Её самый надёжный советник

Гермиона обнаружила за их короткое знакомство друг с другом, что ей не очень нравятся предложения Люциуса Малфоя относительно её следующих шагов, но она видела в них смысл. Она собиралась отменить предварительный заказ на метлы, (первый заказ, который она делала в качестве министра) и, приказ, который оправдает написанную статью. Гермиона собиралась отказаться от «Волшебных Вредилок Уизли» в качестве подрядчика до тех пор, пока не будет проведена независимая проверка их участия в бизнесе. Гермиона знала, что Рон и Джордж будут в ярости на нее из-за денег, которые они вложили в метлы, но она не сомневалась, что они смогут продать их напрямую какой-то квиддичной ассоциации. Она ухватилась за эту мысль, чтобы остановить чувство вины и беспокойства, прежде чем они поглотят ее. В течение двух часов они с Малфоем обсуждали лучшие варианты и работали над заявлением, которое она собиралась отправить в Пророк перед утренним выпуском. «Оно должен быть решительным и примирительным, без извинений. Это был недосмотр миссис Грейнджер - вас не поймали, а осведомили». Прошёл час, и Гермиона знала, что темнота снаружи сгущается. Она получила обеспокоинные присьма с совами от Гарри, Кингсли, Гефсимании и ее младшего помощника Габриэля, но они все были проигнорированны. Сидя за столом и склонившись над пергаментом, она чувствовала сонливость, а скрип ее пера звучал в тишине неприятно громко. Малфой расхаживал взад-вперед перед ее столом, ожидая, когда она закончит. А она тратила драгоценное количество оставшегося внимания на попытки не огрызаться на него, чтобы он, блять, сел. В какой-то момент их беседы он расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава до локтей обезоруживающе небрежным жестом. Гермиона никогда не видела, чтобы он выглядел менее собранным, и было невозможно не взглянуть на выцветшую, но все еще видимую Темную Метку на его предплечье. Если он и заметил, как она подглядывает, то ничего не сказал. Но она видела, что он пытался держать эту часть своей руки, повернув к телу. Его нетерпение явно побеждало, поэтому Гермиона почувствовала легкий порыв воздуха, когда Малфой подошел к столу и начал читать через ее плечо. Между его грудью и ее затылком было приличное расстояние, но затем он поместил левую руку сбоку ее тела и оперся на стол так, что его голова появилась сбоку от нее. Гермиона внезапно осознала, что никогда раньше не была так близка с ним. Если бы его волосы не были зачесаны назад, она была уверена, что почувствовала бы, как они щекочут ей лицо. Стараясь не поворачиваться и не смотреть в сторону его лица, она пристально сосредоточилась на пергаменте вместе с ним. И обнаружила, что медленно вдыхает его лосьон после бритья, который представлял собой пьянящую смесь сандалового дерева, кожи и чего-то пряного, чего она не могла распознать. Он пах так же богато, как и выглядел. — Это хорошо читается, но убедитесь, что вы подчеркнули, что это будет независимая проверка, — его голос прозвучал чуть выше ее уха, когда он протянул правую руку, чтобы указать на место, где она пропустила эту деталь. Он дождался, пока Гермиона внесет правку, затем выпрямился, чтобы вернуться к своему столу. Гермиона позволила себе тихо выдохнуть. — Вы должны послать это в Пророк сегодня вечером и получить в утреннем выпуске, — сказал он, опускаясь в кресло. — Это прояснит ситуацию. Затем вы можете следить за отбором. На самом деле, велика вероятность, что контракт будет возобновлен, но вы не будете ничего делать без одобрения третьей стороны. — Мне придется сказать Рону, прежде чем это попадет в Пророк, — пробормотала Гермиона, теперь опасаясь возвращения домой. Она уже опоздала; если ещё сказать Рону, что она откладывает правительственный контракт с «Волшебными Вредилками Уизли» без предупреждения, то его настроение лучше не станет. — Если у Уизли есть хоть немного здравого смысла, - хотя я признаю, у меня есть много причин сомневаться в этом, - он позволит этому случится, не моргнув глазом. Это не только для репутации