***
— Почему к ней не приставили охраны? — Брат, мы не должны мешать чужой, иначе мы не увидим. — Не увидим? Но мы должны увидеть! — Спокойно, брат. Она покажет. Она покажет и мы всё увидим. Она уже на пути. Мы поместили её близко к силе. Скоро она раскроет её. Скоро она покажет. — Покажет. Да, покажет. Она наконец-то покажет истину, что кроется за силой. — Сила. Эта сила убивает нас. Сила ослабляет нас. — Потому что она не наша, брат. Она не отсюда. Эта сила другая, иная. Она… Она… — Из другого мира. — Да, брат. Из другого мира. Из чужого мира. — Что это за мир? Где этот мир? — За Повелителем. За Пустотой. — Пустота. Пустота это Повелитель. Повелитель скрывает другой мир? — Его воля нам неведома. Он подарил нам чужую, подарил это место. Он подарил нам силу, но не раскрыл её. Чужая раскроет. — Раскроет. Чужая раскроет и покажет. — Да, покажет. — Покажет и мы увидим. — Да, увидим. Увидим и обратим против врагов Повелителя. — Обратим, брат. Обратим против Королевы Клинков. — И она будет уничтожена? — Да, уничтожена. Сила убивает всё. Убивает нас, убьёт и Королеву Клинков. — А как же другие чужие? Другие, что тоже пришли из другого мира? — Они прибыли мёртвыми, брат. Повелитель взял их прежде, чем они пришли. Мёртвые не могут помочь. — Но могут направить. Может быть чужая узнает чужое? — Чужих много, братья. Много мёртвых, одна живая. — Мёртвое поможет живому. — Поможет. Мёртвое направит живое. — Но почему Повелитель разделил их? Почему не привёл и мёртвое и живое сюда? Почему не привёл в одно место? — Это нам неведомо, брат. Неведомо и неважно. Главное, чтобы чужая открыла силу. Сила открывает путь к Повелителю. Мы будем говорить с ним, как говорит Малаш. — Малаш, Малаш, Малаш… Малаш-глупец! — Глупец, брат. Малаш ищет другие пути. Малаш отверг то, что мы нашли. — Он отверг, и мы ушли. — Но Малаш говорит с Пустотой. Малаш говорит с Повелителем. — Скоро и мы будем говорить, брат. Мы тоже будем избраны Повелителем. — Но мы слабы, брат. Сила убивает нас. Сила ослабляет нас. — Слабые братья потеряли разум. Слабые братья умерли, но мы остались. Мы сильные. — Сильные. Сила положена сильным. — Сила положена сильным. Мы используем силу. — Используем силу! — Терпение, братья. Терпение. Чужая скоро найдёт одну из чужих. Скоро… Очень скоро. — Скоро найдёт. Скоро сила будет открыта. Скоро мы увидим. — Увидим, брат. — А если сила убьёт нас? Что если мы не сильные? — Мы сильные, брат. Мы выдержим. Мы увидим. — Она покажет и мы увидим. — Увидим! — Она идёт, братья. Скоро она найдёт мёртвую чужую. Скоро она откроет силу. Скоро она покажет.***
Глаза точно её не обманывали, сколько бы она не пыталась убедить себя в обратном. Если она и сошла с ума, то это было чертовски приятное безумие. Пустынные коридоры тянулись один за другим, пока она не забрела сюда. Помещение было полностью обесточено, как и всё вокруг, но зрение понемногу привыкало к мраку и позволило быстро узнать некоторые объекты. Она уже видела их. Точно видела. Неужели она снова здесь? Эшли протянула руку и коснулась округлых полу обручей, которые неподвижно замерли на своих штативах. Стазисная камера, про себя подытожила сержант. В таких штуках слуги Сарена выращивали хасков! Уильямс перебросила взгляд на пол под собой. Даже в царящей кругом темноте легко угадывали формы женского тела, но её не волновало ничего кроме доступных для обзора рук и головы. Обтягивающая тонкие пальцы кожа была голубой, а голову на затылке украшали короткие, загнутые волновыми линиями отростки. — Азари, — прошептала Эшли вполголоса, стараясь унять клокочущее в груди сердце. Девушка склонилась над телом и в первую очередь коснулась двумя пальцами выглядывающей из-под белого воротника комбинезона шеи. Насколько ей было