***
Секунда за секундой, шаг за шагом, маяк за маяком. Этот ритм заменил для неё всё остальное и заставлял двигаться дальше. Усталости она больше не чувствовала, будто накачалась боевыми стимуляторами, а сомнениям не оставляла даже шанса проникнуть в голову. Путь перед Эшли менялся и перестраивался — стоило ей достигнуть одного из тусклых маяков, как где-то впереди тут же загорался новый, а пустое пространство под ногами обретало твердь, позволяя двигаться к намеченной цели. Так она и неслась — от точки к точке, преодолевая расстояние короткими забегами над чёрнеющими пропастями и переливающимися потоками алого света. Порой маршрут прокладывался таким образом, что задевал «дрейфующие» посреди ничего осколочные пласты земли, походящие на вырванные из общей толщи каменные плиты, а иногда пролегал в невероятной близости от парящих тут и там громоздких, угловатых, ярко-красных кристаллов. При таком раскладе сержант даже осмелилась сделать вывод, что Пустота таит в себе некую хаотичную красоту, однако и слова направившего её существа при этом не забывались. Кем бы он ни был — истинным зел-нага, как сам утверждал, или чем-то иным — он называл это место своей тюрьмой, да и предыдущие разы, когда ей выпадало сомнительное счастье побывать здесь, оставили за собой след жутковатого впечатления. Это место словно не было радо её присутствию — Уильямс чувствовала это нутром. Достигнув очередного маяка, Эшли остановилась, чтобы найти следующий, и параллельно осмотреть остальное пространство. «Следуй за светом», — сказал он. Этому наставлению было не так уж сложно следовать, но сержант всё же не отказалась бы от более детального пояснения. Сколько ей ещё надо двигаться, чтобы найти Керриган? Да и жива ли повелительница зергов до сих пор? Устремившись к следующей возникшей вдалеке точке, Эшли невольно вспомнила то, что ей показал её таинственный проводник. Неужели всё это было правдой? Она снова и снова воскрешала перед собой искажённое лицо Керриган и мысленно сравнивала его с той рыжеволосой девушкой. Да, это точно была одна и та же личность. Сара Керриган. Это имя звучало красиво, но совсем не подходило тому образу, что Эшли привыкла видеть перед собой, как не подходили к нему и те чувства, что сержант пережила, поглощая показанные ей воспоминания. Неужели они всё ещё живы и таятся где-то там — под слоями мутировавших тканей и хитиновых панцирей, прикрывающих грудь Керриган? Неужели даже такая, как она может кого-то любить? Джим Рейнор. Его имя прозвучало много раз в продемонстрированных ей сценах из прошлого. Его же упоминал Стуков и по нему же к Эшли постоянно (видимо с некой ошибкой) обращался бортовой компьютер на истребителе, что уже не раз служил ей транспортом. От всего этого у неё расползались мысли, и Эшли начинала утопать в безумных выводах. Свет сказал, что её пришествие разрушило хрупкий баланс и дало Амуну возможность воплотить задуманное. Но ведь не она выбрала для себя такую судьбу. Подумать только — она одна стала источником подобного! Всё произошедшее начинало походить на хорошо срежиссированный спектакль, вот только сам его режиссёр, похоже, на деле являлся невменяемым психом. Она всего лишь Эшли. Просто Эшли (по отцовскому — Мэдлин) Уильямс. Ей не должно было быть уготовано нечто подобное. Всё чего она хотела — это служить Альянсу, защищать невинных, выполнять свой долг, как делал каждый член её семьи за последние поколения. Она просто солдат. Просто солдат. Даже полное звание «Старший Сержант Космопехотных Артиллерийских Войск Альянса» здесь было лишним, ведь «проклятие Уильямсов» вряд ли когда-нибудь будет снято с её семьи. Она солдат, но не такой, как другие. Не такая, как, например, Шепард. Вот кому надо присваивать звания и слать почести. Такие люди, как капитан, достойны их больше всех остальных. А она? Она — нет. Она солдат, но при этом «Уильямс», а значит она никто. Разве могла такая безумная ответственность упасть на подобного ей? Эшли снова остановилась, в этот раз не добравшись до манящего к себе маяка, и замерла, рассматривая проплывающий вдалеке угловатый объект. Издалека это напоминало светящуюся алым, вытянутую двухстороннюю призму-пирамиду, но сержант знала наверняка что это на самом деле. Кристалл Пустоты, как и тот, что они со Стуковым забрали из лабораторий на базе Мёбиуса, — только в десятки раз больше. Провожая плывущую форму взглядом, Эшли проследила приблизительную траекторию, по которой до этого момента кристалл двигался в окружающем пространстве. Его путь чётко выделялся светящейся волной, из-за чего походил на небесное сияние или переливы космической туманности. Такого никто ещё никогда не видел. Мысль скользнула в голову произвольно, заставив Эшли почувствовать себя первооткрывателем. За всё время, что она провела здесь — в этом чужом мире, неизведанное впервые наполнило её вдохновением, а не задало новые вопросы или попыталось внушить тревогу. Люди примкнули к остальному галактическому сообществу меньше тридцати лет назад, но уже столько всего почерпнули у других народов, дополняя и обновляя их культуру и свою собственную. Технологии, искусство, науки. Но в том-то всё и дело, что это было не здесь, а там — в том мире, к которому Эшли принадлежала сама. И даже если здесь есть подобные ей люди, никто из них не мог видеть и знать того, что знала она, как и она не могла знать всего того, что было ведомо им. От таких заключений у неё закипало в голове. Выходит, не так уж она и незначительна? Она — крошечный кусочек огромной мозаики — часть одной целой картины, но при этом отличается от других подобных кусочков. Она не нарушает её целостность, но меняет общее восприятие, как фрагмент, лежащий не на своём месте. Вот почему она должна вернуться. Эшли