному травянистому газону, не забывая вертеть головой во все стороны и в любой момент направить винтовку на притаившегося врага, а Китра семенила позади, ярко сверкая сгенерированным биотическим барьером и держа на изготовке пистолет.       — Такой разгром. — донёсся до Тремма сбивающийся от долгого бега голос девушки. — Зачем гетам атаковать Цитадель? После стольких лет изоляции.       Тремм собирался было ответить, но резко осёкся и предпочёл притвориться, что не расслышал. В последние несколько дней настроение у него было паршивее некуда, как и других турианцев в его отделении. Он был уверен, что и директор Паллин, и все их братья и сёстры испытывают сейчас подобное. Когда Совет публично объявил одного из самых известных Спектров-турианцев изменником, гордость многих была серьёзно уязвлена. Сарен Артериус. Тремму было известно это имя, и узнав о том, что агент Совета вступил в союз с расой восставших синтетиков в лице гетов, он испытал такое тошнотворное разочарование, что едва воздержался от мысли подать заявление об увольнении со службы. Геты! В детстве это название было для него своеобразной сказкой о, якобы, чудовищах, которые прячутся где-то за Вуалью Персея и ждут своего часа. Что ж, похоже, что этот час наступил, а сказка превращается в быль. Вот только в сказках герои всегда побеждают злодеев, а в реальности при этом погибают сотни невинных.       Громкий всплеск заставил полицейского оторваться от лишних рассуждений. Китра, судя по всему, тоже услышала, так как остановилась почти одновременно с ним.       — Это у пруда, — сказала азари и свернула по аллее направо. Тремм пустился следом.       Через каких-то двадцать секунд они оказались у одного из прудиков, каких конкретно этот парк насчитывал, наверное, десятка два, а то и больше. Пруд не имел ограждения, и к воде вел гладко-облицованный металлический спуск. Тремм приблизился к самой его границе и посмотрел на идущую интенсивной рябью воду. Разглядеть две борющиеся почти в самом центре водяного пространства фигуры не составило никакого труда, а вот понять кто это у турианца уже не получилось. Два неизвестных соперника барахтались и наносили случайные удары, больше стараясь утопить друг друга нежели нанести серьёзные повреждения.       — Эй, кроган! — крикнула Китра и сделала шаг вперёд, ступив на мелкое дно.       — Стой, Кит, — окликнул её Тремм, всё ещё напрягая зрение, — Мне кажется, это не кроган.       Девушка поморщилась и тоже принялась вглядываться в происходящий посреди воды поединок. Два противника были очень крупными, и Китре казалось, что её выводы справедливо верны, однако теперь и она заметила, что ни один из борцов даже отдалённо не смахивает на крогана. Одного покрывала тёмная броня, почти не позволяющая различить какие-либо детали, а другой был вообще похож на… на человека? Да, пожалуй, фигура у него была человеческая, но отличалась неестественно-большими размерами.       — Надо помочь. — решительно выдала азари и бросилась в воду.       — Кит! — закричал позади неё Тремм и добавил уже вполголоса. — Кому из них помочь-то?       Китра старалась двигаться быстро, но всё равно не успела вовремя. Когда девушка оказалась на месте яростной борьбы двух неизвестных врагов, тот, что носил тёмную броню уже стремительно опускался на дно, а человек плавал лицом вниз. Осознавая, что бедолага в бронекостюме слишком тяжёл, чтобы поднять его в одиночку, азари схватила оставшегося на поверхности пруда неизвестного за руку и потянула за собой, стремясь обратно к берегу.       — Тремм, помоги. — частично захлёбываясь, позвала Китра, почти добравшись до мелководья.       Турианец, не долго думая, схватил вытащенного ею незнакомца за шиворот костюма и потянул на себя, выволочив на парковую дорожку. Китра в это время отплёвывалась от воды и совершала заученные дыхательные упражнения. Убедившись, что дыхание более-менее выровнялось, девушка обернулась через плечо, стараясь отыскать под толщей воды утопшего бедолагу, но темнота дна не позволила ей этого.       — Духи милосердные, что это?!       Китра была уверена, что Тремм испугался какой-нибудь серьёзной раны на теле спасённого ею человека (турианец вообще, по её скромному мнению, был малость трусоват и малодушен), поэтому среагировала не сразу. Вся её само похвальная смелость улетучилась, когда она всё-таки обернулась и посмотрела перед собой. В желудке у неё застыл ком, а лёгкие подвели и пустили на язык короткий вскрик. Лежащий перед ней мужчина действительно был человеком, но изуродованным. Его левая рука была искалечена множественными нарывами и огромна — раза в три больше правой, у того же плеча брали начало два жутких отростка, походящие на щупальца, а лицо… Китра не могла найти слов, чтобы описать подобное уродство. Во многих местах лицо мужчины было лишено кожи и мяса, будто им полакомилась стая насекомых.       Что произошло дальше Китра не успела запомнить. Её обдало холодом, что-то сильно ударило, донеся телу боль даже сквозь броню, и швырнуло в воздух. Находясь между сознанием и темнотой после удара, девушка поняла, что летит над прудом и смогла заметить огромный всплеск в его центре — точно там, где опустился на дно не спасённый ею неизвестный.