его бизнеса, но и вашей. — Я не понимаю, — продолжила она, игнорируя насмешку Малфоя, — почему эта новость появилась в вечернем выпуске «Пророка». Наверное, утренний выпуск будет иметь большее влияние, если его прочитает больше людей? — С историей, вызывающей такой всеобщий интерес, мисс Грейнджер, не имеет особого значения, будет ли она опубликована утром или вечером с точки зрения привлечения внимания. Это вечернее издание имеет значение, потому что делает больше трудностей для вашего желания действовать быстро. Министерство заканчивает работу к тому времени, когда вечерний Пророк попадает в киоски новостей —это для уходящих работников— и есть шанс, что вы уже будете дома и не сможете ничего сделать до следующего дня, из-за чего все успеют поговорить об этом, и контроль над сплетнями уже выйдет из под контроля. Выражение лица Малфоя стало задумчивым, когда она сложила пергамент и написала адрес Пророка на лицевой стороне. Когда он заговорил в следующий раз, он смотрел не столько на нее, сколько сквозь нее. — Между этим и отчетом о дементорах я начинаю думать, что либо у вас есть крыса в Министерстве, которая работает на Пророк, либо кто-то из ваших сотрудников очень хочет доставить вам проблемы. Гермиона перестала складывать письмо и задумчиво посмотрела на него: — Теперь, когда вы так сказали, я вспомнила: никто в Пророке не должен был знать об этом приказе о метлах. Рон и Джордж еще даже не объявили о продукте, а министерство не собиралось ничего упоминать, пока мы не получим метлы. Он кивнул, как будто она подтверждала ему подозрения. — Тогда определенно есть что искать. Они замолчали, и Гермионе захотелось опять применять проклятие прыщей, которое она использовала для списка ОД, к каждому будущему трудовому контракту. — Был ли кто-нибудь нанят с тех пор, как вы заняли свой пост, кто мог бы иметь доступ к информации, которая просачивается до сих пор? — спросил Малфой. — Министерство - большое место, мистер Малфой, я думаю, что только за последнюю неделю были наняты десятки людей, — нахмурившись, ответила Гермиона. — Да, но не все из них были осведомлены о недовольстве в Управлении авроров, и они ничего не знали о вашем недавнем приказе о метлах. Нам нужен кто-то, кто знает и то, и другое. Он был прав. Гермиона обдумывала всех, с кем общалась за последние несколько месяцев, и, задумавшись, слегка провела пером по губам. Габриэль был ей знаком задолго до того, как она пригласила его в качестве своего младшего помощника, и она безоговорочно ему доверяла. Тесса знала почти все о её делах, но не знала деталей. Несколько недель назад она обвинила бы Перкинса, но теперь была уверена, что уладила с ним отношения. Но его отдел, безусловно, был в курсе всех этих вопросов… — Стоммарт. — внезапно сказала Гермиона. — Моя замена на посту заместителя начальника Управления магического правопорядка. Гарри сказал, что он был назначен Перкинсом практически из ниоткуда, и когда Перкинс обрушил на меня претензии авроров, он упомянул, что в этом замешан Стоммарт. Как заместитель начальника Перкинс также будет информировать его о любых новых заказах для отдела. — Что ж, это уже что-то, с чем можно работать. — сказал Малфой, его губы сжались в тонкую линию. — Если честно, я не уверена, как я смогу найти истину, мистер Малфой. Не обойдется без риска выглядеть агрессивным и несправедливым работодателем. Я не смогу затащить мужчину в свой офис только потому, что он тихий и новенький. — Вам не нужно ничего делать. — ответ Малфоя был тихим, когда он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Гермиона приподняла бровь и приоткрыла рот в понимании. — Тогда что вы собираетесь делать? — Узнать правду. — сказал он, как будто это была самая простая вещь в мире. Глаза Гермионы метнулись к Темной Метке на его предплечье, и на этот раз он определенно ее увидел. — Ради Мерлина, мисс Грейнджер, я не собираюсь затащить его в тёмный угол и выпытывать из него ответы. Как только слово «пытка» покинуло рот Малфоя, оно повисло в воздухе между ними, полностью изменив