Дожди

Голова дико раскалывалась, все тело болело, а запястья неприятно горели, как будто их чем-то ошпарили. Наруто обнаружил, что он лежит в своей постели, а голое тело бережно накрыто темно-шоколадным, пахнущим от чего-то мармеладом с вишней, пледом. Ничего не хотелось, совсем. В голове вспыхивали картинки прошедшего вечера, от которых снова наворачивались слезы, а к горлу волнами подкатывала тошнота. Желудок всё же скрутило и парень, почувствовав подвох, резко вскочил с кровати и, закутавшись в накинутый плед, чуть не снеся двери с петель, побежал в сторону уборной. Туалет, тускло освещённый желтой лампочкой, которую оставляли на ночь, чтобы желающие не включали большой свет, который бы непременно резал глаза, был пуст, что не удивительно для этого времени суток. Очистив желудок, Узумаки подошел к раковине, чтобы умыться и прополоскать рот от ужасного привкуса, что оставил обед, который теперь плыл где-то по городской канализации. Взгляд скользнул по собственному отражению в зеркале над раковиной. Лицо было всё ещё бледным, а на шее были то-ли синяки от крепких пальцев, то-ли засосы, которые были горьким напоминанием о произошедшем. Вернувшись в комнату, Наруто надел первую попавшуюся одежду, собрал в свой, потрепанный временем, синий рюкзак вещи первой необходимости, сгреб с тумбочки кое-какие деньги и, кинув ключи на кровать Учихи вышел из комнаты, ставя тем самым точку. Разговаривать, а тем более видеть этого больного, совсем не хотелось. На первом этаже общежития, на удивление, не было охранника, который обычно сидел за своим столом, решая кроссворды или смотря фильмы на маленьком телевизоре, который ютился на не большой тумбочке. Блондин быстро вышел на улицу, бросил взгляд на балкон, где обычно можно было увидеть брюнета, и, не найдя его взглядом, поспешил уйти. Дорога, освещённая яркими фонарями, вела в сторону дома, где жил его школьный друг Киба. Клумбы, на которых росли различные цветы, названия которых парень не знал, редкие машины, из которых доносилась громкая музыка, разрезая ночную тишину и кошки с собаками, которые редко, но попадались, составляли ему компанию. Эмоций не осталось, но на смену им пришла какая-то жалость к самому себе, осознание своей беспомощности перед другим, более сильным человеком. Смог бы он что-то сделать, чтобы до такого не дошло? Вряд ли. Он слишком сильно ему доверял и поэтому не смог сделать больно, хотя последнему, похоже, важнее было удовлетворить свой кусок мяса, который желал физической близости не с рукой, а с другим телом, нежели чьё-то мнение. «Доверие». Какое смешное и одновременно серьёзное слово. Люди, которые умеют доверять, по определению становятся немного ближе к тем, кому они доверились. Чем ближе человек, тем больше у него доверия, тем больше ему дозволено. Выстраивая стену из доверия, мы боимся, что её когда-нибудь разрушит большой кран для сноса зданий, состоящий из слов, действий и поступков. Позже, мы обязательно сможем построить на пустыре новые стены, но это будет в разы тяжелее, потому что мы уже будем знать о последствиях, которые настигнут, если и эта попытка вновь окажется неудачной. Погрузившись в свои мысли, Наруто добрался до подъезда, и, порывшись по карманам, достал телефон. Набрав друга, Наруто пытливо уставился в экран, в надежде что это чудо инженерии ещё не отбросило концы и способно на один единственный звонок. -Да? -судя по недовольно-сонному голосу Киба уже спал. -Инузука, это я, привет. -О, Узумаки, чего так поздно звонишь, случилось чего? Молчание. Что он мог сказать? «Да, меня выгнали из общежития» или же «Да, меня изнасиловал мой же парень, а потом я убежал из дома»? Поняв друга без слов, надобность в которых исчерпалась со временем, Киба усмехнулся. -Ладно, заходи, дома расскажешь. Киба жил один, разве что Акамару, большой белый пес, которого он в детстве подобрал на улице, составлял ему компанию. Небольшая двухкомнатная квартира была обставлена весьма бедно, но это не мешало хозяину чувствовать себя в комфорте. Посидев за чашечкой горячего чая, парни разошлись, когда на улице стало светать. Кинув свои вещи в шкаф, блондин, не переодеваясь лег на кровать, спина нещадно заныла. Сон пришёл с рассветом, лучи солнца проникали через не плотно задвинутые шторы, наполняя комнату теплым утренним светом.