Пока не остынет Солнце

— Лань Чжань, Лань Чжань! Тебе понравились подарки, которые я тебе оставил? — Вэй Усянь смеётся, размахивая руками. Они прогуливаются по центральному саду, где младшие ученики отрабатывают свои формы, а старшие пускают стрелы в одержимые мишени-пугала; ещё один навык Вэй Усяня. — Мгм. Он читал эти рассказы каждый вечер. Он построил для кроликов загон. — Вэй Ин очень заботливый. Вэй Усянь смеётся и закладывает руки за голову. Впереди слышатся голоса, которые привлекли их внимание. — Бинхэ, я должен, — шепчет мастер Шэнь, едва слышно через дверь. — Если Небесный Суд призвал меня, значит, на то есть причина. Я не могу этого избежать. — Зачем им нужен учитель? — Ло Бинхэ чуть ли не хнычет. — Ты даже не небесный чиновник. Вэй Усянь берёт Лань Ванцзи за локоть и тащит его по коридору. Ванцзи смотрит на него, вопросительно подняв бровь, на что Вэй Усянь отвечает лишь робким смехом и улыбкой. Затем Вэй Усянь приводит его в спальню с грязным письменным столом и кипами исписанной бумаги, которая могла принадлежать только ему, и Лань Ванцзи пока откладывает свои вопросы. Вэй Усянь прокладывает путь через мусор и подходит к незаправленной кровати. — Извини за такой беспорядок, — говорит он с улыбкой и начинает собирать свои записи, откладывая их в сторону. — Я не думал, что ты придёшь. Лань Ванцзи собирается сказать, что всегда будет приходить за Вэй Усянем, но передумывает. По тому, как Вэй Усянь делает паузу, он понимает, что выражение его лица мрачнеет. Он аккуратно откладывает стопку бумаги и подходит к нему, широко раскрыв глаза от любопытства и сжав губы. — А? Лань Чжань, всё в порядке? — Он улыбается, приподнимая бровь то ли в знак веселья, то ли нервозности, трудно сказать. Возможно, смесь того и другого. — Мы можем пойти в другое место, если здесь слишком грязно. — Нет, — отвечает Лан Ванцзи, покачав головой. — Подумал кое о чём неприличном. Не стоит беспокоиться. Вэй Усянь вздрагивает и моргает. Он вспоминает, что сказал, и что, должно быть, собирался сказать Лань Ванцзи, и поднимает брови. Он отворачивается, его плечи начинают дрожать. Лань Ванцзи уже собирается протянуть руку, чтобы убедиться, что он снова не плачет, как Вэй Усянь откидывает голову назад и смеётся, сильнее, чем Ванцзи когда-либо видел. — О боже! Лань Чжань, ты просто нечто! — Вэй Усянь вытирает глаза и присаживается на край кровати, ухмыляясь. — Я никак не ожидал от тебя такого! Я всегда думал, что ты не понимаешь таких вещей. Ванцзи чувствует, что хмурится. Он складывает руки перед собой, чтобы его длинные белые рукава спадали так, помогая скрыть начинающуюся проблему. — Это просто правда, не так ли? — мягко спрашивает Вэй Усянь. — В этом нет ничего плохого. — Кто сказал, что я не понимаю? — огрызается Ванцзи, на грани того, чтобы нахмуриться. — Если хочешь, — поддразнивает Вэй Усянь, поднимая брови, — я могу научить тебя. Лань Ванцзи закрывает глаза, делает глубокий вдох и начинает мысленно перечислять правила ордена Лань. Его руки слегка дрожат. Это почти больно — не преодолеть расстояние между ними и прижать его к кровати как следует. Не бегать. Не кричать. Никакой распущенности. Затем Вэй Усянь, абсолютный безумец, ухмыляется, опускает веки, раскинувшись на кровати в намеренно вызывающей манере, а Лань Ванцзи — всего лишь семнадцатилетний парень. Вэй Усянь поднимает брови, когда Лань Ванцзи приближается к нему, нацепив фальшивую маску спокойствия. Когда Ванцзи открывает глаза, выражение лица Вэй Усяна меняется. — Эх, Лань Чжань, подожди! — Хм? — спрашивает он, даже когда тянется вверх, чтобы развязать ленту на лбу, столь ценную для членов его клана. — Лань Чжань, о чём ты думаешь? Ванцзи бросает на него свирепый взгляд. Он перестаёт возиться с узлом и расправляет ленту, снова закрывая глаза. Он не хочет этого, пока его возлюбленный не сделает то же самое. — Лань Чжань? — Ничего такого, — отвечает