известно, жизненные показатели у азари можно было считать так же, как и у людей. Пульса не было. Она встала на колени и обеими руками повернула голову мёртвой инопланетянки к себе. Лицо женщины было изуродовано несколькими диагональными разрезами, словно кто-то прошёлся по нему сразу несколькими ножами. Тем не менее, жуткие раны не смогли скрыть характерных для большинства азари родимых отметин. Узоры тянулись по лицу от бровей в обход глаз и вниз под подбородок. Уильямс осторожно ощупала щёки и скулы погибшей. Кожа женщины была суха, под ней явно ощущались очертания черепа, а оставшиеся открытыми глаза, в которых уже не читались какие-либо проявившиеся перед роковым моментом эмоции, частично ввалились в глазницы, что говорило в пользу того, что с момента смерти прошло много времени. Сколько именно Эшли определить не могла. Холод мёртвого тела перебросился на её собственное заставив поёжиться. Она опустила взгляд на собственную обнажённую грудь, а затем опять вернула на азари перед собой. Живот скрутило только от того, что подобная мысль посмела забрести в её голову, но пальцы уже сами тянулись к тонким застёжкам на передней части комбинезона. Перспектива замёрзнуть насмерть вовсе не казалась лучшим итогом для всего происходящего. — Прости, — выдохнула Эшли, отрывая правую руку, чтобы аккуратным движением закрыть глаза покойнице. Костюм оказался ей в самую пору, хотя ношение его на голое тело, явно, производителем не предусматривалось, а избавиться от мерзостного ощущения от того, что она только что совершила, Уильямс не удалось даже после того, когда последняя молния была сомкнута. Освободив из-под воротника засалившиеся и частично слипшиеся за длительное время волосы, Эшли оглядела своё новое облачение. У левой груди виднелась какая-то надпись мелким шрифтом, на правом рукаве различался пропечатанный логотип, в котором угадывались эмблема и аббревиатура корпорации Байнери Хеликс, что в очередной раз подтвердило возникшие догадки. Она не забыла того, что они, примерно с месяц назад, видели и слышали на Новерии — Сарен был крупным инвестором этой компании. Именно внушительные финансовые вложения турианского Спектра-предателя открыли злосчастным учёным шанс изучать рахни. Эшли снова огляделась вокруг. Она точно находилась в какой-то лаборатории, но властвовавшая кругом темнота всё же скрывала от неё большинство деталей. Сержант подняла голову к потолку. Тонкие, вмонтированные по его периметру лампы не горели, как и в минованных ею коридорах, где она уже пробовала активировать освещение. Ну, как говорится, попытка — не пытка. Она произнесла стандартную голосовую команду и была приятно удивлена, когда удача частично оказалась на её стороне — некоторые из светильников, пусть и мигая, но вспыхнули, озарив помещение достаточно ярко для осмотра. Первым, что Эшли к своему разочарованию заметила, было ещё несколько трупов. Три из них были тонкими, высохшими и изувеченными до неузнаваемости телами хасков, каких она неоднократно видела, и в каких неоднократно самолично стреляла, а четвертый принадлежал крогану. Огромная туша ящера-переростка валялась у стены, прижавшись к ней вплотную массивным спинным горбом. Засохшая и потемневшая почти до черноты лужа крови растеклась перед гигантским телом не меньше чем на полтора метра. Стараясь приучить ноги к приподнятом на невысоком каблуке подошвам вшитых в комбинезон сапог, Эшли приблизилась к массивному трупу, согнулась перед ним и с трудом оторвала короткие кроганские лапы от морды. Огромные глаза мертвеца тоже заметно ввалились, пасть была раскрыта в немом крике, а длиннющий язык частично вывалился наружу. Разглядев на защитном костюме крогана надпись со словами «Ганар Дройас», Уильямс сразу взглянула на ту, что