***
Когда он сел за ранний ужин из тушеной оленины с бокалом вина, Люциус Малфой испытывал осторожный оптимизм по поводу своего положения. Гермиона Грейнджер проработала у власти шесть недель, и, несмотря на несколько шаткое начало, казалось, что все идет относительно гладко, и он знал, что должен уже за это получить благодарность. Не то чтобы она его поблагодарила. Он не позволял этому сильно его раздражать; он знал, что в этой договоренности грязнокровке не хватало манер. Консультации с ней не отнимали у него много времени —пока у них было всего несколько встреч,— но он снова получил доступ к правительственному аппарату, и теперь имел другие занятия, кроме как несуществующие дети Драко, виски или следующий прием пищи, чтобы занять его ум. С другой стороны, компания Грейнджер была более неоднозначной. Когда они обсуждали стратегию или разрабатывали план, он с удивлением обнаружил, что она умна, разумна и довольно щедра в разговоре; она никогда, например, не прерывала его без нужды, когда он пытался что-то объяснить — что было его домашней ненавистью. Такая любезность немного облегчила подавление голоса в его голове, который странно походил на его отца и пытался напоминать ему с интервалом в три секунды, что она грязнокровка. Однако, когда они не обсуждали работу, она возвращалась к своей надоедливой, неуважительной, невежливой личности, и если бы она не была его министром магии, он бы уже проклял ее. По общему признанию, были дни, когда он обнаруживал, что ему нравится отвлекаться, парировать словесные уколы ее острого маленького языка, и наносить собственный удар. Однако этот внутренний голос неизменно напоминал ему, что он подшучивал над грязнокровкой, и если бы у него есть хоть какое-нибудь самоуважение, он либо должен уйти, либо заставить её замолчать. «Ну, — подумал он, — хорошо он не слушал его» . Он знал, что не сможет полностью отбросить свои чувства к магглам и грязнокровкам, но и не собирался этого делать. Борьба стоила того ради фамилии; он определенно пострадал от более серьезных оскорблений своих мироощущения по этой причине. Больше всего его беспокоило то, как она затащила его в свой кабинет через каминную сеть, как будто он был ее маленьким грязным секретом. Он, Малфой, входит в заднюю дверь как слуга! Он намеревался использовать свою близость к ней, чтобы расширить свой круг влияния, но с их нынешней договорённостью он получал больше близости, чем чего-либо еще. К этому времени он уже достаточно хорошо ее знал, чтобы понять, что договоренность о каминной сети была вызвана тем, что она боялась, что связь с ним может испортить ее безупречную репутацию, поэтому он был готов на время уступить, чтобы не спугнуть ее. Но он терял терпение. Колонки со сплетнями, по крайней мере, убедили людей, что он присутствует. Он был уверен, что по мере того, как она привыкнет к нему, она станет менее бдительной, и намеревался начать настаивать на том, чтобы его посещения и услуги стали гораздо более публичными. Да, с Грейнджер часто было трудно, но когда она выглядела довольной, это увеличивало шансы на то, что он тоже скоро будет вознагражден. Резко поправив жилет, Малфой потянулся за вечерним выпуском «Ежедневного пророка», который прибыл всего несколько минут назад, намереваясь просмотреть его во время еды. Однако, когда он развернул газету и увидел заголовок, все мысли о еде тут же покинули его голову. «КОРРУПЦИЯ И КРОНИЗМ В МИНИСТЕРСТВЕ К Министру магии есть вопросы, на которые нужно ответить после того, как «Ежедневный пророк» получил сообщение, что министерство тратит непомерные суммы на заказ в компанию ее мужа Волшебные Вредилки от Уизли» — Гребаные яйца Мерлина! Забыв об ужине, Малфой вскочил на ноги и широкими шагами зашагал так быстро, как только мог, чтобы не бежать в сторону своего кабинета, проклиная тот факт, что он был так далеко в столовой. Избегая суеты надевания своего плаща и мантии, он направился прямо к камину и швырнул каминный порох в решетку. — Кабинет министра магии! Когда пламя рассеялось, он с облегчением обнаружил, что она все еще сидит за своим столом, явно еще не читавшая газету. Он двинулся вперед, сопротивляясь желанию ударить ее собственной копией, и прошипел: «Вы идиотка». Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и широко раскрытым ртом, явно пораженная его гневом. До этого момента он довольно хорошо сдерживал свой гнев, но не его вина, что она была такой раздражающей тупой. — Где ваша мантия? — спросила она, недоверчиво глядя на его длинные белые рукава рубашки и парчовый жилет. — Мое состояние одежды - наименьшее из ваших беспокойств сегодня вечером, мисс Грейнджер, — выплюнул он, бросая Пророк на ее стол. — Скажите мне, вы вообще читаете новости? Или это теперь моя работа? Гневный ответ, который, как он мог сказать, был на кончике ее языка, выдохся, как только она посмотрела на первую страницу. Взяв газету обеими руками, она быстро прочитала, ее лицо становилось все более паническим с каждым словом, и он чувствовал мрачное удовлетворение от того, что смог своими глазами увидеть, как она понимает всю серьезность ситуации. — Я не… я… Малфой закрыл зазор между собой и передней частью ее стола и положил обе руки на его поверхность, наклонившись и ссутулившись, чтобы посмотреть ей в глаза. — Вы покупаете или не покупаете у них товары для Министерства магии? И вы уже сделали или нет довольно крупный предварительный заказ на их новую линейку зачарованных метел? — Да, но Министерство делает это годами! Даже когда я работала в правоохранительных органах, отдел заказывал товары, почему тогда это не было проблемой? — Потому что вы не были грёбаным министром магии, и поэтому никому не было удобно, чтобы это было проблемой, женщина! Честно говоря, вы не думали об этом, когда вступили в должность и стали рассматривать других поставщиков? — Я однажды мимоходом упомянула об этом Джорджу, и он сказал мне, что они единственные, кто производит такие продукты, и, насколько я могу судить, он прав! Поэтому я подумала, что лучше заказать, чем лишать отделы такого необходимого оборудования. — О, и вы поверили ему, не так ли? Вы поверили ему, когда он сказал, что никто другой в Волшебном мире не делает шляпы и плащи, пропитанные щитовыми чарами? — спросил Малфой, выпрямляясь и скрещивая руки на груди. Выражение его лица было совершенно недоверчивым, и он видел, как по её шее растекается румянец. — У меня не было причин не неверить ему, мистер Малфой, — отрезала Гермиона, ее тон очень быстро перешел от беспокойства и страха к гневу и защите, — Джордж никогда раньше мне не лгал. Ну, никогда так серьезно. — Конечно, он сказал вам, что других вариантов нет. Он бизнесмен. Сначала он должен защитить свои интересы. — Джордж не такой! — Мисс Грейнджер, любой, у кого есть бизнес, столь же успешный, как «Волшебные Вредилки Уизли», должен быть таким в какой-то степени. Не будьте такой наивной, вас это не устраивает и вы в это не верите. — Но это также магазин Рона. — Разве вы не видите, что это только ухудшает ситуацию ? — воскликнул он, снова повысив голос. — Министр магии набивает карманы мантии, направляя средства Министерства в бизнес своего мужа. Не говорите мне, что вы не можете увидеть здесь проблему с точки зрения общественности. — О, Мерлин, — прошептала Гермиона, когда до нее дошло, насколько все это плохо и может быть. Мысль о том, чтобы сделать что-то по-настоящему неправильно, не оправдать ожиданий, всегда вызывала у нее недомогание, но это было на другом уровне. В этот вечер она чувствовала себя достаточно защищенной, чтобы не рыскать по газетам от корки до корки в поисках упоминаний своего имени, и вот что произошло. — Мисс Грейнджер, — сказал Малфой, его нетерпение росло, когда он смотрел, как она сдувается, — сейчас не время для самобичевания, это можно