снова сосредоточилась на сверкающем маяке далеко впереди перед собой. По чьей бы вине она не оказалась здесь, лишь благодаря этому она выжила. Свет был прав, и с её стороны глупо было отрицать это — не произойди всего того, что было на Вермайре, взрыв попросту уничтожил бы её вместе с комплексом Сарена, а пройдя через всё ЭТО, она получила шанс возвратиться на своё место и уцелеть при этом. Скоро она вернётся домой к матери, Эбби, Линн и той Саре, что куда ближе ей, нежели Керриган. Вернётся на Нормандию к капитану, Кайдену, Лиаре, Гаррусу, Рексу, Тали и остальной команде. Вернётся и оставит этот мир за плечами, как страшный сон, от которого просто надо проснуться. Справедливая цена за её жизнь. Но сначала эту цену нужно заплатить до конца. Если для этого необходимо спасти Керриган, то так тому и быть. Этот маяк был особенным — Эшли поняла это сразу, как только достаточно приблизилась к нему, — он порождал больше света и очерчивался какими-то едва различимыми контурами, позволяющими признать в нём усечённый столб. Более того, он не исчез, когда девушка оказалась рядом, а всего лишь сместился вверх и завис у неё над головой не больше чем в локте от макушки. — Я пришла? — спросила Эшли, наблюдая за его движением. — Керриган здесь? Вместо ответа свет неожиданно расплылся, обратившись почти идеальным шаром, скакнул вправо и снова замер возле одного из парящих поблизости кристаллов. Уильямс шагнула в том же направлении, и сразу ощутила как ноги наступают на невидимую возвышенность, точно перед ней лежала лестница. Несколько уверенных шагов и сержант уже поравнялась с кристаллом, выщербленная и угловатая фигура которого оказалась в высоту примерно равной её росту. Над поверхностью неровных граней алого изваяния поблёскивали крошечные искры. — И что теперь? — снова подала голос Эшли. Свет маяка, словно повинуясь прозвучавшему из её уст вопросу, опять пришёл в движение и медленно проник внутрь кристалла, сделав его ещё ярче. Эшли сощурилась, присматриваясь к тому, что могло находиться по ту сторону блестящей поверхности. Среди переливов красных, кроваво-алых, а теперь даже частично оранжевых оттенков отчётливо проглядывался тёмный силуэт. Она не совсем поняла, что именно побудило её к этому — ей просто показалось, что так будет правильно, — Эшли подняла правую руку и положила ладонь на грань перед собой. На ощупь кристалл оказался холодным точно лёд, но укол кожи был почти незначительным. Минула жалкая секунда, и палитра алого света под едва прозрачной поверхностью как будто зашевелилась, словно была живой. Откуда-то изнутри донёсся странный шуршащий звук, а тёмный силуэт стал различимее. Эшли узнала обрамлённые серовато-коричневыми панцирями бёдра, затем оканчивающие когтями руки, потом изящную, хоть и изуродованную фигуру торса, а после и сложенные за спиной крылья-отростки. Она нашла её. Кристалл неожиданно покрылся паутиной трещин, заставив Эшли испуганно отдёрнуть руку. Шум внутри стал громче, а наружу пробился, исказившись до отчётливого треска. Хлопок и взрыв тысяч отделившихся друг от друга крошечных осколков вынудили её прикрыть глаза и сделать шаг назад. Гул в ушах звенел ещё некоторое время, но когда Эшли всё же переборола его и осмелилась разомкнуть веки, от кристалла не осталось ни следа. Вместо алого свечения и прежне-существующей щербатой поверхности, перед ней, никак не изменив позы, парила крылатая фигура. Глаза Керриган были закрыты, голова немного задрана кверху, отчего хлыстовые отростки на ней ниспадали глубоко за спину, руки свободно висели вдоль туловища, а угловатые крылья по-прежнему оставались сложены позади. — Керриган, — позвала Эшли, отойдя от шока произошедшего, — ты слышишь? Повелительница зергов никак не отреагировала. Опущенные, недвижимые веки без ресниц, расслабленные мышцы лица и изогнутые в нейтральном выражении тёмные губы — всё выглядело так, будто она просто спит, но Эшли знала, что это заключение абсурдно по всем статьям. Она видела, что разрыв сделал с ней — видела какую боль Керриган испытывала, слышала её крик, но об истинности этих ощущений могла лишь догадываться, опираясь на слова Стукова, который первым столкнулся с подобным. Сержант решительно шагнула вперёд и опять вытянула руку перед собой. Помедлив в нерешительности не более мгновения, девушка вложила собственные пальцы в искорёженные, соединённые тонкими перепонками персты Керриган. Чешуйчатая и шершавая кожа была тёплой, но всё же ощутимо холоднее нежели обычная человеческая, что уже позволяло предположить о наличии в неподвижном теле слабой жизненной искры. Эшли потянулась дальше, достала до мизинца и полностью обхватила изувеченную руку повелительницы зергов. Убедившись в надёжности захвата, сержант приложила слабое усилие и потянула на себя. Крылатая фигура покорно сдвинулась с места и устремилась ей навстречу. Эшли подключила вторую руку, осторожно поймала ладонью увенчанное костяным наростом-шипом плечо, толкнула вниз, чтобы перевернуть Керриган горизонтально и спокойно дождалась, когда совершенно невесомое, искорёженное тело полностью ляжет в обе руки. Она смотрела на неё — обмякшую, слабую, не имеющую никакого веса, уродливую, но и в чём-то прекрасную. Наблюдать её в таком состоянии было до безумия необычно. Казалось бы, всего-то неделю назад Эшли лицезрела перед собой чудовище из детских страшилок — жуткое порождение чего-то жестокого и тёмного, неизвестное и непонятное, противоречащее самому укладу Божьего замысла. А теперь? Теперь перед Эшли было сломленное, ослабевшее и совершенно беспомощное существо, которое нуждалось в помощи, защите и наставлении. Как же всё изменилось. — Я нашла её. — тихо, почти шёпотом произнесла Уильямс, отрывая взгляд от серого лица. — Что