атмосферу. Гермиона поерзала на стуле и бессознательно потерла свое предплечье через мантию, касаясь того места, где Беллатрикс так любезно оставила свой след в доме Малфоя. — Мисс Грейнджер, — голос Малфоя на этот раз был мягче, но не добрее, когда он произнес ее фамилию, — я просто задам несколько вопросов и поговорю с этим человеком. Не более того. Он не обращал внимания на ее дискомфорт. Не извинялся. Он просто прошёл мимо, как будто это был плачущий ребенок на улице, к которому он не имел никакого отношения. И Гермиона обнаружила, что не рассердилась из-за этого: сейчас было не то время для этой темы разговора, который она хотела бы провести с ним. Возможно, когда-нибудь потом. — Очень хорошо, — сказала Гермиона после нескольких секунд тишины, — Узнайте, если можете. Если он окажется отправителем информации в Пророк, то мы просто должны разобраться с метлами, прежде чем прийти к нему. А пока, — она ​​подняла письмо для Пророка и помахала в воздухе, — я отправлю это. А затем мне придется пойти домой и рассказать Рону новости. Понимая, что его увольняют, Малфой поднялся на ноги и направился к камину. — Мистер Малфой, — позвала Гермиона, когда его рука погрузилась в горшок с дымовым порохом, заставив его обернуться и посмотреть на нее, с любопытством приподняв бровь. — Спасибо, что уделили время этим вечером. Я думаю, это помогло нашей цели. Он кивнул ей в знак признательности, прежде чем бросить порох и вернуться в свое поместье.

***

Когда позже той ночью Гермиона вернулась домой, страх был единственным, что заставляло ее усталый разум бодрствовать. В гостиной было темно, а это означало, что Рон, вероятно, устал ждать ее и перебрался в их спальню. Тихо пройдя в холл, она включила свет, поставив туфли в пространство под батареей отопления и куда-то закинув плащ. Поднявшись наверх, она увидела, что из-под двери их спальни действительно исходит полоска света, и ухватилась за перила для поддержки. Она поступила правильно, она знала это, но не была уверена, что Рон подумает так же. Когда Гермиона открыла дверь, Гермиона нашла Рона сидящим в постели и смотрящим за маленьким телевизором, которого она убедила приставить к стене напротив. Рон очень редко смотрел телевизор: он просто не мог получить много удовольствия, он фактически смотрел уменьшенную версию одной из картин в Хогвартсе. Но все чаще, в некоторые из ее поздних вечеров на работе, она возвращалась домой и обнаруживала, что он заснул перед той или иной передачей. Она знала, что телевидение было формой компании, и она всегда чувствовала себя виноватой из-за того, что ему приходилось обращаться к нему в ее отсутствие. — За последние дни - это самое позднее время, когда ты вернулась с работы. — сказал он, зевнув, и не отрывая глаз от свечения экрана, но убавляя громкость до тех пор, пока он не превратился в тусклый фоновый шум. — Я знаю, — сказала Гермиона, удерживая позицию у двери, — но это был тяжелый день. Ты видел Вечерний Пророк? Если бы он увидел это, по крайней мере, это уменьшило бы количество объяснений, которые ей придется сделать. — Конечно нет, ты же знаешь, что я больше не читаю эту тряпку, Гермиона. Не после всего, что было до войны. Вздохнув, Гермиона прошла дальше в комнату. — Ну, сегодня вечером была отличная статья. Обвиняющая меня в коррупции, кумовстве или еще в чем-то. — Что?! — воскликнул Рон, выпрямившись и наконец взглянув на нее как следует. — Это смешно, Гермиона, ты наименее коррумпированный человек из всех, кого я знаю! Ты даже не взяла все те удивительные скидки и бесплатные вещи, которые люди пытались предложить нам после того, как Гарри победил Сама-Знаешь-Кого! —Да, что ж, статья не была полностью неправильной. Это было связано с… контрактом Министерства с «Волшебными Вредилками Уизли». Рон фыркнул: — Ну, это глупо. Этот контракт действовал задолго до того, как ты стала министром магии, так что не похоже, что ты только начала давать нам деньги, когда смогла. Губы Гермионы сжались в тревоге: — В том-то и дело, Рон, я только что сделала предварительный