теперь украшала её собственную грудь. Подпись гласила: «Митра Отари». Эшли бросила короткий взгляд на раздетую ею мёртвую азари. Что же с ней случилось? Раны на лице позволяли лишь предполагать какой смертью умерла учёная, и сержант не могла не признать, что какой-то её части было жалко несчастную. С другой стороны, кем бы ни была эта Митра, она работала на Сарена, а значит и на Жнецов и ей стоило бы дважды подумать, прежде чем заключать союз с такими тварями. Скверная мысль резанула Эшли прямо по совести. А чем она лучше? Она обвиняет какую-то инопланетянку в содействии этим таинственным Жнецам, а сама заключила договор с Керриган и её зергами! Да, у неё не было особого выбора и это была необходимая мера, чтобы разобраться в происходящем, но с тех пор она не продвинулась в разрешении обрушившихся на неё загадок ни на йоту и скорее даже наоборот — заполучила в свой адрес только больше вопросов. И всё же… Сержант вернула взгляд на лежащего перед ней крогана, а после снова одарила взором всю лабораторию. Расположенные здесь компьютеры и непонятные научные установки были совсем не похожи на те, что она видела на Октавиане или на базе Мёбиуса, более того — они были ей знакомы. Тела азари и крогана, трупы хасков, конструкция стен. — База Сарена, — выдохнула Эшли, поражаясь противоречивости этого заключения. В каком-то смысле ей стоило бы ликовать и радоваться тому, что она обнаружила, но ничего подобного ей чувствовать сейчас не хотелось. Даже если она права, и это действительно был тот самый комплекс, в котором она сражалась, и который покинула неизвестным для самой себя образом, то что ей сейчас может дать присутствие здесь? Ничего. С ней не было Стукова, которому она могла бы показать всё это, — что доказало бы все её слова и, быть может, объяснило хоть что-то. Более того, кругом стояла мёртвая тишина, коридоры пустовали, а своё короткое перемещение по ним она осуществляла через распахнутые и никак не заблокированные двери, которые будто бы только и ждали, чтобы сквозь них кто-то прошёл. Иными словами, база выглядела покинутой. И это, не говоря о том, что комплекс должно было смести взрывом заложенной бомбы. Отбросив слепые рассуждения, Эшли опять сосредоточилась на крогане перед собой. Осмотрев обе его лапы, сержант пришла к разочаровывающему выводу, что инструментрона у него нет. Либо его не было изначально, либо прибор кто-то забрал. Бросив эту идею, девушка с немалым трудом перевернула мертвеца на бок и осмотрела нанесённые ему смертоносные увечья. В глаза сразу бросилось несколько окрашенных кровью отверстий на выпирающей груди. Расстояние между ранениями и их характерный вид указывали на работу дробовика — значит крогана застрелили с близкой дистанции, практически в упор. Эшли оглядела пол вокруг убитого великана на предмет наличия у него оружия, но и здесь её ждала неудача, а она сейчас была бы рада даже банальному пистолету. Вряд ли подручный Сарена не оказывал вообще никакого сопротивления. Выводы напрашивались сами собой. Когда она и вверенный ей отряд пробивались к зенитным орудиям, им на пути попадались не только геты и искусственно выращенные кроганы, но и простой научный персонал и их ассистенты, в число которых входили и азари, и саларианцы, и турианцы. Все они сражались до последнего, причём применяли как оружие, так и боевые вариаторы своих инструментронов. Значит какое-никакое снаряжение при них было. Эшли в очередной раз осмотрела лабораторию и задержала взгляд на расположенной в дальней части помещения распахнутой двери. «Я точно здесь не одна». На осмотре дохлых хасков она задерживаться не стала — чудовища были омерзительными и чем-то походили на иссохших мумий, если не брать в расчёт множественные имплантированные в их