теперь? Молчаливый ответ напугал её, но страх улетучился почти мгновенно. Эшли повернулась, обращая взор на Пустоту. Чёрное, серое и красное переливалось перед ней в непостижимом танце цветов и бликов. Не было больше маяков, не было ясного пути, не было никого кто мог подсказать ей, что делать дальше. Ну и пусть, решила про себя Эшли, — солдат должен уметь сам принимать решения, а она своё уже приняла. — Дверь. — снова зашептала девушка. — Нужно просто найти дверь. Трёхцветная бездна перед ней пришла в движение: алые сияния изгибались кривыми линиями и дугами, очерчивая некое подобие стен туннелированного прохода; серые пласты земли, до недавнего времени беспорядочно парящие посреди ничего, плавно перемещались и выстраивались под ногами ровной дорогой; чёрная мгла отступала в стороны, давая понять, что не помешает ей. Пустота расступалась, повинуясь оглашённой ею воле, и она двигалась вперёд — просто шла, держа в руках свою ношу. Ей показалось, что миновали столетия, когда путь наконец оборвался. Эшли остановилась на последнем подплывшем к её ногам куске каменистой почвы и замерла в нерешительности. С одной стороны это походило на обрыв, за которым поджидает что-то страшное и не сулящее ничего доброго, но с другой всё выглядело косвенно наоборот — так, словно она оказалась именно там, где ей было нужно. Догадка подтвердилась стоило сержанту лишь подумать об этом. Окружающие её стены из переливающихся потоков алого света пришли в движение, потянулись к пустому пространству перед ней и сплелись в форму идеальной окружности. Несколько секунд площадь внутри этого круга была абсолютно чёрной, но потом окаймляющее её сияние просочилось за выделенные границы и расплылось по всей её поверхности, взорвавшись палитрой до сего момента не существовавших в Пустоте красок. Эшли моргнула, изучая возникшие перед собой серые стены просторного зала, но почти сразу же зацепилась взглядом за одинокую фигуру стоящую в его центре. — Стуков! — закричала она, не скрывая переполняющей её радости. Она сделала это! Она нашла дверь! Стоящий за переливающейся пеленой нелюдь не отреагировал. Разумеется, вряд ли он может слышать и видеть её. Эшли понадобилась вся сила воли, чтобы унять разрывающее грудь ликование, но не могла отделаться от него полностью. Неужели она справилась? Неужели всё это скоро закончится? Она так близко. Остался один шаг. Всего лишь шаг. Надо только осуществить его. Уильямс крепче обхватила Керриган руками, задержала дыхание и шагнула вперёд. Что-то холодное больно впилось в правую щиколотку. Эшли пошатнулась, не успев преодолеть открывшийся разрыв. — Ты не уйдёшь от меня! Холод пронзил её от кончиков пальцев до самой макушки, заставив волосы на голове встать дыбом. Повинуясь инстинкту, она обернулась, всё ещё пытаясь сдвинуть задержавшуюся на месте правую ногу. Позади не было ни преодолённой дороги, ни переливающихся алыми сияниями пейзажей, ни сотен плавающих кристаллов. Вместо всего этого Эшли увидела огромное, суженное красное пятно. Взорвавшись ослепительной вспышкой, пятно мгновенно дополнилось ещё семью себе подобными, и теперь уже восемь узких глаз выстроились в два симметрично-противоположных друг другу ряда, освещая массивную тушу серой плоти с отрастающими от её носовой части извивающимися щупальцами. Вся уверенность и удовлетворённость растаяли в потоке нахлынувшего ужаса. Не в силах отвести взгляд, Эшли рванулась вперёд, но нить чёрной энергии лишь сильнее обвилась вокруг её ноги и уже тянулась вверх, угрожая коснуться зажатого в руках сержанта тела Керриган. — Ты не уйдёшь! — вторил рокочущий рёв Амуна. — Ты не заберёшь её у меня!***
Пол под ногами заходил ходуном, заставив его покачнуться. Он взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, но новая волна тряски мгновенно свела жалкую попытку на нет, и Стуков, лишившись опоры, рухнул на спину. Нащупав пальцами дрожащую поверхность, он попытался принять сидячее положение, однако невидимая сила тут же нанесла ему беспощадный удар в грудь, отбросив к ближайшей стене. Столкновение пронзило лопатки и затылок ноющей болью, в глазах помутилось, но лишь на секунду. Ощутив, что металл за спиной содрогается ничуть не меньше, чем пол, Стуков упёрся в него плечами и, убедившись в надёжности выбранного положения, сначала сел, а затем и приподнялся на ногах. Противясь передающейся на всё тело тряске, Алексей сосредоточил взгляд на центральной части потолка зала. Если происходящее имело какой-то источник, то оно, определённо, брало начало у разрыва. Он не ошибся. Сгусток абсолютной черноты над его головой чудил и извивался, будто ожил и корчился в агонии. В разуме зазвучал голос одной из Матерей Стай, но он не смог понять кому принадлежал этот зов. Более того, Стуков явственно ощущал, как что-то нематериальное выстраивается в сознании плотной баррикадой, отгораживая его от рёва общности Роя. Ему хватило секунды, чтобы понять насколько плотен этот барьер, после чего он осознанно «отрезал» себя от миллиардов голосов зергов. Оставалось надеяться, что Матери и Изша успели отойти достаточно далеко от Таландира и теперь смогут справиться без его помощи. Стуков сконцентрировался и выплеснул заряд энергии, выстраивая вокруг себя защитный купол. Тряска прекратилась, позволив ему наконец детальнее разглядеть разрыв и то, что происходило вокруг него. Обшивка стен уже вовсю трепыхалась и плясала, частично отслаиваясь от общей конструкции. Некоторые отдельные листы металла успели оторваться и теперь кружили по воздуху, точно их подхватил вихрь. Вмонтированные в потолок лампы лопались одна за другой и гасли, грозя уничтожить и без того скудное освещение. Так, по крайней мере, ему показалось сначала, вот только в зале продолжал сохранятся свет — он