он, отворачиваясь. Очевидно, он ошибался. Даже если Вэй Усянь хочет этого, он ещё не готов. Ванцзи не будет держать на него зла. Тем не менее, ему нужно найти место, чтобы развеяться. Может быть, искупаться. — Куда ты идёшь? — кричит ему в след Вэй Усянь. — Мне нужно… проветрить голову. — А? Лань Чжань, подожди! Прежде, чем он успевает возразить, Ванцзи уходит. Он возвращается на тренировочную площадку, где ранее нашёл Вэй Усяня, и обнажает Бичэнь. Трупы уже вернулись к четырем гробам, стоящим у стены, поэтому он может свободно передвигаться. Работа ног и размашистые движения ордена Лань требуют утончённой и точной силы. Бичэнь — непростое оружие. Привычный ритм тренировок помогает ему отвлечься от мыслей о Вэй Усяне, но он также начинает привлекать небольшую толпу юных поклонников. Большинство из них — девушки, как молодые служанки, так и внутренние ученицы орденов, но есть и несколько парней. Хотя он всегда считал систему рейтинга немного произвольной, он полагает, что звание «второго самого привлекательного холостяка» своего поколения, конечно, объясняет то внимание, которое он всегда получает. Не то чтобы его внешность, похоже, помогала ему с единственным человеком, которого он желал. Особенно яростный выпад в сторону воображаемого противника выводит его из равновесия. Он поворачивается, используя импульс Бичэня, чтобы развернуться и превратить свое падение в явно намеренное уклонение. Толпа аплодирует. Ванцзи выпрямляется и решает, что на сегодня с него хватит. Пот стекает по его подбородку, и он принимает полотенце, которое протягивает ему девушка, слегка кивнув. Парень спрашивает его, как долго он пробудет здесь, но Ванцзи отвлекается на вспышку красного цвета. — Извините, — говорит он им, возвращая полотенце. Он следует за лентой через толпу и идёт по коридору в кабинет, где Вэй Усянь стоит перед парой кованых железных ворот, которым не место во дворце. Вэй Усянь с улыбкой поворачивает голову и протягивает руку Лань Ванцзи. — Это катакомбы, — говорит он ему. Лань Ванцзи принимает его руку и следует за ним в темноту. Зелёное пламя горит в факелах вдоль стен. Они проходят мимо древних пыточных камер и бассейна, наполненного странной кипящей жидкостью. Наконец, они приходят в похожую на пещеру комнату с кандалами на стенах, и Вэй Усянь поворачивается со странным блеском в глазах. — Лань Чжань, — вздыхает он, снова беря его за руку. — Вэй Ин, — бормочет Ванцзи, протягивая вторую руку, чтобы притянуть его к себе. Вэй Усянь смотрит на него из-под длинных ресниц, его губы потрескались. Ванцзи снимает с волос алую ленту и пускает её вокруг пальцев, а затем проводит ими по длинным волосам Вэй Усяня, наблюдая, как они падают. Он действительно прекрасен. Вэй Усянь улыбается, как будто знает, и задирает подбородок кверху, понижая голос, когда снова говорит. — Раньше я не был серьёзен, но если ты действительно хочешь… — Вэй Усянь опускает взгляд вниз, кончиками пальцев проводя по линиям ханьфу Ванцзи. — Я бы… Я бы хотел поцеловать тебя. У Ванцзи перехватывает дыхание. Он сжимает руку Вэй Усяня чуть крепче и проводит пальцами по его волосам. Вэй Усянь наклоняет голову в ответ, на его губах появляется улыбка. Нерешительность, которая была в его взгляде раньше, исчезла, сменившись вожделением, и Лань Ванцзи не может устоять. Их губы сминают друг друга в первый раз. Лань Ванцзи не знает, как целоваться. Вэй Усянь только читал об этом. К третьему или четвертому разу они начинают понимать, как двигаться, как наклонять голову, и ощущения становятся ослепительно приятными. Их головы кружатся, руки тянутся к большему, а стон, который издаёт Вэй Усянь, когда хватка Лань Ванцзи на его волосах немного усиливается, посылает импульсы прямо к члену Лань Ванцзи. Он наполовину ожидает, что, открыв глаза, очнëтся один в Облачных Глубинах, но вместо этого его внимание захватывает испепеляющий взгляд Вэй Усяня. — Было хорошо? — осмеливается