Эпоха за эпохой: сборник

(pov Герберт) Я думал, что я всегда Могу узнать зверя, Но ты нечто большее, Чем ужас в ночи. "Мы были друзьями, - Говоришь без улыбки. - И мы есть и сейчас", Но я не верю тебе. "Ты спас ради выгоды, - Отвечаю с насмешкой. - Оставил в живых Только ради себя." Твой взгляд нечитаем, Я не понимаю, С каких пор ты - жертва, А злодей я. - Герберт, не смей! Герберт, нет! От страшного крика Джона у молодого писателя в голове всё прояснилось, исчез туман. Он ошалело хлопал своими голубыми глазами, до этого, казалось, засыпанные до алых всполохов приводящим в ярость жгучим песком. Колокольчики боли в висках потухли. Герберт в ужасе огляделся. Все их "охранники", приставленные к ним безумным доктором Монро, были убиты. И судя по его окровавленным рукам, им самим же. - Что... - забормотал Герберт. Но жар от пожара, устроенного в лаборатории, усиливался, а крики Стивенсона превращались в вой. - Джейн... - Уэллс всё ещё колебался. - Герберт!! - и жалоба, мольба?! самая натуральная, настолько не свойственная Потрошителю, стала определяющей. Герберт очень хотел немедленно кинуться за Джейн, но в огне были они. И, прежде всего, Джон, который хоть и являлся серийным убийцей, такой жуткой смерти не заслужил. - Ты можешь так не орать? - для проформы заворчал он. Джон, наконец, углядевший его уже через довольно плотную завесу дыма, шагающего к нему с определёнными намерениями, перестал вопить. - Только открой эту дверь, и я убью тебя, - угрожающе заявил он. Герберт остановился. Брови его приподнялись. - Так, значит, не открывать? - предложил он. - Герберт!! - зарычал Стивенсон. - Нет, честно, я и не знал, что у тебя такие мощные связки, - поморщился писатель. - Для справки: я спасаю тебя только потому, что не желаю становиться убийцей. - Таким, как ты, - подчеркнул он. Джон прищурился, ему так и хотелось съязвить на тему того, что "уже поздновато сожалеть". Ведь когда-то невинный по части убийств друг совсем недавно на его глазах столь зрелищно пересёк запретную черту. "Ты был великолепен, Герберт!" - комплимент неожиданному таланту Уэллса убивать спрятался на языке. Неизвестный препарат находился внутри организма писателя, поэтому пока он ещё взаперти и, можно сказать, зависит от доброй воли Герберта, злить его или как-то провоцировать было бы огромной ошибкой и просто идиотским поведением. Наконец, Герберт смог открыть решётчатую, стальную дверь. Ключ был погнутый и заедал, поэтому операция по "спасению" несколько затянулась. - Тебя сто лет ждать! - загрохотал громогласно Джон. И протянул руки к Уэллсу. Тот отскочил, опасливо поглядывая на Стивенсона. - В моей крови всё ещё находится сыворотка Монро. Не советую на меня нападать. Не гарантирую, что выживешь. - А ты - шутник, - однако, Джон опустил руки. - Пошли уже. - Ты иди, - мотнул головой Герберт. А про себя поразился: Джон всерьёз думает, что он с ним заодно? - А мне и тут хорошо. - Неужели? - Джон усмехнулся. - Хочешь стать чем-то наподобие пережареной курицы? - Тебя не должно волновать, кем я хочу стать или же стану, - Герберт подальше отошёл от Джона. - К тому же... Но тут его лицо исказилось в гримасе. Сильнейший спазм в животе, а затем и молоточки в голове возобновились. Колени Герберта подкосились. - Что такое? - Джон не сразу понял серьёзности положения. - Я... - сказал Герберт и стал заваливаться на бок. Джон несколько ошарашенно смотрел на покоящегося в его руках безвольного Герберта. Не смотря на смешанные чувства, держал он друга крепко. - Слабак, - вынес вердикт Джон, но сказал это почти нежно. Герберту не нужно было гоняться за силой, чтобы Стивенсон его уважал. В конце концов, старшего мужчину привлекли в своё время совсем иные его качества. - Слабачок, - слегка подбрасывая свою ношу в воздух, когда руки начинали уставать. Джон пробирался через лес. Цель у него была - отвязаться от ненормальной шайки Монро, включая самого доктора, и добраться до машины