был красным, как аварийные сигналы на терранских крейсерах при запуске общей тревоги. Яркая алая молния вырвалась из черноты разрыва и ударила по полу в опасной близости от созданного им укрытия. Ещё одна грянула слева, окрасив участок стены в чёрное. Какого лешего происходит, успела пронестись мысль у него в голове, прежде чем и его самого, без труда преодолев созданный псионный барьер, поразила вспышка. Терял он сознание или нет — было непонятно, но, ощутив возврат сил и ясность зрения, Стуков обнаружил себя лежащим на боку на полу, снова прижатым к стене. Новый импульс вдавил его в металл так, что мужчина заметил вывернутые куски смявшегося под его весом металла. Безветренный шквал вывернул лацканы кителя, нещадно трепал его полы́, а фуражку содрал с головы — Алексей успел заметить её кружащейся по воздуху вместе с оторванными частями окружающих его стен. Вновь собравшись с силами, Стуков попытался опять создать вокруг себя барьер, однако творящееся кругом безумие оказалось сильнее. Удерживающая его на месте тяга резко сменилась, вырвала из кучи смятого металла и швырнула вдоль стены, а сразу после подхватила и понесла в общем круговороте. Не видя и не ощущая ничего вокруг, Стуков отчаянно замахал руками. Сначала ему в пальцы попался лишь тонкий обрывок стены, но сразу после рука нащупала и уцелевший её участок. Выжав из себя ещё одну толику подвластной силы, Алексей обнажил скрывающиеся под пальцами мутировавшей конечности когти и впился ими в стену. Оставив на металле глубокие борозды, ему всё-таки удалось затормозить, а через несколько секунд остановиться окончательно. Ноги трепыхались в воздухе, он ощущал как его тянет лететь дальше, поэтому усилил хватку, подключая и вторую руку. Надёжно закрепившись на стене, Стуков повернул голову. То, что он увидел, заставило его в изумлении приоткрыть рот. Разрыв под потолком разросся, став примерно в два раза больше прежнего. Вспышки красных молний продолжали изрыгаться из чёрной бездны и бить в первые попадающиеся на пути преграды, но его внимание привлекла совсем не эта свистопляска. В самой сердцевине разрыва чётко различалась фигура, могущая принадлежать только человеку. Стуков узнал белые цвета комбинезона и беспорядочно развевающиеся по сторонами длинные тёмные волосы. — Эшли! — заорал он, забыв о том, что грохот и свист беснующейся вокруг дикой энергии наверняка заглушит его. Услышала она или это была чистая случайность, но плавное, немного смуглое лицо оказалось обращено к нему. Стуков различил широко распахнутые карие глаза и разомкнутый в неслышном крике рот. Фигура девушки преодолела разрыв и теперь висела в воздухе, никак иначе, как чудом избегая ревущего в зале шторма. Лишь её правая рука оставалась погружена в дыру из черноты. Он отцепил собственную правую руку от стены и вытянул её по направлению к разрыву. Поймав Эшли взглядом, Стуков сплёл вокруг тела девушки захват и потянул на себя. В последний раз ему приходилось делать это, чтобы остановить её истеричную выходку на Октавиане. Теперь он хотел помочь. Что-то по-прежнему цепко держало её там — с той стороны — он чувствовал это. Фигура Эшли заметно приблизилась, полностью высвободившись из разрыва. И тогда Стуков неожиданно осознал, что растерян и не знает помогает он сейчас или делает хуже. Потратив на бессмысленные рассуждения несколько лишних секунд, Алексей рассеял захват и опять впился рукой в стену, чтобы удержаться, не переставая при этом следить за происходящим. Вряд ли ему могло показаться. Никто не держал Эшли с той стороны разрыва — наоборот, это она держала чью-то руку и тянула её на себя, стремясь увлечь следом.***
— Твоя борьба бессмысленна, чужая! — грохотал в голове рёв. — Ты не могла бороться раньше, не сможешь и теперь! — очередной взрыв энергии почти выжал её, едва не заставив расцепить пальцы. — Ты проиграла! Проиграла ли она? Эшли мерещилось, что собственные мысли звучат вокруг неё чьим-то бестелесным голосом. Это отвлекало, мешало сосредотачивать всю оставшуюся при ней силу в руке, которую она с таким трудом вытащила из разрыва. Пальцы занемели, мышцы под кожей, казалось, уже разрывались в клочки от напряжения. Она даже не понимала кто или что держит её в воздухе. Казалось будто она стала магнитом, который одновременно стремятся приложить и к металлу, и к противоположному полюсу. Противясь захлестнувшему её потоку льющейся из Пустоты энергии, сержант сумела повернуться, приблизить к разрыву вторую руку и впиться пальцами в перепончатую ладонь Керриган, которую решила ни за что не отпускать. Казалось бы, что это должно помочь, но вопреки ожиданиям что-то продолжало тянуть повелительницу зергов обратно. — Сдавайся! — шум и грохот происходящего вокруг пропали, вынуждая девушку слышать только рёв Амуна по ту сторону разрыва. — Ты всего лишь чужая! Ты не можешь противостоять мне! Сдаться? «А вот хрен тебе, инопланетная мерзость, зел-нага или как там тебя ещё называют! Я слишком далеко зашла, чтобы теперь сдаваться». — беззвучно выпалила Эшли в ответ. — «Кем бы Керриган ни была сейчас, и кем бы она ни была ранее, её место здесь — в этом мире, где ей надлежит быть; моё — в моём; а твоё… если свет не солгал, то твоё место в Пустоте — в твоей тюрьме». Она поняла, что почему-то улыбается, и это осознание, как будто, придало сил сверх тех, что ей уже пришлось отдать. Из разрыва показалась увенчанная хлыстовыми отростками голова, а следом за ней и покрытые панцирями плечи. — Чужая не может помешать мне! Ты всего лишь ошибка, которой я позволил случиться! — голос по ту сторону заревел с новой силой, но теперь в нём звучало что-то новое. Неуверенность? Страх? — Ты не сможешь остановить меня! Цикл будет прерван! Ошибка, которой ты позволил случиться? Как бы