Выбирая снова и снова

Олега надо защищать. Кто угодно бы поспорил, но для Сережи все однозначно. Даже Птица был согласен, пока существовал. Они к омеге тянулись оба, хотя для разных целей. Для Сережи Волков был самым близким, самым важным человеком в мире — центром его вселенной. Для Птицы это был вопрос принципа и инстинкта — это был его омега, полностью принадлежащий ему, а значит, никто, кроме Разумовского в двух его ипостасях, не может причинять вред Волкову. От остального они должны защитить Олега. Не сказать, что тот был согласен. Но его, как обычно, не спрашивали. Мысль, что Олегу нужен защитник, обострилась после Кухта, когда разум альфы стал более менее чистым. У него появилось осознание более четкое и ясное, что он натворил со своим Олежей и со своей жизнью. Если на второе было немного плевать, то об Волчике он забеспокоился. Но Волков каждый день после восстановления Сережи убеждал его снова и снова, что отрекаться от альфы не собирается. — Не маленький мальчик, сам решаю, с кем быть и что делать, — строго напоминал Олег при каждой попытке Разумовского убедить омегу отступить. В итоге Сергей перестал уговаривать, даже не запугивал — бесполезно было — и просто позволил быть рядом, разрешал ввязываться в совместные авантюры, приглядывая за ним. В Мексике им было весело. Наконец полноценный отпуск, когда можно не думать о сроках, окружении и прошлом. Сережа хорошо начал поднимать, будучи хакером, да и заначки он делать умел, Олег стал себя физически чувствовать лучше, да и местная кухня его устраивала. А главное они были вдвоем — больше между ними не было людей и дел. Оставались только кошмары, которые оплетали их, как паутиной, не давая выбраться. Они и не выберутся, только смиряются, принимая ночные ужасы. С прошлым бороться бесполезно. Можно на нем учиться и делать все, чтобы новых кошмаров становилось меньше. — Мне не нравится эта машина, — сипло произнес Олег, сжимая руль дорогой иномарки. Ворчание и недовольство он показывал крайне редко, так что Сережа был доволен собой — Олежа становился все более открытым и расслабленным рядом с ним. — Я знаю, что у тебя пунктик на размеры, — самодовольно усмехнулся Разумовский, хитро щурясь. — Но мне нравится эта машина. — Еще бы тебе не нравилась вырвиглазного цвета машинка для понтов, — закатил глаза Олег, недовольно постукивая по подлокотнику. — Но она не практичная. — Если сорвем куш, обещаю, я куплю тебе бронированный танк, — раздраженно рыкнул Сережа, цепляя на глаза солнце защитные очки. Они почти подъехали к нужному месту. — Танк не хочу, достаточно будет черного бронированного джипа, — отозвался расслабленно омега, выруливая с основной дороги, замедляясь. — Ты становишься содержанкой! — воскликнул в странном восторге альфа, приближаясь к мужчине, кусая и вылизывая его ухо. — Папочка гордится своей малышкой. Будешь милашкой сегодня, тогда куплю новую машинку. Олег сделался очень странным в лице, его перекосило знатно — то ли смеяться, то ли возмущаться, то ли рассердиться. Смеяться начал Разумовский, заваливаясь на своем месте. Они припарковались около казино. Им нравился азарт и кайф от риска. Да, рулетка могла полноценно насытить их голод только в случае, если она будет русской, но на безрыбье, как говорится. Они часто катались от казино к казино, иногда проигрывая, а иногда, если больше нужен был не риск, а реальный выигрыш, то Олег быстро сметал деньги со стола, и сваливали. Омега молчал, не объясняя, с чего такая везучесть, а Сережа в какой-то момент перестал интересоваться. Решил повременить до конца каникул, а сейчас просто наслаждался беззаботным временем вместе. — Я хочу сегодня выпить, — произнес Олег, закрывая машину и подкидывая ключи Сереже. — Папочка разрешит? На губах омеги подрагивала ехидная усмешка, а глаза были непривычно нахальными. Разумовский загордился Волчиком, восторженно-шокировано