спросить Вэй Усянь. Конечно, было хорошо. Лань Ванцзи снова целует его, чтобы убедиться, что он это знает. Этот поцелуй длится дольше. Лань Ванцзи чувствует, как Вэй Усянь прижимается к его телу, не собираясь останавливаться, но Лань Ванцзи прерывается, чтобы отдышаться, и прижимает их лбы друг к другу. — Вэй Ин… — Хм? — Твоя комната, — предлагает Лань Ванцзи, задыхаясь. — Да, — соглашается Вэй Усянь. Но они не расходятся. Вместо этого Вэй Усянь снова целует его, обхватывая руками шею Лань Ванцзи. Лань Ванцзи в свою очередь обнимает его, прижимаясь к нему. Они чувствуют возбуждение друг друга сквозь одежду. Когда Ванцзи начинает подумывать о том, чтобы сделать это прямо здесь, Вэй Усянь отодвигается и берёт его за руку. — Не здесь, — выдыхает он, румянец на его щеках заметен даже при слабом освещении. — Это не место для чего-то приятного. Лань Ванцзи бросает взгляд на монокли на стенах и решает оставить свое мнение при себе. Вэй Усянь с улыбкой помогает ему расправить одежду и поправляет свою, после чего выводит их из пещеры рука об руку. Вэй Усянь не укладывает волосы. По дороге к его комнате они проходят мимо нескольких человек, но их щебетание и взгляды мало что значат для Лань Ванцзи. Он полностью сосредоточен на Вэй Усяне, чья яркая улыбка может осветить любую комнату, а чувство справедливости сильнее, чем у всех, кого он когда-либо видел. Когда они наконец добираются до тихой комнаты, приютившейся в углу дворца, и закрывают за собой дверь, Вэй Усянь прикрепляет талисман к печати на двери и с улыбкой оборачивается. — Теперь мы можем говорить так громко, как захотим, — объясняет он, возвращаясь в объятия Лань Ванцзи. — Вэй Ин, — вздыхает Лань Ванцзи, крепче сжимая его талию. Их губы снова встречаются в голодном поцелуе, пожирая друг друга с каждым движением. Ванцзи начинает расстегивать ханьфу Вэй Усяня и чувствует, как под его руками оно падает на талию Вэй Усяня, после чего он поднимается по бокам и переходит на грудь. Вэй Усянь стонет ему в губы и откидывает голову назад, позволяя Ванцзи укусить его шею. — Ах! — ахает Вэй Усянь, глаза распахиваются. — Лань Чжань! — Мх, — мычит он, целуя это место, чтобы загладить свою вину. — Лань Ванцзи, я и не знал, что ты такой бесстыдник, — смеётся Вэй Усянь, играя с узлом на лобной ленте. — Ты всегда мечтал сделать это со мной? Ты хотел пометить меня? Ванцзи хмыкает. Он толкает Вэй Усяня на кровать, не обращая внимания на удивленный возглас возлюбленного, и сжимает его запястья возле головы. Разговорам больше нет места, Лань Ванцзи целует и кусает шею Вэй Усяня, прижимаясь к нему бёдрами. Вэй Усянь стонет и задыхается, крутит ленту в руках, когда она развязывается и когда Ванцзи распаляется. Вэй Усянь всё ещё не знает, что сделал Лань Ванцзи, чтобы оказаться здесь, что он отдал за возможность увидеть его снова, обнять его, прикоснуться к нему. Он не знает, что Лань Ванцзи может никогда не вернуться в Гусу, если не сможет вернуться домой вместе с Вэй Усянем. Ванцзи никогда не любил говорить, когда достаточно действий, поэтому он выражает свое желание телом. Вэй Усянь отвечает тем же, искренне отвечает на его любовь. Когда Лань Ванцзи распахивает остатки одежды Вэй Усяня и укладывает его обнаженным под себя, чтобы потрогать, попробовать на вкус, Вэй Усянь бормочет полубессознательные слова, которые Лань Ванцзи в основном игнорирует. Его рука обхватывает член Вэй Усяня, и он слышит самый непристойный стон, который когда-либо слышал. Ничто еще не доставляло такого удовольствия. Ванцзи всё ещё полностью одет, хотя его идеальное самообладание начинает рушиться перед лицом отчаянных мольб Вэй Усяня. Его рука работает быстро, пока Вэй Усянь не кончает, простонав его имя, откинув голову назад. Лань Ванцзи доводит его до оргазма, пока Вэй Усянь не ложится, задыхаясь и устав, и, наконец, поднимает голову, чтобы понять, что они ничего не сделали для непосредственного