a dangerous friend

— Итак, мы на месте, — сказала Лиса, пиная дверь. — Добро пожаловать в шкаф. — Что? — Так я ее называю. Шкаф. — Ты называешь свою квартиру «Шкаф»? — Ну да, — сказала брюнетка немного смущенно. — А что? — Не понимаю почему. — Это потому, что она маленькая, понимаешь? — объяснила она. — И вроде как тесная. — Верно. — Чего? — Ничего такого. — Тогда почему ты ухмыляешься? — Не ухмыляюсь, — пожала плечами Дженни. — Это просто... Боже, эта коробка тяжелая, — она протолкнулась мимо Лисы в квартиру.       Как и говорила Лиса, она была невелика, но низкую девушку поразило не это. Она предполагала, что Лиса будет либо жуткой неряхой, либо одержимо опрятной, но это место не было ни тем и ни другим. Это было все равно, что стоять на палубе брошенного в море корабля – тайка не ожидала, что кто-то придет сюда, и все выглядело таким, каким оно было, когда Лиса взяла сумку и направилась к двери.       Немытая кофейная чашка на столе, помада лежит на краю стола, раскрытая записная книжка, календарь, в котором записаны всякие мелочи. Единственный носок, который вместе со своим партнером начал свой путь к чистоте, но каким-то образом упал на пол, как раненый солдат.       В этом была какая-то обыденность, меланхолия, тиканье часов в тишине, список покупок, составленный для одного. Это ее поразило. Вся их дружба была по необходимости на условиях кореянки – от нее зависело, когда она могла уйти, куда они могли пойти – и ей никогда не приходило в голову думать об уединенном существовании Лисы. Лиса сказала, что у нее нет друзей, но она никогда не понимала, что это могло значить.       И Лиса приняла ее молчание за разочарование. — Мне очень жаль, — пробормотала она, пнув носок под столом. — Я немного приберусь. — Нет, — Дженни повернулась к ней. — Это прекрасно.       Лиса скептически оглядела крохотную квартирку. — Прекрасно? — Да, — Дженни взяла ее за руки. — Спасибо за это, — сказала она. — Это значит многое. — Ага, ну, — неловко пожала плечами Лиса. — Это меньшее, что я могла сделать. Нет, — нахмурилась она. — Не меньшее, очевидно, но… — Все в порядке. — Верно.       Они стояли, неловко держась за руки. — В любом случае, — бодро сказала тайка, вырываясь, — принеси свои вещи. Я найду тебе место.       Дженни последовала за ней в спальню и снова почувствовала легкий трепет навязчивости, увидев разбросанную по кровати одежду, свидетельство того, что Лиса собирает вещи, решая, что надеть, чтобы приехать к ней.       Лиса подошла к шкафу в углу, открыла его и, немного подумав, схватила половину одежды и швырнула в угол. — Вот так, — сказала она. — Твое пространство. — Спасибо, — Дженни огляделась. — Что это? — она стояла у стола, на котором лежало «расписание Дженни». — Ничего особенного, — сказала коротковолосая, пытаясь ухватиться за него, но Дженни оказалась слишком быстрой для нее и встала, извиваясь, в то время как Лиса пыталась выхватить его. — Это просто... вещь.       Дженни с удивлением смотрела на свою жизнь, изображенную в виде диаграммы: дни с цветовой кодировкой, средние расчеты за бензин, остатки на кредитных картах, подчеркнутые красным. Наклейки с изображением движений Наны, кинотеатры, отмеченные крестиком.       