ни так. Эту ошибку допустил не ты, а другой — тот, чьего имени ты не знаешь. Это из-за Сарена со мной произошло то… что произошло. Из-за него и экспериментов его сообщницы, какими бы намерениями они оба не руководствовались. А цикл… Мне нет дела до твоего долбанного цикла. Это нужды и заботы твоего мира, а не моего. В моём достаточно своего зла и своих проблем. Пусть Властелин и побеждён, но остаются геты, остаются Жнецы, и я должна помочь остановить их всех. А тебя остановит Керриган! Тот свет (другой зел-нага в Пустоте) сказал, что только она может остановить тебя. Её силы были на исходе, но Эшли продолжала вытягивать из своих рук всё, что только можно было вытянуть. Осталось совсем чуть-чуть и тогда всё ЭТО закончится. Она вернёт Керриган к зергам, а потом опять скользнёт в Пустоту. Там она откроет другую дверь и вернётся сама — туда откуда пришла по чужому мановению. Туда, где она больше не будет чужой. Ах, как хорошо будет вернуться на Нормандию! Эшли погрузилась в эту мысль с головой, не позволяя заглушить её ни рёву Амуна, ни творящемуся вокруг неё хаосу. Скоро она будет дома. Конечно же её возвращение будет неожиданностью для остальных. Будут вопросы. Много вопросов. Ну и пусть! Она скажет, что ничего не знает или не помнит — ведь не рассказывать же им всю эту нелепицу про какой-то там другой мир, зергов, протоссов и всю прочую произошедшую с ней ахинею. Наверняка её спишут на берег для разбирательства и медицинских обследований, продержат какое-то время, за течение которого она успеет повидаться с мамой и сёстрами. Даже если всё это затянется, в конце концов все решат, что нет никаких объяснений и вернут её на службу к капитану. Домой. На Нормандию. Она даже не заметила, как окончательно вырвала Керриган из разрыва. Тело повелительницы зергов всё ещё было расслаблено и не подавало признаков жизни, но полностью освободилось от той силы, что стремилась утянуть её обратно в Пустоту. Она сделала это! Она справилась! — Твоя сила велика, Эшли Уильямс. — голос неожиданно перешёл на шёпот и звучал как будто у самого уха. — Теперь я вижу нити, что управляли тобой. Мой пленник нашёл себе идеальную марионетку. Будь уверена, он поплатится за это бесконечной болью! Эшли чувствовала накатывающуюся на неё усталость. Спать хотелось настолько сильно, что кажется будто она способна провалиться в сон на целый год, а то и больше. Пожалуй, она это заслужила. Ведь она справилась. — И ты тоже поплатишься. — продолжал звучать шёпот, став многотонным и раздающимся эхом, как звучал прежде. — Твоя боль будет ещё сильнее. Я подарю тебе агонию, от которой ты не сможешь избавиться. «Подаришь-подаришь». — усмехнулась про себя сержант. — «Только давай в другой раз. Сейчас я не в настроении принимать дары. Я слишком устала». Эшли обхватила Керриган руками за спиной и уронила голову ей на грудь. Так хочется отдохнуть. Ах, как хорошо будет вернуться на Нормандию! — Ты не вернёшься. Не вернусь? Как это? Эшли заставила себя поднять голову обратно и уткнулась взглядом в чёрное, играющее красными молниями и вспышками пятно разрыва перед собой. Либо ей показалось, либо оно стало меньше. — Я повергну Королеву Клинков и без твоего вмешательства. — в шёпоте проступили по-настоящему пугающие ноты. — Пророчества, что плели и изучали примитивные существа этого цикла не сбудутся. Победа будет за мной! Эшли моргнула, прогоняя слабость в теле и туманную пелену в глазах. Ей не могло показаться. Разрыв закрывался! — Нет. — ей хотелось прокричать это, но сил не осталось, и из груди вырвался лишь слабый хрип. — Ты не вернёшься. — вторил вгрызающийся в разум голос. — Ты станешь частью цикла и останешься здесь, чтобы очиститься вместе с остальными. Ты дождёшься и сама узришь моё пришествие. — Нет. — снова прохрипела Эшли, отпуская Керриган и протягивая руки к чёрной мгле перед собой. — Нет, ты не сможешь. Я… Я вернусь домой. — Я назначаю тебе такую судьбу, чужая. Нет-нет-нет… Этого не может произойти. Она ведь справилась… Она сделала, как её просили… Она спасла Керриган и теперь может вернуться. Она может вернуться! Она должна вернуться! Она заслужила это по праву! Разрыв слабел и угасал на глазах: всполохи алой энергии утекали и пропадали в чёрной мгле, а его размеры уменьшались, казалось, с каждым мгновением. — Нет! — Эшли обвила левую руку вокруг костяного крыла Керриган, а правой потянулась к та́ящей черноте. — Нет, не делай этого! Она почти коснулась бреши, но та отпрянула и сжалась ещё сильнее. Эшли ощутила выступившие на глазах слёзы. Всё это не может так закончится! Она должна вернуться! Она… Она должна во что бы то ни стало! Во что бы то ни стало… — Забери её! — прокричала сержант, утягивая Керриган за крыло ближе к разрыву. — Забери её, но не делай этого! — Эшли отпустила костяной отросток и, схватив повелительницу Роя за руку, потянула к себе со всей силой, что осталась в ослабевшем теле. — Ты слышишь меня?! — другая её рука всё же коснулась разрыва и проникла за него, где узнаваемо укололась холодом Пустоты. — Забери её, но отпусти меня! ЗАБЕРИ! Разрыв закрылся и пропал. Если у боли существовал апофеоз, то именно его Эшли почувствовала. Каждую клетку тела словно пронзило стальной остротой, а разум взорвался вихрем непонятных образов и не принадлежащих её памяти воспоминаний. Боль внутри, боль снаружи. Несколько мгновений сплошной агонии разорвали её на кусочки, но она продолжала что-то видеть перед собой и вокруг себя. Зрение было туманно и слабо, сил совсем не осталось. Выжатая до последней капли, сломленная и обречённая, Эшли опустила взгляд, роняя с ресниц слёзы. На долю секунды ей показалось, что её руки покрыты перепончатой чешуёй и оканчиваются острыми когтями, грудь оголена, но темнеет грязно-фиолетовым оттенком, а бёдра и ноги сокрыты панцирями. Ах, как хорошо будет вернуться на Нормандию, успела пронестись в блёкнущем сознании последняя мысль.***
