***
— Вау, это большая люстра. — Действительно, очень большая.***
Стол был заставлен большим разнообразием еды. Лиса подозрительно взглянула на него. Ее отец был неплохим поваром, но был приверженцем школы кулинарии «готовь только то, что умеешь». Каждый раз, когда он сбивался с пути, он имел обыкновение забывать о мелочах, например, о включении духовки или покупке каких-либо ингредиентов. — Ты это приготовил, папа? — Все это? — Вообще что-либо из этого. — Когда ты говоришь «готовить»... — Тебе кто-то помог приготовить это? — Нет, — ответил отец. — Я заказал в ресторане. — Верно. И почему у нас никогда не бывает ресторанной еды, когда я прихожу? — Потому что ты семья. Дженни в гостях. Дженни, почему бы тебе не сесть?***
— Итак, Дженни. Расскажи мне немного о себе. Чем ты любишь заниматься? — Что ж, я занимаюсь изучением кино, но я думаю, что мне на самом деле нравится музыка. — Ах, — сказал отец Лисы. — Моя дочь любит музыку и танцы, ты знаешь? Лиса вздохнула. — Она знает это, папа. — И играть на сцене… — Она любит играть на сцене. — Она и это знает, папа. — А в свободное время я люблю долго гулять у реки. — Лиса всегда идет на долгие прогулки, ты знаешь? — Нет, папа. — И я бы хотела научиться ездить верхом. — Ну, на самом деле она не животное, но я уверен, что она могла бы... — Папа! — Ну что? — Не мог бы ты помочь мне на кухне кое с чем? — Зачем, что на кухне? — Мне нужно, чтобы ты помог мне... открыть банку или что-то в этом роде.***
— Что ты делаешь? — Я не понимаю, что ты имеешь в виду. — Что это за «Лиса любит это, а Лисе нравится то, и я уверен, что Лиса засунет метлу себе в задницу и подметет пол, если ты этого хочешь, Дженни»? — Я просто указываю на то, что у вас общее. — Мы уже знаем, что у нас общего, папа, — терпеливо сказала дочка. — Мы друзья. — Я знаю. Я просто пытаюсь помочь. — Помочь с чем? Ее отец ничего не сказал. Лиса прищурилась. — Ты пытаешься свести меня с ней? — Кто, я? — невинно спросил ее отец. — Ты! Ты пытаешься меня подставить. — Я просто помогаю тебе произвести хорошее впечатление. — Это не свидание, папа! Если бы я была на свидании, я бы вряд ли отвела ее к своим родственникам. Прийти за едой, и остаться для унижения. — Ну, если бы ты научилась некоторым манерам за столом... — Не я! — сказала она раздраженно. — Ты. — А, Лиса, — ее отец любезно обнял ее. — Когда ты станешь старше, однажды ты поймешь. Когда у тебя будут дети... — Не начинай это снова. — …все изменится. — О боже. Пожалуйста, не занимайся философией. — В один момент ты счастливый, молодой, беззаботный человек, будущее наполнено возможностями... — Ты начал пить до того, как мы приехали? — …в другой, ты становишься ожесточенным разведенным мужчиной средних лет с ипотекой размером с Таиланд, и вам нечего предъявить, кроме неблагодарности твоей семьи. — Что ж, спасибо за это, папа. Мне нравятся эти миленькие моменты отца и дочери. — Но у этого есть свои плюсы, — сказал он. — И один из этих плюсов, одна из немногих вещей, которую ты должна с нетерпением ждать, одна из немногих крошек утешения, доступных в твоем старческом старении... Лиса закатила глаза. — ...это шанс поставить своего отпрыска в неловкое положение перед его новой девушкой. — Она не моя девушка! — Ну, дай ей время, — сказал ее отец. — Может, она тебе понравится. — Она уже... она не... — пробормотала Лиса. — Послушай, папа, она не моя девушка, это не свидание, а ты... — Твой отец. Тот, кто за тобой присматривает. — Ну да, но... — И тот, кто также финансирует всю эту «не твою девушку». — Я... господи боже. — Хорошая девочка, — он протянул руку и взъерошил ее волосы. — А теперь возвращайся туда и доедай свой обед. Лалиса стояла, медленно закипая, волосы рассыпались по ее лицу. Она убрала прядь с глаз. — Никогда, — сказала она, — никогда не делай этого снова. — Тебе это нравилось, когда тебе было пять. — Когда мне было пять, я любила многое, папа. — Это напомнило мне, что я должен достать детские фотографии. Я уверен, Дженни они бы понравились. — Знаешь, я ищу для тебя дома престарелых. Плохие. Такие, что ты видишь в фильмах ужасов. — Буду ждать, когда вы придете в гости. — Не надейся. — И приведи внуков. — Папа!***