***

Вселенная StarCraft

      Воздух ворвался в лёгкие, самостоятельно выдавив наружу всю воду. Он стоял на коленях и опирался на вытянутые руки, отплёвываясь и пытаясь унять клокочущие в груди спазмы. Когда ему было так плохо в последний раз? Этого он не мог вспомнить. Его псионные способности никогда его не подводили, а сейчас…       Он ощутил холод, пронзивший всё тело будто острый нож. Вода холодила. Вода? Какая, нахрен, вода? Откуда она здесь? Он же в космосе. Да, в космосе. На корабле. На заброшенном крейсере Мёбиуса. Разве нет?       — Другое… Всё другое… Всё другое!       Бормотание переросшее в крик оглушило его. Он повернулся влево и увидел рядом с собой фигуру протосса в массивной тёмной броне. Мысли в трещащей голове вставали на места. Они сражались, его схватили, ударили, а потом… вода?       Призвав всю силу воли, он оттолкнулся от пола и вскочил на ноги. Конечности немного раскисли, но были в состоянии удержать его. Он закрыл глаза, сорвал с себя фуражку и впился пальцами оставшейся в нормальном состоянии руки в волосы на макушке так, словно это должно было помочь тому беспорядку, что воцарился в его мозгу. Он видел это. Он точно видел, и это точно происходило с ним. Он ощущал головокружение. Сразившая его недавно слабость стала бесконечной и окончательно выжала, сделав беспомощным. Он чувствовал, что незримая сила несёт его куда-то, но не видел куда именно, а просто продолжал впиваться пальцами в покрытые бронёй руки зелота талдаримов, с которым бился. Они дрались и дрались посреди непонятно откуда материализовавшейся воды, и в конце концов он вырвался из хватки проклятого протосса и толкнул его ногами на дно. Броня точно не даст ему всплыть. Ха! Захлебнулся бы, если б было чем.       — Всё другое! Всё другое!       Он опустил взгляд. Глаза редко обманывали его, но сейчас он видел то, чего не должен был видеть. Зелот корчился у его ног, беспорядочно размахивая руками в разные стороны и продолжая орать, как новорождённый младенец. Броня талдарима блестела стекающими по ней каплями воды и разливалась огромной лужей под ним. Вода. Сначала вода, а потом? Его кто-то тянул по воде? Да, кто-то его точно тянул за собой, чтобы спасти. Он успел их увидеть?       Единственное воспоминание оборвало всё, что он успел понять и смешало выводы в бессвязную кашу. Он видел перед собой два лица. Одно из них было необычным — скорее морда, нежели лицо — вытянутое, бледное, с глубоко посаженными глазами янтарного цвета и странной челюстью, у которой брали начало два кривых отростка, походящие на жвала гидралисков.       Второе лицо было совсем другим — женским, правильным, со всем полагающимся по природному статусу: носом, губами, глазами и… Нет, стоп! Не со всем. Он не видел у женщины ушей, а кожа была… фиолетовой?       — Эшли. — он заморгал, прогоняя туманную слабость зрения, — Эшли, где ты?       Молчание было плохим ответом. Он завертелся и увидел у самой двери знакомую форму скафандра терранских морпехов, которая осела бесформенной кучей и опиралась спинной частью на прилегающую ко входу стену.       — Уильямс. — позвал он. — Эшли, ты в порядке?       Снова молчание. Он приблизился к ней, ощущая как мышцы в ногах неприятно вибрируют, и присел рядом.       — Эй, Уильямс, ты как?       Прикосновение к скафандру перевернуло мозг. Он испугался, пришёл в ярость и погрузился в непонимание одновременно. Нагрудная часть лежащего перед ним защитного костюма, начиная от шейного обруча и вплоть до сложного места сопряжения корпуса с нижней частью скафандра была выломана и выдрана, как и большая часть слоёв брони и механизмов на руках и ногах. Эшли внутри не было.       — Где она?! — единым рывком он вернулся к по-прежнему вопящему нелепую бессмыслицу и катающемуся по полу протоссу, схватил того за открытую голову и вдавил в ближайшую стену.       — Другое, другое, другое, — тараторил зелот, — всё другое, всё другое…       — Где Эшли?! — он ударил талдарима о стену несколько раз подряд и отпустил, неожиданно осознав, что раскроил врагу голову. Теперь мёртвый, протосс повалился к его ногам и остался лежать, сотрясаемый остаточными конвульсиями.       Он не знал сколько времени простоял на месте. Он мог бы отправиться искать Эшли, мог бы помочь ей, но вместо этого продолжал стоять. Мысли не слушались, не позволяя сосредоточиться и почувствовать кого-то вокруг, а так же настойчиво являя сознанию образы, которые он словно видел, но видел будто во сне — неясно и плохо запоминая.       Он опустил взгляд и сжал кулаки. Надо собраться. Надо действовать. Надо понять, что делать дальше и как помочь Эшли.       Что-то привлекло его взор — странная вещь, прикрепленная к защитной наручи жестоко убитого менее минуты назад талдарима. Он присел на корточки и схватил руку покойного врага собственной, чтобы поднести к глазам и изучить детальнее.       — Твою же мать.       Он посмотрел на размозжённую голову протосса, потом вернул взгляд на узнанную им форму инструментрона, что был прикреплен к основанию пси-клинка. Он стремительно прогнал по памяти всё, что говорила ему эта так долго считаемая им странной или даже сумасшедшей девушка-сержант, позволил себе опять вспомнить те странные сцены, что видел только что, а потом заставил самого себя поверить в сделанный вывод.       — Другое, другое, — тихо, почти шёпотом заговорил Стуков. — Другой мир.