Вселенная Mass Effect
Он подошёл к двери первым. — Что случилось? — обратился Гаррус к стоящему около входа в инженерный отсек Адамсу. Старший инженер одарил турианца взволнованным взглядом, затем покосился на подошедших следом за Вакарианом Рекса и младшего лейтенанта Лави. — Это Тали, — как-то невнятно и растерянно проговорил Грег. — Я, если честно, сам не понял, что произошло. Я сверялся с только что снятыми показателями ядра, а она вдруг закричала во весь голос. — инженер ненадолго потупил взгляд и снова уставился на закрытую дверь отсека. — Я спросил у неё что случилось, а она накричала на меня и прогнала, угрожая вызвать своего дрона. Вот. Гаррус моргнул, обрабатывая услышанное. Он знал Тали с того самого дня, когда они спасли её на Цитадели от громил Серого Посредника и с одобрения капитана приняли в команду. За всё время, что они потратили на погоню за Сареном, Тали проявляла себя с самой лучшей стороны — никогда не дерзила, с удовольствием общалась со всеми, помогала с любыми возникающими на корабле техническими вопросами и исполняла приказы ничем не хуже настоящего солдата, хоть и была юна и никогда не проходила достойного военного обучения. Духи милосердные, да ведь она прошла через всю эту заваренную Сареном кашу плечом плечу с ними! И всё же, подобного тому, что о ней только что сказал Адамс за ней никогда не наблюдалось. — На твоём месте я бы поостерёгся. — хохотнул Рекс. — Видел бы ты, как она гетам бошки с дробовика проламывает. Наша малышка-кварианочка не промах. — Может у мисс Зоры что-то случилось? — подала голос Лави. Гаррус поочерёдно смерил взглядом каждого из присутствующих после чего решительно шагнул к двери. — Я с ней поговорю. — изрёк он специально таким тоном, чтобы никто не заспорил. На его счастье, спорить действительно никто не стал. Дождавшись, когда дверь за ним закроется, Гаррус внимательно оглядел инженерный отсек. Вынужденно прищурившись от источаемого огромным ядром эффекта массы синего света, турианец изучил оставленные в работающем состоянии консоли, груду ящиков у дальней правой стены и наконец то место, где обычно несла свою вахту Тали. Кварианки нигде не было. — Тали? — позвал Вакариан, делая несколько осторожных шагов вперёд. — Тали, ты здесь? Где-то слева раздался гулкий металлический удар. Гаррус повернулся на звук, но увидел только опрокинувшийся ящик с инструментами, часть которых всё ещё звенела по полу. — Эй. — опять позвал турианец. — Тали, это ты? Ответа, как и прежде, не последовало. Гаррус скорчил гримасу, ещё раз оглядел остальное помещение, чтобы на всякий случай убедиться в отсутствии лишних свидетелей, после чего быстрым движением руки опустил на левый глаз свой визор. Как говорится, когда зрение подводит — доверь дело технике. Ни поговорка, ни техника не подвели — визор мгновенно засёк перед Вакарианом невидимую простому глазу фигуру и, синхронизировавшись с данными в его инструментроне, определил её, как союзника. — Тали, — Гаррус надеялся, что его голос звучит достаточно мягко, — я тебя вижу. Не прячься. — он немного подумал и добавил. — Пожалуйста. Воздух вокруг упавшего ящика очертился сотнями сопряжённых друг с другом мелких многоугольников и постепенно выстроился в стройную изящную фигурку. Как только этот необычный процесс завершился, на смену прозрачности многоугольники приняли цвет, и через несколько секунд перед Гаррусом уже сидела закутанная в лилово-серый защитный скафандр кварианка. Турианец тем же движением отвёл визор от глаза и некоторое время тупо таращился на представшую перед ним девушку. Найти — нашёл. А дальше что? Что говорить-то? Гаррус оторвал взгляд от двупалых, как и у него самого, ступней Тали и попытался сосредоточиться на полупрозрачном лицевом щитке её шлема, который та носила, не снимая, подобно всем представителям своей расы, вынужденных таким образом оберегать свою слабую иммунную систему. Всё ещё ища подходящее вступление для разговора, Вакариан обратил внимание, что трёхпалые руки Тали обвиты вокруг согнутых коленей. И тогда же он расслышал тихие стоны, доносящиеся через респиратор шлема девушки. — Ты в порядке, Тали? — наконец выдал он. На мгновение ему захотелось сказать услышанную недавно от Кайдена человеческую фразу «на тебе лица нет», но турианец быстро одумался, поняв, что по отношению к такой персоне, как Тали, это будет звучать оскорбительно. — Что случилось-то? — последний вопрос у него вышел почти шёпотом. Тали повернула к нему голову. Глядя в полностью белые (да ещё и едва различимые из-за забрала) глаза кварианки, Гаррус ощутил себя неуютно. Обычно взгляд девушки не вызывал у него подобного дискомфорта, однако в данной ситуации он почувствовал как что-то туго натянулось в животе — до того холодным и неприветливым показался ему этот взгляд сейчас. — Я сошла с ума, Гаррус? — заговорила наконец Тали. Голос у неё ощутимо дрожал. — Только честно, пожалуйста. Вопрос ещё сильнее смутил его. Вакариан перемялся с ноги на ногу, надеясь, что таким образом не выдаст сразившей его неловкости. — Сошла с ума? С чего бы это? Он попытался не задерживать взгляд на белёсых глазах кварианки и притворился будто рассматривает развалившиеся по полу инструменты. — Я видела Эшли. Насколько Гаррусу было известно, в армейских рядах Альясна всё ещё была популярна шутка про сходство эмоции удивления между турианцами и какими-то существами, что звались на Земле «морскими ежами» — он не раз её слышал, а потому готов был поспорить, что лицо соплеменника-участника этого анекдота выглядело примерно так же, как ныне его собственное. Дар речи вернулся к нему не