I’m hooked on you

*** В комнате жарко, дыхание с обычного сопения срывается на нетерпеливое и учащённое, руки словно сами лезут под футболку парня лежащего под ним, тот в свою очередь лишь тихонько дышит, изгибая брови ближе к переносице, этот парень совсем бледный, губы в темноте кажутся синими, Киришима дёргается, его трогают за отросший загривок, немного задевая серьги, приходится наклонится к бледному уху, волосы приятно пахнут сладостью, она словно ощущается на мокром языке, этот вкус похож на что-то съедобное и свежее, какая-то ягода, замешанная в прохладном коктейле, как же душно, он бы выпил его целиком, не оставив ни единой капли и кусочка, вместо недовольного дыхания выходит рык, парень под ним прикусывает губу и упирается в плечи, блондин трясётся, по телу табун мурашек, его морозит, как при температуре, он хотел свернутся клубочком под ним, но Эйджиро его держит. – Что-то не так? – он отстраняется, смотрит выжидающе, как собака, осматривая его с ног до головы, он пытается сжать колени, но красноглазый прикасается совсем аккуратно, боясь спугнуть, вставший член болезненно трется об ткань трусов, слегка задевая бедро лежащего блондина. – Я не хочу... я не люблю, когда меня трогают много, – он берётся за шею и выжидающе подставляет ему ее прямо под нос, отказаться от такого приглашения – грех, вцепившись в тонкую шею, проходя языком, влажным и блестящим, по каждой мурашке, его дружок дергается прямо в своих оковах, стягивая штаны и вместе с ними трусы, тело бледное, фарфоровое, как у маминой статуэтки с верхней полки, недоступной и ломкой, он как-то раз ее чуть не уронил, если бы не ловкость и скорость его реакции, у этой балерины не было бы тонкой, практически прозрачной ножки, схватившись за мягкое бедро рукой, слегка пощипывая и в то же время приглаживая, парень раздвигает ноги, пододвигаясь ещё ближе, между его задницей и членом Киришимы меньше сантиметра, но этого мало, он утыкается во вставший орган, красноглазый стонет в ухо и вцепляется в губы, на удивление парень не возражает, а даже наоборот пригласительно расслабляет рот, немного приоткрывая, пробежав рукой по внутренней стороне бедра, мягкого и упругого, как у девочек из порно, до втянутого живота, большим пальцем очертив круги и легонько проведя вниз, он поднимается вверх, рёбра выделяются, пересчитав их, Киришима прикасается до сосков, от стона в чужой  рот, приятно дёргаются в судороге все органы, через резинку трусов выглядывает вставший истекающий смазкой член, словно напрашивающийся уже войти в это возбужденное создание, отрываясь от губ, он смотрит с начала на своего партнера, а после опускает глаза на свои трусы и хмыкает. Блондин опускает глаза, ядовито хмыкает и тянет руку, бледную, трясущуюся, прикасаясь так осторожно, неумело, волны дрожи и удовольствия, расходятся по всему телу рваными импульсами, до жути приятно, что аж пальцы на ногах сжимаются, а из носа пойдёт пар от перенапряжения, блондин словно специально двигается медленно, дразня и распаляя ещё больше, вцепившись в мягкое бедро, сжимая до покраснения, припав к шее, проходя языком по челюсти, спускаясь от уха вниз, вгрызаясь в бледную шею, оставляя на ней красные следы, из-за небольшой синевы по краям, они кажутся фиолетовыми, вырывая из губ лишь недовольный стон, терпение трескается по швам и рвётся на клочки, спуская трусы, освобождаясь от своих цепей, резко притягивая его за бёдра, сплевывая на руку, он тянет к сжатому входу палец, на что блондин издает сжатый вздох. *** Дыхание частое, свистящее он приоткрывает глаза, понимая что той куколки из фарфора не было, что все это плод его развратного воображения, а вот возбуждение отнюдь не воображаемое, все давит, трусы мокрые от смазки, не сбывшейся мечтой так и останется, иметь сейчас под боком такого мальчика, который будет