— Все в порядке? — спросила Дженни, когда они вернулись. — Ага, — Лиса взяла тарелку и стала перемещать ее по столу, пока не оказалась напротив старшей девочки. — Это была банка с рассолом? У меня есть совет, как открыть банки с рассолом, если взять влажную тряпку и… — Это была не банка с рассолом, — отрезала Лиса, — и все в порядке. — Ох, ладно, — Дженни подождала, пока они сядут. — Мистер Манобан, — позвала она. — Могу я сказать кое-что? Лиса напряглась. «Сказать что-то» не входило в план. «Кивай и улыбайся» были частью плана. На самом деле, план, которому стоило следовать – это убираться оттуда к черту. Ее отец кивнул. — Конечно. — Что ж, — начала брюнетка, — Лиса сказала мне, что вы помогли ей приехать ко мне, и я просто хотела сказать вам спасибо. Для меня очень много значит, что она приехала. Я очень ценю это. Она улыбнулась, и Лиса покраснела к собственному раздражению. — Это очень мило с твоей стороны, Дженни, — скромно сказал мистер Манобан. — Но, в конце концов, кто я такой, чтобы стоять на пути… Лиса замерла. Пожалуйста, не говори «настоящей любви», пожалуйста, не говори про настоящую любовь, пожалуйста, не надо- — Дружбы, — закончил он. — И, в конце концов, она моя дочь. Для меня ее счастье – самое главное на свете. — Это мило. — Помимо рыбалки. Я очень люблю рыбалку. — Это... тоже хорошо. — Но в основном это счастье. — Ну, я знаю, что она любит вас за это. — Ким! — Что? Ты сказала, что любишь своего отца. — Да, ну, я переосмыслила. — Не обращай на нее внимания, — сказал ее отец. — Она всегда была немного закрытой в отношении чувств. — Это не так. — Я виню ее настоящих родителей. — Папа! — Ты удочерена? — Нет! — Ну, это было не совсем официально, — продолжил ее отец. — Однажды мы нашли ее под кустом в лесу. Ее бросили, а потом вырастили волки. Дженни повернулась и широко раскрытыми глазами посмотрела на разочарованную девушку перед ней. — Серьезно? — Нет, конечно не серьезно, Ким. — Во всяком случае, это то, что сказал ветеринар, когда мы отвели ее на уколы. Ты все еще можешь видеть небольшую остроту ее ушей. — Папа! Ее отец усмехнулся. Она повернулась и увидела, что Дженни наклонила голову, чтобы получше рассмотреть. — Прекрати это! — Прости. Лиса застенчиво накинула волосы на лицо. — Я не приемная, — пробормотала она. — И с моими ушами все в порядке. — Совершенно верно, — прокомментировала Дженни. — Я думаю, они милые. — Спасибо. — Как у маленького волчонка. — Знаешь, для того, кому негде жить, ты немного попутала берега. Дженни замолчала. Несколько мгновений спустя Лиса была потрясена, когда почувствовала, как что-то коснулось ее ноги, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что это была ступня кореянки. Она удивленно подняла глаза и увидела выражение раскаяния на лице другой девушки, маленькую надутую губу, которая говорила «прости меня», и это было так невыносимо очаровательно, что она не знала, что сказать. Она скрыла свое замешательство, возясь с салфеткой. — Итак, Дженни, — сказал ее отец. — На сколько ты планируешь остаться? — Хм? — Дженни снова переключила внимание на мистера Манобана. — О, я не знаю. Мне нужно найти новое место до следующего семестра. Лиса поможет мне поискать, не так ли? — Ага. — Ты потеряла свою квартиру? — Не совсем, но... — Крыша провалилась, — перебила ее Лиса. — Правда? — удивился ее отец. — Звучит серьезно. Надеюсь, никто не пострадал. — Нет, все хорошо. — Что сказали твои родители? — Они хотят подать в суд на всех. — Ясно. А другая девушка? — Какая еще девушка? — Нана, не так ли? Я думал, Лиса сказала, что у тебя... соседка по комнате. Дженни посмотрела на брюнетку. Лиса посмотрела на салфетку, лицо ее покраснело. — Да, она в порядке. — Хорошо. Что ж, такие вещи случаются, я уверен, что вы с моей дочерью справитесь. Если я могу чем-то помочь, просто дайте мне знать. — Спасибо. — Может, мне стоит пригласить твоих родителей на ужин как-нибудь вечером, если вы двое собираетесь… — Чего? — Лиса резко подняла глаза. — Нет! — …дружить, тогда... Что? Почему? — Просто... они не могут, — сказала Лиса. — Они очень заняты, ненавидят выходить на улицу, и не говорят по-корейски. — Лиса... — ...