Коммуна(лка)

Признаться честно, готовил Леня так себе. Откровенно так себе. Настолько так себе, что даже при отсутствии сеток в окнах, к ним не залетали никакие насекомые. Дохли на полпути. Нет, конечно Леню никто не попрекал, все видели, как он старается, даже помогали по возможности, но, как человеку, который всю жизнь прожил на маминых котлетах, ему адаптация к новым условиям давалась очень нелегко. Денег родители, конечно, высылали, но с готовкой он теперь разбирался сам и, если с какими-то кашами и бутербродами уже освоился, то с супами возникли конкретные проблемы. Зная все это, Даня пиздец как боялся заходить на кухню, где что-то шипело, кипело и периодически материлось лениным голосом. А когда все-таки зашел, то обнаружил картину, которая по своей эпичности тянула на исследовательскую работу у Мирона Яновича. Леня стоял посреди их сравнительно небольшой кухни без футболки, зато с внушительной банкой меда в руке и пакетом молока в другой. В кастрюле на плите в это время бурлило что-то, отдаленно напоминающее кровь врагов с чесночком. — А ты уверен, что это нужно делать так? — близко Даня пока предпочел не подходить, мало ли, вдруг это какой-то смертельно важный австралийский ритуал, которому ни в коем случае нельзя мешать. — Зачем тебе все это одновременно? — Пить и есть, — тот наконец прекратил скакать, как угорелый, и вернул все вещи на место. — Собираешься закусывать борщ медом? Вкусы у тебя, конечно, специфические. — Мед для Кирюхи. Он же все еще с похмельем мучается, — вопреки привычке, он ничуть не обиделся. — И где вы в очередной раз вычитали замечательный рецепт? — такое случалось постоянно. Непонятно где, но они все время находили странные способы избавить Анатольева от неприятных последствий пьянок. Даня уже даже не лез и просто заходил за пивом, когда любимый снова собираться нажраться. Ответить Леня не успевает, отвлекаясь на свой бурлящий котел. Мда, надо бы подарить ему книгу рецептов на ближайший день видимости коал в Западной Австралии, который всяко ближе дня рождения. Киреев выключает плиту и все-таки, чуть подумав, пробует варево, сразу же обжигая себе язык. Но, если опустить этот момент, борщ оказывается вкусным и более похожим на борщ, чем это можно было ожидать от Лени, разве что слегка недоваренным. — Может, я тут закончу, а ты сбегаешь в магазин за сметаной? — он взял тряпку, оттирая красные капли от столешницы. Стяжкина было легко отвлечь на какие-то менее травмоопасные вещи. Он был тем еще ребенком, это проявлялось даже в том, как он начинал улыбаться, стоило только разрешить купить на сдачу мороженого. Даня и сам частенько ему что-то покупал, да и не он один, любой бы захотел скупить весь мир ради чужих ямочек на щеках. Ближайшая "Пятерочка" находится через дорогу, поэтому тот моментально соглашается и бежит обуваться, но притормаживает у комнаты Витали, который, судя по остервенелому звуку клавиш, все еще работает, выполняя очередной заказ. Иногда казалось, что он просто хочет заработать как можно больше денег в максимально сжатые сроки, потому что этот звук клавиш был слышен даже ночью. Ну и выглядит Виталя соответствующее. Как будто не спит нихрена совсем. На его лице одновременно выделялись мешки под глазами с ленину родину размером, впалые шеки и такое выражение, словно по нему проехался асфальтоукладчик. — Виталь, — было даже как-то неудобно его трогать, но уйти, не спросив, что нужно взять, буквально у каждого(а тем более у Виталика), Леня не мог. — Я в магаз, тебе взять чего? — Кофе, — тот не сразу ответил, пару секунд продолжая тупить в экран. Ответ был очевидным, учитывая собрание кружек на столе рядом. Они рисковали в любой момент опрокинуться от чужого неосторожного движется, так что Леня аккуратно поправил одну, стоящую на самом краю. — Я тебе потом чай сделаю. И спать надо уже, вообще-то, — дальше он не слушал — Виталя или ничего не говорил, или пытался вяло возмущаться — и быстро свалил из чужого поля зрения, чтоб лишний раз не выслушивать шарманку о важности этой работы. *** Когда он вернулся, все было тихо. Даже не было слышно хохота Кира, а значит, он еще не успел добраться до пива в холодильнике и тихонько умирал у себя в комнате. Хотя, обычно в таком случае его со всех ног бежал утешать Даня, но сейчас он все еще сидел на кухне, уткнувшись в телефон. — А че, где твоя спящая красавица? — Леня стянул кроссовки и прицельно кинул их на подставку для обуви. Промахнулся. Он подхватил пакеты и понес к столу разгребать. Купил сметаны, называется. А вместе с ней и половину магазина. Хули, когда деньги есть. — А он встал, не увидел пиво, которое в холодильнике на уровне глаз лежит, обозвал меня бессердечным и в ларек ускакал, — по лицу Даниила было заметно, что тот уже пару раз пожалел о своей влюбчивости в людей с красивыми глазами и раздолбайской прической. Тяжело это, наверное, Кирюху любить. Стяжкин чайник включил и принялся искать по закромам мяту, которую с собой бабушка из деревни передала. Какими именно лечебными свойствами она обладала, он не задумывался, но для Витали на ночь было в самый раз. Оставалось как-то заставить его это выпить и лечь спать. Леня был уверен, что последние двое суток тот, если и спал, то урывками, поэтому, вооружившись кружкой с чаем(еду он не предлагал, помнил, как после такого плотного ужина Виталика стошнило, потому что предшествовал этому голод), пошел штурмовать чужой срач. — Оторвись давай, потом закончишь, — выглядело, наверное, странно со стороны, как совсем пиздюк отчитывает и тянет в сторону кровати взрослого мужика, но бескомпромиссный тон был единственным, к чему Макаров прислушивался. Вот и сейчас, немного поворчав, встал из-за компа и поплелся в кровать. Даже выдавил из себя какое-то подобие улыбки, прежде чем украсить лицом подушку. Даже про чай забыл. Леня вышел из комнаты, когда убедился, что тот не рванет к своей технике, заодно и кружки отнес, чтобы помыть. Он бы еще чего натворил на кухне, энтузиазм так и пер, но скорая учеба мягко намекала на то, что если он не будет повторять, то очень скоро полетит к хуям. За изучением кривеньких записей проходит еще полчаса, пока он не отвлекается на странный шум в коридоре. Уже по голосу становится ясно, что Кирилл пришел только сейчас и купил он, вероятнее всего, половину ларька. За громкие возгласы, правда, сразу же словил хмурый взгляд Дани, который тут же сменился умиленным пищанием. — Это что? — лениной радостью, наоборот, можно было заборы гнуть. — Ты че, ослеп? Это — Самогон Кириллыч. Поздоровайся!