исправить. За время их краткого знакомства он ни разу не видел, чтобы Гермиона Грейнджер выглядела такой сломанной, и это было совершенно не в его вкусе. — Полагаю, можно исправить моей отставкой, — ответила она, ее голос был приглушен руками, которые она прижала ко всему лицу. — Нет, — отрезал он, — и не вашей жалостью к себе. Вы совершили чрезвычайно глупую ошибку, и вам придется с ней жить. Но это глупая ошибка, и в этом весь ключ проблемы. Гермиона развела пальцами и посмотрела на него через щели. Вздохнув, он опустился на стул перед столом и присел на край сиденья, чтобы наклониться к ней. — Любой, кто собирался бы незаконно направить деньги министерства в бизнес семьи и друзей для получения личной выгоды, сделали бы это незаметнее, мисс Грейнджер. Поверьте, я знаю. Вы никоим образом не вводили в заблуждение; очевидно, что это надзор за конфликтом интересов в первые дни нового правительства. Но мы должны действовать быстро и решительно, если хотите устранить ущерб. Постепенно опуская руки, Гермиона горячо кивнула, видя логику его слов. Затем она остановилась, полностью понимая, с кем разговаривает. — Почему вы так хотите мне помочь? Серьёзно, сейчас идеальное время, чтобы отступить и посмотреть, как я падаю на дно, как вы и предсказывали. — Разве я не говорил вам, что люблю близость к власти? На данный момент вы ближе всего к этому понятию, и я буду тупицей, если потеряю это так быстро из-за такой абсурдной вещи. Я не трачу свое время зря, мисс Грейнджер, и уж точно не зря потрачу его на себя. Малфою было приятно видеть, что корыстная прозрачность его объяснения, по-видимому, удовлетворила ее, поскольку она явно взяла себя в руки и пристально посмотрела на него. Ее теплые карие глаза сверкали, и ему было приятно видеть, что весь смущённо-злой румянец вернулся, сошедший с ее щек всего несколько минут назад. — Хорошо, мистер Малфой, если это так легко решить, тогда с чего мы начнём?Глава 7
8 июля 2021 г. в 15:43
Шла шестая неделя, как Гермиона Грейнджер была в офисе, и она старалась сохранять осторожный оптимизм. После ее адских первых двух недель все немного улеглось. Организация нового Офиса для охраны Азкабана продвигалась медленно, но устойчиво; Большинство участников Визенгамота, как она и думала, согласились и не создавали никаких препятствий. Посещение Визенгамота было необязательным — для создания небольшого офиса в отделе. Но с учетом того, что офис должен был находиться в рамках Департамента магического правопорядка и иметь прямое влияние на преступников, которых осудил сам Визенгамот, она посчитала, что будет вежливо привлечь к участию коллег-законодателей. В будущем это, несомненно, принесет дивиденды.
Потом настал менее приятный момент, когда она была вынуждена проглотить свою гордость и обратиться к Малфою за советом по некоторым счетам для нового офиса, которые она должна была представить в финансовый офис на одобрение. Гермиона любила арифметику, но ненавидела финансы. Это были очень разные разделы, и Гермиона чувствовала, что придание финансовой ценности числу лишает его магических свойств.
Как она и ожидала от человека с огромными деньгами, Малфой чувствовал совсем другое. Он приложил немало усилий, чтобы уравновесить бухгалтерские книги, и направил достаточно потраченных впустую галеонов из других отделов, чтобы создать хороший стартовый фонд для нового офиса. Даже произошла небольшая ссора, когда он настоял на том, чтобы она перевела все отделы на более дешевые марки печенья и чая. Но в конце концов она уступила, отчасти из благодарности за то, что он указал ей, что Управление по связям с маглами закупает маскировку от дорогих дизайнеров и сколько Министерство за это платит.
— Кто такие Пол Смит и Ив Сен-Лоран, и почему они обходятся офису по связям с маглами в 1000 галлеонов в месяц? — спросил он с другой стороны ее стола, с недоумением отрываясь от больших бумажных счетов.