глядя на веселящегося мужчину. — Ладушки, в честь такого нахальства и раскрепощения сам поведу обратно, — рассмеялся Сергей, поправляя практически неоново-розовый пиджак. — Только веди себя прилично, алкаш. Альфа приблизился к Олегу, задерживая его перед входом. Он поправил воротник белой — скучной, Олеж! — рубашки и стал задумчиво покручивать пуговицы, которые вплоть до горла были в своих петлях. Разумовский кивнул, что-то решив для себя, и принялся расстегивать вплоть до середины груди, чуть выше солнечного сплетения. Вдобавок он развел полы в сторону, не удержавшись, погладив золотистую кожу — загар на Волкова ложился прекрасно, добавляя ему очарования. — Ты хочешь, чтобы я кого-то соблазнил? — уточнил Олег на эти манипуляции. — Я убью каждого, кто решится к тебе подкатить, — доверительно прошептал Сережа в тонкие губы, поправляя кулон, чтобы он оказался у всех на виду. — Хочу похвастаться такой красотой. Только не уходи во все тяжкие. — Ничего обещать не могу, сам выпускаешь на свободу, — хрипло рассмеялся Олег, коротко поцеловав альфу в губы. Совсем мимолетно и быстро, а затем ушел в здание. Сережа шел за ним позади, немного потеряв былой настрой. Ему не нравится этот разговор о свободе. Может, он правда ограничивает Олега? Просто закрыл с собой в своем мире и удерживает, как пленника, контролируя омегу. Ведь может быть такое вполне, что он воспитал зависимость в душе Волкова, а теперь пользуется, давя на совесть. Зря он решил не пить, отдавая эту возможность Волчику, Сергею сейчас это было нужнее, но не брать же свои слова обратно. Тем более Олег уже был у бара и заказывал полюбившийся ром. — Серый, у тебя наличка? — окликнул его омега, уже схватившись за стакан и бутылку — на мелочь он не разменивался, да и такого вояку и три бутылки не прошибут. — Ты правда, как моя содержанка, — усмехнулся немного натянуто Сережа, выкладывая несколько купюр на барную стойку. Олег хрипло рассмеялся, постучав альфу по плечам, ненадолго к нему прижавшись. — С чего начнем? — спросил с нескрываемым весельем омега, наливая себе немного рома в стакан, отпивая сразу глоток. Чистая формальность, потому что Сережа знал, что совсем скоро Олег начнет пить сразу из горла. Но делал это всегда как-то даже изящно, а не как изрядный алкаш. В Волкове всегда была и будет эта своеобразная дикая грация. Они хорошо проводили время. Сережа даже смог забыться за картами, с удовольствием мухлюя и блефуя. Покер — его стихия, как и преферанс, а потому за столами он был богом, снося в свой карман большие суммы, но вовремя уходя, чтобы на него не точили зуб. Олежа развлекался за автоматами и рулеткой, поражая своей невероятной удачей зрителей. Иногда он уходил посмотреть на игру Сережи, заряжая своей энергией. — Зарабатываешь мне на машинку? — спросил в очередной раз омега, склонившись над сидящим Разумовским, опаляя его шею дыханием. От него пахло уже достаточно ощутимо спиртным, но сильнее от него шел запах малины — природный запах, который так редко появлялся у него. — А тебе все не терпится, — рассмеялся Сережа, повышая ставку — с Олежей можно было не бояться проигрыша. — Заразился от тебя, — фыркнул весело Олег, расслабленно вздыхая. Альфа обернулся на него, пока остальные за столом обсуждали свои ставки. У омеги была рассеянная ленивая улыбка, плечи были плавно опущены, а тело плавно двигалось от дыхания, с лица в кое-то веки слетело напряжение. — Ром на тебя хорошо влияет, — хмыкнул Разумовский, довольный спокойствием своего спутника, цепляясь взглядом за открытую часть груди. Кажется еще одна пуговица была расстегнута. — Неплохо, — пожал плечами Олег. — Продолжишь? Сережа оторвал взгляд от него, наконец обращая внимание на игровое поле и соперников. А вот те, альфы, бросали заинтересованные взгляды за его спину, где пристроился Олег. — Ваша омежка? — спросил на