удовольствия Лань Ванцзи. Не то чтобы довести Вэй Усяня до оргазма — это само по себе недостаточная награда для него. Но Вэй Усянь сдвигается так, что оказывается на бёдрах Лань Ванцзи, и быстро развязывает его одежду. Он наклоняется, чтобы обхватить губами сочащийся член Ванцзи, и тот со стоном откидывает голову назад. Его чистые пальцы запутываются в волосах Вэй Усяня, и он слышит ещё один развратный стон, к своему удивлению. Он делает пробный толчок. Вэй Усяня со вздохом откидывает голову назад, его глаза закрываются от удовольствия. Ванцзи смотрит на него. Вэй Усянь неловко улыбается, снова закрывает глаза и возвращается к члену Лань Ванцзи, обхватывает рукой его основание и берет в рот головку. Лань Ванцзи наблюдает за ним, застыв, потеряв голову от удовольствия, когда Вэй Усянь берет его в рот и сильно сосёт. Ванцзи почти сразу же изливается ему в рот. После этого он лежит, пытаясь отдышаться, его рука всё ещё запутана в волосах Вэй Усяня, когда он притягивает его к себе для поцелуя, пробуя свой вкус на его языке. Это непристойно, и дядя, наверное, запер бы его в клетке со свиньями за такие поступки, но Ванцзи не может найти в себе силы на это. Он готов на всё ради Вэй Усяня, на всё на свете. Они теряют счёт времени, сколько лежат в объятиях друг друга, Вэй Усянь лежит головой на голом плече Лань Ванцзи. Они не удосужились ни умыться, ни одеться. Стук в дверь выводит обоих из оцепенения. — А-Сянь, ужин почти готов, — доносится из-за двери голос отца Вэй Усяня. — В другой комнате тебя ждёт ванна. Убедись, что ты и твой гость вымылись; вас обоих ждут сменные одежды. Вы будете есть с Бинхэ и мной в кабинете. Сердце Лань Ванцзи забилось в груди от паники, когда Вэй Усянь отвечает ему: «Сейчас буду!», а затем поворачивается, чтобы убедиться, что с Лань Ванцзи всё в порядке. С ним точно не всё в порядке. Не так он рассчитывал правильно представиться родителям Вэй Усяня. И уж точно он не собирался дарить Вэй Усяню свою белую ленту. Что на него нашло? Через некоторое время они встают, чтобы принять ванну и одеться. Лань Ванцзи замечает, что одежда, оставленная для них, — официальная. Один комплект чуть поменьше — чёрный с алыми акцентами и нижним ханьфу, другой — белоснежный с голубой вышивкой, точная копия одежд ордена Лань. Натягивая их, Лань Ванцзи начинает понимать, что когда-то они могли быть одеяниями его брата. Как они оказались в Байлу, никто не знает. К тому времени, как они добираются до кабинета, ленты закреплены на своих местах и тщательно скрыты выражения лиц, родители Вэй Усяня уже ждут их за чаем. — Здравствуй, Ванцзи, — спокойно приветствует Шэнь Цинцю. — Рад снова тебя видеть. Лань Ванцзи низко кланяется ему и мужчине рядом с ним, но это нисколько не ослабляет неловкое напряжение, витающее в воздухе. — Простите меня за вторжение, — мягко просит он, не отводя взгляда, даже когда выпрямляется. Вэй Усянь фыркает и пытается изобразить смех. Лань Ванцзи бросает на него взгляд, но отец Вэй Усяня улыбается и ставит чашку на место. — Присаживайтесь, — предлагает Шэнь Цинцю, жестом указывая на подушки напротив себя и мужа. — Нам нужно многое обсудить. Лань Ванцзи и Вэй Усянь повинуются, опускаются на колени, сложив руки на коленях. Лань Ванцзи ожидает, что его снова будут ругать, как это сделал бы его дядя, если бы Вэй Усянь без предупреждения явился в Облачные Глубины. Вэй Усянь ожидает какого-нибудь остроумного замечания, свидетельствующего об одобрении или неодобрении его отцов, но признающего, что они знают, что он сделал. Вместо этого слуга приносит им еду, и мастер Шэнь настаивает, чтобы они поели. Только после того, как тарелки убраны, принесён и налит свежий чайник, кто-то нарушает тишину. Это папа Вэй Усяня, Ло Бинхэ, который за всё время трапезы не проронил ни слова. — Лань Ванцзи. Он сидит прямо, крепко сжимая свою глиняную чашку. — Да, господин. Ло Бинхэ спокойно смотрит на него, его брови