Пока не остынет Солнце

Шэнь Цинцю дрожит от гнева, когда покидает мужа и сына. Он возвращается в свою спальню, где откладывает в сторону свои обычные расшитые одежды в поисках бирюзового и золотого комплекта, принадлежавшего оригиналу. Он затягивает свой хвост в спиралевидный узел на макушке головы, заменяя свой обычный шиньон короной, предназначенной для войны. Наконец, он прикрепляет меч к поясу и выходит в зал. — Сичжи-лан! — зовёт он. Демон-змей замирает перед ним, широко раскрыв глаза от волнения. — Да, мой господин? — Я отправляюсь в Безночный город, — твёрдо заявляет Шэнь Цинцю с обманчиво спокойным выражением лица. — Защитишь эту долину, пока меня не будет? Чжучжи-лан усмехается. — Конечно. — Мастер, вы собираетесь убить его? — поражённо спрашивает одна из старших учениц. — Да. — Он поворачивается к девушке, подняв брови. — Поскольку Вэнь Жохань больше не человек, в моих полномочиях уничтожить его. — Но он всё ещё личность, — возражает она, нахмурившись. — Он причинил боль моей семье, — отвечает Шэнь Цинцю, пока Чжучжи-лан помогает ему закрепить наручи. — Он посмел вызвать демона на войну и забыть мастера, который его учил. За это он заплатит своей жизнью. Она снова начинает спорить, но он кладёт руку ей на плечо и спокойно смотрит на неё. — Я предупредил его сына, — мягко говорит он ей. — Если орден Цишань Вэнь наложит руки на моих учеников и причинит вред этому городу, я не проявлю милосердия. В жизни бывают моменты, когда не стоит уступать другим, которые пытаются воспользоваться твоей добротой. Он выпрямляется и поворачивается к Лань Ванцзи и его брату, стоящим в стороне с мрачным выражением лица. Сичэнь протягивает ему баночку с резиновой крышкой, натянутой на горлышко, и объясняет: — Это для яда. Пусть клык прокусит резину, и существо выпустит свой яд в банку. Шэнь Цинцю тихо благодарит его и убирает баночку в одежду. Затем он достаёт Сюя из ножен, впервые за несколько десятилетий. Он выставляет его перед собой, устремив взгляд на дворцовые ворота. — Вот цена его высокомерия, — клянётся Шэнь Цинцю. — Я всегда выполняю свои обещания. Улыбнувшись ученикам и кивнув Тяньлан-цзюню, он уходит. Ветер холоден и неумолим, когда он летит, его меч намного быстрее, чем у любого смертного. Холодно и шумно, и он борется за то, чтобы его разум был сосредоточен на предстоящей битве, а не возвращался к мыслям о муже рискуя отвлечься. Когда рядом с ним опускается фигура в белой одежде, он смотрит на своего шиди и облегчённо вздыхает. — Шиди Лю, ты пришёл. — А как иначе. — Лю Цингэ бросает на него взгляд. — Мы собираемся убить этого ублюдка, верно? — Конечно, — соглашается Шэнь Цинцю. — Спасибо. Лю Цингэ смотрит прямо перед собой. — Я делаю это не только для тебя, — бормочет он через их личную систему связи. Шэнь Цинцю не может не улыбнуться. — Тогда, — говорит он, улыбаясь, — давай надерём ему задницу. Лю Цингэ фыркает от смеха и улыбается, глядя на горизонт. Когда на горизонте начал появляться рассвет, они видят Безночный город. Сверкающие линии льда отражают свет рассвета, следуя к ступеням дворца. Мобей-цзюнь стоит у основания, крепко прижавшись к земле. Солдаты в красном продолжает копошиться вокруг него, сдерживаемые движущейся стеной из заостренных шипов льда. Он смотрит вверх, когда над ним пролетают Шэнь Цинцю и Лю Цингэ, и бросает на них изумлённый взгляд. Затем он мрачно кивает и с новой силой атакует солдат. — Мы должны остановить его? — размышляет Лю Цингэ, нахмурившись. — Нет времени, — отвечает Шэнь Цинцю. — Давай поторопимся. Они выходят в центральный двор, где на земле лежат бессознательные