***
— С тобой все в порядке? — спросила Дженни. Они ехали к дому родителей кореянки по настоянию Лисы, но Лисе казалось, что по мере приближения ей становилось все менее и менее комфортно. Лиса поморщилась. — Ну, если ты хочешь знать, — сказала она, — прошлой ночью мне приснился ужасный сон. Я пришла к тебе домой, и ты и твоя мама были там, одетые как... — Вот дерьмо. — Что? — Дома кто-то есть. — Я думала, мы хотим, чтобы они были дома? — Ну да, но... почему бы нам сначала не покататься пару часов, и ты расскажешь мне остальную часть своего скучного сна? — Эй, это не было скучно. У меня нет ничего скучного. Во всяком случае, если ты не хочешь их видеть, почему мы пришли сюда? — Потому что ты заставила меня это сделать. — Заставила – сильное слово, Ким. — Так как бы ты это назвала? — Эмоциональный шантаж. — В этом не было ничего «эмоционального». Ты угрожала поджечь моего плюшевого медведя. — Расслабься. Он в порядке. — Я надеюсь, что так. — Я не знаю, почему ты так беспокоишься, — сказала Лиса. — Ты сказала, что не собираешься им ничего рассказывать. — Я знаю, — ответила Дженни. — Но они попробуют узнать все через тебя. — С тобой все будет в порядке. Я здесь. Если я увижу, что ты ломаешься под давлением, я просто... ударю тебя по горлу или что-то в этом роде. — Подойдет толчок. — Как скажешь. В любом случае, я только что вспомнила конец сна, и все обошлось. Оказалось, что я действительно... — Хорошо, пошли. — Ты не хочешь слушать? — Если ты не собираешься катать меня, чтобы убить время, пока мои родители не уйдут, чтобы мы могли притвориться, что скучали по ним, тогда нет. Я не уверена, что хочу знать, какие у тебя сны о моей маме. Они вышли из машины и двинулись по подъездной дорожке, пока не достигли порога. — Хорошо, — сказала тайка. — Чего мы не должны делать? — Говорить что-нибудь о Нане. — И когда нам не надо этого делать? — Все время. — Верно, — просияла Лиса. — Просто сохраняй спокойствие. Игра начинается. Не вкидывай информацию, не пытайся начать разговор. Молчание – это ловушка, постарайся не попасть в нее. Сконцентрируйся. Это битва воли, Ким, тебе нужно быть готовой. — Знаешь, иногда ты меня беспокоишь. — Хорошо. Готова? — Готова. Они обе синхронно откинули волосы с плеч. — Сделаем это. Затем Дженни позвонила в звонок. — Похоже, их все-таки нет, может, нам стоит… — Как минимум, подождать, пока звонок прозвонит. Дверь открылась отвлеченной от всего мира Сандарой Ким, которая на мгновение опешила от того, что она видела. — Дженни! Брюнетка неловко помахала рукой и улыбнулась. — Привет, мама. — Заходите! Мы вас не ждали. — Если сейчас плохое время, мы всегда можем вернуться позже, это не- Лиса закатила глаза и толкнула ее через дверь в объятия мамы. — Здравствуйте, миссис Ким. — Привет, Лалиса. Джиен? — позвала она. — Джиен! — Что? — Наш ребенок здесь. Джиен Ким вышел из гаража. — Эй, незнакомка! — он весело поздоровался. — Итак, чем мы обязаны такой честью? — Папа. — Извини, мы просто скучаем по тебе. — Я знаю. Я тоже скучаю по вам. Ну… — она глубоко вздохнула. — Это почти конец семестра, и у меня не было много работы, и я так скучала по вам, ребята, что подумала, что приеду домой пораньше и удивлю вас, — Лиса молча одобрительно кивнула. — Ой, это здорово, дорогая, — сказал ее отец. — Кроме того, мне пришлось переехать из своей квартиры, поэтому мне негде жить. Она услышала слабый стон. — Это… не так уж и здорово, — заключил отец. — Что случилось? — Ну, я... Крыша провалилась. — Что? — в ужасе спросила Дара. — С тобой все в порядке? Кто-нибудь пострадал? Дженни слишком поздно осознала свою ошибку. — Нет! Нет, нет, нет. Просто… я не могла больше там оставаться. — Мы должны подать в суд на кого-то. Родная, мы можем подать в суд на кого-то? — Честно говоря, все в порядке. Это несерьезно. Просто утечка в квартире наверху. — Я уберусь в твоей комнате, — сказала Дара. — А завтра твой папа может отвезти тебя туда и… К большому удовольствию никого, Сольхен вошла внутрь со сварливой фамильярностью, из которой можно было