Выбирая снова и снова

Олег несдержанно застонал, скрипнув ногтями по покрытию мата. Сережа оторвался от каменного пресса, который беззастенчиво расцеловывал и небрежно покусывал. — Ты такой чувствительный, — довольным котом проурчал Разумовский, нависая над Олегом, внимательно вглядываясь в потемневшие глаза. — Вроде ничего не делаем, а ты уже такой горячий. Пылаешь. Скоро течка? — Скоро Лера придет, — прохрипел Олег, цепляясь пальцами за крепкую шею альфы. — Если чего-то хочешь, то делай быстрее. — Чувствительный и нетерпеливый — просто сказка, — усмехнулся Сережа, хватая и натягивая ткань тренировочной футболки, чтобы оголить перекат плеча и вцепиться в него зубами. Довольно грубо, но Олег снова издал тихий хриплый стон, закрывая лицо предплечьем. — Олеженька, милый, не прячься, я все равно все вижу, — пропел альфа, проводя носом вдоль чужой шеи. — Пахнешь пленительно. — У меня почти нет моего запаха, — отозвался недовольно омега, все-таки убрав руку, но отводя взгляд. — Почти, — подчеркнул строго Сережа, целуя кадык. — Я всегда чую малину. Не противно-химозную, а настоящую, дикую, а потому ненавязчивую. Как ты. Такой скромный мальчик. Он ощутимо провел ладонями вдоль боков к рукам, направляя их вверх, заставляя открыто распластаться. Волков не был против, слегка прогнувшись в пояснице. — Времени все меньше, Серый, — прохрипел Олег. — Прекращай пустые разговоры. — Они тебе обычно нравятся, — дернул плечом Сережа, выпрямляясь, чтобы шире раздвинуть ноги омеги и удобнее устроиться между крепких бедер. Ох, эти восхитительные крепкие мускулистые бедра. Такие неомежьи, но какие прекрасные, между которыми Разумовский любил бывать в любой позе и для любой цели, несмотря на то, что этими бедрами его легко могут придушить. Да что там придушить, сломать шею или череп, а от такого риска оказываться между ними было только приятнее. Сережа задрал футболку выше, почти до шеи, открывая вид на широкую грудь. Альфа старался не замечать шрамы. Точнее он старался замечать лишь упругие мышцы, красивую бархатную кожу, манящие горошины сосков, следы его укусов и захватов. — Какой же ты красивый, Олежа, — промычал, закусывая губу, Сережа, обволакивая взглядом растянувшегося омегу. — Открытый. Доверчивый. Доступный. Какой ты восхитительный. Крепкий и сильный, но вот так легко подставляешься мне, плавишься подо мной. Мой сладкий хороший мальчик. Олег хотел бы отвернуться от накатившего смущения, но помнил правила — нельзя. Когда лицом к лицу, то только смотреть в глаза, на лицо или куда укажет альфа, но никогда в сторону. Омега не возражал, ему это самому немного нравилось. Да и это был не такой уж страшный каприз, были и более странные. Похвала из уст Сережи разливалась приятным теплом, согревая вплоть до кончиков пальцев. Она заставляла наивно радоваться, как ребенка — его любят и ценят, ему говорят об этом, и как же это было приятно. — Будь умничкой, хорошо? — попросил хрипло Сережа, припадая к груди Олега, вылизывая слегка шершавую кожу, сам слегка подрагивая. Альфа кружил языком, скользил губами, слегка прихватывал зубами, выбивая из груди Волкова хриплые вздохи. Хотелось криков, хотелось стонов, но было еще рано. Да и пусть они и тешили самомнение Разумовского, но причиняли вред Олегу, поэтому Сережа перестал настаивать. Омега был умничкой. Он податливо выгибался, одной рукой поощряюще поглаживая руки и плечи Сережи, другой придерживая футболку. Его колени сжимали бока альфы, бедра вскидывались навстречу. — Серый, Лера… — попытался напомнить про приближающуюся тренировку Олег. Сережа агрессивно укусил кожу у пупка. — Не надо вспоминать про других альф, когда я занимаюсь тобой, — недовольно прорычал Разумовский. — Как минимум не вежливо. — Не ревнуй к девочке, я к ней отношусь по-отечески или по-братски, — хрипло рассмеялся Олег, вплетая пальцы в рыжие волосы, притягивая к себе, чтобы глубоко и влажно поцеловать. Сережа сам застонал в чужой рот, дергано пытаясь стащить с восхитительных бедер спортивные штаны с бельем. Они, увлеченные друг другом, не услышали скрипа двери, но зато услышали громкий возмущенный голос. — Господи, что вы устроили?! — воскликнула возмущенно Лера, застыв на пороге зала. Глаза ее были широко распахнуты, на щеках алел приятный румянец. Она нелепо вцепилась в лямку спортивной сумки, как за соломинку, которая могла бы вытащить ее из этой ситуации. Сережа выпрямился, показушно облизнувшись и сжимая слегка обнажившиеся ягодицы партнера. — Разогрев перед тренировкой, — игриво произнес Разумовский, нисколько не смущаясь своего положения. — Не хочешь присоединиться? Лера раскраснелась еще сильнее, теперь уже кажется от злости. — Да пошел ты, Разумовский! — рыкнула гневно альфа, выходя из зала, громко хлопнув дверью. — Тренировка не отменяется! — крикнул ей вслед Сергей, ехидно посмеиваясь. Он стал стягивать ниже одежду партнера. — Так