слегка нахмурены. Он наклоняет голову. — Можешь ли ты рассказать нам обстоятельства той ночи, когда Вэй Усянь покинул Облачные Глубины, с твоей точки зрения? Лань Ванцзи вздрагивает. Он смотрит на Вэй Усяня, который, кажется, удивлён не меньше его. Затем он глубоко вздыхает и начинает: — Нас с братом попросили взять учеников, которых мы посчитаем достаточно опытными, чтобы справиться с сообщениями о водных гулях в городе Цайи, — спокойно объясняет он. — Я попросил взять Вэй Усяня. Он всегда был искусен в работе с тёмной энергией, но я… я не знал, почему. Ло Бинхэ хмыкает и кивает, жестом показывая, чтобы он продолжал. — К тому времени, когда мы поняли, что это был водный омут… — Лань Ванцзи опускает глаза, чувствуя вину за то, что месяцами не замечал, не видел вовремя. — Он уже напал, — предполагает Шэнь Цинцю, кивая. — Да, — продолжает Ванцзи, поднимая голову. — Он сбил Вэй Усяня с меча, и я поймал его. Суйбянь упал в воду, и он настаивал на том, чтобы пойти за ним. Вопреки своему здравому смыслу, я… я отпустил его. Он просил меня довериться ему. Как будто это может быть оправданием его неудачи. Как будто он не знал, что мог потерять его в тот день. Как будто он не был напуган. — Когда я увидел, что вода движется к нему, я начал бояться, — Ванцзи снова смотрит вниз, прикусив губу, чтобы не задохнуться. Он прерывисто выдыхает и продолжает. — Спустя некоторое время он поднялся на поверхность, и я вернул его в Облачные Глубины. Наши лекари не знали, как его вылечить, но подвеска, которую вы ему дали, похоже, помогла ему восстановить силы. Мой дядя хотел сразу же выгнать его. — Но ты боролся за меня, — говорит Вэй Усянь, глядя на него с грустной улыбкой. — Лань Чжань, тебе не нужно было этого делать. Ванцзи бросает на него многострадальный взгляд, который, как он надеется, передаёт его раздражение от мысли, что он не вступится за Вэй Усяня ни в жизни, ни в смерти. Вэй Усянь отводит взгляд, его щеки окрашивает румянец. — Лань Ванцзи, твоя семья разрешила тебе приехать сюда, чтобы повидаться с ним? — мягко спрашивает Шэнь Цинцю с лёгкой понимающей улыбаясь. Он склоняет голову и позволяет своему молчанию говорить за него. — Значит, вот оно как, — вздыхает Шэнь Цинцю. — Ванцзи, а сейчас тебе есть куда вернуться? Он смотрит в сторону. Если Облачные Глубины не могут быть его домом, пока он не пожалеет о любви к Вэй Усяню, он предпочтëт путешествовать по миру со своим возлюбленным до конца их жизни. Теперь, когда он думает об этом, возможно, он предпочел бы именно это. — Лань Чжань… Ванцзи смотрит на Вэй Усяня, который смотрит на него расширенными глазами, мягко приоткрыв губы. — Ты сделал это для меня? — спрашивает он тихо, с благоговением. — Мгм. — Понятно, — улыбается Ло Бинхэ. — Тогда, почему бы тебе не стать здесь на некоторое время приглашённым учеником? Боюсь, нам нечему тебя учить, но… — Спасибо, — искренне говорит Лань Ванцзи, склонив голову. — Нам нужно обсудить ещё кое-что, — мягко и твёрдо добавляет Шэнь Цинцю. Когда его сын и Лань Ванцзи поднимают на него глаза, он продолжает. — Орден Цишань Вэнь проводит собрание, — объясняет Шэнь Цинцю с торжественным выражением лица. — Дворец Хуаньхуа пригласили принять участие. Будут проводиться соревнования, в том числе по стрельбе из лука и ночной охоте. Как гость и наследник, я хотел бы спросить, не согласитесь ли вы представлять школу дворца Хуаньхуа из Байлу? — Сочту за честь, — с поклоном отвечает Вэй Усянь. Он смотрит на своего друга и приподнимает бровь. — Лань Чжань? — Мгм. — Он тоже кланяется, но не решается заговорить. Его брат обязательно будет там. Как и остальные члены его клана. Его лицо нельзя назвать неузнаваемым, даже если он решит надеть цвета другого ордена. Люди заметят. Люди будут говорить. Он сделал свой выбор. Он всегда знал, что ему не избежать последствий. Вэй Усянь берёт его руку под столом. Что бы ни случилось, они встретят это вместе.