Гермиона практически побежала к другой стороне стола и недоверчиво прочитала перевернутую страницу.
— Эти бессмысленные траты! Уверяю вас, мы сможем значительно сократить этот бюджет.
— Хорошо, — пробормотал он, отмечая детали на отдельном листе пергамента, — и кто они?
— Маггловские дизайнеры одежды. Очень дорогие, — объяснила Гермиона и лукаво добавила: — Они вам наверняка понравятся.
— Я богат, мисс Грейнджер, да, но у меня также есть вкус и, следовательно, меня не интересуют ваши портные-маглы. Особенно, когда многие из них так любят этот ужасный джинсовый материал, который Драко привык носить в поместье.
Гермиона закатила глаза и больше не настаивала, хотя сделала себе мысленную пометку в пятницу надеть джинсы и так прийти в офис, чтобы рассердить его. Она ни разу не видела его в чем-то менее пышном, изысканно скроенном и без высокого воротника рубашки с галстуком, так что, возможно, маггловские дизайнеры были бы для него рискованным выбором. Когда она попыталась представить его в джинсах, ей еле удалось подавить хихиканье, чем вызвала его испепеляющий взгляд.
У них было немного встреч с момента их первого дела, но все они следовали одинаковому распорядку: Гермиона связывалась с ним через каминную сеть, чтобы узнать его мнение или спросить по поводу офиса охраны. А он приходил к ней в офис для обсуждения, затем либо возвращался в поместье, либо они спокойно работали в ее офисе —с перерывами на подкалывания друг друга по мелочам,— до его ухода.
Гермионе было трудно чувствовать себя полностью комфортно и расслабленно, когда Малфой был в ее офисе — хотя он вёл себя тихо, его присутствие было «заметно» — но она обнаружила, что небольшая словесная перепалка с ним может более эффективно оживить тяжелый рабочий день, чем крепкий кофе. Если его ум был острым, то его язык был ещё острее, и было приятно высказать некоторые из ее ежедневных разочарований кому-то, кто ответит так, как нужно, чтобы она не чувствовала себя виноватой. Рон имел склонность слишком близко к сердцу воспринимать ее раздражительность. Или отвечать на это личной атакой раздражительности. Малфой же с удивительной ловкостью проделал невидимую грань между резкостью и жестокостью. «Ну, — подумала она, — нет худа без добра.»
Она была обеспокоена, когда сообщения о его небольшой роли консультанта начали просачиваться из коридоров Министерства в колонки сплетен «Ведьмин Досуг» и «Ежедневный Пророк». Но он просто пренебрежительно махнул рукой, когда она заговорила с ним на эту тему.
— Мисс Грейнджер, у колонок сплетен всегда будет течь слюна по таким вопросам, — получила ответ Гермиона, который она слишком хорошо это понимала, — но на самом деле они ничего не знают. Мы, по сути, даем Волшебному миру пример послевоенного сотрудничества, и они не могут обоснованно это критиковать. Даже если они могут критиковать нас по отдельности. Кроме того, вы очень старались сделать мои посещения здесь незаметными, так как же они могут дальше строить догадки о том, чего даже не видят?
После этого короткого и резкого комментария Гермиона подумала, не раздражен ли он тем, что она положила конец его публичным передвижениям к её кабинету — она подумала, что ему нравится мысль о том, что его видели здесь, поскольку это восстановило бы часть его социального и политического влияния. Но он не возражал против ее предложения использовать камин, что весьма сбило с толку и заставило ее почувствовать одновременно благодарность и беспокойство.
Да, когда заканчивался первый день шестой недели в офисе, Гермиона Грейнджер чувствовала осторожный оптимизм. Или, по крайней мере, так было до тех пор, пока во вспышке зеленого пламени из камина не появился очень сердитый Люциус Малфой, замахал ей в лицо вечерним выпуском «Ежедневного пророка» и ядовито прошипел: «Вы идиотка».