Она постепенно осознала, как много усилий Лиса прилагала к своим визитам, и она внезапно увидела ее, сидящую в одиночестве за этим столом, с сосредоточенным взглядом на лице, когда она тщательно продумывала свой следующий шаг. — Ух ты. — Это не то, что ты думаешь. — Хм? — Дженни заметила что-то в углу, маленькие каракули карандашом, чье-то лицо. — Нет, мне это нравится. — Я имею в виду, я знаю, что это выглядит странно... — Нет, это хорошо, — брюнетка провела пальцем по крошечному изображению, и оно размазалось. — Черт. — Что? — Ничего такого. — Я просто подготавливалась, вот и все. Я не какая-то... — Я поняла, Лили, — она отложила ежедневник и повернулась. — Я правда понимаю. — Хорошо, — сказала Лиса с облегчением. — И если ты когда-нибудь действительно решишь стать сталкером, то считай, что у тебя есть опыт. — Эй! — Я шучу. — Я надеюсь. Итак, — сказала Лиса. — Что ты хочешь сделать сегодня вечером? Ты хочешь пойти и увидеть своих близких? — Что? — Дженни выглядела встревоженной. Тайка вздохнула. — Ты не можешь откладывать это вечно. — Я знаю. Просто мне... сначала нужно все распаковать. — Хорошо. — Это займет пару дней. — Ким... — Хорошо, я схожу. Только не сегодня. — Знаешь, если они узнают, что ты в городе, и не навестила их, они очень разозлятся. Ты знаешь, как родители потом всю жизнь могут вспоминать тебе что-то. — И я сделаю это. Завтра. Обещаю. — Так-то лучше. Хочешь выпить? — Да, я бы... ооо… — Что? — Дженни смотрела в картонную коробку широко раскрытыми глазами. — Ты что-то сломала? — Я случайно забрала что-то у Наны. — Вот блять, — простонала Лиса. — Мы должны вернуть это обратно?       Дженни взяла это. — Нет, — сказала она с ухмылкой. — Не должны.

***

— И вот, — сказала Лиса, выпустив кольцо дыма к потолку, — поэтому я не люблю уток. — Вау, — неуверенно сказала Дженни.       Они лежали бок о бок на кровати в джинсах и футболках, остатки заначки Наны, свернутые и зажженные, передавались из рук в руки. Пустая бутылка из-под вина украшала прикроватную тумбочку. — Это просто... вау. — Ага. — И они действительно так делают? — Черт возьми, они правда так делают. Маленькие чокнутые ублюдки. — Почему не все знают об этом? — Не знаю, — сказала Лиса. — Я думаю, что правительство это скрывает. Это плохо для общественного духа. Но я знаю. Лиса Манобан знает. — Вау, — снова сказала Дженни. Она взяла косяк из пальцев Лисы и затянулась. — Одна ты умная, — она выдохнула, — ... как банан. — Совершенно верно, мать твою. Скажи, я когда-нибудь рассказывала тебе об одном случае, когда была на вечеринке, и... Погоди, а где пепельница? — Ну, вот. — Спасибо. В общем, я была на вечеринке... — она вытянула шею, чтобы посмотреть на предмет, лежащий на ее животе, и нахмурилась. — Это не пепельница, — сказала она. — Это туфля. — Не-не, — поправила ее кореянка. — Это... обувной поднос. — Что? — Обувной поднос, — гордо пробормотала она. — Я изобрела это. — Когда? — Только что. Пока ты говорила. — О. Хорошо. Ну, я была... — она прищурилась. — Знаешь, — сказала она, — это ужасно похоже на одну из моих туфель. — Кхм. — Это одна из моих туфель? — Нет. — Это она? — Нет. — Это она? — Нет. — Это она? — Да, — согласилась Дженни. — Но все в порядке, потому что я отдам тебе половину денег. — Это позволит мне купить только четверть пары обуви. — Я имею в виду половину денег, когда стану богатой. — Богатой? — Из-за моего изобретения. — Ой, — Лиса снова положила голову на подушку. — Хорошо. Это очень мило с твоей стороны. Ты уверена? — Конечно, я уверена. Зачем еще друзья? — Я не знаю. Что такое дружба? — Не будь таким гангстером. В любом случае, ты больше, чем друг. Ты как сестра, которой у меня никогда не было. — У тебя есть сестра. — Как другая сестра, которой у меня никогда не было. Знаешь. Хорошая. — Вот как. — Так что ты собираешься купить на свою половину?       