Show time, bitch

Яна сидела, подперев подбородок руками, и смотрела на Балора с укором, недовольством и некоторым смущением. Уже был вечер, она добралась до дома с трудом, ее шатало, а Пёс, который был в это время в квартире, смотрел на нее с беспокойством. - Что? - воскликнул кошмар. - Почему ты не можешь сделать это нормально? - А что в этом было ненормального? Тебе разве не понравилось? - Вокруг были люди! Куча людей! И я даже лечь не могла! - А чем тебе мешали люди? По тому, что я чувствовал в твоем сознании и теле, тебе было очень хорошо. Если тебе было неудобно, так бы и сказала. - Это ненормально - заниматься сексом в толпе людей! Так никто не делает! - Девочка, а кто делает всё, что делаем мы? Яна закрыла лицо руками. Крыть было нечем. Ей было обидно, неловко, она злилась на морока, но ей было действительно нечего возразить. - Ты только и делаешь, что ноешь - всё тебе не так, то плохо, сё ненормально, - продолжал Балор. - Но ты никогда не говоришь, чего бы ты хотела. А если ориентироваться на твои мысли, то ты хочешь всегда, в любой ситуации. Тебе рот для чего нужен? Только чтобы ныть и жрать? Сказать о своих предпочтениях - не, не слышала? Было видно, что она покраснела. Кошмар закатил глаза. Его удивляла и утомляла способность девчонки сделать драму из чего угодно. Вот она хотела его почти неприрывно, он ее трахнул, а потом она стала жаловаться, что это было неправильно. Где логика? Ведь она хотела его не только наедине, а и среди людей тоже, так почему бы не сделать это в толпе? Затем кошмар присмотрелся к сознанию Яны и усмехнулся. Огромный, жирный кусок стыда говорить на тему секса: "нельзя", "непринятно", "партнеры должны чувствовать друг друга без слов", "нельзя быть требовательной" и множество других подобных мыслей. Балор обхватил языком-щупальцем эту дрянь и сожрал ее. Затем он приблизился к Яне, провел руками по ее плечам и слегка коснулся волос на затылке. - Ты просто пойми, что если ты не будешь говорить, то в твоих хитросплетениях похоти, комплексов и морали даже я не смогу разобраться. Девушка опустила руки и посмотрела ему в глаза. Прямой спокойный взгляд больших голубых глаз. Она больше не выглядела смущенной, просто была немного уставшей. - Я поняла. Я буду говорить. Балор коснулся рукой ее щеки. Это было прохладно, но приятно и как-то успокаивающе. - Можешь начать прямо сейчас. Eму было интересно, хватило ли того, что он сожрал этот кусок стыда, или Яну остановит что-то еще. Морок знал, что ей есть, что сказать, потому что он чувствовал ее желание, и чувствовал, как оно отражается в нем самом, вплетается в его тело... Или было бы логичнее сказать, что это уже его желание? - Я хочу, чтобы это было снова во сне. Декорации - на твое усмотрение. Желательно - без людей. Ну или не во сне, а тут, в комнате, когда она закрыта и все остальные спят или их нет дома. Хочу, чтобы ты делал мне больно, но несильно. И, если это будет, пока они спят, то делай все так, чтобы я не орала. - Интересное уточнение. А если я зажму тебе рот? - Можно попробовать. Время шло, Яна весь вечер повторяла руны, сигилы, пентаграммы и многое другое, пока на часах не оказалось пол второго ночи, и она не поняла, что совершенно не хочет спать, и нет смысла надеяться, что сон придет. Балор понимал, что это глупая надежда, потому что комнату буквально заволокло багровой дымкой желания - с таким нельзя уснуть. Яна уже ни о чем "таком" не думала, все-таки сегодняшний оргазм ее расслабил, но она так и не переставала это чувствовать ни на секунду. Секса было намного меньше, чем ей было нужно. И морок, заразившийся похотью, тоже хотел девушку