являться для него той самой свежестью и глотком воды в пустыне, от него пахло бы все так же сладко ягодами, уставившись в потолок он думает о пошлостях, из-за которых внизу живота царапается, скручивается и сжимается что-то , приятно проходясь искрами желания по всей длине. Наверное он отменно стонет... Последняя капля, как на перевес на чаше весов, он просовывает в нижнее белье руку и довольно выдыхая, проходясь рукой по всей длине, мягко, практически невесома задевая чувствительную головку, перед лицом представляя разгоряченную мордашку с слегка приоткрытым ртом, с мягкими и бархатными бёдрами и со вставшими сосками, цвета первого восточного июньского персика, который купила ему мама на рынке в далеком далеком детстве, но удивительно что он помнит его вкус, сладкий и свежий, немного с кислинкой, и они такие же розовые немного с персиковым оттенком, из-за пробегающего сквозняка с табуном приятных и колючих мурашек. *** Главный пункт сбора в школу, являющийся халтурой и в тоже время какой никакой готовностью к уроку, это имение огромной тетради на больше 100 страниц, она выручает его уже не первый год, не очень то хотелось тащится в гору с тяжелым рюкзаком, да еще и с миллионом тетрадей, треть места в портфеле занимал учебник по анатомии, которая доводила его на парах, да ещё и дома, но он готов терпеть любые трудности ради мечты, запихнув огромную тетрадь в чёрный рюкзак, он выдохнул, тело было лёгкое и расслабленное после превосходной дрочки, даже пальцы в некоторые моменты не хотели его слушаться, но прервать мечтательную посиделку пришлось воспоминанию, о том что сегодня дебильный урок ФЗК. С напряженным стоном поднимаясь, подходит к шкафу, он обклеен наклейками и в некоторых местах изрисован перманентным маркером, улыбнувшись себе в зеркало, игриво подмигивая, проводя рукой по уложенным волосам, зверино улыбаясь, даже как-то плотоядно, застегнув рубашку, пропуская две верхних пуговицы, накидывая сверху медицинский халат, самое главное не забыть кроссовки, а то пропускать урок с каким-нибудь первокурсником будет плохой идеей, тем более если из этого можно было бы достать хорошую выгоду, можно даже было бы пригласить его на надвигающуюся тусовку у Денки, а там уж как дело пойдёт, схватив портфель с ключами, он захлопывает дверь и несётся на урок по анатомии. В коридоре до ужаса и липкого удивления тихо, как в морге, это мешает ногам громко топать, бесшумно, но быстро проходя по лабиринтам, из окна, стоящего прямо по коридору, светило словно совсем не по настоящему яркое пестрое солнце, оно не слепило глаза, лишь мягко падало на рядом стоящую стену, по коже прошлась небольшая волна тепла, кажется что оно греет даже сквозь пластиковое окно, из комнаты по левую сторону раздавались странные шуршания и пыхтения, слегка сбавив шаг, он мельком вслушивается в речь, прозрачную, тяжелую, выходящую словно сквозь зубы, резкими и болезненными рывками. – Семьдесят семь, семьдесят восемь, семьдесят девять... восемьдесят... – пожав плечами, он тянется за пачкой в карман, она приятно глухо бренчит, последние сигареты ударяются о стенки, вытянув себе сигарету из пачки Marlboro, пытаясь побороть желание, скорее похожее на зависимость, уткнуться носом в глубь пачки, втягивая до боли в легких сладкий пряный запах, Киришима через силу, но все же убирает пачку и складывает одну из последних сигарет за ухо, вертя в руках кислотную зажигалку. *** На улице душно, изредка проглядывается солнце, практически такое же тёплое как и летом, все окна открыты, шторки подхваченные ветром, стремятся вверх, развеваясь на порывах сквозняка, облака сизые, только по краям окрашены желтоватым от тёплого солнца, преподавательница что-то скучно лепечет себе под нос, мерзко чиркая мелом по доске, его друзья подперев головы пытаются слушать преподавателя, но у