Чтобы ты сдох так же, как она.

Прошло уже больше месяца с последнего разговора парней. Хоть Леша и ненавидел Кирилла, он все равно ждал, что тот объявится, даже скорее надеялся на это. Каждый день он проверял журнал звонков и личные сообщения в соцсетях, но все было пусто. Гречкин просто продолжал жить своей жизнью будто ничего и не было, будто не было смерти Лизы, приезда в этот несчастный детдом, будто не было и тех чувств, которые были задолго до несчастного случая, перевернувшего обе жизни с ног на голову. Макаров часто размышлял на эту тему, где бы он не находился: ночью или утром, лежа на кровати в своей комнате, в столовой, на уроках, в городе. Ему не давали покоя те чувства, что были между ними раньше. Нет, конечно, нельзя было назвать это любовью или тем более отношениями, но определенная связь между этими двумя была. Леша будто обрел старшего брата, который о нем заботился, хоть и по-своему выражая эту заботу, постоянно искря подколами и шутками. Гречкин никогда не был особенно чувствительным к человеческим чувствам и эмоциям, его попросту этому никто не учил с самого детства. Лишь получше узнав Макарова он начал понимать то, что людей можно задеть словами и не все так просто и похуистично относятся к вещам, как он сам. Они стали друзьями, единственными настолько близкими людьми в жизнях друг друга. Иногда Леше становилось безумно грустно, вспоминая то время, когда Лиза была жива и все, что его волновало это выиграть у Гречкина в приставку хоть раз. Из очередного витания в облаках его выдернул громкий звук пришедшего уведомления. Баннер сообщения из Инстаграма высветился на заблокированном экране телефона. Сообщение от Kirill_Grechkin:

Нам нужно встретиться.

Леша взглянул на сообщение и сердце застучало в несколько раз быстрее, а после болезненно сжалось. Когда? Без сомнений ответил он, помня последних их разговор.

Ого, даже ответил.

Как обычно съязвил Гречкин. Радуйся, что не заблокировал.

Какой важный хуй бумажный. Заеду за тобой в 5, не опаздывай.

Кирилл тут же вышел из сети, снова оставляя Лешу в раздумьях. Неужели он вышел на связь? Что он сука делал весь месяц? Неужели сам Кирилл Гречкин, как школьница и ее первая влюбленность, собирался с духом все это время? Не верю. Настал вечер, Леша начинал нервничать, ведь напускная уверенность слетела словно маска, заставляя руки дрожать, бесконечно перебирая подаренный плетеный браслет. Именно прикосновения к подарку ненавистного Макарову человека успокаивали его как ничто другое. На часах 16:57. Он выглянул в окно, красная машина с тихим гулом подъехала к воротам детдома. Леша еще раз вздохнул, оглядывая себя в зеркало, поправил любимую куртку и вышел из комнаты, нехотя идя по ступеням. На улице его ожидал Гречкин, стоя у машины. Он опирался на капот своей Ламборгини, держа тлеющую сигарету меж двух пальцев, второй рукой он перебирал немногочисленные кольца, от чего раздавался тихий металлический звук. Макарова передернуло и он на секунду остановился, подумав о том а надо ли ему все это? — Долго стоять будем? — прозвучал отрезвляющий голос Кирилла. Оказывается, пока Леша был в замешательстве, Гречкин успел докурить и затушить сигарету об асфальт. — Садись. — кивнул он на пассажирское сидение рядом с собой. Макаров взял себя в руки, послушно открыл дверь и сел. Он впервые в жизни сидит в настолько дорогой машине. Несмотря на всю ненависть к человеку, сидящему слева от него, запах в машине был приятный, даже немного терпкий, но нисколько не приторный, в хорошем вкусе Гречкину не откажешь. Двигатель заревел. — Мы разве не тут будем говорить? — удивленно произнёс Леша. — А ты хочешь прям тут? — он кивнул на детдом. — Я думал мы поговорим без лишних глаз и ушей. Да и я тебя не просто покататься позвал. — Логично. — как же неприятно признавать то, что Гречкин прав. Как будто целый лимон съесть за раз, ещё и с кожурой. — Куда тогда поедем? — Увидишь. — он ухмыльнулся, так едко как мог только он, и машина двинулась с места, вжимая Макарова в кожаное сидение, заставляя его сердце замереть.