Пока не остынет Солнце

Утром группа учеников начинает путь во дворец Хуаньхуа во главе с лордом демонов и бессмертным. Другие главы орденов и многие другие уже были созваны на собрание, поэтому, когда они прибывают, ученики с удивлением видят, что в главном зале Шэнь Цинцю ожидают три главы орденов и горстка людей нечеловеческого вида. Два парня, один в белом, а другой в золотом, ждут их прямо за дверями. — Яо-гэ! Цзинь Гуанъяо улыбается и наклоняет голову к Вэй Усяню, который бежит к нему, чтобы схватить. — Брат, — выдыхает Лань Ванцзи, широко раскрыв глаза, а другие ученики Лань позади него возбуждённо бормочут. — Ванцзи, — отвечает Лань Сичэнь, раскрывая руки, чтобы обнять брата. — Где ты был? — ошеломлённо спрашивает Ванцзи. — Я пошёл просить помощи у ордена Цзинь, — объясняет Лань Сичэнь, обмениваясь улыбкой с Цзинь Гуанъяо. — Орден Лань будет восстановлен в кратчайшие сроки, Ванцзи, я тебе это обещаю. — Я позабочусь, чтобы вы вчетвером встретились позже, — прерывает Шэнь Цинцю. — Сейчас у нас есть дела, молодые господа. Лань Сичэнь, Лань Ванцзи, Цзинь Гуанъяо, Цзинь Цзысюань, вы пройдете в зал вместе со мной. Усянь, пожалуйста, проводи остальных в гостевые комнаты. Ты, Хуайсан и Цзян Ваньинь можете составить им компанию. Мальчики кивают и отделяются от своих братьев и сестёр, а Шэнь Цинцю ведёт молодых наследников и своего мужа в зал. Он указывает мальчикам на их места и идёт по центру тканого ковра, а его муж следует за ним. Цзян Фэнмянь, юный Не Минцзюэ и Цзинь Гуаншань наблюдают за ним со слугами с серьёзными выражениями лиц. Лю Цингэ и Му Цинфан в своих изысканных одеждах и божественной ауре серьёзно и молча стоят в стороне, скрытые от глаз смертных. Шан Цинхуа стоит рядом с Мобэй-цзюнем, Ша Хуалин и Чжучжи-ланом, у последних трёх острые зубы и заострённые уши. Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю занимают свои места во главе зала и становятся лицом к присутствующим. Двери закрываются с гулким эхом. — Главы орденов, милорды, — приветствует Шэнь Цинцю, положив одну руку на подлокотник, а другой держа веер. Его голос эхом разносится по залу. — В свете последних событий у нас нет времени на формальности. Орден Вэнь отнял у нас наших детей и оставил их умирать вместе с Сюаньу, и всё это ради маленькой игры их младшего наследника. Если бы не старшие, все они были бы убиты. Ропот и гневные восклицания нарушают тишину, но Ло Бинхэ заставляет всех замолчать, резко взглянув на них красным взглядом. — Они осмелились напасть на орден Гусу Лань, — продолжает Шэнь Цинцю. — Кто знает, кого из нас они могут атаковать следующим? — Господин Шэнь, могу я спросить, — прерывает его Цзинь Гуаншань, наклонившись вперёд на своем столе с чаркой вина в руке. — Откуда вы получаете информацию? Это правда, что они попросили обучить наших наследников и напали на Гусу, но не слишком ли далеко зашли, чтобы утверждать, что они пытались их убить? Я имею в виду, — смеётся он, оглядываясь в поисках кого-нибудь, кто мог бы присоединиться к нему. — Даже орден Вэнь не может думать, что сможет пережить войну с четырьмя основными орденами! Шэнь Цинцю устремляет на него испепеляющий взгляд. Он закрывает веер, спокойно наклоняет голову и чувствует на себе горячий взгляд Ло Бинхэ. — Господин Цзинь, — отвечает он, и его голос был ядовит и сладок как мёд. — Если вы смеете сомневаться в моей информации, почему бы вам не спросить молодого