большинства глаза слипаются, от такого настроя и ему тоже хочется прилечь, подперев подбородок рукой, он прикрывает глаза, прислушиваясь к речи. *** Обстановка в комнате уютная, горит настольная лампа тёплым светом, от чего тени совсем мягкие и пластичные, совсем не холодные, на его кровати помимо него сидит парень с торчащими в разные стороны волосами, прикусив губу, он туго смотрит на фильм, идущий на ноутбуке, а после резко поворачивается, даже не мазнув взглядом по Эйджиро, продолжая играть в Нинтендо, взгляд опускается на его огромную майку чёрного цвета, острые ключицы, приятная бледная грудь, плохо прикрывая тёмными лямками, единственная вещь, которая бросалась больше всего в глаза – это два кругленьких бугорочка, виднеющиеся и выпирающие сквозь ткань. Ему наверное холодно, от этого и встали его соски... Сглотнув, он пытается отвести взгляд куда-нибудь в другое место, но попытки тщетны, в голову лишь лезут развратные и пошлые мысли, он хочет выкинуть из его рук Нинтендо, опрокинуть на кровать, залезть с головой под футболку и попробовать на вкус эти чудесные бусинки, сделать так чтобы на сосках и вокруг них были укусы и синеющие засосы, а этот парень содрогался в оргазме приятных ощущений, чтобы по комнате расплывался лишь его голос, сладкие стоны, сиплое сопение и жгучие вздохи, мягкий, сладкий шёпот на своих губах. – Куда ты смотришь? – язвительно и в тоже время соблазнительно, спрашивает блондин, ядовито улыбаясь, кидая игривый взгляд на вставший член, оставляющий мокрое пятно на шортах, от испуга и неожиданности все конечности окоченели, а взгляд застыл, покрываясь пеленой, мутной и густой, моргнув пару раз, разгоняя пятна, он все же смотрит на свои шорты, хмыкая от смущения, лицо краснеет, щеки пощипывает, как от холода, словно мелкие иголочки впиваются, протыкают кожу до маленьких капелек крови, улыбка у Киришимы до ушей, он мнётся и все же на выдох поддаётся вперёд, зажимая его между кроватью и своим телом, между их лицами меньше сантиметра, его сопящее дыхание опаляет его заветренные губы, блестящие от слюны – Эйджиро Киришима... *** – Киришима! – хриплый писклявый голос, мерзко звенящий в ушных перепонках, как словно его оглушило, преподаватель хрипит так, будто сейчас умрет за своим же столом, свой крик она сопроводила ударом тяжелого разваливающегося учебника об стол, раскрывая глаза, он мгновенно поднимается, отрываясь от удобной поверхности, принимаясь делать серьезный вид, что он вовсе и не спал, – Вы находитесь на занятиях, и прошу вас не спать на моих лекциях! Все сидящие в классе словно резко очнулись, собрались, прилежно сложив руки друг на друга, а кто-то схватил ручку и внимательными, умными глазами вглядывался в ее силуэт, на что она высоко задрала свою голову и продолжила писать информацию на доске, отвратительно скрипя мелом по поверхности. В кабинете все так же душно, кажется в штанах температура достигла особенного предела, узко словно в самой узкой клетке, без выхода и кислорода, он пытается не думать ни о том парне, ни о его сосках и блестящих губах, ни о той атмосфере, лишь о прекрасных порывах ветра, приятно пробирающиеся под рубашку и халат, охлаждая все тело, особенно в тех местах где выступил пот, схватив ручку, начинается русская рулетка, так как стопка тетрадей должна быть собрана к концу урока. *** – Ты че, бамбино, уснул на уроке? – задыхаясь от смеха, кряхтя и кашляя как старый дед, хватаясь за плечо красноволосого, опираясь на колено, нагибаясь так словно сейчас его стошнит собственными органами, у Денки рука легкая, а волосы пушатся в разные стороны, а дебильный проигранный спор, во время распития джина, оставил на его челке чёрную прядь, тогда всем было смешно, даже ему самому, только вот на утро, он ревел в ванной, выдавливая из себя слова: «Вы – ебланы, я больше с вами пить