тела, а в воздухе витает тяжёлый аромат духов. Ша Хуалин и группа демонов отдыхают возле ворот во внутренние залы, выражение их лиц настороженное. Лю Цингэ и Шэнь Цинцю подходят к ним с расправленными плечами. На лице Ша Хуалин мелькает удивление, она поспешно поднимается на ноги и кланяется. — Милорды, что вы здесь делаете? — спрашивает она, выпрямившись. — Бинхэ был ранен, — говорит Шэнь Цинцю, положив одну руку на рукоять меча. — Приготовься и дальше занимать этих людей. Вэнь Жохань за этой дверью? — Да, — отвечает она, и смотрит расширенными глазами, как они проходят мимо неё. — Мой господин, пожалуйста, будьте осторожны! Шэнь Цинцю останавливается и одаривает её острой улыбкой. — Я не тот, о ком тебе следует беспокоиться, — отвечает он. С пинка двери распахиваются. Они с Лю Цингэ входят в роскошный зал, украшенный золотом, как подобает главе ордена. В конце зала на троне восседает человек, свесив с пальцев спиралевидный трёхгранный кинжал. Когда они входят, он неторопливо поднимает бровь и смотрит на них. — Хм? — Он садится, его глаза сужаются. — А вы кто такие? Опять глупцы, посланные уничтожить меня? — Нет, — отвечает Шэнь Цинцю, доставая свой серебряный клинок. — Я здесь, чтобы отомстить за своего мужа. Вэнь Жохань снова поднимает брови, его губы кривятся в ухмылке. — О? — смеётся он. — Так ты Шэнь Цинцю! — Шисюн, — предупреждает Лю Цингэ. Шэнь Цинцю не обращает на него внимания, его взгляд полностью прикован к врагу. Этот человек послал адскую гончую, которая разорвала родителей Вэй Усяня и многих других, если бы Бинхэ не остановил его. Именно этот человек победил его мужа таким ужасным ядом. Теперь Шэнь Цинцю должен вытянуть его из него. Демон ухмыляется, сверкая острыми клыками. Он начинает вставать, и Шэнь Цинцю готовит свой клинок. Вэнь Жохань бросается к нему. Лю Цингэ блокирует его. Вэнь Жохань цокает и отступает на два шага, но Шэнь Цинцю и Лю Цингэ идут следом. Обычно боги войны считают постыдным сражаться два на один. Но это бой Шэнь Цинцю, а Лю Цингэ здесь по приказу Небес. Кроме того, Вэнь Жохань и Лэй Бай слились в одного человека с помощью сил совершенствования и яда, вряд ли это нечестная битва. Шэнь Цинцю понимает, что он не так хорошо владеет своим мечом, когда маленький изогнутый клинок Вэнь Жоханя выбивает его у него из рук. Он наносит удар вперёд, и в тот момент, когда Лю Цингэ понимает, что не успевает блокировать удар, Шэнь Цинцю ожесточает взгляд и раскрывает веер. Глаза Вэнь Жоханя расширяются от удивления, когда его кинжал выбивают из его руки, и он оказывается прижатым к немилосердной плитке, а колено Шэнь Цинцю впивается ему в спину. На его лбу появляется зеленая тускло светящаяся демоническая метка. — Сдавайся, — предупреждает Шэнь Цинцю, жёстко сцепляя его руки за спиной. Выражение лица Вэнь Жоханя становится кислым. Он начинает собирать энергию в руках, но клинок Лю Цингэ упирается ему в горло. — Сдавайся. Вэнь Жохань со вздохом раскрывает ладони и закрывает глаза. Как только Шэнь Цинцю ослабляет хватку, чтобы связать его, Вэнь Жохань вырывается и вскакивает на ноги, по пути хватая кинжал. Лю Цингэ преследует его, прижимая к стене, а Вэнь Жохань старательно уворачивается от его ударов. Шэнь Цинцю хмурится и подбирает меч, собираясь броситься на него, как вдруг улавливает движение за алыми гобеленами на стене. Его глаза расширяются. Лю Цингэ взмахивает клинком, а Вэнь Жохань злобно ухмыляется. В мгновение ока юноша в одежде ордена Вэнь с выражением смертельного спокойствия выходит из-за гобелена и с размаху бьёт Вэнь Жоханя по шее металлическим веером.