господина Ланя? Он был одним из тех двоих, кто возглавлял атаку против Сюаньу. Все взгляды перемещаются на Лань Ванцзи, который склоняет голову в знак признательности, прежде чем заговорить: — Не я. Вэй Усянь заслуживает похвалы, — спокойно говорит он. — А что случилось с Вэнями? — спрашивает Цзинь Гуаншань, его голос резок. — Как вы все спаслись невредимыми? — Вэй Ин похоронил их. — Лань Ванцзи крепко сжимает ханьфу лежащими на коленях руками. — Он манипулировал Сюаньу, чтобы заставить её найти выход для остальных, и подчинил её настолько, чтобы убить. — Что? Хриплое восклицание исходит от Чжучжи-лана. Он широко раскрытыми глазами смотрит на Лань Ванцзи, но переводит взгляд на господ дома. — Ваши Величества, Его Высочество овладел демоническим совершенствованием? — шипит Чжучжи-лан. — Это тебя не касается, — говорит ему Ло Бинхэ с пренебрежительным взглядом. — Демоническое совершенствование? — спрашивает Не Минцзюэ, нахмурившись. — Мой господин, — перебивает Ша Хуалин, положив руку на бедро. — Демоническое совершенствование — это манипуляция тёмной энергией, подобно тому, как вы, заклинатели, используете духовную энергию. Это обычная практика среди Небесных Демонов, таких как мы. — Люди могут быть способны на это в экстремальных обстоятельствах, — объясняет Шэнь Цинцю. — Однако без необходимых мер предосторожности это приводит к тяжёлым последствиям. Лань Ванцзи вспоминает мрачное выражение лица Вэй Усяня в пещере Сюаньу и ничего не говорит. — Мастер Шэнь, — говорит Цзян Фэнмянь, озабоченно нахмурившись. — Если ваши уважаемые гости на самом деле являются Небесными Демонами, то разве это не ставит нас в невыгодное положение? В конце концов, заклинатели существуют, чтобы уничтожать призраков и демонов, которые приносят вред смертному царству. — Верно, — кивнув, признаёт Шэнь Цинцю. — Однако подчиненные моего мужа не приносили и не будут приносить вреда людям. Я вызвал их сюда, чтобы они разобрались с Вэнь Жоханем и другими нелюдями, с которыми мы можем столкнуться. — Что вы имеете в виду? — резко спрашивает Цзинь Гуаншань. — Вы намекаете, что Вэнь Жохань не человек? — Именно, — отвечает Шэнь Цинцю, глядя ему прямо в глаза. — Тело Вэнь Жоханя одержимо. Хотя я не уверен, что это правильный термин. Его душа слилась с душой Небесного Демона. — Слилась? — восклицает Не Минцзюэ. — Разве такое возможно? — Если ослабленный демон сбросит своё тело, а человек позволит ему это сделать, — прорычал Ло Бинхэ. — Прежде чем вселиться в Вэнь Жоханя, он пытался свергнуть мое правление в Царстве демонов. Я победил его однажды, что даёт нам преимущество. Я знаю его мотивы. Он злобен и склонен использовать яд или другие подлые методы для достижения своих целей. Не стоит его недооценивать. По залу проносится ропот. — Значит, вы ожидаете, что мы будем просто верить, что эти демоны нас не предадут? — Цзинь Гуаншань усмехается. — Мастер Шэнь, смею заметить, что вы думаете, словно вы выше нас, глав четырёх великих орденов. Кто скажет, что вы не работаете с Вэнь Жоханем, чтобы заманить нас в ловушку и уничтожить наши кланы? Демоническая метка Ло Бинхэ окрашивается в алый, он открывает рот, чтобы заговорить, но Шэнь Цинцю останавливает его рукой. Бинхэ вздрагивает и смотрит на него. Шэнь Цинцю выпрямляется и опускает свой закрытый веер на колени, устремляя взгляд на Цзинь Гуаншаня. За свои годы он не раз имел дело с ложными обвинениями. — Глава