и их машина в магазине, и у них аллергия на дверные ручки, и у них есть Сольхен, и у них есть домашнее животное Кума, и... — Лиса. — Что? — Почему я не могу пригласить их на ужин? — Я только что тебе сказала. — У них «аллергия на дверные ручки»? Тайка угрюмо скрестила руки на груди. — Мой настоящий отец поверил бы мне. — Это моя вина, мистер Манобан, — сказала Дженни. — Просто мы были там вчера, и я чуть не сказала им... Ну, я определенно сказала им, я думаю, я имею в виду, что они были прямо там за столом, когда я это сказала, хотя я не думаю, что мой папа действительно слушал, ему нравится проверять футбольные результаты, это сводит мою маму с ума, а Сольхен мне не поверила, но я думаю, что она просто втайне ревнует, потому что у нее много парней, понимаете, но они никогда не встречаются с ней долго, я думаю, что она слишком упряма, вам нужно правда много стараться, чтобы завоевать ее, не то чтобы я действительно что-то знала об этом, очевидно, но я читаю много журналов, и это то, что там пишут, — она глубоко вздохнула. — Я почти уверена, что действительно сказала им... — Да? — ...что Лиса моя девушка. Мистер Манобан дважды моргнул. — Ты... — Сказала им, что она моя девушка. Не то чтобы она была ей, очевидно, — поспешно добавила она. — Я не хочу, чтобы вы думали, что мы... Я имею в виду, не то чтобы что-то было... Ну, в любом случае, это была сложная ситуация, и она помогла мне, притворившись, что это правда. — Она правда это сделала? — мистер Манобан повернулся, чтобы посмотреть на свою дочь, его глаза расширились от веселья. — Ну, ну, ну, — сказал он. — Это было очень мило с ее стороны, не так ли? Лиса медленно становилась сердито-розовой. — О да, — весело ответила Дженни. — И она была очень хороша в этом, — она слегка покраснела. — Очень хороша. — Ну, я не думаю, что ей было слишком сложно, — сказал он. Откуда-то из-за плотно сжатых губ коротковолосой раздался звук где-то между паническим писком и предупреждающим рычанием. — Что вы имеете в виду? — сказала Дженни. — Вы обе актрисы, — он улыбнулся, когда услышал, как Лиса с облегчением выдохнула. — Я уверен, что вам удалось справиться с этим... Как это сказать? Представлением. — О да, — уверенно ответила кореянка. — Мы были великолепны. — Я уверен, что так и было, — сказал он. — Итак, кто хочет десерт?***
День прошел в тумане хорошей еды и разговоров, отец Лисы поддерживал поток добродушных насмешек, Дженни хихикала, время от времени вставая на защиту Лисы, когда она чувствовала, что тайка слишком много страдает. К тому времени, как им нужно было уходить, Дженни была в приподнятом настроении. — Большое спасибо за то, что приняли нас, мистер Манобан, — сказала она, наклонившись и неожиданно обняв его. — Это было прекрасно. — Да. Просто превосходно, — пробормотала Лиса. — Я был рад посидеть с вами, — сказал ее отец. — Возвращайся в любое время. — Мы придем. — Нет, не придем. — Ой, тише. Что ж, скоро увидимся. И еще раз спасибо. Давай, ты, — брюнетка двинулась по дорожке, немного покачиваясь после вина. Лиса пошла за ней, но отец позвал ее. — Лиса? Она фыркнула и повернулась. — Что? — Ты злишься на меня? Лиса колебалась, ее челюсть на мгновение безмолвно сжалась, пока она думала. — Нет, — наконец сказала она. — Правда? — В самом деле, — вздохнула она. — Ким хорошо провела время, и это главное. — Да, это так, — сказал он. — Ты знаешь почему? — Почему? Он поманил ее ближе и что-то прошептал ей на ухо. Лиса на мгновение посмотрела на него. — Ты сумасшедший старикашка, папа. — Эй! Никаких старикашек. А теперь вперед, — провозгласил он. — И помни, что я сказал. Лиса ушла, все еще недоверчиво качая головой. Она догнала Дженни, которая с энтузиазмом обняла ее, и они вдвоем скрылись на подъездной дорожке и за углом. Отец Лисы задумчиво отпил свой напиток, наблюдая, как они уходят, и вздохнул. Нет никого настолько слепого, чтобы не видеть... Он знал, что упрямство его дочери берет истоки от него самого. Он не хотел так сильно ее подкалывать, но он знал свою дочь, и что она бы легла в могилу, притворяясь крутой девушкой, никогда не желающей ничего выдавать, и это ее ни к чему не приведет. Так что он дал Дженни шанс увидеть небольшую уязвимость, чтобы она почувствовала себя защищенной от перемен. Может, этого было достаточно. Дженни была умной девушкой, она поймет это. В конце концов. Он закрыл дверь и вернулся внутрь.