предположить, что она не совсем поняла концепцию «переезда». Она просияла, когда увидела Дженни, заключив ее в объятия, что дало ей возможность взглянуть через плечо сестры на Лису, чей статус информатора теперь явно пересматривался. — Никто не сказал мне, что ты едешь домой, — обвиняюще сказала она. — Я правда не знала, — ответила Дженни. — Это было просто спонтанно. — Квартира Дженни обрушилась, — в разговор вмешался ее отец. — Ей повезло, что она выжила. Брюнетка закатила глаза. — Нет, такого не было. — Вау, — сказала Сольхен. — Ты собираешься подавать в суд? — Нет, она не хочет. — Может быть, — вставила Дара, — твой отец съездит туда завтра. — Нет, не нужно! — раздраженно воскликнула Дженни. — Послушайте, никто никуда не поедет и никакого суда не будет! Меня просто залили сверху, все в порядке! — Не надо перевозбуждаться, дорогая, — успокаивающе сказал ее отец. — Мне очень жаль, это просто... — Она, наверное, в шоке, — добавила Сольхен. — Такое бывает у выживших в катастрофе. Или, может быть, при повреждении мозга. Ты ударилась головой? — Замолчи. — Я всего лишь пытаюсь помочь, — сказала ее сестра. — Я являюсь профессионалом. — Ты работаешь в салоне красоты, Соль. У тебя нет квалификации, чтобы диагностировать травму головы. В любом случае, все в порядке, потому что я остаюсь с Лисой. — Лиса? Дженни указала на Лису как на лабораторный образец. — Она поможет мне найти место. — Она? — глаза Дары сузились, пока тайка размышляла о множестве и разнообразии причин, по которым ей никто никогда не доверял. — Почему? — Потому что она мой друг. — Но мы же твои родители. — Я знаю это, мама, — сказала Дженни. — Но теперь я большая девочка. Я справлюсь с этим. — Ну, если ты этого хочешь, — неодобрительно фыркнула ее мама. — Хотя я не понимаю, почему... — Вы, девочки, останетесь на обед? — ее отец прервал ее, чтобы предотвратить спор. Дженни, которая теперь опасается говорить что-либо вообще, на случай, если «желание пообедать» повлечет за собой судебное преследование, посмотрела на Лису, которая только пожала плечами. — Да. Спасибо, папа. — Нет проблем. Просто сядьте там. Сольхен, кухня. — А они могут сесть? — старшая дочь возразила. — Они гости. — А кто я? — Не заставляй меня отвечать на этот вопрос, дорогая. А теперь, кухня.***
— Что я сказала, — начала Лиса, когда они сели, — насчет того, чтобы не распространять информацию? — Я ничего не могла с собой поделать, — ответила Дженни. — Он спросил меня. Я сказала тебе, какой он. — О да. Он действительно умеет допрашивать. Я удивлена, что он не получил повышение. Подозреваемые должны просто рассыпаться от такого рода допросов. Черт возьми, даже Шерлок Холмс будет ссаться от того, как твой отец внимательно изучал тебя. — Он мой отец, — возразила Дженни. — Я не привыкла лгать ему. — Для этого и нужны папы! Господи, Ким, если бы я не лгала отцу, меня бы заперли в башне до 30 лет. — Ну, ты не я, не так ли? — Это не сулит ничего хорошего на остаток дня, не так ли? Мы только что приехали, а они уже угрожают поехать туда и начать судебное разбирательство. Бог знает, что произойдет, если ты им расскажешь о Нане. Они вызовут ее в суд, прежде чем ты скажешь, что у вас «непримиримые разногласия». Просто будь спокойной. — Я буду. Все будет хорошо.***
После этого дела пошли немного гладко, обед дал им возможность сосредоточиться на чем-то, кроме «ничего не говорить». Удовлетворенная тем, что Дженни в порядке, Лиса извинилась и направилась в ванную. Когда она вернулась, атмосфера казалась немного другой. Более сдержанная. Даже хуже. Она снова села и осознала, что, в отличие от своей прежней невидимости, теперь она была в центре внимания. Что ж, внимания всех, кроме брюнетки, которая, казалось, была совершенно очарована небольшим пятном на скатерти. Она одарила вокруг стола быструю улыбку, на которую не ответили взаимностью, и взяла вилку. А потом она увидела это краем глаза. Рука. Рука Дженни начала двигаться сама по себе, ползая боком по столу, как крадущийся паук, пытающийся ускользнуть от