тела искусственные элементы. При жизни (если такое вообще можно было сказать про существование хаска) эти имплантаты ярко светились бледно-синим светом, выдавая протекающие в них процессы, стабилизирующие синтетическую жизнедеятельность. Теперь же искалеченные трупы просто лежали неподвижно, глядя неактивными окулярами куда-то в неизвестность. Дверь в дальнем конце лаборатории оказалась входом в лифт. Эшли прошла в кабину и коснулась рукой панели управления. Щиток загорелся, но очень тускло — должно быть, включая свет, она принудила к работе лишь резервную систему подачи питания. Лучше, чем ничего. Голограмма продемонстрировала мало-подробное, трёхуровневое строение комплекса. Эшли рассмотрела скудный план и пришла к выводу, что находится на втором уровне; ниже располагались складские помещения и техническая зона — именно через них, согласно плану, внутрь должен был проникнуть отряд «Тень» под командованием капитана, в то время как «Аэгор», «Джаэто» и «Манновай» штурмовали главный вход, чтобы отвлечь на себя внимание расквартированных на базе гетов и кроганов. На центральном и последнем уровне были размещены лаборатории, а по соседству с ними и тюремные помещения, где прихвостни Сарена содержали пленных для каких-то опытов. Эшли плотно зажмурилась и качнула головой, которая готова была буквально лопнуть от переизбытка негодования. Она прекрасно помнила каждую минуту успешно проведённого штурма. Руководимый ею «Аэгор» отделился от двух других отрядов и пробивался через одну из научных зон, где им и довелось увидеть результаты проводимых здесь работ. Краткое объединение на подходе к зениткам закончилось тем, что Киррахе и Рентола взяли на себя лишь одно орудие, а Эшли должна была заняться вторым. Казалось, что это было только вчера, хотя на деле прошло больше недели. Что-то определённо от неё ускользало. Но что? Она собственными глазами видела, как улетала Нормандия. Бомба должна была вот-вот взорваться, однако вместо этого произошло… то, что произошло. А что если Шепард и «Тень» не успели эвакуироваться, а приказали кораблю улетать без них? Или, что если оставшийся в зоне закладки Кайден не справился, и геты отключили бомбу, а потом добрались до капитана? Что если…? Уильямс в сердцах долбанула кулаком по стене рядом с управляющей панелью лифта. Всё было так запутано и непонятно. Ей хватило бы одной единственной подсказки. Понять бы хоть что-то. Лифт резко пришёл в движение, даже не удосужившись оградить кабину. Неожиданный толчок с силой швырнул Эшли на заднюю стену. Едва девушка успела отделаться от сдавившей лопатки боли, как подъёмник прекратил самодеятельность и замер. Со стороны едва горящей голограммы управления донёслось искажённое сообщение о прибытии на верхний уровень базы. Створки распахнулись. — Быстрее-быстрее! Гаррус, шире шаг! Дыхание у неё закаменело в лёгких, когда искажённый многократным эхом голос достиг слуха, а перед глазами промелькнуло чьё-то быстрое движение. Эшли успела заметить лишь скользнувшую за пределы кабины бледную фигуру. Раздались чуть слышные тяжёлые шаги. — Быстрее-быстрее! Гаррус, шире шаг! Пять фигур появились из ниоткуда прямо перед ней и устремились к выходу из кабины. Эшли проводила их обескураженным взглядом, не решаясь лишний раз моргнуть. — Быстрее-быстрее! Гаррус, шире шаг! — опять зазвучала чья-то надломанная речь. Уильямс кинулась наперерез явившимся из ничего силуэтам и встала прямо между створками лифта, но тут же осознала, что белёсые фигуры, невзирая на её попытку, просочились сквозь неё и свернули налево — дальше по коридору. Пятеро, теперь она была уверена. Странная полупрозрачность скрыла часть деталей, но сержант смогла узнать могучую тушу крогана, вытянутую фигуру турианца и изящный силуэт