ордена Цзинь, — спокойно отвечает он, наклоняя голову. — Первым мальчиком, на которого Вэнь Чао напал в этом нелепом трудовом лагере, был мой собственный сын. Вэй Усянь победил его три года назад, когда орден Вэнь снова напал на Байлу. — Снова? — поражённо восклицает Лань Сичэнь. — Пять лет назад, — кивнув, отвечает Шэнь Цинцю, — Вэнь Жохань послал своего старшего сына угрожать моей школе. Лань Сичэнь и Ванцзи испуганно переглядываются. Когда Вэнь пришли угрожать их ордену, Гусу сгорел дотла. — Они пришли, когда я и моя семья были в отъезде на собрании ордена Цзян, где мы впервые встретились, — спокойно продолжает Шэнь Цинцю. — Вэнь Сюй был достаточно высокомерен, чтобы думать, что он может заставить меня склониться перед несколькими сотнями солдат в моём городе, и я ясно дал понять, что если он хоть пальцем тронет одного из моих учеников, я не буду так снисходителен. Ло Бинхэ улыбается. — Значит, вам повезло, — усмехается Цзинь Гуаншань, поднимая чашку, чтобы отпить. — Дворец Хуаньхуа не стоит уже более двух тысяч лет только благодаря везению, глава ордена. Шэнь Цинцю направляет свой веер на пол, активируя золотой массив. На полу оживает сверкающая модель города. Маленькие звездочки перемещаются, пока люди занимаются своими делами, а большие круглые массивы лежат слоями над городом и вокруг него. — Как видите, — объясняет Шэнь Цинцю. — Байлу хорошо защищен. Несмотря на небольшой размер моего региона и школы, мы не испытываем недостатка в умении и силе. Я сам установил половину этих барьеров. — Это невозможно! — Не Минцзюэ хмурится. — Они древние, не так ли? Эти руны не использовались веками! Шэнь Цинцю, Цзян Фэнмянь и Цзинь Гуанъяо издают многострадальные вздохи. — У меня есть опыт многовековой давности, — серьёзно объясняет Шэнь Цинцю. — А теперь давайте обсудим тактику войны.

[Активирован новый подзаголовок: Аннигиляции Солнца]

Модель смещается, вместо этого изображая карту мира. Звезды становятся тёмно-красными, обозначая территории, занятые Вэнями, и главы орденов начинают. Шэнь Цинцю создает метки для обозначения своих сил, перемещая их в соответствии с тактикой, которую они организуют. Обсуждение длится несколько дней, прерываясь на еду и игры по ночам. Вэй Усянь демонстрирует любопытствующим демоническое совершенствование, чуть не отправив Минцзюэ в раннее отклонение ци при виде темной энергии. Вечером третьего и последнего дня Шэнь Цинцю встречается со своими боевыми братьями в кабинете. Главы орденов уйдут утром, чтобы собрать свои войска и подготовиться к войне, но эти бессмертные недолго будут играть свою роль. Он накладывает на стены глушащую решетку и запирает дверь, после чего вместе с Му Цинфаном и Лю Цингэ садится на колени за низкий столик, чтобы подать им чай. — Я прошу прощения, что так долго не мог вырваться, чтобы поговорить с вами, — говорит он им. — Спасибо, что подождали. — Нет проблем, — отвечает Му Цинфан с кивком принимая чашку. — Как поживаете, мастер Шэнь? — Пожалуйста, просто Цинцю, — смеётся он. — Я благодарен Небесам за то, что они позволили мне остаться в царстве смертных с моим мужем. — Не то чтобы у нас был выбор, — бормочет Лю Цингэ, глядя в свою чашку. Шэнь Цинцю вздрагивает, затем грустно улыбается. — Наверное, ты прав, — говорит он. — Теперь давайте обсудим нашу собственную стратегию. Бинхэ сказал мне, что человек, с которым мы сражаемся, обладает способностью