внимания привередливой экономки. Она поднялась со стола, на мгновение поколебалась в воздухе и осторожно опустилась на руку Лисы. Ой-ой. Тайка медленно повернулась, ее глаза расширились, и она увидела, что брови другой девушки поднялись так высоко в отчаянии, что Лиса могла поклясться, что они держали между собой небольшую табличку с надписью «Помогите». Она снова повернулась к своей аудитории. У Дары было выражение сдержанного неодобрения, у Джиена – легкое равнодушие, пока он не увидел, что его жена наблюдает за ним, после чего он изменил это на выражение сурового патриархата, и Сольхен была в абсолютной ярости, что, как подозревала Лиса, не имело ничего общего с развращением ее невинной младшей сестры, и больше из-за того, что она узнала об этом не раньше, чем кто-либо другой. Она улыбнулась так тепло, что могло вылупиться яйцо динозавра, и попыталась придумать, что сказать. — А, — выдавила она. Она почувствовала, как рука кореянки ободряюще сжалась, и инстинктивно положила на нее вторую руку, чтобы успокоить. — Ясно, — сказала она, — Дженни вам сказала. Дара кивнула, но, похоже, не была настроена выдавать то, что именно им сказала брюнетка, не оставив Лисе выбора, кроме как продолжать. Что люди сделали бы в этой ситуации? Извинились бы. Все любят извинения. — Мне очень жаль. Простите, — сказала она. — Я знаю, что мы должны были сказать что-то раньше, и это полностью моя вина, но мы... э... — Мы хотели быть уверены, — неожиданно подхватила Дженни. — Мы хотели быть уверены, не так ли? — Верно, — сказала Лиса с благодарностью. — Мы хотели быть уверены. — Мы не хотели, чтобы вы подумали, что это... — Дженни запнулась. — Что это за слово? — Какая-то стадия. — Мы не хотели, чтобы вы подумали, что это была стадия. — Не стадия. Нет, сэр. — Мы хотели быть абсолютно уверены... — ...совершенно уверены... — ...что мы знаем... — ...абсолютно знаем... — ...что мы любим друг друга. — ...что мы... это, — Лиса неуклюже закончила, чувствуя, как щеки покраснели. Она взглянула на Дженни, и она ответила таким нежным взглядом, что сама почти поверила в это. Они повернулись к Даре, и, к облегчению Лисы, ледяной покров, казалось, растаял. — Понятно, — сказала она и вздохнула. — Что ж, если вы, девочки, счастливы, то, думаю, мне не стоит вмешиваться. Не могу не сказать, что я немного разочарована. Я всегда надеялась, что однажды у меня появится пара внуков, но... — Что ж, это не невозможно, — вмешалась Лиса, радуясь, что разговор перешел на практические вопросы. — Мой папа говорит, что мы можем кое-что сделать, и если бы мы захотели, мы всегда могли бы... — она поняла, что и Дара, и Дженни смотрят на нее. — Что? — Я так понимаю, твой отец знает? — сказала миссис Ким, к ней вернулась легкая дрожь. — Да… Ну, не совсем, — сдержалась коротковолосая. — Вроде. Немного. Но не так много. Вряд ли. Нет. — Ой, — замешательство Дары на самом деле не волновало Лису, которая была слишком занята, пытаясь не попадаться на глаза Дженни. — Может, нам стоит пригласить твоих родителей на ужин как-нибудь вечером, чтобы мы могли познакомиться. — Да, это было бы... Что? — Твои родители. На ужин. Мысль о том, чтобы втянуть отца в эту уловку, была слишком сильной. — Нет, — быстро сказала она. — Я имею в виду, они не могут. Ну, на самом деле, есть только мой отец. И он много работает. — Хотя он свободен в четверг… — начала Дженни до того, как ботинок Лисы столкнулся с ее ногой. — Что? — переспросила Дара. — Сегодня фреоновый четверг, — сказала Лиса, резко взглянув на нее. — В торговом центре. — Фреоновый четверг? — У них большой спрос на... галоидоуглероды. — Верно, — Дара выглядела еще менее убежденной. — Любимый? — она повернулась к мужу. — Джиен. — Хм? — Джиен Ким виновато оторвался от телефона, где спокойно проверял спортивные результаты. — Что? — Тебе нечего сказать? — Мне? — он нахмурился, как будто пытался что-то вспомнить. — О да. Верно. Кхм, — он повернулся к Лисе. — Слушай меня, маленькое дерьмо, это моя единственная дочь, и если ты тронешь ее пальцем, тогда будь уверена, я прибью твой член к этому столу и использую твою задницу как мишень. Тайка чуть не проглотила вилку. — Джиен! — Папа! — Что? — безразлично сказал отец Дженни. — Это то, что я говорю всем твоим парням. — Что? Мама! — Язык, Джиен. — Подожди, что ты имеешь в виду под «единственная дочь»? — Неудивительно, что никто никогда не хотел встречаться со мной. — Я была здесь первой. И я старшая. — В любом случае она девушка, это даже не… — ...