времени. Благо, ключ у него теперь был - в кармане Герберта. Джон скосил глаза на писателя. Бороду больше не носит. Это ему в плюс. Сам Джон, очутившись в будущем, лишь аккуратно подрезал её, а потом филигранно выбрил до чуть небрежной, густой щетины. Писатель пошёл по иному пути. Без буйной растительности ничто больше не скрывало точёного профиля Герберта Уэллса с немного по-детски припухлыми щеками. Розовые, часто поджатые губы - сейчас прикушенные до красной корки от прошлых приступов на острове. Длинные ресницы, светлые волосы. И так легко ощущалась тяжесть более молодого мужчины. Как ни странно, невольная ноша, которую он так бережно удерживал на весу, словно добавляла могущества Потрошителю. Его эго раздувалось, подпитываемое своей нужностью. "Всё же Герберт - мой друг, - тем не менее, Джон старался рассуждать здраво. - Поэтому это понятно и приемлемо. Между нами были, есть и, скорее всего, будут сложности. Но мы - друзья." Вместе с тем Джону хотелось пересечь эту невидимую границу, что разделяла реальное от желаемого. Не то что он обозначил бы это в определённую форму, но он собирался...получить больше? - Мой друг, - Джон осторожно опустил писателя на землю. Ласково провёл по гладкой щеке. - Мой слабый, никчёмный друг. Можно так говорить, пока тот не слышит. Но считал ли Джон Герберта слабым? Даже если и так, слабость Герберта Уэллса была уникальным, изысканным ароматом для него. Джон бы вдыхал и вдыхал. Писатель пробуждал в Стивенсоне охотника. Но когда добыча оказывалась в его руках, Джон испытывал жажду иного рода. Не убивать, но поиграть. Не мучить, но исследовать. Как шахматы Герберт был известной и в то же время непредсказуемой величиной. И Джон...не мог без этого? "Что это со мной?" - задать бы ему себе этот вопрос, но Джон Стивенсон никогда особо не занимался самоанализом. - Джейн...Джейн...Джейн!! - Герберт вскочил. Была глубокая ночь. И только слабо горящий костёр и отсвет далёких звёзд освещал пространство вокруг. - Мои уши, - Джон демонстративно зажал их. Похоже, он дремал до этого, и теперь был весьма недоволен, что его покою помешали. - Сам-то как сирена надрываешься, а ещё что-то говорил в мою сторону. - ТЫ! - Герберт нелепо замахал всё ещё слабыми руками. Очевидно, введённый ему в кровоток раствор выделял токсины при распаде. Но, кажется, он двигался к полному исцелению. Во всяком случае, Герберт ощущал ясность своего ума и, пусть и раздражительность осталась при нём, но тех диких припадков ярости, что случились с ним ранее, даже их приглушённого эха, не наблюдалось. - Где Джейн? - вспомнил писатель. - Что ты сделал с ней?! Джон поудобнее развалился на траве. Солнце взойдёт ещё нескоро. Он намеревался продлить отдых. Кто знает, что ожидает их днём. Может, новые, более ожесточённые схватки. Джон был не против размяться, но всё же куда больше ему хотелось выбраться с этого проклятого острова. И если Герберт станет ему препятствовать в этом... Ну что ж, Джон просто оставит его. "Будто ты сможешь", - но Джон отмахнулся от своего внутреннего голоса. - У тебя потеря памяти? - лениво протянул он. - Я был заперт, забыл? На твоём месте я бы беспокоился больше о себе. Уверен, что доктор Монро жаждет расправиться с тобой, как ты расправился с его людьми. Герберт вспыхнул румянцем. Он присел и уткнулся лицом в ладони. Тревога за Джейн не ушла, но он также начал понимать, что не знает, что сказать своей бывшей девушке. Герберт надеялся, что они возобновят романтические отношения рано или поздно, но согласна ли будет на это Джейн? Когда узнает... "Когда узнает, что я сделал", - Герберт чувствовал себя обречённым. Лгать он не собирался. Тот же Джон при удобном случае выдаст его. И тогда к его ужасному поступку прибавится предательская ложь. "Джейн меня не простит, - Герберт в ужасе посмотрел на свои руки. Высохшая на них чужая кровь напоминала о его грехопадении. - И она будет права. Джон хотя бы убивал из-за своей врождённой, изощрённой потребности. Он - психопат. Садист. Но я же не таков. Или я не был таким. Но теперь я...