кварианского тела. Оставшиеся две фигуры были более человеческими, но от внимания Эшли не ускользнули гребневые отростки на голове одной из них. Азари — абсолютно точно. Тогда оставшаяся… — Быстрее-быстрее! Гаррус, шире шаг! — вновь вторил голос. Теперь он казался знакомым. — Капитан! — во всю глотку закричала Уильямс. Матовая фигура не обратила на неё никакого внимания. Вместо этого прозрачный силуэт принялся догонять четверых своих спутников. Приблизившись в двери в дальнем конце коридора, фигура… прошла сквозь заграждение и исчезла из вида. Эшли наконец осмелилась моргнуть. Спустя секунду всё повторилось по новой: призрачные очертания появились из лифта одно за другим, затем послышался голос капитана, призывающий Гарруса поторопиться, потом все пять прозрачных форм миновали металлическую дверь и исчезли. Когда весь процесс произошёл ещё, как минимум, четыре раза, Эшли вспомнила, что может двигаться и отошла на несколько шагов назад, чтобы просмотреть всё по новой, но с лучшего ракурса. Мысли у неё в голове скакали друг по другу, наперебой выкрикивая безумные теории. Призраки? Нет — призраков не существует. Голограммы? Тоже нет — ни в потолке, ни в стенах не было ни одного проектирующего голо-лучи устройства. Она всё же сошла с ума? Весьма вероятно. Сержант опять зажмурилась и затрясла головой из стороны в сторону, но по новой зазвучавший голос капитана заставил её остановиться. Стараясь не обращать внимания на повторяющиеся движения бестелесных силуэтов, Эшли подошла к двери, за которой они постоянно исчезали. Великанская фигура Рекса вынырнула прямо у неё из-за спины и прошла сквозь металл дверей. Она ощупала плотно сомкнутые створки. Металл был холоден, голографический замок в центре ограждения не горел. — Что, мать вашу, со мной происходит? — процедила сержант, отнимая руку от гладкой поверхности. Дверь с другой стороны коридора, наоборот — была открыта. Не медля ни секунды, Эшли двинулась к ней. Очередная призрачная фигура капитана в знакомой броне и целиком закрывающем лицо шлеме столкнулась с ней лоб в лоб, но не последовало ни удара, ни какого-либо иного чувства. Уильямс проводила её кратким взглядом, но когда пятеро «духов» опять материализовались в кабине лифта и начали своё отрепетированное шествие заново, отвернулась и ускорила шаг.***
— Моя Королева, Матери Стай докладывают о своей готовности к выступлению. Так же Абатур желает говорить с тобой о возможном внедрении в Рой экспериментальной формы аберраций. Керриган ответила адъютанту небрежным кивком и послала ментальную команду не беспокоить её. Изша, совершив привычный поклон, тут же скрылась под потолком. Миллиарды голосов зергов переплетались в её разуме единым хором. Любому другому эта какофония показалась бы штормом из бессвязных звуков, но она слышала их всех и каждого по отдельности: объединяла и разделяла, плела связи и рассеивала следы пробивающихся инстинктов, отдавала приказы и наблюдала за их безукоризненным исполнением. Загара, Килисса, Рилот, Нактул и все остальные Матери на десятках Левиафанов отчитывались ежесекундно, пусть даже и не до конца осознавали это. Всё было, как и всегда. «Нет». — намеренно уязвила себя Керриган, частично отсекая сознание от своей бесконечной армии. Это была чистая правда. Всё могло бы быть, как обычно, однако не было. После того как посланный на разведку Левиафан Килиссы и все зерги на нём потеряли связь со своей Матерью, ничто уже не могло быть, как прежде. Даже она не могла предсказать подобного, и это раздражало и злило её больше всего прочего. За минувшие два года своей охоты, Керриган направляла Рой к сотням тайных объектов Фонда Мёбиуса и десяткам затерянных, посвящённых зел-нага храмов, в которых вели своё абсурдное служение