не буду!», но вот прядь на месте, чёрный цвет так и не перекрашен в светлый, похоже прижилась и сроднилась. – Че может сбежим? Нахуй оставаться, как сам Бог велел сбежать: последним уроком считай стоит. – брюнет сложил руки в карманы и со сгорбленной спиной продолжал смотреть в телефоне расписание, тыкая пальцем на не любимый предмет, от наплыва эмоций, яростно перекатывая во рту пирсинг, то и дело бренча им о зубы. – Какой смысл решать это сейчас, если дальше ещё две пары? – все жмут плечами, и в итоге тащатся в туалет, на первом этаже слишком шумно, все бегут в столовую, почему-то все первокурсники толпятся там, хотя раньше всегда было наоборот, из размышлений, отвлекает столкновение с парнем плечом, от неожиданности, смешанную с нервозностью и с гневом, он сжимает пачку сигарет в кармане халата, грозно обернувшись назад, он смотрит на затылок парня, его самолюбие не позволяет ему обернутся, смотря испепеляюще на отделяющийся разноцветный затылок. В туалете тихо, пахнет сигаретами, и совсем немного мерзкой хлоркой, зажимая долгожданную сигарету в зубах, пламя из той самой неоновой зажигалки, окидывает его лицо приятным тёплым, практически рыжим светом, подкурив свою сигарету, он протягивает руку и парни нагибаются, подкуривая и свои, он открывает окно на распашку и садится на подоконник, периодически выдыхая дым на улицу, лицо того парня кажется неимоверно знакомым, словно он видел его в фильме или сериале. – Киришима, – он резко дёргается и поворачивается, все мысли вылетают в окно вместе с сигаретным дымом, их глаза удивленные, брови поднятые, а на губах ни намёка на улыбку, Серо фыркает и затягивается сигаретой, но все же после продолжает  – ты какой-то задумчивый сегодня. Все в порядке? – Да все нормально. Просто тот парень с кем я столкнулся, мне кого-то напоминает. Только я не ебу кого. – он тушит бычок об подоконник и спрыгивает с него, пряча остаток в пачку, укладывая ее обратно в карман, парни делают тоже самое, а после с задумчивым и серьезным видом выходят в коридор. *** Белёные стены с приятной отделкой снизу, в виде деревянных кирпичиков, они смотрелись так гармонично, что если бы их убрали, то стена бы обвалилась и от неё ничего бы и не осталось, по телу расходится холод, приятный мелкий и приводящий в чувства, голый торс начинает пощипывать, а грудные мышцы напрягаются, отводя плечи назад, на манер птицы, он разминает затёкшую спину, так прохладно, от чего волосы на затылке встают дыбом. Открывая свой шкафчик, закидывая свой халат с рубашкой на нижний ящик, на верхней полке красиво сложена его спортивная форма, чистая и приятная на ощупь, натягивая толстовку на замке на себя,  не застёгивая ее, он пытается справится с ремнём, пальцы словно не слушаются его, но в конечно итоге ремень сдаётся и брюки падают на пол, Киришима поднимает их и кладёт их рядом с рубашкой, парни о чём-то болтают и ярко хохочут, он все же поворачивает голову и вслушивается в разговор, завязывая спортивные штаны. – У нас же будет новый препод по ФЗК, – Серо показывает пальцами кавычки и отворачивается к своему шкафчику, складывая что-то из рук, громко хлопая. – Да. А ты че не знал? – Каминари посмотрел на Ханту  и скрючил губу, застёгивая свою толстовку, он подходит к зеркалу и смотрит на своё отражение, откидывая волосы назад, поднимая высоко подбородок, улыбаясь себе – Уже все об этом говорят, но по слухам, он очень даже неплохой только вот требовательный... – Парни!? – в раздевалку с звонким хлопком о стену дверью врывается Минета, на нем испарина, а кудрявые волосы пропитались сыростью, он стоять на ногах не может, но упорно держится, переодически дергаясь и покачиваясь, похоже торопился,  – Мне сейчас такое рассказали инженеры! – все уставились на низкого и ожидающе изогнули брови – Они сказали, что этот парень  такой пиздатый, что