Пока не остынет Солнце

Утром Шэнь Цинцю просыпается в пустой постели. Душераздирающее предположение, что всё это было сном, выбивает воздух из его груди, и он ошеломлённо смотрит в потолок. Он вскакивает с постели и поспешно завязывает ханьфу, не заботясь ни о прическе, ни о поясе. Он бежит к двери и распахивает её, но сталкивается прямо с мужем, который как раз открывал дверь с завтраком, и оба растягиваются на полу в коридоре. — Бинхэ! — кричит Шэнь Цинцю, упираясь руками по обе стороны от талии мужа. — Какого чёрта ты уже встал с постели? Ло Бинхэ усмехается и кладёт руку на талию, усаживая их, а другой подбирает чашу с разлитой рисовой кашей и ставит обратно на поднос вместе с другой. — Учитель, я приготовил тебе завтрак, — мягко говорит он. — Похоже, мне придется налить тебе еще одну чашу. Шэнь Цинцю изумлённо смотрит на него. Он стоит на коленях перед Бинхэ, сложив руки на коленях, и с трудом может поверить в открывшееся перед ним зрелище. Он проснулся! Он жив. Шэнь Цинцю снова обнимает его. Шэнь Цинцю чувствует, что его горло снова начинает гореть, и крепко зажмуривает глаза, чтобы снова не расплакаться. Ло Бинхэ только улыбается и прижимает его к себе, проводя пальцами по его длинным волосам. — Всё хорошо, — мягко обещает Бинхэ. — Теперь я здесь. Шэнь Цинцю делает глубокий вдох, успокаиваясь, а затем отпускает его и снова садится на пятки. — Никогда больше не пугай меня так! Ло Бинхэ мягко улыбается и наклоняет голову. — Не буду. Он поднимается на ноги, берёт поднос с завтраком в одну руку и протягивает другую, чтобы помочь мужу встать. Шэнь Цинцю принимает её, поправляет одежду и убирает волосы за плечи. Бинхэ ведёт его обратно в комнату. Он подводит Шэнь Цинцю к его любимому креслу-качалке и ждёт, пока тот сядет, прежде чем отпустить его руку. Ло Бинхэ ставит испорченный поднос с завтраком на стол и берёт из шкафа расческу, чтобы расчесать волосы Шэнь Цинцю. Муж вздыхает и откидывается на спинку кресла, закрывая глаза. Минутой позже покой заканчивается, когда отдалённый грохот напоминает Шэнь Цинцю о незваных гостях. — Чёрт, — шипит он, хватая веер со стола. Бинхэ быстро заканчивает укладывать ему волосы и следует за ним. Мобэй-цзюнь пассивно смотрит вдаль, а Не Хуайсан прячется за своим окровавленным веером, пока Вэй Усянь и Цзян Ваньинь кричат на него. Шэнь Цинцю вздыхает с облегчением и выходит вперёд. — Что здесь происходит? — спрашивает он голосом учителя, раскрывая свой веер. — Мастер Шэнь! — кричит Не Хуайсан, широко раскрыв глаза. — Ты не говорил нам, что работал под прикрытием в ордене Вэнь! — восклицает Вэй Усянь, но его упёртые в бёдра рука и улыбка, угрожающая уголкам его рта, выдают его раздражение. — Чья это кровь? И почему ты здесь с моим дядей! — Я не знаю, я действительно не знаю! — Хуайсан, пожалуйста, пойдём со мной, — предлагает Шэнь Цинцю, маня за собой. — Думаю, что я в долгу перед тобой за победу над Вэнь Жоханем. — Ты убил Вэнь Жоханя?! Хуайсан закрывает уши руками. Похоже, он близок к слезам, поэтому Шэнь Цинцю кладёт руку на плечо мальчика и бросает на сына предостерегающий взгляд. Затем он поворачивается к Не Хуайсану и улыбается. — Пойдём, напоим тебя чаем, — мягко говорит он. — Я уверен, что у тебя было долгое путешествие. Шэнь Цинцю подталкивает его и ненадолго оборачивается, глядя на Мобэй-цзюня и Цзинь Гуанъяо. — Мобэй-цзюнь, пожалуйста, расскажи моему мужу о произошедших событиях, — просит он. — А-Яо, пойдём со мной. Я хочу, чтобы ты допросил Хуайсана вместе со мной. Цзинь Гуанъяо улыбается и кивает в знак согласия. Мобэй-цзюнь и Ло Бинхэ отходят в сторону, негромко переговариваясь. Вэй Усянь, Цзян Ваньинь и мальчики Лань остаются смотреть в коридоре. Шэнь Цинцю проводит мальчиков в свой кабинет, где усаживает их и посылает ученика принести им поднос с чаем. Затем он поворачивается к ним со спокойным выражением лица и закрывает веер. — Итак, Хуайсан, — начинает он. — Как тебе удалось проникнуть в тронный зал незамеченным? — За одним из гобеленов есть дверь для слуг, — слабо признаётся Не