и самая красивая. — Заткнись, Сольхен. — Не говори мне заткнуться. Если никто не хотел встречаться с тобой, это потому, что ты никогда не выходила. — Ах ты, маленькая… — Девочки, пожалуйста, остановитесь... Дженни! Положи вафлю и отойди! — Но мама- — Сейчас же! Джиен Ким удовлетворенно откинулся назад, позволяя спору захлестнуть его, и Лиса поняла, что он сделал это намеренно, чтобы насладиться их жаркой ссорой. Наконец она рискнула поймать его взгляд, и он, к ее облегчению, подмигнул. Она неловко улыбнулась в ответ. В конце концов, Дара сумела разлучить своих враждующих дочерей и спасти старшую от травмы, связанной с вафлями, отправив Лису и Дженни прочь, пока они убирали со стола. Брюнетка направилась во внутренний дворик, чтобы пережить произошедший ураган наедине. Повисла неловкая тишина. — Лиса... — Две минуты. Меня не было две минуты. — Я знаю, — разочарованно сказала Дженни. — Но они просто продолжали спрашивать, что я собираюсь делать, и Сольхен была очень довольна тем, что я так и не нашла парня, и я просто взбесилась. Я не хочу чувствовать себя неполноценной, Лили. Я не хочу чувствовать себя, как будто я чего-то стою, только если смогу найти парня. — Твоя сестра так сказала? — Да. Лиса вздохнула. — Ты любишь свою сестру, Дженни? — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, ты бы скучала по ней, если бы ее не было? — Я не знаю. Думаю, да. — Так да или нет? Серьезно, мне нужно знать, потому что лопата все еще лежит у меня в багажнике. — Да ладно тебе. В любом случае, они просто подумали, что это ты, и я подумала о том, что ты сказала тем вечером о том, чтоб притвориться, и я просто... согласилась. Мне очень жаль, — Дженни закусила губу. — Ты злишься? — Нет. — Правда? — Небольшое уведомление было бы не лишним, но я не злюсь. Ты права, это была моя идея. Маленькая девушка слегка улыбнулась. — Спасибо, — сказала она. — И ты была очень хороша. — Чего? — Там. Я думаю, ты им действительно понравилась. — Понравилась я? — повторила Лиса. — Я разрушила мечты твоей мамы, а твой отец пригрозил пригвоздить меня к мебели. Что заставило тебя думать, что я им нравлюсь? — Это просто они. Мамы – не будут мамами, если они не найдут способ заставить тебя думать, что ты их подвела. А мой папа просто шутил. Лису избавило от необходимости отвечать появление Сольхен. — Проблемы в раю? — Уходи, — раздраженно сказала Дженни. «Уход» не входил в планы Сольхен. — Итак, — сказала она, глядя на тайку, — как долго это продолжается? — Зачем тебе это? — Я не посылала тебя туда шпионить за ней, только чтобы ты могла залезть к ней в штаны! — Ты меня вообще туда не посылала! — Подождите, что происходит? — смущенно спросила Дженни. — Твоя сестра хотела, чтобы я докладывала о тебе, когда я приехала, рассказала ей, чем ты занимаешься. — Я просто волновалась, вот и все, — вызывающе сказала ее старшая сестра. — И теперь я знаю, почему она ничего мне не сказала, хитрая маленькая сволочь! — Соль! — В любом случае, это не продлится долго, — сказала она. — Если это вообще правда. — Что это значит? — Вы двое. Вы даже не похожи на пару. — Похожи! — Нет, не похожи, — насмехалась Сольхен. — Я видела и то больше страсти между всякими парами в фильмах. Я думаю, что это просто уловка, чтобы избавиться от папы и мамы. — Серьезно? — рявкнула Лиса, теряя терпение. — Ты хочешь страсти? Дженни все еще пристально смотрела на Сольхен, ее профиль был вылеплен в солнечном свете, и Лиса почувствовала, как участилось ее сердцебиение, не только от гнева, но и от нетерпения. Прости меня, Ким, за то, что я собираюсь сделать.