Лиса сосредоточенно сморщила лицо. — Катамаран. — Ооо, я тоже куплю. Я люблю собак. — Это лодка. — Я люблю лодки. — Крутяк. — И собак. Можно мне собаку и лодку? — Это твои деньги. — Ура! — Дженни радостно покрутила пальцем, затем нахмурилась. — Я думала, ты ненавидишь океан. — Ненавижу быть в нем, — сказала Лиса. — Но я не против быть на нем.       Тайка оценила состояние косяка. — Осталось немного, — сказала она, приподнявшись на локте. — Ты хочешь сделать пистолет? — Что? — Ты засовываешь один конец в рот, я засовываю другой в свой, и ты втягиваешь, пока я дую. — Звучит здорово, — радостно ответила Дженни. — Один конец чего? — Я об этом, тупица. Хочешь? — Кхм, хорошо. — Ложись на спину.       Дженни так и сделала, заложив руки за голову, широко раскрыв глаза от нетерпения, которое произвело странные вещи с желудком Лисы. Лиса придвинулась ближе. — Ты готова?       Дженни кивнула, и Лиса зажала косяк между губами. — Не двигайся, — она взяла лицо брюнетки в руки и наклонилась вперед, осторожно взяв зажженный конец в рот, и сомкнулась вокруг него губами.       Короткость окурка означала, что Лиса прижималась к телу Дженни, это было почти похоже на поцелуй, и она задавалась вопросом, не испугается ли другая девушка. Но она этого не сделала, и поэтому она начала мягко дуть, наблюдая за реакцией по лицу Дженни, пытаясь понять, когда с нее хватит.       Она увидела, как ее глаза внезапно расширились, и она откинулась назад, чтобы дать ей возможность дышать, но, к ее удивлению, Дженни потянула ее назад, вытащив косяк изо рта, прижалась лицом к лицу, ее губы приоткрылись, Лиса сделала то же самое в ответ, а затем...       Она начала медленно выдыхать, направляя струю дыма обратно в рот Лисе. Лиса быстро поняла и закрыла пробел, вдыхая теплое дыхание, смешанное со сладким привкусом дыма глубоко внутри нее. Она никогда не делала этого раньше, и она задалась вопросом, было ли это то, что Дженни делала с Наной, было ли это их делом, и почувствовала укол ревности, окрашенный торжеством, при мысли, что теперь это может быть их делом.       В конце концов, когда дыма больше не было, Дженни отпустила ее и привстала, ее голова кружилась больше от интимности момента, чем от воздействия травы. На лице кореянки было любопытное выражение, когда она лежала, затаив дыхание, с темными глазами, что-то, чего она не могла определить, как будто...       Раздался резкий стук, и момент был упущен. Она застонала и скатилась с Дженни, выдергивая косяк из ее пальцев. — Не открывай. — Хорошо. — Наверное, это... Куда ты идешь? — Открывать. — Я же сказала... — Это дверь, Лиса. Я разберусь с дверью. Вот, что я делаю. — Но-       Но Дженни уже не было, она вышла из спальни и направилась к двери. — Ты для начала проверь, кто там, — крикнула ей Лиса. — Это могут быть копы. — Как я это сделаю? — голос брюнетки слышался из коридора.       Тайка попыталась пошевелиться, но голова у нее все еще кружилась. — Используй глазок. — Точно.       