[Миссия выполнена]

Аннигиляция Солнца завершена +500 очков

Шэнь Цинцю и Лю Цингэ застывают в ошеломленным молчании. Выражение лица главы ордена меняется, из его горла начинает литься кровь. Кинжал со звоном падает на пол, и он, спотыкаясь, идёт вперёд. Лю Цингэ и Шэнь Цинцю интуитивно делают шаг назад, заставляя его упасть на колени на пол. Он задыхается, захлебываясь кровью, которая продолжает литься из раны на шее. Шэнь Цинцю отрывает взгляд, чтобы посмотреть на ответственного за это мальчика, и его глаза расширяются. — Хуайсан?! Мальчик поднимает глаза, холодное выражение лица мгновенно испаряется, и на смену ему приходят широко раскрытые карие глаза. Он начинает поднимать свой веер, пока не замечает на нём кровь и опускает взгляд вниз, поморщившись. — Я думал, ты пошёл домой со своим братом, — спрашивает Шэнь Цинцю, глядя на него. — Не совсем, — признаётся Не Хуайсан и пожимает плечами, глядя на мужчину, умирающего на полу в луже собственной крови. — Я попросил его позволить мне проникнуть в орден Вэнь, прежде чем мы покинем Байлу. Лучше, чтобы никто не знал, поэтому мы сказали ордену Не, что я останусь в Байлу, а вам, что я вернусь в Цинхэ с дагэ. — Хм. — Цинцю, — зовёт Лю Цингэ, в его тоне слышится предупреждение. — Яд. — О, да! Шэнь Цинцю достает баночку и колеблется, с сомнением глядя на умирающего. Хотя он использует яд потомка Небесного Демона, откуда он берётся? Неужели из его зубов? Затем его взгляд падает на кинжал. Он блестит, словно мокрый, и он осторожно берёт его за рукоятку, чтобы осмотреть. Это действительно ужасный клинок. На конце рукояти есть линия, и он откручивает её, открывая бутылочку, наполненную бледно-зелёным ядом, ввинченным в кинжал. Осторожно, чтобы не прикоснуться к чему-то ещё, он извлекает бутылочку и надевает на неё резиновую крышку. — Ну, что ж, — говорит он, поворачиваясь к лежащему на полу Вэнь Жоханю. — Это конец, Лэй Бай. Если ты сейчас оставишь это тело, мы ещё сможем спасти Вэнь Жоханя. — Не беспокойся, — хрипит Вэнь Жохань, закрывая глаза. — Даже если бы я мог, он не лучше меня. Шэнь Цинцю хмурится. Лю Цингэ делает шаг вперёд, обнажая клинок. Глаза Не Хуайсана расширяются, а Шэнь Цинцю с запозданием вспоминает закон о том, что небесные чиновники не должны показывать свои истинные формы смертным. — Во имя Неба, Земли и Диюя, — спокойно произносит Лю Цингэ, поднимая меч. — Я приговариваю тебя к смерти. Меч опускается во вспышке света. Когда Шэнь Цинцю и Не Хуайсан открывают глаза, меч Лю Цингэ капает красным, а голова Вэнь Жоханя улыбается даже в смерти. — Передай Му Цинфану и Его Высочеству Се Ляню мою благодарность, — тихо говорит Шэнь Цинцю. — Я отведу Не Хуайсана обратно в Байлу. Есть несколько вопросов, которые я хотел бы решить. Лю Цингэ кивает и счищает кровь со своего меча. Глаза Не Хуайсана расширяются, и Шэнь Цинцю понимает, что он, должно быть, снова скрыл свою фигуру. — Небеса с радостью примут тебя в любое время, шисюн, — спокойно отвечает он. Он делает паузу, затем кивает и добавляет: — Ты должен привести Ло Бинхэ на Праздник середины осени. Хотя демоны и смертные обычно не допускаются, Его Высочество уже несколько раз приводил Хуа Чэнчжу. Я уверен, что вам обоим понравится. Шэнь Цинцю благодарит его улыбкой и поклоном. Когда он поднимает глаза, Лю Цингэ уже нет, а тело Вэнь Жоханя лежит у его ног, побледневшее и окоченевшее. — Пойдём, — мягко