сразу, и всё это время Гаррус простоял, вопреки прежнему переживанию, таращась на белые пятнышки-глаза за щитком кварианского шлема. — Эшли? — переспросил он, отойдя от потрясения. — Наша Эшли? — А какая ещё?! — с неожиданной яростью воскликнула Тали. — Ты знаешь много людей с этим именем? Оно популярно, спорить не буду, но… Она явно хотела продолжать, но слова застряли у неё в горле. Кварианка недолго смотрела на Гарруса, а потом резко опустила голову к коленям и расплакалась. Он не заметил как подошёл ближе к ней. Оказавшись в шаге от сидящей и теперь несильно сотрясающейся от отрывистых всхлипов фигурки, Вакариан засомневался стоит ли ему вообще влезать. Более правильным решением казалось вызвать по общему каналу доктора Чаквас и дальше довериться её профессионализму, но на это он всё-таки не решился. Гаррус присел на колени перед Тали и, немного пожевав язык, спросил: — Где ты её видела? С вопросом он точно не промахнулся. Девушка подняла голову, несколько секунд смотрела ему прямо в глаза, а потом вытянула руку в указывающем жесте. — Там. — сипло всхлипнула она. — Вон там — около главной консоли, где обычно мистер Адамс работает. Гаррус внимательно осмотрел указанную ею точку. Консоль мелькала, оповещая о каком-то важном сообщении, на расстоянии нескольких метров дальше от неё — за ограждающими перилами, по своей привычной траектории вращались стабилизирующие стержни ядра эффекта массы. Никого и ничего необычного. — Хорошо, ты её видела. — продолжал Гаррус свой маленький нацеленный на успокоение спектакль. — Ты в этом уверена? Этот вопрос был уже не так хорош и точен, как предшествующий. — Ещё как уверена. — почти взвизгнула Тали. — Я видела её там, только… Гаррус различил в её следующем всхлипе нотку страха и неуверенности. — Что, Тали? — Она… Она была такой… — кварианка замялась, беспорядочно перебирая своими длинными и тонкими пальцами. Девушка глубоко вдохнула и продолжила. — У неё были… Гаррус, у неё были крылья. Ему показалось, что страннее подобного он ничего в жизни не слышал. Нет, были конечно всякие вещи, но всё же… Вакариан попытался не потеряться в размышлениях, чтобы случайно не ляпнуть какую-нибудь глупость — тогда уж точно придётся вызывать на помощь Чаквас. — Можно присесть рядом? Тали больше не смотрела на него, но отреагировала быстро и кивнула. Гаррус подполз ближе и разместился на полу по соседству с ней, упираясь спиной в один из инструментальных ящиков. — Крылья, говоришь? — медленно произнёс турианец. — Я… Я не знаю. — забормотала Тали, возвращаясь к нервному «танцу» пальцев на трёхпалых руках. — Они были такие… странные. Не как у птиц. На них не было перьев, понимаешь? Странные, повторил про себя Вакариан. Да, странностью так и веет. Но ещё больше это напоминает откровенный бред. Сначала то происшествие недельной давности с капралом Дрейвен, теперь то же самое с Тали. Коллективное помешательство? Двое — это не такой уж большой коллектив, к тому же то, что сейчас говорила Тали, звучит куда безумнее, чем заявление молодого капрала. Талита всё лопотала, что видела Эшли сражающейся с каким-то «монстром», но это… — Не очень. — признался он, отвечая на её вопрос. — Наверное, я не видел ничего подобного. — Не веришь, да? Гаррус напрягся. Ему ни в коем случае не хотелось задеть Тали. И о чём он только думал, когда вызвался поговорить с ней? Ну, раз уж начал, то идти нужно до конца. — А ты сама веришь? — это прозвучало слишком жёстко, но Гаррус не стал дожидаться её реакции. Подняв руку, турианец аккуратно коснулся левого плеча девушки, где на тканевой нашивке костюма едва виднелся шов. — Помню, во время битвы на Цитадели тебя зацепили геты. — Я не брежу! — рявкнула Тали, вскакивая с места. Кварианка успела шагнуть вперёд, но тут же остановилась и обернулась. — То есть, я хочу сказать, что негативная реакция от ранения уже прошла. Чаквас сама меня осматривала и сделала заключение. Честно. — Верю. — тут же ответил Гаррус. — Ты не бредишь, но всё же говоришь, что видела Эшли. Тали растерянно опустила взгляд и покачалась на месте. — Мне не могло показаться. — пролепетала она и быстрым движением руки включила инструментрон. — Можно посмотреть записи с камер видеонаблюдения. Там точно что-нибудь будет видно. — Хорошо. Посмотри. Тали уставилась на него, широко распахнув белёсые глаза и задержав над активированным прибором поднятую руку. В этот момент Гаррусу показалось, что инженерный отсек погрузился в молчание — даже непрерывно гудящее ядро эффекта массы как будто затихло. Кварианка отключила инструментрон. Вакариан позволил себе незаметно улыбнуться. Он не был уверен, что у него получится. Тали была молода, а по меркам своего народа, так вообще ещё считалась ребёнком, но наивной отнюдь не являлась. Хорошо, что она смогла взять себя в руки. — Я… Я, наверное, перенервничала. — пролепетала Тали, подходя ближе к нему и присаживаясь на прежнее место рядом. — И да, пожалуй, ты прав насчёт моего ранения. — она прикоснулась к собственному плечу. — Иногда реакция может быть замедленная. Они сидели в молчании почти минуту: она глядела прямо перед собой — туда, куда ранее указывала, а он только притворялся, что делает то же самое и на самом деле вполоборота поглядывал на неё. Тали была умна не по годам, бесстрашна в бою, всегда спокойна в мирное время, легко шла на контакт в общении (миновавший случай был, пожалуй, исключением), не чуралась ответственности, а стреляла не хуже его самого, пусть он и предпочитал дробовику снайперскую винтовку. Другими словами, она ему нравилась. Как друг, конечно же, напомнил себе турианец. Пока что. Наверное, пока что… — Знаешь, Тали, — начал он, частично сам не зная зачем. Успокоят ли её эти слова окончательно или испортят всё? — а