Хуайсан, уставившись на край стола. — Я проник туда как солдат низкого уровня и подружился с большинством слуг. Они думали, что я бесполезен, поэтому позволили мне получить информацию, которую иначе я бы не получил. — Твой веер, — продолжает Шэнь Цинцю, кивнув на него. — Где ты его взял? Он поднимает широко раскрытые глаза, и бросает короткий взгляд на Цзинь Гуанъяо. — Это был подарок, — говорит он Шэнь Цинцю. — Вэй-гунцзы подарил мне его, когда уходил из Облачных Глубин. Бровь Шэнь Цинцю дёргается. — И как же ты научился им пользоваться? Хуайсан улыбается и говорит: — Я научился у вас, мастер Шэнь. Шэнь Цинцю хмурится и, склонив голову, просит продолжить. — Мой брат давно приходил в вашу школу, — говорит он. — Он увидел ваш спарринг с Ло Бинхэ и купил мне первый в своей жизни веер. До этого он только сердился, потому что я… никогда не был искусен с саблей нашего ордена или любым другим тяжёлым оружием, но после того, как он увидел вас, он попросил меня попробовать что-то другое. Шэнь Цинцю вздыхает. Так вот оно что. — Что ж, — отвечает он. — Ты поступил умно, оставаясь незамеченным до последнего момента. Могу я спросить, как тебе удалось так хорошо скрыть своё присутствие? В конце концов, даже два бога не смогли его обнаружить. Хуайсан краснее и снова опускает глаза. — У меня… почти нет золотого ядра. Шэнь Цинцю и Цзинь Гуанъяо вздрагивают. Ученик возвращается с чаем, и Шэнь Цинцю благодарит его, прежде чем снова отослать мальчика. Он снова поворачивается к Не Хуайсану и внимательно следит за его выражением лица. — Я организую сопровождение, чтобы отвести вас обратно в Цинхэ, — мягко говорит ему Шэнь Цинцю. — А пока, пожалуйста, оставайся здесь. Я сделаю все возможное, чтобы мои дети не допрашивали тебя. — Спасибо, мастер Шэнь, — говорит Цзинь Гуанъяо. — Но в этом нет необходимости. Не Хуайсан слегка приподнимает голову, обмениваясь с ним улыбкой. — Думаю, мне и Хуайсану лучше уйти сегодня вечером, — объясняет Цзинь Гуанъяо, отводя взгляд и обращаясь к своему бывшему мастеру. — Мне всё равно нужно поговорить с Не Минцзюэ. — Хм, — хмыкает Шэнь Цинцю, раскрывая веер. — Хорошо. Шэнь Цинцю слегка обмахивается веером и наблюдает за мальчиками. Эти двое вполне могут быть самыми опасными заклинателями в мире. Это лишь вопрос времени, когда один из них получит титул верховного заклинателя. Возможно, он необъективен, но он бы поставил на Цзинь Гуанъяо. Не Хуайсан кажется слишком тихим. Он ещё немного разговаривает с ними, после чего ведёт их обратно в главный зал и отправляется на поиски Тяньлан-цзюня и Чжучжи-лана. К его удивлению, ни того, ни другого во дворце нет. Когда он идёт в их гостевые комнаты, то на прикроватной тумбочке Тяньлан-цзюня находит лишь письмо с его именем. Он осторожно открывает его. Письмо написано тонким и немного неаккуратным почерком Чжучжи-лана. Шэнь Цинцю читает его при свете окна. «Дорогой мастер Шэнь, Ты оказал мне большую услугу, позволив встретиться с моим внуком. Хотя они не кровные родственники, он очень похож на Су Сиянь. Я ухожу, пока мой сын не узнал, я здесь ради нас обоих и ради тебя. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся, спрашивай, мой зять. Позаботься о нём для меня. Цзюнь-шан» Шэнь Цинцю с улыбкой складывает письмо. Повернувшись, он выходит из комнаты и направляется в свой кабинет. Внутри его уже ждёт Бинхэ. Шэнь Цинцю подходит к шкафу у стены и открывает его. Он достаёт чёрный кувшин с лучшим вином, которое у него есть, и несёт его обратно к столу с двумя чашками. Бинхэ с улыбкой наблюдает, как он наливает в первую. Когда Шэнь Цинцю передаёт ему кувшин, он наливает во вторую и отставляет кувшин в сторону. Следующие несколько часов они проводят за выпивкой, планируя свадьбу, и пишут приглашения всем главам орденов и заклинателями, с которыми они подружились за эти годы: бессмертным, демонам, бывшим ученикам, даже горстке призраков. Тяньлан-цзюнь не приглашён, но Шэнь Цинцю чувствует, что он всё равно найдет способ пробраться на праздник. Если Бинхэ его не увидит, всё будет в