говорит он Не Хуайсану, отводя его от трупа. Снаружи Ша Хуалин отдаёт приказы гиганту, размахивающему булавой над толпой кричащих смертных. — Не убивай их, чёрт возьми, идиот! Они придут в себя, когда господа избавятся от демонического влияния. — Ша Хуалин, хватит, — тихо зовёт Шэнь Цинцю. Она поворачивается, её глаза расширяются, прежде чем она снова поворачивается к грубияну и складывает руки вокруг рта. — Прекрати драться! Всё кончено! Этот ублюдок мёртв! — Спасибо, — мягко говорит ей Шэнь Цинцю, когда здоровяк поднимает голову. — Не могла бы ты позвать кого-нибудь, чтобы дать молодому господину Не кратчайший путь обратно в мой дворец? Время не терпит отлагательств. — Всё для вас, мой господин! — Ша Хуалин оборачивается к демонам и кричит: — Мужу Его Величества нужен кто-то, чтобы отвести одного из его детей! Кто готов стать добровольцем?! Шэнь Цинцю открывает рот, чтобы объяснить, что Не Хуайсан не один из его детей, но низкий голос прерывает его. — Позвольте мне, — говорит Мобэй-цзюнь, поднимаясь по лестнице. — Я единственный, кто может пройти через границы Байлу. — Спасибо, Мобэй-цзюнь, — отвечает Шэнь Цинцю. Он направляет Не Хуайсана вперёд и продолжает: — Пожалуйста, отведи его обратно в мою школу. Мобэй-цзюнь понимающе хмыкает и пристально смотрит на мальчика. Не Хуайсан вскрикивает и прячется за Шэнь Цинцю, который поворачивается и гладит его по голове. — Не волнуйся, он не причинит тебе вреда, — мягко объясняет он. — И никто другой, если он будет с тобой. А теперь веди себя хорошо, мы снова соберёмся в моём дворце, и ты расскажешь мне, как тебе удалось проникнуть в орден Вэнь и кто научил тебя пользоваться этим веером. Я знаю, что ты притворяешься бесполезным, но, возможно, тебе будет полезно, чтобы люди знали о твоей силе. Не Хуайсан вздрагивает, а Шэнь Цинцю отходит в сторону, позволяя своему мечу упасть и взлететь. Он встаёт на него, кивает Мобэй-цзюню и Ша Хуалин и отправляется в путь. Он достигает Байлу до конца дня. Когда он идёт по коридорам, он сталкивается с Лань Ванцзи, который идёт за травами. Шэнь Цинцю передаёт ему баночку с кратким объяснением, после чего бежит в комнату, где лежит его муж, и занимает место на краю кровати. Он осторожно берет руку Бинхэ, хмурясь от её липкости, и прикасается ко лбу мужа. Его всё ещё лихорадит, дыхание всё ещё слабее обычного, хотя видно, что кровь Тяньлан-цзюня помогла. Тут же Шэнь Цинцю начинает передавать ему духовную энергию. — Я ограничил большую часть яда в его правой руке, — объясняет Тяньлан-цзюнь из дверного проёма, прислонившись к нему со скрещенными на груди руками. — Тем двоим в белых одеждах понадобится моя помощь, чтобы быстро изготовить противоядие. — Тогда помоги им, — отвечает Шэнь Цинцю, его голос звучит мягче и надломленнее, чем ему хотелось бы. Он не отрывает взгляда от хмурого лица мужа. — …Я не могу одновременно управлять кровью и помогать им вырабатывать антитела у подопытного. Шэнь Цинцю чувствует, как холодеет его кровь. Он крепко сжимает руку мужа. — О чём ты говоришь? Тяньлан-цзюнь делает шаг вперёд, понижая голос. — Я говорю, что если я пойду им помогать, — продолжает он, — его состояние ухудшится. Шэнь Цинцю судорожно вздыхает, чтобы успокоиться, и спрашивает: — А если нет? — Они могут работать несколько дней и не справиться, — признаёт Тяньлан-цзюнь. Шэнь Цинцю кивает, склонив голову. — Ты уверен, что это