заказ на метлы, и кто-то явно ухватился за него, чтобы заявить о том, что я даю выгодные правительственные контракты своей семье. Возможно, я не делала предыдущие заказы, но я сделал этот, и он… он довольно значительный. — Да, но Гермиона, — сказал Рон с недоверчивым смехом, — «Пророк» явно понимает это. Никто не подумает, что ты сделала что-то не так, ты просто поддерживаешь статус-кво. — Не все знают меня так, как ты, Рон. Я должна это исправить и доказать, что я не просто пользуюсь существующим контрактом, чтобы сделать деньги. Мне нужно сделать независимое исследование, чтобы проверить мои отношения с «Волшебными Вредилками Уизли» и убедиться, что все идет честно. — Что ты сказала…? — Я говорю, что должна расторгнуть контракт на метлы и все остальное, Рон. По крайней мере, пока не прошел обзор. Я уже послала заявление, в котором говорю об этом Пророку. — Гермиона, ты, должно быть, шутишь: мы вложили столько денег в разработку этих метел! — Я знаю, что вы это сделали! — воскликнула Гермиона, чувствуя себя все более напряженной. — Но Малфой сказал… — Малфой? — спросил Рон, его тон внезапно изменился и опасно понизился. — Люциус Малфой? Да ладно, Гермиона. Я знаю, что Гарри сказал выслушать его, но здесь нужно проявить немного здравого смысла; он сделал бы все, чтобы создать проблемы для моей семьи. Почему ты его слушаешь? — Потому что он прав, Рон! Разве ты не видишь, как это выглядит? Мы женаты, и я использую свое положение, чтобы посылать тебе деньги. — Женаты? Ты можешь обманывать меня, Гермиона. Но ты больше здесь, блять, не появляешься. Гермиона чувствовала, как тема отклоняется в опасном направлении, и полностью уходит от начальной точки к их более глубоким проблемам, но она была слишком вымотана за день, чтобы вернуть мысли Рона в нужное русло. — Рон… — Нет, Гермиона. Что ты собиралась сделать, если бы я уже спал сейчас, когда ты пришла домой? Потому что у него были неплохие шансы. Просто ускользнула бы на работу утром и предоставила Джорджу прочитать Пророк завтра и сообщить мне новость о том, что министр —извини, моя жена— расторгает один из наших самых важных контрактов? — Рон ты слишком драматичен, конечно я… — Не думаю, что я драматичен, Гермиона. Сегодня утром ты первой ушла из дома, я не видел тебя весь день, а потом я узнал, что ты весь вечер отсиживалась в своем офисе с Малфоем, из всех других людей, и обсуждала вопрос, который непосредственно касается меня. И ты даже не подумала послать мне сову! Это причиняет мне боль, Гермиона! Ох… Гермионе показалось, что ее ударили в живот. Она не хотела посылать ему сову и предупреждать его, предполагая, что он либо предложит ей свои обычные банальности, либо будет драчливым и мешающим. Что, ей указал слабый голос в ее голове, он и делает прямо сейчас. — Я сделала то, что должна был сделать, Рон. И я должна был действовать быстро, чтобы убедиться, что утром Пророк выпустится с заявлением. Я сосредоточилась на проблеме, у меня не было времени думать о… — Обо мне? Гермиона закрыла рот, разрываясь между чувством вины и яростью на Рона. Она понимала, почему он был расстроен, да, но он совсем не думал о ее мотивах. В этом была вся ее репутация, а для него это был всего лишь один контракт. «Волшебные Вредилки Уизли» прекрасно справлялись только с розничной торговлей и выживание магазина не зависело от его отношений с Министерством магии. — Это не то, что я собиралась сказать, и ты прекрасно это знаешь, Рон. Не говоря ни слова, Рон выключил телевизор, перекатился на бок и крепко зажмурил глаза, закончив разговор с Гермионой. «Значит, это конец спора», - подумала Гермиона, устало вздохнув. Пройдя через комнату как можно тише, она вынула из-под подушки пижаму и переоделась в нее, все время глядя на спину Рона. Проскользнув под одеяло, она держалась как можно дальше на своей стороне и махнула рукой, чтобы выключить свет. Ни один из них не пожелал спокойной ночи, и Гермиона долго лежала без сна, глядя в потолок. Судя по отсутствию храпа в комнате, она была уверена, что Рон делал то же самое.