Я..." - Ну хватит, - Джон потянул его на себя. И так резко и неожиданно для Герберта, что писатель повалился на него, носом уткнувшись ему в шею ввиду более низкого роста. - Что ты... - заворочался Герберт, но Джон не собирался его слушать. - Молчи, - запретил он. - Твои громкие мысли отвратительно скучны. И заурядны. Право слово, иногда мне почти стыдно называться твоим другом. - Да что ты... - всё сопротивлялся Герберт, и Джона быстро перестало это умилять. - Замолчи, - строго приказал он, фиксируя подбородок пребывающего в самобичевании друга одной рукой, а другой - зажав ему рот сверху. - Не говори больше ничего. Пока я тебе не разрешу. "Что??" - продолжал недоумевать Герберт. Хлопая широко распахнутыми глазами в обрамлении своих чудесных, по-девичьи прекрасных ресниц. Джон усмехнулся. Возможно, он всегда знал, чего хотел. И просто играл со своей добычей. Или тут крылось что-то гораздо более серьёзное. - Тише, - шепнул он перед тем, как бескомпромиссно накрыть дрожащие губы Герберта своими. - Тише, мой друг. - Где вы были? - Джейн Уолкер с подозрением оглядела товарищей по несчастью. Герберту она была рада, Джону - естественно, нет. Но выбираться они будут вместе, это как-то не обсуждалось. К машине времени сама она добралась вполне благополучно, справедливо рассудив, что Герберт навряд ли попадёт в беду будучи с Потрошителем. Она уже убедилась, что хоть Стивенсон и порядочная скотина и без сомнения опасный серийный убийца, но к писателю мужчина испытывал чуть ли не уважение. Так что Уэллс, возможно, единственный человек, которому безопасно находиться с ним. - Джейн, - отчего-то промямлил Герберт, избегая смотреть на девушку. - Какое счастье, что ты в порядке. - А ты плакался, - хмыкнул Джон. И толкнув писателя в бок, первым залез в машину времени. - Эй! - возмутилась Джейн. - А как же мы? К тому же у тебя нет ключа! Уолкер победоносно взглянула на Потрошителя. Тот ухмыльнулся. - Да ну? - помахал он заветным ключом перед их вытянувшимися лицами. Джейн посмотрела на Герберта - "мол, как так вышло". Писатель неловко пожал плечами. Что он мог сказать? Что думать про него забыл под властными руками Потрошителя? Герберт до сих пор не пришёл в себя и верил, что это было последствием опытов над ним Монро. Убийства голыми руками и то, как он податливо выгибался под покровом тьмы в грязных объятиях Стивенсона. Он упал тогда, но Джейн не стоит об этом знать. Или ещё рано. А, может быть, что ей не нужно узнавать об этом никогда. Но то был не только его секрет, поэтому Герберт подавлял панику, что зародилась в его душе. Он упадёт ещё ниже, когда она всё узнает. Он упадёт так низко, что встанет ли после с колен? Одно он знал наверняка: случившееся между ним и Джоном было ошибкой, и он больше никогда не повторит этого. Никогда. Никогда... - Что с тобой? - не удержалась Джейн, когда они втроём, потеснившись, выбирали нужное им время перед тем, как был вставлен ключ. Герберт замялся. Джон ответил за него, подмигнув им обоим. Джейн на это озадаченно нахмурилась. - У него была неповторимая ночь. - Неповторимая?- Джейн внимательно вгляделась в Герберта. Который в отчаянии криво улыбнулся, пытаясь скрыть свои истинные чувства. Джон легко распознал его смятение и, коротко рассмеявшись, вновь ответил за него. - Дивная, - пояснил он. - Поистине дивная ночь. Будто это всё объясняло. Но, может, что и да. Машина загудела, приходя в движение. За её круглыми окнами проявились узоры мороза. Джейн обняла Герберта, по привычке зажмуривая глаза от лёгкого страха, и потому не заметила, как Джон, резко наклонившись над писателем с другой стороны, успел оставить на его бледной щеке влажный поцелуй. Отмечая, обещая. Давая понять Герберту: что с возвращением их домой для них двоих ничего не изменится. И их пока единственная дивная ночь - далеко не конец.