сработает? — мягко спрашиваеи он. — Уверен. — Тогда… — Шэнь Цинцю поднимает голову, его глаза наполняются слезами, когда он обращается к своему тестю и человеку, способному разрушать миры. — Делай то, что должен. Тяньлан-цзюнь кивает, один раз, и поспешно выходит за дверь. Шэнь Цинцю снова поворачивается к мужу и, борясь со слезами, гладит тыльную сторону холодной руки Ло Бинхэ. — Бинхэ, пожалуйста, останься со мной, — шепчет он, глядя на его спящее лицо. — Помнишь праздник Середины осени? Мы собирались пойти посмотреть на него вместе. Шиди Лю пригласил нас на Небеса, Бинхэ. Так что ты должен проснуться, хорошо? Ты должен. Шаги позади него заставляют его всхлипнуть и вытереть начавшие капать слёзы, когда его сын опускается на колени у кровати и с беспокойством смотрит на отца. — С папой всё будет хорошо? — тихо спрашивает он. Шэнь Цинцю всхлипывает и обнимает его за плечи, поглаживая по макушке. — Я не знаю, — признаётся он, наклоняясь и прижимаясь губами ко лбу сына. Когда Вэй Усянь успел так вырасти? — Я не знаю.

*****

Через некоторое время Шэнь Цинцю отправляет Вэй Усяня в постель после того, как он слишком часто начал клевать носом. На его вопрос Шэнь Цинцю улыбается и говорит, что всё будет хорошо, ведь бессмертным, в конце концов, не нужно спать. Да он и не смог бы, если бы захотел. Утром ему приносят ранний завтрак, но он отсылает его и просит чаю. Пока он сидит у постели Бинхэ и ждёт противоядия, его муж начинает ворочаться, становясь всё беспокойнее, так как яд снова распространяется. Шэнь Цинцю рассказывает ему истории, болтая о смешных предметах из своего старого мира, которые любой подслушивающий мог бы принять за фантазии. Он рассказывает о машинах, поездах и о том, как часто он вообще никуда не ходил, кроме больницы и своей комнаты. Веб-романы, фанфикшн, оригинальный «Путь Гордого Бессмертного Демона» (он до сих пор не знает, изменилось ли название), он рассказывает о том, как мало он знает о Неукротимом и обо всех романах о переселении, которые он читал, как он ужаснулся своему положению, когда очнулся в одном из них, и как он благодарен, что встретил Бинхэ. Он говорит о любви, о своих привязанностях, о том, что он никогда не встречался ни с кем другим. Он много говорит, и никто его не слушает, но он находит в этом утешение, просто чтобы отвлечься в ожидании. Вечером следующего дня мальчики Лань возвращаются с противоядием. Оно действует медленно. Шэнь Цинцю ждёт рядом с мужем до глубокой ночи после того, как он отослал всех остальных. С горьким чувством иронии он понимает, почему Бинхэ так долго хранил его труп. Если бы Бинхэ оставался в таком состоянии, он бы тоже не смог его похоронить. После того как погасли последние фонари, Шэнь Цинцю окончательно замолкает и смотрит вдаль. Его разум погружается в воспоминания о том, как они поженились, вернее, не поженились. Друзья и семья не одобрили их, поэтому у них не было другого выбора, кроме как сбежать вместе. Однако сейчас, когда Цзинь Гуанъяо и Лань Сичэнь раздумывают над этим, а Лань Ванцзи уже поклялся Вэй Усяню своей налобной лентой, он чувствует, что ему чего-то не хватает. Рука Бинхэ наконец-то дёргается. Шэнь Цинцю, обернувшись к мужу, дотрагиваться до его второй руки. — Муж? Бинхэ хмурится, затем медленно открывает глаза. Он мрачно смотрит на Шэнь Цинцю, его чёрные глаза затуманены и расфокусированы. Он осторожно садится, потирая