порядке. Цзинь Гуанъяо возвращает Не Хуайсана в Цинхэ, чтобы загладить свою вину перед Не Минцзюэ за мелкое пренебрежение, и они становятся названными братьями. Цзинь Гуаншань умирает, отравленный одной из своих любовниц, слишком сошедшей с ума от ревности. Умирая, он объявляет Цзинь Гуанъяо исполняющим обязанности главы ордена, пока Цзинь Цзысюань не достигнет совершеннолетия. Остатки Вэнь разделяются по профессиям. Те, кто всё ещё сохранил желание сражаться, заключены в тюрьму ордена Цзинь, а тем, кто был фермером, лавочником или другим гражданским лицом, разрешено сохранить свои земли и имущество. Целителей ордена отвозят в Байлу, где Шэнь Цинцю принимает Вэнь Нина и Вэнь Цин в качестве персонала своего дворца и строит комплекс для их ближайших родственников. Вэй Усянь старается подружиться с ними. Цзинь Гуанъяо и Лань Сичэнь тщательно обсуждают этот вопрос и ради ордена Цзинь соглашаются не вступать в брак. Вместо этого Цзинь Гуанъяо женится на молодой женщине, дочери дворянина, у которой подозрительно близкие отношения со своей служанкой. Кажется, они достигли соглашения. Вэй Усянь и Лань Ванцзи отправляются в путешествие в качестве партнёров по совершенствованию, взяв с собой мальчика по имени Вэнь Юань. Лань Ванцзи даёт ему любезное имя Сычжуй. Охота на горе Феникс проходит удачно, хотя Шэнь Цинцю приходится заниматься устранением последствий после того, как его сын и Лань Ванцзи уничтожили больше половины добычи. К счастью, другие главы орденов выглядят скорее удивлёнными, чем раздражёнными после того, как Шэнь Цинцю отругал мальчиков своим веером и пригрозил им работой в прачечной. Протесты Вэй Усяня почти достигают Небес. Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ всё же посещают Праздник середины осени, и у них происходит милая беседа с богом несчастья и его слишком удачливым мужем. Шэнь Цинцю хорошо ладит с Се Лянем, а фонари (хотя для Шэнь Цинцю не зажгли ни одного, а для Се Ляня их тысячи — Хуа Чэн кажется слишком довольным собой, когда они приходят) представляют собой поистине прекрасное зрелище. Когда вечером они возвращаются во дворец, то застают Вэй Усяня, развалившегося на ступенях. На его пальцах болтается кувшин с Улыбкой императора, и он лениво улыбается своим родителям, когда они подходят. — Где Лань Ванцзи? — спокойно спрашивает Шэнь Цинцю, держась за руку мужа. — Мм, он уже лег спать, — говорит Вэй Усянь, помахивая кувшином. Шэнь Цинцю поднимает бровь. Он делает шаг вперёд и помогает Вэй Усяню подняться, поддерживая его, когда тот чуть не спотыкается на ступеньках. — Я отведу тебя в постель, — говорит Шэнь Цинцю, выхватывая кувшин из его рук и передавая его Бинхэ. — Ты слишком много выпил. — Что? Я совершен… совершенен. Совершенно трезв! — возражает Вэй Усянь, опустив веки. Шэнь Цинцю издаёт смешок. Он провожает сына в его комнату, где заставляет его выпить стакан воды и перекусить, прежде чем отправить его спать. Шэнь Цинцю не комментирует тот факт, что Лань Ванцзи уже в постели Вэй Усяня. Они говорили о том, чтобы взять с собой в Гусу одного из сирот ордена Вэнь, когда они уйдут. Маленький А-Юань очень привязался к ним обоим. Шэнь Цинцю вздыхает. Когда все его ученики так выросли? — Учитель, — раздаётся низкий голос рядом с его ухом. Сильные и тёплые руки Ло Бинхэ обхватывают его талию, притягивая Шэнь Цинцю в объятия. Шэнь Цинцю прерывисто выдыхает и поворачивается в объятиях мужа, прислонившись к его груди. — Этот мастер решил, что больше не хочет быть бессмертным. Ло Бинхэ безмолвно расчёсывает пальцами волосы своего бывшего мастера, но. О, как больно любить то, к чему может прикоснуться смерть. Дворец Хуаньхуа проводит пышную свадьбу, украшая старый дворец таким количеством алых платков и знамён, что кажется, будто пролилась кровь. Свадебные цветы украшают залы и сады, а в тёмных углах прячутся особые сорта из Царства демонов, известные своим тонким афродизиатическим действием. Демоны и бессмертные смешиваются со смертными; даже Баошань Саньжэнь спускается со своей горы, укутанная в шаль и