яда? — Да, — отвечает Му Цинфан. — Хотя он потерял своё прежнее тело, вполне вероятно, что он умеет обращаться с ядами. Его мать была Небесным Демоном, чей яд был способен на несколько дней вывести из строя даже Небесных Чиновников. Его Высочество, Се Лянь, сумел запечатать её всего двадцать лет назад. Шэнь Цинцю хмыкает и смотрит вниз. Яд может быть сложным, но сад Шан Цинхуа должен помочь им, если только они смогут узнать, какие яды он использует. — Где его тело? — спрашивает Шэнь Цинцю. — Есть ли способ узнать, какой яд он использует, без проб и ошибок? — Оно в Бесконечной Бездне, — вздыхает Лю Цингэ, ненадолго закрывая глаза и отставляя чашку. — Боюсь, что нет. Шэнь Цинцю ругается себе под нос и отводит взгляд. Он допивает чай и решает пересечь комнату к шкафу у дальней стены. Он открывает его лёгким движением веера и небольшим количеством духовной энергии, открывая разнообразие вин, спиртных напитков и сервировочные наборы. Он поворачивается, чтобы показать шкаф своим друзьям, и жестом показывает. — Выбирайте. Лю Цингэ поднимает бровь, но Му Цинфан улыбается и жестом показывает на пару бледно-голубых бутылок на верхней полке. Шэнь Цинцю улыбается, берет две из них и несет их обратно вместе с набором чашек. — Один из моих учеников взял это в Гусу несколько десятилетий назад, — объясняет он, наливая. Мальчики Лань имеют более тесную связь с Байлу, чем они когда-либо осознавали; да им и не нужно этого знать. Мадам Лань была отличной ученицей, и человек, которого она убила, заслуживал более безжалостной смерти, чем та, которую она дала ему за то, что он с ней сделал. Даже в ордене Лань есть свои плохие яблоки¹. — Они называют это Улыбкой Императора, — продолжает Шэнь Цинцю, отбросив на время свою меланхолию. — Я слышал, что оно очень хорошее. — Улыбка Императора? — повторяет Му Цинфан, принимая свою чашку, благодарно взглянув на Шэнь Цинцю. — Этот напиток знаменит даже на Небесах, — добавляет Лю Цингэ, разглядывая серебристое вино в своей чашке. — Значит, сейчас самое время его попробовать, — говорит Шэнь Цинцю. — До дна. Они вместе опрокидывают свои чашки. Чтобы напоить бессмертных, нужно больше, чем обычному человеку, но у Шэнь Цинцю есть две прекрасные бутылки хорошо выдержанной «Улыбки Императора». К тому времени, как они втроем допивают вторую половину, голова Лю Цингэ лежит у него на коленях, а Му Цинфан склонился над столом и тихонько похрапывал. Шэнь Цинцю рассеянно проводит пальцами по распущенным волосам шиди, глядя на массив, защищающий водные тюрьмы. Его щёки горят, а глаза прикрыты тяжёлыми веками. Напряжение, всегда присутствовавшее в его плечах, исчезло. Он чувствует себя комфортно так, как теперь чувствует себя только с Бинхэ. Почему в этом мире спиртное лучше, чем в том, в котором он родился? Теперь, когда он думает об этом, его жизнь действительно стала намного лучше после его первой смерти. Раньше он только и делал, что читал и критиковал плохие веб-романы или играл в видеоигры. У него не было друзей, и уж точно никогда не было возлюбленной. Однако после прихода в этот мир и встречи с Бинхэ у него появилось всё это и многое другое. Он стал отцом, у него есть дом, который нужно защищать, и собственная сила. Изначальные блага должны были умереть от рук его ученика. Это тело тоже должно было потерпеть неудачу. Так почему же он этого не сделал? Что заставило его измениться? Он вздыхает. Шиди Лю поднимает голову, его