висок. — Учитель? — хрипит он, приходя в себя. — Когда…? Шэнь Цинцю обнимает его. — Я так рад, что ты в порядке, — шепчет он и тут же внутренне ругает себя за то, что снова задыхается. Ло Бинхэ на мгновение вздрагивает, затем улыбается и осторожно обхватывает Шэнь Цинцю за талию, зарываясь носом в длинные волосы мужа. — Пожалуйста, скажи мне, что я не сплю, — приглушённо смеётся Бинхэ. Шэнь Цинцю хрипло смеётся и отстраняется, чтобы посмотреть на него, прикасаясь к его лицу и обнимая его за плечи. — Ты не спишь, — с улыбкой заверяет Шэнь Цинцю, проводя большим пальцем по губам мужа. — Бинхэ, я хочу кое о чём спросить. — Этот муж тебе даст всё, что угодно, — обещает Бинхэ, ухмыляясь, обхватив руками талию мужа. — Ну, я… — Шэнь Цинцю краснеет и отводит взгляд. Он жалеет, что у него нет с собой веера. — Я знаю, что у нас никогда не было настоящей свадьбы, и я… я хотел спросить, не хочешь ли ты…? Он поднимает взгляд и видит, что Бинхэ смотрит на него широко раскрытыми глазами, совершенно восхищённый. — Учитель, ты просишь меня выйти за тебя замуж? Шэнь Цинцю напрягается, чувствуя, как его лицо становится ещё теплее. Он перехватывает взгляд мужа и коротко кивает. — Да. Бинхэ ухмыляется. Шэнь Цинцю чувствует, как хватка на его талии становится крепче, когда муж наклоняется вперёд, и только успевает выкрикнуть его имя, как оказывается прижатым к кровати, а на его шею набрасывается Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю смеётся и проводит пальцами по его волосам, не делая никаких попыток остановить его, когда он медленно раскрывает одежду, чтобы укусить его за ключицу. Эмоциональный груз последних нескольких дней наваливается на него, и веки Шэнь Цинцю опускаются от внезапной усталости. — Бинхэ, подожди, — тихо зовёт он. Перемена в его тоне заставляет Ло Бинхэ поднять глаза, широко раскрыв глаза. Шэнь Цинцю убирает пальцы с волос мужа и нежно целует его, а затем с улыбкой отстраняется. — Я устал, — объясняет Шэнь Цинцю. — Давай продолжим позже. Ло Бинхэ понимающе улыбается и с мычанием отодвигается. Шэнь Цинцю готовится встать, но прежде, чем он успевает пошевелиться, он чувствует сильные руки мужа, поддерживающие его под плечи и колени. Вскрикнув, Шэнь Цинцю цепляется за его шею, когда его поднимают с кровати и выносят из комнаты. — Бинхэ! Бинхэ, опусти меня! — требует Шэнь Цинцю. — Ты не должен вставать, ты был отравлен! — Прости, учитель, — смеётся Бинхэ. — Благодаря поцелую учителя, этот муж чувствует себя намного лучше. Шэнь Цинцю со стоном закрывает лицо ладонями. Бинхэ усмехается, неся мужа в спальню и аккуратно укладывая его на кровать, а затем забирается к нему, всё ещё без рубашки и отчаянно нуждающемуся в ванне. Шэнь Цинцю не может найти в себе силы позаботиться об этом. Он прислоняется к груди мужа с довольным вздохом и, наконец, позволяет себе расслабиться. — Я скучал по тебе, Бинхэ, — вздыхает он, закрыв глаза и крепко прижавшись спиной к груди мужа. — Ммм, этот ученик тоже скучал по тебе, — бормочет Бинхэ ему в волосы. — Спокойной ночи, учитель. Шэнь Цинцю бросает взгляд на их мечи, закреплённые на стене, бок о бок. Снаружи начинается дождь, капли падают на сад и черепицу. Ветерок шелестит бамбуком снаружи, и на мгновение его сердце успокаивается. Он улыбается, закрывая глаза и кладёт руку на талию мужа. Когда он снова заговаривает, его голос мягок и ласков. — Добро пожаловать домой.