аж на уроке у их одногруппника встал, но говорят он супер требовательный и высокомерный, что нам просто не выжить. – Пиздец. – все словно оживились и начали что-то яростно обсуждать, выясняя совершенно новые для всех факты о этом первокурснике, кто-то удивленно охал, махая руками в разные стороны, а кто-то лишь фыркал и сопровождал все свои едкие сплетни плевком в пол и гнилыми гримасами. – Он же первокурсник, хули вы ссыте! – Если что, он будущий мент, а у них нагрузка превышает нашу в три раз, так что закройся! По-любому ещё такую же будет и от нас требовать... И вот звенит звонок, и вместе с ним Киришима сглатывает ком в горле, застёгивая толстовку до середины, присаживается на лавку и принимает из рук одногруппника электронную сигарету, от интереса и какого-то своеобразного азарта все тело трясёт, а может это просто от волнения и нервов, или от того, что он долгое время не курил, в грудной клетке что-то переодически глухо ухает и болезненно колит, то пропуская удары, то наоборот прибавляя в темпе, внутри него сидит маленький ёжик, колючий до ужаса, кажется что от грудной клетки совсем ничего не осталось, лишь кровавое месиво, с искрящимися царапинами, Эйджиро чувствует себя так, словно он тот самый чокнутый мужик с канала про мистику и заговоры, так же ждёт атаку чего-то внеземного. Кто же ты сукин сын? *** Коридор начал постепенно опустошаться, погибать на глазах, где все студенты спешащие на свои пары или же уходящие домой, он пуст, и кажется эта гнетущая атмосфера тишины и чего-то надвигающегося, стучала болезненно внутри черепной коробки, она словно сдувает с ног, и ему хочется присесть, без разницы куда, хоть на пол, лишь бы не стоять, кто-то глухо кашляет в соседней рекреации, скорее всего старый охранник, голова кружится, да так что приходится зажмурится и глухо сглотнуть, вцепившись в журнал, словно в твёрдо стоящую опору, Кацуки облокачивается на стену, пытаясь отвлечь свой мутный организм от этих бесподобных выкрутасов, зацепить взгляд не на чем, поэтому блондин отходит от стены и начинает высматривать обложку документа, в глаза лезет небольшая оплошность, или же это он придирчивый. Почему 3 курс, если мне этот чмошник говорил про 2?! На лице можно спокойно проследить реакцию от бесчувственной усталости, до пассивной агрессии, от этого он сжимает корешок материала до побеление костяшек, лицо краснеет, а светлые брови с наплывом гнева опускаются своими уголками вниз, его хмурый вид не выглядит устрашающе, а совсем наоборот, даже как-то наигранно и доброжелательно, от неожиданности он дёргается, когда на его плечо плавным темпом опускается тяжёлая чужая рука, он мгновенно оборачивается, даже не меняя эмоции жгучей, разрывающей и переполняющей его с головой агрессии и пышущего гнева. – Почему ещё не на месте? – голос словно песня, льётся и течёт из уст преподавателя, звучит завораживающе, но на переполошенного блондина это не действует, он резко, даже не давая себе секунды на размышление, смахивает чужую руку с плеча, от чего мужчина за спиной хмыкает и секундной ухмыляется, он поворачивается к нему и смотрит с приподнятой губой, тыча бледным пальцем в обложку документа. – Че за говно, вы мне сказали, я буду вести у 2 курса! – Айзава поджимает губы, ему возможно стыдно, а возможно он довольствуется эмоциями студента, а может это микс всего сказанного ранее, все так же бледен, словно смерть, волосы темнее ночи, из-за ракурса, кажется они не пропускают свет вообще, в какой-то степени, возможно он красивый. – Да извини, я ошибся. Бакуго хочет что-то добавить и даже открывает рот, но вот выходит лишь растерянное рычание, от которого учитель не поменялся даже в лице, блондин распахнув глаза сразу же затыкается, немного перейдя в чувства, он громко выдыхает и отворачивается, всем видом показывая, что пора идти