английском один из игроков, кивая на Волкова. — Да, — отстраненно произнес Разумовский, выпрямляясь на своем месте и расправляя плечи. — Необычный мальчик, — поддержал другой мужчина, а Серегу передернуло от такого фамильярного обращения. На стол легли первые три карты. Им везло. — Правда? — спросил альфа, поглаживая края своих двух карт. — Может быть. Повышаю. — Нечасто встретишь омег с такой фигурой и внешностью, — отметил первый альфа. — Поддерживаю. — Практически экзотика, — подтвердил второй, поддерживая повышение ставки. Третий за их столом скинул раздраженно карты, подзывая к себе официанта с выпивкой. — Для вас экзотика, а для меня идеал, — самодовольно произнес Сережа. Олег за его спиной достаточно громко фыркнул. На сукно упала еще одна карта. Все было отлично. — Хорошие омежки здесь нарасхват, — заметил альфа за столом. — Повышаю еще на десять тысяч. — Поддерживаю, — произнес другой, подкидывая фишки в общий банк. — Никогда не интересовался этим вопросом, — равнодушно пожал плечами Сергей, изящным движением подкидывая фишки, взмахом неопределенным показывая себе за спину. — Как вы понимаете, мне нет нужды в этом. Сальные взгляды еще скользили по Волкову. Его запах сгущался, хотя оставался еще не настолько омежьим, каким мог бы быть, но Сереже это все равно не нравилось. Последняя карта оказалась на столе. Финал был очевиден. — А не хотите поставить его? — самодовольно заявил один из альф, закуривая сигару. — Готов даже рискнуть на это, поставлю все. Сережу внутри скрутило от гнева. Олег никогда не был вещью, к нему нельзя так относиться. Он слишком долго жил в системе, которая считала его не человеком, а бездушным оружием, которое можно выкинуть за ненадобностью, продать или купить. — Что скажешь? — спросил холодно Сергей, оборачиваясь на Олега. — Не хочешь? А может, кого-то конкретного из этих джентльменов выберешь? Волков усмехнулся как-то слишком хитро и лукаво, как обычно делал сам Сережа. Правда, заразился. — Я всегда выберу тебя, — произнес хрипло Олег, наклоняясь, чтобы чувственно, показушно поцеловать, вплетая пальцы в рыжие волосы. — Нагни их, сделай мне подарок. Последняя фраза была сказана на русском, низким глубоким полушепотом. — Олл-ин, — произнес самодовольно Разумовский, облизывая губы, собирая с них вкус Олега. Это вкус рома, пороха и победы. — Но без омеги. — Точно? — переспросил альфа, подавшись чуть вперед. — Точно олл-ин или точно не ставлю омегу? — переспросил нагло Сережа, хрипло рассмеявшись, и в смехе этом были отзвуки терактов и убийств, а от его тела стал распространятся сильный запах пороха и крови. — За него я порву вас голыми руками. А если продолжите так смотреть на него, то глаза выковыряю этими фишками. Волков за спиной довольно и счастливо засмеялся, хрипло закашливаясь из-за него. Остальные шокировано отпрянули, вцепившись в край стола мертвой хваткой. — Повторю. Олл-ин, — рычаще-низко произнес Разумовский. — Ваш ответ? Они поставили все. И все проиграли. Сережа нисколько не сомневался. Теперь удача всегда была с ним в виде его верного Волчика. Тот снова выбрал его, и за это доверие он готов был убить весь мир, чтобы обеспечить для Олежи безопасность и счастье. — Ты бы правда их убил? — спросил Олег, пока ждал, когда их рассчитают. — А ты сомневаешься? — хмыкнул Разумовский, жестко сжимая пальцами подбородок омеги, заставляя смотреть себе в глаза. — Ни одна тварь, подобная им, тебя не достойна. Не позволю никому из них приблизиться к тебе и даже рассматривать. — Зачем тогда расстегнул? — уточнил насмешливо Олег, больше не боясь этого гнева. — Сам хотел полюбоваться, — улыбнулся Сережа, поцеловав выпирающую косточку ключицы. — Ты сегодня умница. Поедем выбирать тебе машину. Заслужил. Разумовский не заслужил Олега. Но готов добиваться его снова и снова, отбивая от всего мира. Даже если тот и не нуждается в этом.