Стало очень тихо. — Кто там? — Я не знаю, — с сомнением сказала Дженни. — Похоже на очень маленького мужичка. В конце длинного туннеля. — Я не знаю очень маленьких мужичков, — ответила Лиса. Она пожала плечами. — Хотя, я встречала таких пару раз… и была крайне разочарована. — Что я должна ему сказать? — Скажи ему, чтобы он трахнул катящийся пончик. Мы заняты. — Манобан! — Что? — Я не могу этого сделать, — хихикнула Дженни. — Он слишком маленький. Он провалится в дырку. В любом случае, — сказала она, — он немного похож на твоего отца. — Он выглядит... Вот дерьмо! — Лиса резко села, вдавливая косяк в туфлю. — Дерьмо-дерьмо-дерьмо-дерьмо, — она бросила туфлю в корзину для мусора и безнадежно разгоняла дым, прежде чем ворваться в коридор, чтобы присоединиться к Дженни. — Потому что это мой отец! — Не может быть, — усмехнулась Дженни. — Твой отец был вот таким большим. — Она подняла неустойчивую руку к высоте головы, но Лиса не была настроена на шутки. — Замолчи! О боже, что мне делать? — Почему бы тебе... не впустить его? — Я должна впустить его! — Зачем? — Потому что если я не открою, он узнает, что я здесь! — Подожди, что? — Если я не открываю дверь, он знает, что я здесь, потому что я не открываю. Я так и делаю. Так что он будет продолжать стучать, и стучать, и… — Это не имеет никакого смысла. Что происходит, когда ты не здесь? — Я не знаю! — раздраженно сказала Лиса. — Если меня здесь нет, как я могу знать? Хорошо, возьми себя в руки и постарайся выглядеть… непринужденно. — Хорошо, — сказала Дженни. — Непринужденно. Нини будет вести себя очень-очень непринужденно. — Хорошо, верно, — она причесалась, убрала волосы с глаз и сделала глоток кофе, который, как она с опозданием поняла, стоял там три дня. — Блять. Хорошо, — сказала она, — погнали, — она распахнула дверь. — Папа. Привет, — поприветствовала она. — Привет, как ты? — фраза, бросающаяся в глаза своим отсутствием, была «Входи».       Ее отец сделал паузу, ровно настолько, чтобы дать ей понять, что он знает, что она что-то затевает. — Лиса, — сказал он. — Я рад, что я- — Здравствуйте! — Дженни радостно поздоровалась, появившись в двери, растянувшись вдоль рамы в манере, которую она явно считала «непринужденной», но которая, по мнению Лисы, делала ее похожей на пьяную проститутку. Она мысленно простонала.       Дженни не знала ее отца, но Лиса могла видеть микроскопическую заминку брови, когда он разглядывал их смятую одежду и взъерошенные волосы, видела, как совсем слегка раздулись его ноздри, когда он вдыхал немного больше воздуха, чем необходимо, для распознавания запаха. — Папа, — быстро сказала она. — Ты помнишь Ким? Помогла мне с пьесой и... еще чем-то.       Бровь ее отца приподнялась еще на одну восьмую дюйма, когда он попытался мысленно приравнять довольно романтическое описание дочерью состояния Дженни как трагической жертвы обстоятельств с картиной остекленевшего веселого настроения перед ним. Но ее отец не был из тех, кто позволял впечатлению, что его дочь только что выпрыгнула из постели после обкуренного секса со своей лучшей подругой, смущать его. — Дженни, — мягко сказал он. — Конечно. Рад снова тебя видеть, — он протянул руку, которую Дженни взяла с энтузиазмом и некоторое время пожимала. — Я тоже рада видеть вас, мистер Манобан, — проворковала она с кокетливой искренностью, от которой Лиса съежилась. — Ким останется со мной на пару дней, — сообщила она. — Что ж, это мило, — сказал ее отец. Он повернулся к Лисе. — Итак, Лиса сказала мне, что вы двое... — Папа! — Что? — Тебе что-то нужно? Просто мы вернулись всего полчаса назад, и Ким нужно распаковать вещи и...       Это прозвучало резко, но так же, как Лиса за всю жизнь научилась читать своего отца, так и мистер Манобан имел столько же опыта видеть насквозь свою дочь, и за резкостью ее вопроса он мог уловить мольбу в ее голосе. — Я просто проходил мимо, — невозмутимо сказал он. — И я подумал, не захочешь ли ты прийти завтра на обед. Вы обе, конечно, — кивнул он кореянке.       