непрерывно. Балор с легким недовольством подумал: "Я уже не кошмар, блядь, я инкуб, нахуй". Но если сказать честно, ему это скорее нравилось. Тысячелетия Балор обладал очень ограниченным спектром чувств: садизм, жестокость, ненависть, сарказм, а так же страх и ненависть к Сиерго. А тут - что-то новое. Что-то сладкое, дурманящее, вызывающее... Желание получать и доставлять удовольствие. - Что ты там говорила? Когда все уснут? Балор нетерпеливо залез щупальцами под футболку Яны и стал жадно облапывать ее грудь, живот, шею, и надавил, из-за чего она почти упала на кресло, в последний момент уперевшись локтями. Девушка смотрела ему в глаза снизу вверх, и в ее глазах больше не было ни капли стыда и страданий, а было нескрываемое опьяняющее желание. Балор толкнул рукой Яну в плечо, заставляя окончательно лечь, и набросился на нее с поцелуем. Он обхватывал ее руками и тентаклями, страстно целовал, облизывал губы языком-щупальцем и кусал их, облизывал ее язык, и она так же отвечала ему. Они не смогли бы оторваться друг от друга даже если бы кто-то зашел в комнату. Весь мир вдруг перестал существовать, и для девушки и кошмара не было ничего и никого, кроме друг друга. Они не были влюбленными: Яна не могла любить Балора, зная о нем всё, а он не мог любить в принципе; но они нестерпимо хотели друг друга. Тентакли уже обвивали ее руки и ноги, и когда девушка попыталась освободить руки, кошмар сжал их только сильнее. - Что? - спросил Балор, с сопротивлением отрываясь от ее губ. - Я хочу раздеться. - Зачем? - Хочу чувствовать тебя всем телом. Яна с трудом поняла, как он это сделал, но спустя пол минуты вся ее одежда лежала на полу, и их тела были вплотную прижаты друг к другу. Балор был без верха комбинезона и его кожа, как и тентакли, была прохладной, но очень гладкой, приятной. Морок слегка приподнялся, опершись на локти, и обвил ее шею щупальцем, не давая рвануться за ним. Они смотрели друг другу в глаза долгие, дразнящие секунд тридцать. - Ты говорила "больно, но не слишком"? Присоски щупальцев на шее, руках, бёдрах впились в нее. Яна закусила губу, чтобы не застонать. Маленькие точки боли пронзали ее тело, усиливая и кристаллизируя желание. Она непрерывно смотрела Балору в глаза - холодные, светящиеся, но слегка прикрытые от похоти. На его щеках и груди то и дело мелькали другие глаза, но без всякого выражения. Морок прикоснулся к ее ключице и медленно провел рукой вниз до середины бёдер. Это было так по-человечески, что выбивалось из их игры и создавало чувство диссонанса. После этого он молча смотрел ей в глаза. Это было нестерпимо - хотелось взять ее прямо сейчас, войти в нее щупальцами - да, пусть это будет не одно, а несколько - и до утра иметь ее, вырывая из нее стоны и резкие выдохи. Но ему нужно было еще подождать, чтобы осуществить задуманное. Взгляд Яны стал умоляющим. - Ну? - Скажи это, - прошипел Балор. - Я хочу это услышать. - Возьми меня. Сейчас, - прошептала Яна, борясь со смущением. - Еще раз. Неубедительно. - Возьми меня, пожалуйста! - у нее на глазах выступили слёзы. Тентакли, впившиеся в ноги, с силой раздвинули их. Балор почувствовал, что теряет самоконтроль и предусмотрительно зажал рукой рот Яне. От его ног отделились два щупальца и нетерпеливо скользнули в девушку, он не пытался быть аккуратным, медленным, он уже едва мог что-то с собой поделать, желание застилало его разум. Но Яне было совершенно не больно от этого грубого проникновения, она была совсем расслабленной и хотела Балора не меньше, чем он ее. Одно щупальце внутри нее ощущалось удивительно сладостно с его изгибами и присосками, и поражало воображение - с настоящим