расскажи, пожалуйста, о богах своего народа. Кварианка повернулась к нему. За полупрозрачным щитком шлема Гаррус различил помесь улыбки со смятением. — Мы почитаем наших предков. Когда-то давно у моего народа хранились бесценные реликвии — «свитки предков» — так они назывались, но потом… — девушка замолкла и качнула головой. — А с чего вдруг такой вопрос? Гаррус собрался с мыслями, чтобы не перепутать ничего из того, что намеревался сейчас сказать: — У людей —- по крайней мере у некоторых их народов — в вероисповеданиях то и дело встречаются необычные существа. Они выглядят, как сами люди, но имеют за спиной крылья, чтобы летать по небесам. Подобным им есть несколько разных названий, однако мне больше всего запомнилось слово «ангел». — он впился в Тали взглядом и продолжил. — Эти ангелы живут на небесах и защищают людей от зла. — Я тоже читала об этом. — вставила Тали. — Это красиво. — Да, красиво. — кивнул Гаррус. — У людей иногда говорят, что когда человек умирает, его душа отправляется в лучший мир, а провожают её туда именно ангелы. — он положил руку на плечо кварианки и несильно похлопал по нему. — Я хочу сказать, что, если ты видела Эшли, и, если у неё действительно были крылья, то она сейчас там — в лучшем мире.***
Вселенная StarCraft
— Керриган! Керриган, ты слышишь?! Ясность сознания вернулась к ней неожиданно. Она оттолкнулась руками от пола и тут же оказалась на коленях. Сила стремительно возвращалась к ней и уже текла по каждой вене, а в голове отчётливо различались голоса зергов. — Моя Королева! — говорили одновременно Загара и Нактул. — Ты вернулась к нам. Стуков сказал, что мы тебя потеряли. Она уставилась перед собой. Стуков? Стуков был прямо перед ней — сидел, согнув одно колено и таращился на неё. — Я… — начала Керриган, не зная кому именно отвечает. — Я слышу. Да, я слышу вас. — Чёрт побери. — захрипел падший вице-адмирал. — Признаюсь, я действительно был уверен, что тебе каюк, но Уильямс выволокла тебя из Пустоты. Уильямс… Уильямс-Уильямс. Уильямс? Эшли Уильямс? Керриган поднялась на ноги, частично поражаясь тому насколько быстро восполняются недавно покинувшие её силы. С другой стороны, это заботило её намного меньше, чем… чем то, что она только что видела. — Где она? — заговорила повелительница Роя, вновь обращая взгляд на Стукова. — Где Эшли? Мужчина помедлил секунду, после чего отступил на шаг в сторону, открывая ей вид на лежащее за его спиной женское тело в белом комбинезоне. Керриган сама не заметила как оказалась рядом с ней и уже вовсю пожирала растянувшуюся у своих ног фигуру взглядом. Эшли лежала неподвижно, но прямо, руки у неё были приподняты над грудью, где сгибались и переплетались в подобии конвульсивного движения, а глаза были широко распахнуты, демонстрируя суженные до крошечных точек зрачки. Единственным совершаемым девушкой движением — были отрывистые подрагивания грудной клетки. Она дышала. Под ногами прокатилась ощутимая тряска, но Керриган предпочла не замечать её. Вернее, не могла придать ей значения. То, что она видела… Это было… Этого не могло быть, но оно было, как бы глупо ни звучало подобное заключение. — Мы должны уходить. — послышался поперёк дрожания пола и стен зала голос Стукова. — Я чувствую колебания, но теперь они исходят из-под земли. Она тоже их чувствовала. Керриган на мгновение опустила разум глубоко вниз — под храм, или под базу, или чем там это проклятое место являлось на самом деле? То, что она увидела там, сулило только смерть. Смерть им всем. — Изша, — позвала Керриган, — готовь мой флагман. — Флагман уже ожидает, моя Королева. — отозвалась адъютант Роя. — Стуков распорядился о сборе Левиафанов для общего отступления. Она повернулась к Алексею, который так и стоял на месте, но смотрел куда-то вверх — над собой. Керриган проследила за его взглядом и воспоминания тут же скользнули в мозг. Разрыв. Там был разрыв. А она… Она была в нём. Разрыв тянул её к себе, но потом. Но сейчас под потолком ничего не было, и купол помещения мог похвастаться разве что своими увечьями. Странно, она не могла помнить того, что здесь произошло, но почему-то помнила. Как будто… Как будто она всё это видела, но не своими глазами. А чьими же тогда? Керриган снова опустила взгляд на неподвижное человеческое тело под собой. Неужели…? Неужели это…? Отбросив лишние рассуждения, она опустилась перед ней на колени и осторожно положила правую руку на живот. Всего секунду назад это была простая, но кажущаяся безумной догадка, а сейчас… Не может этого быть. Нет, не может! Они были там — за разрывом, в Пустоте, но потом покинули её. Была боль, были рёв и шёпот Амуна, было отчаяние… А потом разрыв закрылся. Разрыв между двумя мирами — двумя ИХ мирами. И в момент закрытия они были сплетены — Эшли держала её за руку и тогда… Нет, такое просто невозможно! — Королева, ты слышишь меня? — зов Изшы разорвал сковывающее её изумление. — Я ощущаю большое скопление энергии Пустоты в недрах луны. Она рвётся наружу и совсем скоро поглотит всю поверхность. Уже началось смещение глубинных уровней. Таландир будет уничтожен. Нам надо немедленно отвести Рой как можно дальше. Да. Да, отвести Рой. Как можно дальше. Дальше от Пустоты. — Убираемся отсюда! — Стуков появился перед ней, подхватил на руки Эшли и бросился к той двери, через которую они вошли в этот зал. В проходе он остановился и обернулся к ней. — Керриган, да что с тобой?! Надо уходить! Уходить. Да, уходить. Это было просто. А вот «что с ней»? Что с ней и что с Эшли? Что произошло с ними? С ними обеими. Она рванулась вперёд, мгновенно догнав Алексея. Оказавшись рядом, Керриган выхватила у Стукова из рук обмякшее тело Эшли. — Я сама доставлю её — так безопаснее. Бери корабль Джима и лети к флагману. Встретимся там.