[Миссия выполнена]
Найти Мэн Яо
[+150 баллов]
Цинцю бросает взгляд на мальчика в простой одежде, стоящего у двери и несущего поднос с едой. Он опускает взгляд, пересекая комнату. Он ставит поднос на колени матери и помогает ей сесть, озабоченно нахмурив брови. Она благодарит и начинает есть, а Мэн Яо поворачивается к стоящим перед ним мужчинам, расправив маленькие плечи. — Если господин позволит, — начинает он, его светлые глаза слишком пустые для его возраста. — Я хотел бы стать учеником школы дворца Хуаньхуа. Сердце Шэнь Цинцю разрывается. Этот мальчик пережил годы страданий здесь, в этом месте. Скорее всего, его учили защищать своих, и он сражался, как собака, за те крохи, которые мог получить. Ему предстоит многое узнать о доброте, которую может предложить мир. Цинцю закрывает веер и улыбается мальчику, положив руку на его плечо. Мэн Яо смотрит на него, широко раскрыв глаза. — Этот мастер принимает тебя в ученики, — говорит Шэнь Цинцю. — О твоей матери позаботятся в твоё отсутствие. Обещаю. — Учитель, хочешь, я это сделаю? — предлагает Бинхэ. — Пожалуйста, — отвечает он, кивнув. Тьма уходит из глаз мальчика, и на его губах появляется тень улыбки. — Спасибо, — тихо произносит он. Взгляд Шэнь Цинцю смягчается. — Я думаю, ты хорошо поладишь с моим сыном, А-Яо. Хочешь встретиться с ним сейчас, или мы зайдëм вечером? — Я… — Мальчик смотрит на свою мать. Она улыбается, кивает ему и одними губами произносит: «Иди». Он снова поворачивается к Шэнь Цинцю, делая глубокий вдох. — Я бы хотел уйти сейчас, пожалуйста. Позвольте мне собрать вещи. Шэнь Цинцю кивает и дважды гладит его по голове, прежде чем мальчик уходит. Он очень напоминает ему Вэй Ина. Он выглядит довольно умным. У него есть основа, на которой можно построить его обучение сопереживанию, и он смелый. Оставить мать одну, только потому, что для него вступление в орден — это то, чего они оба хотят, несмотря на его любовь к ней — смело. — Бинхэ, — негромко зовёт Шэнь Цинцю, повернув голову. — Позови кого-нибудь, кто умеет готовить и убирать. Доброго, если сможешь. Ло Бинхэ кивает. Он выходит из комнаты и вскоре возвращается с женщиной, одетой в бирюзовое ханьфу с вышитыми на нём белыми цветами. Необычные золотистые глаза и слегка заострённые зубы — единственное, что выдаёт в ней демона. Её взгляд мечется между Шэнь Цинцю и женщиной на кровати. Она кланяется Цинцю, после представляется женщине, которая будет её подопечной. Бинхэ подходит и встаёт рядом с Цинцю. — Ты уже думал о ней, не так ли? — бормочет Шэнь Цинцю. Бинхэ только улыбается, но это весь ответ, который ему нужен. Мэн Яо возвращается через несколько минут с небольшой мягкой холщовой сумкой и взволнованным, хотя и настороженным выражением лица. Он прощается с матерью после того, как Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ покидают комнату, и догоняет их в главном зале внизу. — Готов? — спрашивает Бинхэ, улыбаясь. Он крепче сжимает ремень своей сумки. — Да. Он широко раскрыл глаза и немного запыхался после спуска по лестнице, но он послушно следует за ними на улицу и обратно в поместье. Они останавливаются в ресторане на обед ради ребёнка, и заказывают чай для себя. Мэн Яо просит чашу супа. — Дискуссионное собрание, вероятно, связано с растущей тенью солнца, — сообщает Шэнь Цинцю своему мужу, потягивая чай. — Я удивлён, что глава ордена Цзян пригласил меня, но он признался, что хотел бы посмотреть, как А-Ин продвигается в учёбе. — Как скоро ты объявишь его своим лучшим учеником? — спрашивает Бинхэ, усмехаясь. — Я не могу показывать фаворитизм, Бинхэ, — Шэнь Цинцю отставляет чашку и, вздëрнув нос и поджав губы, продолжает. — В