бамбуковую шляпу, чтобы скрыть лицо. Шэнь Цинцю приглашает её, Лю Цингэ и некоторых из его старших учеников, вернувшихся в город, выпить в Байлу. Тем временем Ло Бинхэ и Мобэй-цзюнь развлекаются в Зимнем дворце, играют в карты и напиваются до полусмерти. Утром в день свадьбы Шэнь Цинцю просыпается рядом со своим возлюбленным. Ло Бинхэ ещё крепко спит, его черты лица спокойны и расслаблены. Шэнь Цинцю наклоняется и прижимается губами ко лбу Ло Бинхэ. Когда он отстраняется, то видит, что глаза его возлюбленного открыты и смотрят на него. — Ах! — восклицает Шэнь Цинцю, прежде чем его переворачивают на спину и прижимают к простыням. Проходит некоторое время, прежде чем они наконец встают с постели. Они не слишком заботятся о традициях, поэтому помогают друг другу одеться, нежно целуя и покусывая кожу друг друга, прежде чем надеть одежду. В одежде Шэнь Цинцю больше золота, в то время как у Бинхэ она чёрная, и его стиль немного более воинственный, чем у учёного Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю заплетает две пряди волос своего мужа и завязывает их за головой алой лентой, а затем позволяет Ло Бинхэ собрать его волосы в золотую корону феникса. Наконец, они выходят из спальни рука об руку, улыбаясь и украдкой поглядывая друг на друга. Их друзья и родственники ждут в зале и вокруг него. Они затихают, когда начинается музыка. Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю ведут друг друга в зал, расправив плечи и высоко подняв подбородки. Шэнь Цинцю украдкой бросает ещё один взгляд на мужа и чувствует, как его грудь наполняется гордостью и теплом, которые почти переполняют его. Бинхэ ловит его взгляд и приподнимает бровь. Взгляд Шэнь Цинцю смягчается, и в этот раз он не утруждает себя желанием спрятаться за веером. — Учитель? — тихо спрашивает Бинхэ, когда они подходят к алтарю. Шэнь Цинцю улыбается и наклоняет голову. — Я просто подумал, что мне очень повезло, — отвечает он. Они опускаются на колени перед священником с кувшином вина между ними. Каждый из них наливает друг другу в чашу, пьёт, прикрывшись рукавом, и они обмениваются, чтобы повторить. Затем отрезают их пряди волос, связывают их вместе и кладут в вышитый алый мешочек, после чего передают Шэнь Цинцю, как хозяину дворца. Они кланяются друг другу, небу и земле, родителям, а потом некоторое время смотрят друг на друга в свете фонарей. Шэнь Цинцю всегда знал, что Бинхе идёт красный цвет. Наконец, церемония заканчивается, и они встают, снова берут друг друга за руки. Шэнь Цинцю ощущает слабое чувство опасности, прежде чем его с воплем останавливают и он оказывается в объятиях мужа. Ло Бинхэ смеётся, а Шэнь Цинцю прячется за его рукавом и наклоняется, целуя мужа в щеку. Бинхэ ненадолго замирает и смотрит вниз, его лицо расплывается в ухмылке. — Учитель! — скулит он. Шэнь Цинцю отворачивается прежде, чем Ло Бинхэ успевает поцеловать его, улыбка дёргается в уголках его губ. — После приёма, — предупреждает он своего мужа, своего настоящего, законного мужа, и Ло Бинхэ снова смеётся. На приём они не успевают. В конце концов, им приходится переодеваться, и «переодевание» занимает немного больше времени, чем нужно. Когда они, наконец, возвращаются на приём, вечеринка уже идёт полным ходом. Участники банкета рассаживаются, подаются напитки и еда. Спустя много часов и кувшинов вина они, поддерживая друг друга, возвращаются в свою спальню, чтобы, неловко выпутавшись из одежд, вместе лечь в постель. После этого Шэнь Цинцю лежит, уставившись в потолок в послевкусии, его грудь вздымается, когда он пытается отдышаться. Бинхэ лежит на боку рядом с ним, подперев голову одной рукой, а другой вычерчивает узоры на груди Шэнь Цинцю. — Бинхэ, — мягко зовёт Шэнь Цинцю. — Хм? Он поворачивает голову и смотрит на своего мужа, который смотрит на него тёмным, бездонным взглядом. — Спасибо, — тихо говорит Шэнь Цинцю, поворачивается к нему и протягивает руку, касаясь талии мужа. — Я люблю тебя. Бинхэ улыбается. Он берёт руку Шэнь Цинцю и подносит костяшки пальцев к губам. — Я тоже тебя люблю.