тёмные глаза затуманены. — Хм? — О, — отвечает Шэнь Цинцю, глядя вниз. — Мгм. Я просто подумал… Он вынимает пальцы из волос Цингэ, но бог боевых искусств не садится. — Что такое? — тихо спрашивает Цингэ, между его бровями появляется складка. — Ничего, — вздыхает Шэнь Цинцю, качая головой. — Просто… Знаешь, почему мы так живём, а? Это не… это нечестно. Я умер… — Он считает на пальцах. — Дважды! Я умер дважды, Цингэ. В первый раз, конечно, я не хотел… Я не хотел. Умирать. Я ничего не сделал со своей жизнью. Во второй, я… я оставил вас всех позади. Так почему? Он чувствует, что его глаза наполняются слезами. Его следующие слова вырываются с трудом, и он закрывает лицо руками. — Почему мне так повезло? Нежная, мозолистая рука берёт его руку. Он удивлённо поднимает глаза. Лю Цингэ спокойно смотрит на него, по-прежнему лёжа на его коленях, и прижимает руку к груди. Шэнь Цинцю чувствует под ладонью ровное биение сердца и моргает. — А? — Неважно, почему, — твёрдо говорит Лю Цингэ, его щеки краснеют. — Потому что мой шисюн… действительно замечательный человек. Цингэ закрывает глаза. Через несколько мгновений его хватка ослабевает, и Шэнь Цинцю понимает, что он заснул. Улыбнувшись, он убирает голову Лю Цингэ со своих коленей и встаёт, снимает чары с комнаты и, спотыкаясь, идёт по коридору к своей комнате. Солнце уже давно село, и почти все легли спать. Несколько ламп всё ещё горят, и он, спотыкаясь, доходит до двери, за которой, по его предположению, находится его комната, и, распахнув её, видит старших учеников из пяти орденов, расположившихся в свете ламп. Вэй Усянь бесстыдно развалился на коленях Лань Ванцзи, его чёрные одежды наполовину распахнуты. Лань Ванцзи, к его чести, один из немногих в комнате, кто выглядит совершенно трезвым, если не считать его расплывчатого взгляда и румянца. Лань Сичэнь выглядит примерно так же, прислонившись к боку Цзинь Гуанъяо с закрытыми глазами. Гуанъяо кажется самым трезвым в комнате, в одной руке он держит полный стакан спиртного, а в другой — талию своего парня. Похоже, он ведёт беседу с пьяным Хуайсаном, который, судя по поднятым бровям Гуанъяо, неплохо себя чувствует. Цзинь Цзысюань крепко спит в обнимку с Цзян Ваньинем, у обоих на теле расцветают синяки от драки, которую они, должно быть, устроили перед тем, как вырубить друг друга. На столе и полу валяются шесть пустых бутылок спиртного Байлу, некоторые опрокинуты. Не Минцзюэ нигде не видно. Шэнь Цинцю следит за своим выражением лица, осознавая, что на его лице появилось тепло, и спрашивает своим самым правильным голосом школьного учителя: — Что здесь происходит? — Мастер Шэнь, — радостно приветствует Цзинь Гуанъяо, размахивая чашкой. — Не обращайте на нас внимания. Пожалуйста, ложитесь спать. Шэнь Цинцю поднимает бровь. Прежде чем он успевает передумать, он закрывает за собой двери и входит в комнату, чтобы взять чашку из рук Гуанъяо. Вэй Усянь выкрикивает ругательство, когда он выпивает её и хмурится, прежде чем отставить чашку на стол. — Что это за жалкое пойло, — усмехается он. — Если вы собираетесь пить, то хотя бы попросите меня купить что-нибудь приличное. Взмахнув рукавами, он поворачивается на пятках и уходит. Он снова закрывает за собой двери и замирает, прислушиваясь. — Ха, — говорит Вэй Усянь. — Кажется, я никогда не видел, чтобы он пил. — Я тоже, — признаёт Цзинь Гуанъяо с улыбкой в тоне, которая говорит о том, что