человеком такой секс был невозможен по банальным анатомическим причинам. Но два щупальца усиливали эти ощущения в геометрической прогрессии, и Яна чувствовала пронзающее наслаждение во всем теле от этого и не могла думать вообще ни о чем, даже о самом Балоре. В этот раз кошмар сводил ее с ума совсем нетривиальным для себя способом. Балор видел это, и наслаждался и телом Яны, и властью над ее разумом. Он чувствовал тентаклями практически ее всю - какая она горячая и влажная внутри, ее тонкие сильные руки и ноги, ее шею с пульсирующей жилкой, чувствовал пальцами ее сбившееся дыхание, любовался тем, как она извивается под ним, и его желание только распалялось от этого. И Балор видел, что она вообще не могла думать - все ее сознание заместило желание, удовольствие и он сам, и это была стопроцентная власть над ней, даже большая, чем имели многие демоны. Он прижался к ней, чтобы чувствовать все ее тело - горячее, мокрое, изгибающееся от наслаждения. Яна не могла ничего сказать, потому что Балор все еще зажимал рукой ее рот, но ее мысли были такими громкими, что ворвались в его сознание: "еще, пожалуйста, еще, только не прекращай, пусть это длится вечно". Балор посмотрел в ее полуприкрытие глаза - чужая похоть снова ударила ему в голову, хотя куда уже больше - и он добавил третье щупальце. У Яны выступили слезы. Ей не было больно, он знал это, просто это была некая странная реакция тела в ответ на невозможность заорать от удовольствия. - Вижу, тебе очень нравится, и мне тоже, а теперь я хочу попробовать кое-что новое, - прошептал Балор в сантиметре от ее лица. Его рука продолжала зажимать рот девушки, а от ладони отделилось щупальце и стало ласкать ее язык. Яна сразу же ответила на эту ласку - стала жадно лизать его щупальце, даже когда оно поползло дальше в рот. Удовлетворенный ее реакцией, Балор скользнул щупальцем глубже - в горло, а затем в трахею, продолжая трахать и удерживать Яну. Ее голубые глаза в ужасе расширились. Ей хотелось кашлять, ей не хватало воздуха, и она не могла ни убрать это, ни вырваться - морок держал ее мертвой хваткой. Балор чувствовал, что она вся в его власти, он контролирует даже ее дыхание и жизнь, и упоение этим усиливало его желание, и он двигался в ней все быстрее. А Яна чувствовала очень странное сочетание: сильное удовольствие, местами слабую боль и мучительное ощущение нехватки воздуха. Незадолго до ее потери сознания, Балор убрал щупальце, втянув его обратно в ладонь. Несмотря на этот страх и удушение, Яна не чувствовала ни капли злости или обиды, и Балор понимал, что она не будет ныть после этого. Она кашляла, по ее щекам текли слезы, но она просто не могла дать моральную оценку происходящему в таком состоянии, когда ее сознание растекалось от желания и удовольствия во всем остальном теле. - Ты сейчас не будешь орать? - прошептал морок. Яна качнула головой. Он убрал руку и сжал волосы у нее на затылке, и мягко, почти нежно поцеловал ее губы. Яна ответила ему с неожиданной страстью. Она жадно облизывала, кусала его губы, лизала даже его лицо рядом с ними. Рассвет начался незаметно, и только когда стало совсем светло, они оторвались друг от друга - вдруг кто-то зайдет. - Не жалеешь, что не выспалась? - насмешливо спросил Балор. - Абсолютно. * * * - Твою мать. Полностью одевшись, Яна стояла перед зеркалом и смотрела на россыпь мелких синяков на шее, руках, ногах и... Черт возьми, даже на ее губах местами были синяки. - Ну и что мне сказать Даниле и Псу про это? - Скажи им, что у тебя проблемы с кровообращением. Следующие несколько дней девушка ходила в закрытой одежде, с шарфом и пользовалась черной помадой.