талдаримы. Слуги Амуна исходили шестью потами, чтобы защищать свои жалкие, лишённые личных смысла и воли жизни, однако всегда упускали одну наиважнейшую константу: зергов невозможно было одолеть, пока ими управляет их Королева. Она не оставляла живых и не брала пленников. Бывали случаи, когда Абатур мог заинтересоваться какой-нибудь случайной формой жизни и рассыпался в требованиях доставить её для изучения, но больше ничего лишнего с полей сражений в Рой не поступало. Зерги убивали, а её интересовала только информация. Она искала связующие нити, изучала вырезанные на древних стенах подсказки и пролистывала компьютерные базы данных никак не медленнее самих компьютеров. И всё же, да, — с таким Рой ещё не сталкивался. Керриган знала наверняка, что Матери Стай верны ей, — одни из страха, другие из слепой преданности, — и знала, что бывает, когда дать им волю. Загара была ярчайшим примером. Даже со всей своей мощью Керриган не могла отнять у неё контроля над теми стаями, что были в распоряжении Матери, когда та предпринимала бесплодные попытки вернуть контроль над Чаром. Но здесь было что-то другое. Другое, иное, неизведанное и потому опасное. Раз за разом она обращала свой внутренний взор за границы флагманского Левиафана и осматривала несколько парящих по искажённым орбитам лун. Как и утверждала Изша, их было семь — все практически одинаковые, не считая размера и количества принимаемого на себя от местной звезды тепла. Она видела парящего над шестой луной Левиафана, но не могла обратиться к нему. Она его не ощущала, словно зерга вообще не существовало. Что было способно сотворить такое с ним, и что было способно так настойчиво противостоять ей? Керриган догадывалась о верном ответе и это ввергало её в ледяную ярость. Бросив очередную попытку, повелительница зергов направила сознание к другому разуму. Всего лишь через минуту он появился перед ней. — Ты обдумала то, что я сказал? — спросил Стуков, вставая перед своеобразным троном в свою привычную позу. — Если бы не потерянный Левиафан Килиссы, то я бы решила, что ты спятил. — отозвалась Керриган, вставая с седалища, чтобы приблизиться к падшему вице-адмиралу. — Сейчас ты чувствуешь то же самое? — Да, я уверен. На Октавиане было так же. Можешь радоваться, что тебе не довелось ощутить это на собственной шкуре. Она проигнорировала излишнюю наглость в его словах. В какой-то мере ей было даже приятно, когда кто-то высказывал то, что думал сам, а не то, что от него хотели бы скорее всего услышать. — Другой мир? — Керриган неосознанно прищурилась, ибо верить в то, что Алексей недавно поведал ей, абсолютно трезво у неё до сих пор не получалось. — Невероятно, я знаю. Но это так. Я видел это и чувствовал. — Покажи мне его ещё раз. Она следила, как Стуков аккуратно вынимает из-под лацкана кителя изогнутую форму и взвешивает свою находку в руке, которую мутации его тела обошли стороной. Ей доводилось видеть эти орудия тысячи раз, когда протоссы направляли через них свою псионную энергию и генерировали её в виде смертоносных клинков, но изучение инопланетных устройств для неё мало что значило — она могла сформировать подобное оружие и без использования какой-то замысловатой технологии. Алексей протянул наруч ей. Керриган зажала размашистый предмет между когтей и повертела вокруг оси, чтобы рассмотреть то, что было присоединено к его нижней части. Сначала их таинственная гостья, а теперь и сам Стуков именовал этот крошечный прибор «инструментроном». — Значит, ты считаешь, что при соприкосновении псионной энергии и этого, так называемого, «нулевого элемента» происходит… — Я не могу знать наверняка. — перебил её мужчина. — Это всего лишь догадка. — Краем глаза Керриган заметила как его передёрнуло. — Тем не