на чем мы остановились? — Вот на этом и останавливаемся, — хмыкнул Олег, поправляя футболку, окончательно показывая, что продолжать не намерен. — В смысле?! — возмутился Разумовский, ошалело округлив глаза, бессмысленно разведя руки. — В прямом, — фыркнул омега, подтягиваясь на руках по мату, ускользая дальше от альфы и его загребущих рук. — Я же сказал, до прихода Леры, а она уже здесь. — Но она уже ушла, — надулся недовольно Сережа, подсаживаясь ближе к Олегу, но тот только чмокнул Разумовского в губы, поднимаясь на ноги и натягивая обратно нижнее белье с штанами. — Ты прекрасно знаешь, не хуже меня, что она никуда не делась, а просто ушла переодеваться, чтобы дать нам время собраться, — произнес спокойно Олег, потягиваясь, уже, видимо, настраиваясь на занятия. — Олег, но мы не собраны, я так точно, — намекающе произнес Сережа, указывая на откровенный стояк. В спортивных штанах Олега его проблема не особо выпирала, да и смазка пойти не успела, так что тот был в явном выигрыше. — Душ тебе в помощь, — равнодушно пожал плечами Волков, направляясь в сторону. — Олежа, — уже угрожающе протянул Сережа, поднимаясь на ноги. — Ты не смеешь мне отказывать. — Разумовский, только посмей меня насиловать, обещаю это станет концом, — холодно глядя в чужие глаза, произнес Олег. Альфу передернуло. Насколько же в нем разочаровался любимый омега, что предполагал, что его партнер может взять силой. Между ними в сексе бывала жестокость, иногда чересчур для большинства, но она была добровольная и управляемая. А сейчас Олег серьезно настроился отбиваться от альфы. — Прости, — прохрипел Сережа, медленно подходя к Олегу, поднимая руки. — Ты тоже, — вздохнул Волков, взъерошивая неловко волосы. — Я переборщил. — Нет, ты прав, тебе со мной стоит быть настороже, — покачал головой Разумовский, протягивая руки омеге, приглашая. — Если я буду постоянно настороже, то я никогда не смогу расслабиться, поэтому… все как всегда сложно, — усмехнулся чуть расслабленно Олег, подойдя к альфе, приобнимая и позволяя сцепить себя в объятьях. Сережа смог судорожно вздохнуть, успокаиваясь. Почти полностью. — Я не буду шутить про пистолет, — сказал хрипло Олег в шею Разумовскому. — Зануда, — рассмеялся Сережа, все же отпуская омегу из рук. — Возвращай девочку, пока я в душе справляюсь без тебя, садист. — Двигай уже, вечером разрешу отомстить, — фыркнул Волков. Сергей сразу взбодрился, ускакивая в душ. Стоя под струями воды, он яростно двигал рукой по члену, жмуря глаза и кусая губы, представляя, каким будет вечером в постели омега, что с ним будет вытворять и как тот будет реагировать. Вышел Сережа мокрый, но совершенно довольный и расслабленный, с раздражающей улыбкой. — Господи, прекрати так лыбиться, — взмолилась Лера, которая пыхтя разминалась, растягиваясь. — Я не хочу думать, что ты там в своей башке представляешь. — Лерочка, ты же медик, к тому же взрослый человек, для тебя не должно быть это чем-то сверхординарным, — пропел сахарно Сережа, специально проходя рядом с Олегом, мимоходом погладив того по бедрам. — Хотя некоторые вещи достаточно специфичны. — Прекрати! — взвыла Макарова, закрывая пылающее лицо руками. Разумовский фыркнул, садясь на свое законное место. — Ты еще и Олега обидела, — надулся Сережа, ловя очень удивленный взгляд Волкова. — Ты отказалась присоединиться, а Олежа был таким красивым, притягательным… — Ты в своем уме?! — рявкнула Лера. — Это как с родителями переспать, жесть! Она осеклась, бессмысленно уставившись перед собой. Олег с Сережей синхронно медленно повернулись к ней, с одинаковыми шокированными лицами. Но у Разумовского достаточно быстро расплылась его фирменная усмешка. — Лерочка… — Так, забудь, — вскинула руку альфа, призывая замолчать, пытаясь скрыть красное лицо. — Я забываю о том, чем вы тут занимались, а вы забываете о моих словах. — Милочка, давай откровенно, мы тебе еще сниться будем, потому что такой шок так просто не забудется, — рассмеялся Сережа, ласково глядя на девушку. — Да и твое откровение… оно навсегда в наших сердцах. — Олег, давай тренироваться? — попросила потерянно девушка, умоляюще взглянув на омегу. Тот только смог кивнуть, потеряв способность говорить. Сережа хмыкнул, отпуская их спокойно тренироваться. Он понимал, что значат для Олега эти слова, да и самому это было странно волнительно. Родители, да? Хоть в шутку, несерьезно, но она назвала их родителями в пылу эмоций. Омегу вообще пробрало, и Сережа понимал, что его еще долго не отпустит. Вечером наверняка Олег будет ему хныкать в колени, не сумев сдержать чувств, а Сережа будет его ласково гладить, поддерживая в этом. Это будет особый момент, особые чувства. А пока… — Дочурка, тренируйся лучше, не расстраивай папочек, — нараспев, тянет Разумовский, когда Олег в очередной раз повалил Леру на маты. — Разумовский! — рявкнули два голоса. Пока над этим можно посмеяться.