Дженни ахнула, как будто ее лично пригласили на бал во дворце. — Мы были бы рады, — хмыкнула она. — Не так ли? — Не завтра, — сказала Лиса. — Но почему? — Потому что у тебя завтра есть дела, не так ли? — Дела? — Твоя мама, помнишь?       Лицо Дженни застыло с отчетливым мычанием. — Как насчет четверга? — предложил ее отец. — Мы можем в четверг! — сказала Дженни. — Мы же можем?       Лиса задумалась. Не то чтобы у нее были какие-либо возражения против обеда как такового, но ее отец знал о ней гораздо больше, чем она была готова поделиться с брюнеткой, а несколько бокалов вина могли серьезно подорвать дамбу вежливости, которая сдерживала поток неловкости. — Хорошо... — Сегодня четверг, — сказал ее отец, прежде чем она успела возразить. — Что тебе нравится? — Еда, — пробормотала Лиса, раздраженная тем, что ее подъебнули. — Она любит поесть. И много еды. — Лиса! — отругала Дженни. — Не обращайте на нее внимания, мистер Манобан, — застенчиво сказала она. — Я ем как птичка. — Ага. Пеликан. — Эй! — Разве тебе не нужно распаковывать вещи? — Ой, тихо, — Дженни снова повернулась к отцу Лисы. — Было приятно познакомиться с вами, — просияла она. — Увидимся в четверг, — она исчезла, подмигнув.       Теперь, когда они остались одни, отец Лисы мог свободно поднимать бровь так высоко, как ему чертовски нравилось. Коротковолосая вздохнула. — Смотри, папа, — сказала она. — Это не то, что ты думаешь. — Правда? В какой части? — спросил ее отец. — В той, где у тебя вечеринка с травкой, или та, где ты... — Даже не вздумай договорить это, — предупредила Лиса. — Мы не... что бы ты ни думал. Мы просто тусовались. — Знаешь, если когда Нана пришла домой, она обнаружила вас вот так, то я могу ее понять. — Не надо, — прервала его Лиса. — Как бы там ни было, мы не курили, у нас загорелся… — Знаешь, я ходил в колледж, Лиса. — Да, но... — Лиса остановилась. — Подожди, ты что?..       Отец снисходительно отмахнулся от нее. — Не задавай мне вопросов, — сказал он, — и я не буду тебе лгать. — Но- — Четверг, малыш.       И с этим он ушел. Лиса задумчиво закрыла дверь, стараясь не представлять, как ее отец веселится в колледже больше, чем она когда-либо. Через мгновение она направилась обратно в спальню. — Нини? — позвала она. — Эй, Ким. Если я когда-нибудь снова поймаю тебя за флиртом с моим отцом, то я…       Но Дженни не было. Точнее, ее материальное тело оставалось лежать лицом вниз и тихонько храпело на кровати, но ее разум был где-то в другом месте, во сне. Лиса вздохнула и прислонилась к стене. Она взглянула вниз, туда, где лежало ее расписание, и заметила, что ее маленький набросок Дженни получился нечетким.       Неужели она размазала его до того, как увидела? Или размазала его, потому что она это видела? На самом деле это не имело значения. Может, она вообще этого не замечала. Больше всего ее беспокоило выражение лица последней перед стуком в дверь. В нем было то, что она не могла понять.       Неповиновение? Ожидание? Желание? Приглашение? Была доля секунды, когда казалось, что все возможно, что было бы самым естественным в мире просто наклониться, захватить ее губы в поцелуе, и она ответила бы взаимностью.       Она покачала головой. Наверное, это только ее воображение. Она пожала плечами и уселась на место, оставленное Дженни на кровати. — Она не будет против, — сказала она себе. И не только сегодня вечером.