менее, не советую пробовать это делать. Она не собиралась пробовать. Говоря откровенно, её вообще не интересовало, что Стуков мог почувствовать и увидеть. Да, он мог бы разделить с ней разум и показать всё это, однако до сих пор не сделал этого. Значит игра действительно не стоила свеч. К тому же, её интересовал только сам факт происходящего. — Другой мир, — повторила Керриган, возвращаясь к трону и водружая на него переданный Стуковым модернизированный пси-клинок. — Как думаешь, могли ли об этом знать зел-нага? — Ты всё ещё считаешь, что Эшли связана с Пустотой? — она поняла, что допустила ошибку и Алексей легко расколол её. — Богом клянусь, Керриган, хоть на секунду перестань быть такой упёртой стервой и попробуй поверить ей. Она говорила правду и только правду, а мы не слушали. И теперь это аукнулось нам. — Аукнулось? — рассмеялась повелительница зергов. — Если ты думаешь, что мне есть до неё хоть какое-то дело, то глубоко заблуждаешься. Мы ничего не потеряем, если она умрёт. — Вы заключили сделку. «Опять попал в точку». — рыкнула про себя Керриган, скрыв вырывающееся недовольство. — Рой сильнее, чем когда-либо, — ответила она вместо того, о чём думала. — Пусть Амун выставляет против нас своих марионеток сколько угодно. Они до сих пор не представили ничего, что могло бы оправдать их фанатичную веру. — Ошибаешься. Тон и излишняя резкость Стукова начали её утомлять. Керриган обернулась к мужчине, одарив искалеченного вице-адмирала испытывающим взглядом. — Прямо сейчас, — продолжил Алексей, — там — над Таландиром — крутится целый Левиафан, которого у тебя отняли, как конфету у ребёнка. — он развернулся и пошёл прочь, но оказавшись у начала туннеля всё-таки обернулся. — Сила в той штуке, что лежит рядом с тобой смогла выжать меня и покорёжить рассудок протоссам. А теперь представь какой должна быть та мощь, что совершила подобное с Левиафаном. Керриган следила за Стуковым до тех пор, пока тот не добрался до одной из дыхательных мембран Левиафана, где тот после своего возвращения оставил истребитель Джима. За всё время, что Алексей добровольно провёл среди Роя, между ними никогда не возникало подобных разговоров. Да, он мог высказаться о чрезмерной жестокости во время нападений или обратиться к сохранившемуся со времён прошлой жизни военному опыту, чтобы дать стратегический совет, а мог вступить в открытую конфронтацию с одной из Матерей Стай (чаще всего это оказывалась Загара), но сейчас им двигало нечто иное. Ей было неприятно это признавать, но оглашённая ею просьба приглядывать за Уильямс, похоже, теперь вышла ей боком — либо Стуков сильно привязался к девушке, либо общение с ней пробудило в нём излишки совести и честности, которые его совсем не красили. Она посмотрела на лежащую перед собой талдаримскую наруч. Последние слова Алексея теперь навязчиво влезали поперёк любой другой мысли. Керриган отвернулась и закрыла глаза, пробуждая силу. Разум вновь наполнился симфонией криков и голосов миллиардов зергов. Они не действовали без неё, но она ясно ощущала их жажду. Они хотели битвы. И она разделяла их желание. — Матери Стай, услышьте меня! Скоро мы нанесём удар по Таландиру. Килисса, выстрой своих Левиафанов с тёмной стороны шестой луны, чтобы отразить любые попытки бегства; Рилот, нам понадобятся твои торраски для штурма… Она отдавала приказы чётко и понятно, она слышала голоса Матерей, которые отвечали ей с почтением, а после принимались исполнять вверенные своей Королевой обязанности, она чувствовала среди дикой ярости каждого зерга нотку удовлетворения. Но часть разума всё ещё была прикована к неподконтрольному Левиафану посреди космоса. «Какая мощь могла сделать такое с ним?» — Что ж, — ответила она самой себе вслух, — придётся это выяснить.