любом случае, я не должен объявлять о чём-то подобном. Его мастерство говорит само за себя, в отличие от одного моего знакомого ученика. Он бросает острый взгляд на Бинхэ, после чего снова берётся за чай. Ло Бинхэ смеётся и продолжает разговор, обсуждая результаты учеников и то, кого Цинцю рассматривает в качестве кандидатов в следующий выпускной класс. Они обсуждают отправку приглашений на выпускной в другие ордена и растущий орден Вэнь. Возможно, настанет день, когда клан Вэнь попытается присоединить дворец Хуаньхуа, но Шэнь Цинцю не откажется от драгоценного дара, который Бинхэ преподнёс ему так давно. Если ему придётся в одиночку противостоять пяти армиям, он скорее умрёт, защищая своих учеников, чем позволит сжечь дворец, а вместе с ним и их дом. Мэн Яо наблюдает за их разговором, пока ест, его взгляд перемещается туда-сюда. Глаза у него внимательные и острые, светло-карие с чёткими зрачками и длинными ресницами, посаженные под тёмными бровями. Его губы выдают намёк на улыбку, когда он слушает. Может, это и не орден его отца, но похоже, что всё будет не так уж и плохо. Мэн Яо склоняет голову и на его губах появляется улыбка. — Ах! Папа, отец! Посмотрите на это! Мэн Яо поднимает глаза и видит, как к ним бежит мальчик с чёрными волосами в тёмной одежде, с серым мечом на поясе и размахивая книгой в алой обложке. Глаза Шэнь Цинцю слегка расширяются, он поднимает перед собой веер, чтобы скрыть выражение лица, и хмурится. Он берёт книгу из рук мальчика под видом осмотра, но Мэн Яо по легкой дрожи его руки и темноты в глазах понимает, что дело не только в этом. — Где ты это взял? — требует он, не обращая внимания на волнение мальчика. — Дальше по дороге есть книжный магазин! — радостно восклицает мальчик, практически подпрыгивая от возбуждения. — Шисюн Дай купил её для меня. Он сказал, что это один из величайших романтических романов всех времен! Мэн Яо наклоняется вперед, чтобы взглянуть на обложку, и фыркает. Это классика, точно. Сожаление горы Чунь. Его мать когда-то научила его играть в неё. — Ты никогда не должен читать это, понял? — предупреждает Шэнь Цинцю, постукивая веером по голове мальчика — его сына, понимает Мэн Яо. Шэнь Цинцю поворачивается к мужчине рядом с ним, который, кажется, сдерживает смех, и его взгляд темнеет ещё больше. — Заткнись, — предупреждает он. — Это не повод для смеха. Эта песня должна была умереть много веков назад! Снова раскрыв веер и закрыв глаза, он бормочет под нос едва ли достаточно громко, чтобы Мэн Яо услышал. — Даже мои собственные ученики читали её. Неужели я никогда не успокоюсь? Глаза Мэн Яо расширяются от осознания. Хотя герои баллады не были названы ни в одной из версий, которые он когда-либо слышал, он переводит взгляд с мастера на мужчину рядом с ним, который смотрит на него с ласковым выражением, которое Мэн Яо хорошо знакомо. Добавьте к этому тот факт, что эти люди — заклинатели, которые, по слухам, способны достичь бессмертия… — О, — тихонько смеётся он. Мастер переводит взгляд на него, его веер замирает. Его взгляд острый и непоколебимый. В нём достаточно предупреждения, чтобы подтвердить подозрения Мэн Яо. — Ничего такого, — говорит он и с улыбкой качает головой. Он поворачивается к мальчику и ухмыляется, выпрямляясь, чтобы поприветствовать его должным образом. — Я прошу прощения за свою грубость. Меня зовут Мэн Яо, я новый ученик школы дворца Хуаньхуа. Рад познакомиться с тобой, Вэй Ин. — Взаимно, Мэн-гэ, — отвечает мальчик с ухмылкой. Мэн Яо поднимает брови, глядя на то, как Вэй Ин легко соглашается. Вэй Ин замечает это и усмехается. — Отец принимает новых учеников почти каждый