он знает, что это была не первая чашка, которую Шэнь Цинцю выпил сегодня. Этот мальчик всегда был слишком умен для своего собственного блага. Наконец, Шэнь Цинцю возвращается в свою комнату. Бинхэ читает в постели, очки сползают ему на нос, но он снимает их и поднимает глаза, когда входит муж. Шэнь Цинцю закрывает за собой дверь и делает глубокий вдох, пытаясь отрезвить себя, и поворачивается к мужу. — Бинхэ, — приветствует он, не в силах сдержать ласковую улыбку, искривившую его губы. — Учитель? — посмеивается Бинхэ, поднимая брови. Он откладывает книгу и очки. — Как всё прошло? — Ммм, — мычит он, снимая верхнюю одежду. Он распускает волосы и проводит по ним пальцами, а затем растягивается на груди Бинхэ, закрывая глаза от удовольствия. Бинхэ пахнет сладким чаем и цветами в саду, его волосы мягко прижимаются к щеке Шэнь Цинцю. — Бинхэ, — вздыхает он с закрытыми глазами, обнимая распахнутые спальные одежды Бинхэ. — Этот учитель очень любит тебя. — Учитель, — отвечает Бинхэ, осторожно проводя пальцами его волосы. — Ты пьян? — Мгм. Бинхэ смеётся, мягко и низко. Он прижимается губами ко лбу Шэнь Цинцю и улыбается ему, когда муж смотрит на него ясными карими глазами. Шэнь Цинцю улыбается в ответ и бормочет: — Этому мужу очень повезло. У Ло Бинхэ перехватывает дыхание. Он наклоняется, чтобы как следует поцеловать мужа, и держит за подбородок, направляя. Шэнь Цинцю нежно отвечает на поцелуй, его глаза прикрыты тяжёлыми веками, когда Бинхэ отстраняется. — Я люблю тебя, — восхищённо вздыхает Бинхэ. Шэнь Цинцю снова улыбается и кладёт голову на грудь мужа, закрывая глаза. — Ммм. Спи. — Как пожелаешь, — смеётся Бинхэ и тянется, чтобы погасить свет. Когда они погружаются в сон, Ло Бинхэ использует свои способности, чтобы переплести их сны. Он оказывается в мире белого цвета. Это похоже на странную медицинскую клинику, но через окно, которое, как он обнаруживает, закрыто листом какого-то твёрдого, прозрачного материала, он видит высоко над землей ужасающе высокие горы со сверкающими прямыми боками. Бинхэ испытывал ужас очень редко с тех пор, как обрёл свою силу, но это такое странное место, что он не знает, пригодятся ли здесь его силы вообще. Звук непрекращающегося механического писка привлекает его внимание к странным квадратным светящимся предметам, расположенных вокруг человека с короткими волосами — преступника? Зачем он постригся? — лежащем среди белых простыней. На мужчине круглые очки и лёгкий на вид халат с мелкими точками. Он удивлённо смотрит на Бинхэ. — О, — смеётся он. — Бинхэ, ты тоже здесь. И тут до него доходит. Это его учитель. Это мир, из которого он пришёл. — Учитель? Шэнь Цинцю… нет, Шэнь Юань улыбается и протягивает руку. Он выглядит таким хрупким, таким маленьким и слабым. Бинхэ осторожно берёт его руку и опускается на колени у его кровати. — Учитель, что случилось? — спрашивает Бингэ. — Кто это с тобой сделал? — Хм? — Шэнь Юань поднимает брови и смотрит на него. — Никто. Что ты имеешь в виду? — Твои волосы, — говорит Бинхе, приходя в смятение. — Кто тебя подстриг? — О. — Шэнь Юань смотрит в сторону, касаясь коротких концов. — Это нормально для этого времени. Не волнуйся, в нашем мире я бы никогда не обрезал их. Голоса привлекают их внимание к двери, когда входит человек в белом халате и маске, его волосы ещё короче, чем у Шэнь Юаня. Он держит в руках планшет и спешно осматривает светящиеся машины и проверяя