Чтобы ты сдох так же, как она.

Машина набирала скорость за считанные секунды, в чем и было ее незаменимое преимущество перед остальными авто. Ламборгини Авентадор — буквально отражение всей сущности Кирилла. Быстрый, изворотливый и безумно красивый автомобиль под стать своему гордому хозяину. Каждый раз, когда Гречкин сбрасывал скорость и заново вжимал в пол педаль газа, Лешу буквально вдавливало спиной в мягкое сиденье, он щурился от неприятного ноющего чувства внутри, ощущая как его сердце напуганно замирает. Каждый раз ему казалось, что сердце сейчас остановится навсегда и он наконец освободится от всех своих проблем, но каждый раз сердце начинало биться снова, разочаровывая своего хозяина. — Куда мы так долго едем? — стараясь не выдавать волнения спросил парень. — Ко мне. — не отвлекаясь от дороги ответил Кирилл, при этом довольно ухмыльнувшись, ведь он уже представлял как сменяется выражение Макарова с испуга на гнев и снова на испуг. Так и происходило: его лицо было бледнее снега, после стало красным как та машина, в которой они едут, а после побледнело ещё сильнее, будто он отравился. — Какого хера? Мы так не договаривались, Гречкин. — процедил Леша. — Да мы вообще ни о чем кроме разговора не договаривались. — снова ухмыляясь произнёс он, выжимая педаль газа. — Ты можешь не лететь с такой скоростью? — напуганно произнёс парень. Воспоминания о сестре ещё были свежи и острыми осколками то и дело всплывали в памяти, впиваясь в закутки разума, он безумно боялся таких скоростей, а тем более когда за рулем Гречкин. — Не ссы, я нормально вожу. — Когда не пьян. — язвит Леша. — Завали. Почти приехали. - немного раздраженно шипит Кирилл. - У меня вообще-то права есть и я сам на них сдавал. За окном показался массивный белый особняк, обрамлённый великолепной лепниной по краям крыши и окон, которые в свою очередь словно титаны несли на своих плечах величественные мраморные колонны. Чистый белый мрамор, отполированный до зеркального блеска. Небольшой пульт в руках старшего издал короткий писк и электрические ворота мгновенно стали приоткрываться, впуская своего хозяина. Все это время рот Макарова не закрывался ни на секунду, все больше поражаясь внешнему фасаду здания. - Это ты ещё внутри не видел. - язвительно хихикнул Кирилл, выходя из машины, и вальяжно направился к крыльцу. Лёша последовал его примеру и двинулся за ним, поднимая голову все выше и выше, стараясь разглядеть узоры на колоннах. Дверь тихо открылась, впуская парней в дом. Кирилл дважды хлопнул и в вестибюле зажегся свет, исходящий из великолепной хрустальной люстры на потолке, будто полностью выполненной из Сваровски, и винтажных настенных светильников в аккуратных абажурах кофейного цвета, создающие тёплую и уютную атмосферу. На стенах висели множество картин как российских так и зарубежных художников и что-то подсказывало Леше, что это не репродукции. Гречкин перевёл взгляд на Макарова и улыбнулся, младший словно пятилетний ребёнок задрав голову разглядывал потолки с лепниной, картины, дорогие вазы, а в особенности эту невъебенно огромную люстру. Ее даже люстрой не назовёшь, неуважительно даже как-то такое великолепие называть такими простыми словами. - Че, нравится? - в своём привычном тоне произносит Гречкин, скидывая обувь прямо на дорогой ковёр возле входной двери. - Все телки обычно тоже без ума, когда их сюда приводишь. - Вот только я не один из них. - наконец отвечает Леша, отвлекаясь от своего увлекательного занятия. - Мы приехали, зашли в дом, может уже поговорим? Я не в гости ехал. Чего хотел то? - неожиданно для себя и Кирилла серьёзно произносит парень. - Лады, кидайся на диван, побазарим. Макаров аккуратно снимает куртку и разувается, складывая это все рядом с обувью, которую ранее бросил Гречкин.