раз, когда покидает дворец, — объясняет он, пожимая плечами. — Я самый младший, но они меня усыновили, — и с поклоном, слишком театральным, он говорит: — Я с нетерпением жду возможности учиться у тебя, Мэн-гэ! Вэй Ин выпрямляется с ухмылкой, и взгляд Мэн Яо смягчается. Мастер был прав. Ему нравится этот ребёнок. Через несколько минут мастер и его муж оплачивают заказ и собирают учеников на улице. Они возвращаются в поместье, чтобы собрать оставшиеся вещи и попрощаться, после чего отправляются в путь к дому ордена Юньмэн Цзян. Их маленькая группа путешествует вместе с торговцами, путешественниками, бродячими заклинателями и другими. Иногда Вэй Ин сидит с кем-то из старших на лошадях или отдыхает на коленях у родителей в карете. Это долгая поездка, но они добираются за неделю или две. Город Юньмэн построен на ряде деревянных причалов и песчаных островов, расположенных в цепи мелких озёр. Лотосы окружают причалы, тесня друг друга и затеняя водоёмы внизу. Фиолетовые лотосы и фонари украшают каменные стены самого ордена. Большие ворота распахнуты настежь, возле них стоят два стражника в фиолетовых одеждах, по бокам у них висят серебряные колокольчики. Они поднимают глаза, когда по взмаху бледной руки из-за занавески в карете останавливается небольшой орден и дети на лошадях. Один из стражников подходит к карете и смотрит на письмо, которое Шэнь Цинцю с изяществом подаёт. — Глава ордена Цзян упоминал, что приедет небольшой орден, — услужливо сообщает другой стражник. — Господин, как вас зовут? — Шэнь Цинцю. Первый стражник кивает и отдаёт письмо. Цинцю кивает в знак благодарности и засовывает письмо обратно в рукав. — Остальные ордена уже собрались в большом зале, — говорит стражник, кивая в сторону большого здания в конце длинного двора. — Допускаются только главы орденов и наследственные ученики. — Я понимаю. Шэнь Цинцю выходит из кареты и жестом приглашает Ло Бинхэ и Вэй Ина следовать за ним. Он переглядывается с Мэн Яо, который стоит, держа поводья белой лошади, и кивает. Мэн Яо становится рядом с ними, а Шэнь Цинцю заправляет руки в рукава и поворачивается к стражникам, подняв подбородок и расправив плечи. — Пожалуйста, проводите остальных моих учеников в какое-нибудь место, где они смогут остановиться, — просит он. — Мы будем представлять школу дворца Хуаньхуа. Стражник кивает и указывает другому, чтобы тот показал ученикам, куда идти. — Следуйте за мной, — говорит он Шэнь Цинцю и его семье. Их ведут в сторону большого зала, а слуга бежит впереди, чтобы предупредить главу ордена об их прибытии. Когда они достигают зала, две большие двери с шипами распахиваются, и слуга выходит вперёд, чтобы объявить о них. — Объявляем господ школы дворца Хуаньхуа, Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю! Четыре главы орденов, окружённые учениками и членами различных кланов, поворачивают головы, явно прерванные в разгар жаркой дискуссии. Шэнь Цинцю входит в центр зала с высоко поднятым подбородком, его сопровождают муж, сын и новый блестящий ученик. Он оглядывает толпу острыми глазами, поглаживая ножны меча на поясе. Его взгляд падает на сидящего на возвышающемся месте над орденами мужчину в фиолетовых регалиях, в его волосах покоится серебряная корона, а справа от него за столом сидит женщина в сиреневом. Шэнь Цинцю склоняется в поклоне. — Главы орденов, — приветствует он. — Я прошу прощения за столь позднее вторжение. Моя школа столкнулась с трудностями в вопросе, который глава ордена Цзян попросил нас решить во время нашего путешествия. Глаза Цзян Фэнмяня слегка расширяются, но он отвечает с изяществом. — Я рад, что вы смогли благополучно добраться, мой друг. Пожалуйста, скажите, был ли зверь, который напал на Юньпин, обычным монстром? Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ поднимают головы, но их ученики продолжают кланяться. — Боюсь, что нет, — серьёзно отвечает Цинцю. — Если позволите, что уважаемые главы орденов, собравшиеся здесь, знают о Царстве демонов? — Бред! — фыркает старик, представляющий орден Гусу Лань, сидящий вместе с молодым человеком в белых траурных одеждах и двумя юношами в таких же. — Все знают, что такого не существует. Ло Бинхэ выходит вперёд. Печать на ножнах Синьмо светится алым от тёмной энергии, но Шэнь Цинцю — один из немногих, кто замечает это. — Боюсь, что так и есть. Демоны могут быть созданы живыми существами, поглощающими тёмную энергию, но есть и те, кто рождается естественным путем от падших богов, — взгляд Бинхэ перемещается на Цзян Фэнмянь. — Их называют Небесными демонами. — И что ты об этом знаешь?! — рычит представитель ордена Не, едва не хлопнув кулаком по столу. — Два молодых человека из маленькой безымянной школы, которые ворвались на частную встречу глав орденов! Где стража? — Глава ордена Не, — стальным тоном прерывает Цзян Фэнмянь. — Мастер Шэнь и лорд Ло были приглашены мной лично. Я ценю их вклад. Однако, — он делает паузу, повернувшись, чтобы окинуть их обоих острым, предупреждающим взглядом. — Я тоже хотел бы знать, почему эта информация настолько важна, что не может подождать до окончания обсуждения. Шэнь Цинцю снова делает шаг вперёд, предупреждая Бинхэ отступить лишь взглядом. Ло Бинхэ осторожно отступает, а Шэнь Цинцю выпрямляется во весь рост. За годы своей жизни он отточил мудрую манеру поведения, и в большинстве случаев это уже не притворство. — Глава ордена, существа, которых вы сказали моему клану расследовать, назывались адскими гончими, — его взгляд жёсткий и предупреждающий, когда он продолжает. — Они порождены Царством демонов, и тот факт, что они смогли проникнуть в Царство людей, представляет угрозу для всего человечества По залу проносится тревожный шёпот. Ло Бинхэ снимает Синьмо со спины и ударяет ножнами об пол, заставляя зал замолчать гулким лязгом. — Адские гончие — чрезвычайно преданные существа, — спокойно продолжает Шэнь Цинцю. — Те двое, с которыми мы столкнулись в Юньпине, всё ещё были под властью хозяина, но когда их хозяева умирают, они становятся бродячими зверями. — И что тогда будет? — спрашивает Цзинь Гуаншань, обнимая двух красивых женщин по обе стороны от него. Шэнь Цинцю устремляет на него острый взгляд. — Двое могут превратить город в руины. Цзян Фэнмянь возмущённо кричит, требуя тишины. Как только в зале стихает недовольное бормотание, он задаёт вопрос. — Если эти адские гончие были усмирены, в чём дело? — Если эти адские гончие смогли войти в Царство людей, — говорит Шэнь Цинцю. — То и другие демоны тоже смогут. — Разломы можно закрыть, — громко объявляет Ло Бинхэ, положив руки на рукоять Синьмо. — Я специализируюсь на этом. Однако школе дворца Хуаньхуа нужна помощь других орденов в обнаружении этих разломов. — Ну, мы тоже можем закрыть их! — восклицает глава Не. — Верно? Бинхэ бросает на него пристальный взгляд, который показывает, насколько абсурдна для него эта идея. Шэнь Цинцю вздыхает и раскрывает свой веер. Позади него Вэй Ин и Мэн Яо обмениваются взглядами. — Возможно, нам стоит присесть, — предлагает Шэнь Цинцю. Как только члены его школы усаживаются в своей маленькой секции возле двери, а слуги наливают им чай, он продолжает. Взрослые разговаривают несколько часов. Тем временем Мэн Яо стоит на коленях позади своего нового учителя, рядом со своим новым братом, и