на урок к медикам, Айзава со свистом выдыхая, выговаривает что-то похожее: «Все хватит, пойдём», и он даже не возражает, лишь тихо, пытаясь не шуметь, идёт за ним, придерживая журнал за толстую белую обложку, Кацуки словно отмирает, вспоминает что он в реальности, а не в воображаемом мире с милыми щеночками и огромной пожизненной короной на голове, почитавшую его желанию быть первым, победителем в этой мизерном воображении, все чувства возвращаются, бьются об тяжелую от недостатка сна голову, все тело приятно ломит от перегрузки, скорее всего завтра ещё больше будет болеть, но блондину как-то без разницы, если бы он не занимался сейчас с другими курсами, то он бы делал себе все больше и больше нагрузку, в собственных упражнениях, живот сводит от голода, тянущей, глухой болью, похожую чём-то на судорогу. Если бы он сейчас был бы дома, то он бы обязательно поел чего-нибудь, а для того чтобы ему поесть, нужно идти в магазин, при мыслях о еде, живот скрутило ещё больше, а руки начали чесаться, в ожидании ощущения кухонных приборов, он сглатывает жидкую слюну, поступающую в рот как у голодной собаки, раздевалка у парней трещит по швам, они словно там скачут, а их безумные крики рвут ту тишину, стоящую ещё в том самом мертвом коридоре, мужчина цыкает себе под нос, и ускоряя шаг, красноглазый решает не вмешиваться, от чего сбавив шаг, останавливается за поворотом в раздевалки, а после слышится колкий и басистый крик препода, орущего и стучащего в мужскую раздевалку, больше их голоса не звучат, опять мертвая тишина, разрывают ее только шаркающие шаги медиков, на что Кацуки хмыкает и удостоверившись что все вышли, он выплывает из-за своего спасительного поворота. Парни не издают ни звука, молча строясь в шеренгу, оглядев друг друга, он уставляются в проем, пытаясь как можно без эмоциональнее отреагировать на появление их нового препода, Бакуго осматривает это сборище клоунов, скрывающих свои эмоции и чувства, за масками холодных без чувственных людей, но он видит их на сквозь, проходясь взглядом по каждому, начиная с конца, в строю тот самый карлик, с кудрявыми волосами, смотрится ужасно, особенно его красная рожа, толи от сдерживания и напряжения, толи от какого-то пошлого и развратного смущения, парень с огромной светлой шевелюрой и выпадающей из его образа чёрной прядкой, но покрашена она профессионально, не единой погрешности в своей работе, вот кого он не ожидал увидеть здесь, стоящего практически в самом начале, он бросается в глаза, слишком выбивается из этой серой массы, в груди теплеет, а через пару секунд совсем шпарит кипятком, лицо бледнеет, а во рту сушит как при сушняке, как если бы он выпил целую бутылку текилы в одиночку. – И так, 3 курс, это ваш временный учитель по физической культуре, вести он будет в течении двух месяцев...–  вот тогда он и отмирает, смотрит на слишком серьезного Айзаву, который что-то вещает про дисциплину и другие нормы поведения – представься. – Кацуки Бакуго, – подняв голову вверх, хмурит брови и морщит верхнюю губу, преподаватель в последний раз проводит рукой по его голове, мягко поглаживая пушистые светлые волосы, от чего тот неожиданно вздрагивает, они все что-то шепчут, пихаются и смеются, а на лице Эйджиро читается лишь конкретный шок, он сглатывает и вспоминает все свои встречи с ним: во сне на кровати со вставшими сосками в чёрной майке, с такой красивой возбуждающей улыбкой, во сне раздетого до гола под самим Киришимой, и реальную, совсем не выдуманную, но если бы его не протрезвевший мозг придумал бы силуэт блондина именно тогда, на кухне, красноволосый бы не удивился, потому что он слишком красив, таких не бывает. Дверь хлопает, обозначая что все же Айзава вышел, и наконец блондин размыкает свой ротик – И так, пройдёмся по списку, а потом пойдём по темам для сдачи нормативов.