Шэнь Юаня. Бинхэ рычит, когда он прикасается к его учителю, но Шэнь Юань заставляет его замолчать, положив руку ему на голову, и обращается к доктору. — Мои мама и сестра приходили ко мне? — спрашивает Шэнь Юань. — Хм? — Доктор поднимает глаза и моргает. — Нет. С чего бы им приходить? — Верно, — отвечает Шэнь Юань. Он улыбается, но смотрит вниз с грустью в глазах. — Извините за беспокойство. Бинхэ хмурится. Это не тот учитель, которого он знает. Его учитель — сильный и упрямый, красивый и грациозный. Этот неловкий молодой человек совсем не такой. — Не волнуйся, Бинхэ, — вздыхает Шэнь Юань, поглаживая его по волосам. — Это всего лишь сон. Бинхэ недовольно хмыкает. Сцена меняется, показывая тёмную комнату с грудой разбросанного мусора. Одежда Шэнь Юаня меняется со странного халата в нижнюю рубашку с короткими рукавами и боксеры, в руках у него странное устройство, и он смотрит на другой светящийся экран. Бинхэ наблюдает за ним. По экрану движутся фигуры, сражаясь друг с другом в пиксельных движениях. — О! Я не играл в эту игру целую вечность, — смеётся Шэнь Юань, играя с устройством в руках и пристально глядя на экран. — Бинхэ, смотри. Этот контроллер двигает персонажей, а ты пытаешься победить своего противника. Хаха! На экране появляется резкое объявление, когда «плохой парень» побеждён, и Шэнь Юань падает обратно на колени Бинхэ с торжествующей ухмылкой. — Неплохо, да? — говорит он, улыбаясь ему. Бинхэ удивлённо моргает. — Учитель, — мягко спрашивает он, вырывая контроллер из его рук, чтобы отложить в сторону. — Это то, что ты делал в своей прошлой жизни? Глаза Шэнь Юаня расширяются. Он смущённо смеётся и отводит взгляд, почесывая подбородок. — Да. Я знаю, это немного неловко. Бинхэ хмурится. Он проводит пальцами по коротким волосам Шэнь Юаня, но не может игнорировать чувство, которое тяжело давит ему на сердце. — Почему ты изменился? Зачем ты пришёл в наш мир? Шэнь Юань снова поднимает на него глаза. Он улыбается, грустной, усталой улыбкой, которую Бинхэ наконец-то узнал. Теперь его уже не узнать: это его учитель. — Бинхэ, — вздыхает учитель, садится, берёт его руки в свои и смотрит ему в глаза, выражение его лица мягкое. — Я умер в больничной палате, которую ты ранее видел. Я умер в приступе ярости после прочтения последней главы «Пути Гордого Бессмертного Демона» и проснулся в теле главного злодея этой истории с миссией изменить концовку. Влюбиться в тебя… Это не входило в план. Ничего из этого не было. — Учитель… — Но я никогда в жизни не был так благодарен за это, — жёстко добавляет Шэнь Юань, наклоняясь вперёд и успокаивающе сжимая его руки. — Мне дали второй шанс, и я отказался упускать его. Это… — Он жестом показывает на комнату, на сваленный в кучу мусор и задёрнутые шторы. — Это больше не моя жизнь, и я рад. Бинхэ хмурится и со вздохом прислоняет их лбы друг к другу, закрывая глаза. Шэнь Юань тянется вверх, чтобы мягко убрать с дороги его длинные волосы, и хотя его руки меньше, Бинхэ никогда не сможет перепутать это прикосновение. — Учитель, вернись со мной, — вздыхает Бинхэ, и сцена снова меняется. На этот раз они снова в старой бамбуковой хижине на своей старой кровати. За окном шелестит лес. В воздухе витает свежий аромат бамбука и жасмина, и Шэнь Цинцю со вздохом облегчения возвращается в свою обычную форму. — Спасибо, Бинхэ. — Шэнь Цинцю обнимает его, медленно сжимая объятия. — Спасибо тебе за всё.