наблюдает. Взгляд Вэй Ина прикован к младшему из двух мальчиков в белом, сидящих в другом конце зала. Они оба сидят с прямыми спинами, их одежда и волосы безупречны, несмотря на возраст и явное отсутствие матери, учитывая траурные одежды, в которые облачëн мужчина, который, должно быть, является их отцом. Похоже, они примерно одного возраста с Вэй Ином и Мэн Яо. Младший мальчик наконец-то встречает взгляд Вэй Ина. Он моргает один раз, и Вэй Ин усмехается. Он начинает корчить рожицы, и мальчик резко отворачивается. Мэн Яо не может не улыбнуться. Старший брат мальчика кажется немного более нежным, учитывая его мягкое выражение лица и грустные глаза. Мэн Яо гадает, как его могут звать. Конечно, Лань, но как? Когда он вырастет, у него наверняка будет подходящее царственно-вежливое имя. Мэн Яо переводит взгляд на мужчину в золотом, сидящего с двумя женщинами, которые похожи скорее на его любовниц, чем учениц. Он и представить себе не мог, что его первое знакомство с отцом пройдëт именно так. Мэн Яо и раньше испытывал негодование по поводу этого человека, бросившего собственного сына и женщину, которая без раздумий родила его. Он часто задавался вопросом, каким развратным стариком должен быть его отец, но видеть, как он так выставляет себя напоказ… Мэн Яо старательно сохраняет самообладание, натренированное годами наблюдения за тем, как пользуются его матерью и тётушками, и отворачивается. Ему не нужно одобрение такого человека. Встреча затягивается на несколько часов, прежде чем старики наконец решают закончить её. Мэн Яо стоит и смотрит, как Вэй Ин резко потягивается, после чего они выходят вслед за мастером Шэнем и его мужем на улицу, и Вэй Ин бежит к мальчикам из ордена Лань. Кивнув мастеру Шэню, Мэн Яо следует за ним. Мальчики поднимают взгляд, когда они приближаются. Старший, примерно ровесник Мэн Яо, улыбается им, засунув руки в белые рукава. Его брат смотрит на Вэй Ина и кланяется Мэн Яо, а затем резко отворачивается с непроницаемым выражением лица. Мэн Яо замечает это и улыбается. Он кланяется им в знак приветствия, схватив Вэй Ина за воротник, чтобы заставить его тоже поклониться. — Мэн Яо и Вэй Ин из школы дворца Хуаньхуа, — представляется Мэн Яо, и его голос сочится мёдом, как он уже слышал от своих тëтушек. Он поднимает голову и робко улыбается. — А вы…? — Лань Хуань, — представляется старший мальчик с подобающим поклоном. Он смотрит на младшего мальчика рядом с ним, и его глаза смягчаются. — Это мой младший брат, Лань Чжань. Пожалуйста, простите его за грубость. — Не стоит, — смеётся Мэн Яо, освобождая воротник Вэй Ина. — Лань Чжань! — кричит Вэй Ин, остановившись рядом с мальчиком. Лань Чжань смотрит на него, нахмурив брови. Вэй Ин улыбается. — Поиграешь со мной? Лань Чжань с мягким фырканьем поворачивается к нему и кивает. В то время как Вэй Ин с победным криком подпрыгивает в воздух, а Лань Хуань и Мэн Яо обмениваются улыбками, к ним подбегают ещё двое детей и три собаки. Вэй Ин вскрикивает и бежит к своим отцам, быстро прячась за ханьфу Ло Бинхэ. Мальчик, ровесник Вэй Ина, одет в фиолетовые одежды ордена Цзян, а девочка, того же возраста, что и Мэн Яо и Лань Хуань, идёт позади него в розовых одеждах с заплетëнными в две косички волосами. Они представляются как Цзян Чэн и Цзян Яньли, детьми главы ордена Цзян, и предлагают отвести группу в место, более подходящее для игры в кошки-мышки. Их отец, по просьбе Шэнь Цинцю, просит их убрать собак ради Вэй Ина, прежде чем они отправятся играть. Хотя Мэн Яо редко доводилось играть с детьми своего возраста, а братья Лань немного скованны, их крики и смех вскоре заставляют их родителей улыбнуться.