Декларация эры Водолея

      – Я, правда, не от мира сего?       – Э?.. – от такого вопроса Тандзиро, спокойно попивающий на энгаве остывший белый чай, замер, глядя на столпа Воды полными изумления глазами. Он находился в гостеприимном доме своего товарища по ратному делу уже на протяжении нескольких дней, но такое получал впервые. Что не говори, а Томиока умел застать врасплох на ровном месте. Но он смотрел на своего собеседника со всей серьезностью, а значит, на его вопрос младшему следовало дать исчерпывающий ответ. – Гию-сан, почему вы так решили? Кто вам такое сказал?       – Я услышал это. Девушки из поместья Бабочки говорили обо мне. Так я действительно не от мира сего? – он с привычным равнодушием склонил голову набок, глаз не сводя со своего собеседника, и старший Камадо зарделся, переводя взгляд на чашку с чаем. Ему безумно нравилось проводить время со столпом Воды, но почему-то иногда находиться рядом становилось как-то неловко – объяснить этого себе мальчик никак не мог. На него вдруг находило странное чувство: хотелось взять Томиоку за руку или прижаться к нему, обнять, погладить по волосам. Такие мысли пугали, они не никак не походили на простую дружескую привязанность, а потому Тандзиро старательно гнал их от себя, упорно продолжая твердить себе об уважении к товарищу, превосходящего его по силе и навыкам. Но когда старший так смотрел на него, словно большой ребенок, которому нужно было объяснить какую-то элементарную вещь, Камадо не мог не умилиться ему. – Тандзиро, если ты боишься обидеть меня, то все в порядке: говори как есть.       – Нет, нет, Гию-сан! Наверное, девочки имели в виду что-то совсем другое! – тут же постарался разубедить его младший мечник, активно замахав руками у него перед лицом. – Вы нормальный! То есть, нет, я имел в виду, что вы очень хороший! Очень! Вы такой добрый и у вас большое сердце! Я так рад, что мне довелось узнать вас! Вы прекрасный человек, Гию-сан!       – Правда? – искренне удивился тот, и синие глаза расширились от изумления. Камадо уловил в воздухе исходящий от столпа приятный счастливый запах – губы Томиоки растянулись в каком-то подобие легкой улыбки. Это зрелище было настолько редким, что Тандзиро как завороженный уставился на своего собеседника, позабыв даже закрыть рот. К улыбающемуся Гию-сану тянуло прикоснуться еще больше обычного. Мечник с карточными серьгами, залюбовавшись, совсем потерялся во времени, глубоко уйдя в свои мысли, и очнулся от них, только когда большая ладонь Томиоки коснулась его лба. – Тандзиро, у тебя лицо красное. Ты хорошо себя чувствуешь?       – Д-да! Конечно, Гию-сан! Не волнуйтесь за меня! Я в полном порядке, я… – замолчав на полуслове, Тандзиро ошарашено наблюдал за тем, как собеседник неожиданно приблизился практически вплотную к нему: чужое дыхание обдало лицо, пальцы столпа коснулись его руки, после чего он прижался к мальчику губами. Это было настолько внезапно, что старший Камадо даже сообразить ничего не успел, а Томиока уже отстранился от него, неуверенно заглядывая в глаза. – Гию-сан, это… я… вы…       – Прости, я не сдержался, – нервно кусая губы, столп Воды поспешно отвернулся, не замечая восторженно-влюбленный взгляд, с которым смотрел на него Камадо после этого неловкого поцелуя. – Впредь я не позволю себе лишнего. Пожалуйста, Тандзиро, не начинай избегать меня.       – Нет! Гию-сан, что вы! Это было приятно! Мне понравилось ц-целоваться с вами!       – Что?..       – Да, понравилось! У Гию-сана мягкие губы, и целует он очень нежно! – выпалил Тандзиро, чувствуя, как с новой силой наливается жаром лицо. Ему хотелось попросить Томиоку сделать это еще раз, снова ощутить прикосновение чужих губ, но мальчик лишь смущенно теребил края своего хаори, боясь показаться столпу слишком назойливым и распущенным. Гию-сан поцеловал его. Это просто не укладывалось в голове – Камадо чувствовал, будто за спиной у него вдруг отрасли крылья.       – Это значит, что ты хотел бы… то есть, был бы не против, если я… Я могу сделать это… снова?.. – Томиока и сам нервничал так, что не мог найти подходящих слов – руки тряслись, язык заплетался. У Тандзиро губы были такими, какими он себе их и представлял, и целовать его было до головокружения приятно. Мальчик смущенный, с покрасневшими щеками сидел перед Томиокой и выглядел при этом таким соблазнительным и беззащитным, что столп Воды уже начинал побаиваться собственных смелых мыслей. Опрокинуть его на пол, прижать собственным весом, сдернуть хаори, расстегнуть униформу, впиться ему в губы, запустить руку в штаны, крепко сжать его у основания, чтобы выгнулся дугой и застонал... Он, несомненно, будет красиво стонать. К паху приливает кровь от этих фантазий, и Гию кусает губы, ожидая только одного.       – Конечно, можете, Гию-сан! Пожалуйста, сделайте это снова… – и этих слов достаточно для того, чтобы сдержанный Томиока, позабыв обо всем, ретиво накинулся на него, завладевая его губами, начиная страстно терзать их, облизывая и покусывая. В несколько ловких движений форма младшего мечника оказалась расстегнута, и Гию переместился ниже, впиваясь зубами в кожу на груди, испещренную шрамами. Не ожидавший такого напора мальчик лишь удивленно распахнул глаза, но в следующее же мгновенье уже крепко обнял столпа за шею, несмело дергая ворот половинчатого хаори, стесняясь попросить партнера снять одежду. – Гию-сан!..       – Тандзиро, ты давно нравишься мне, – сбивчиво прошептал Томиока ему в самые губы, из последних сил стараясь держать себя в руках. Почему-то ему хотелось искусать старшего Камадо всего целиком – такое странное, но невероятно сильное желание заставило столпа на мгновенье засомневаться в своей человеческой сущности. Руки его тем временем уже быстро расстегнули ремень формы и забрались к мальчику под одежду, сразу же пробираясь под фундоси. Младший мечник тихо ойкнул, когда его члена коснулись грубые пальцы Томиоки – чувствовать чужие прикосновения в таком месте было слишком непривычно и неловко.       – Гию-сан…       – В чем дело? Тебе не нравится? – синие глаза смотрят изумленно, но и как-то боязливо – словно столп Воды боится, что Тандзиро вот-вот оттолкнет его руки, поднимется и уйдет прочь, напоследок посмотрев с укором. Ведь не каждый день боевой товарищ признается тебе в симпатии. А Томиока долго вынашивал в себе нежные чувства к старшему Камадо.       – Мне нравится, Гию-сан! Просто непривычно – вы первый, кто трогает меня так, и я нервничаю. Это нормально? – его щеки пылали жаром, губы уже чуть припухли, а на груди расцвели во весь цвет отметки и следы от укусов, оставленные Томиокой – смотреть на это и держать себя в руках для Гию было равносильно пытке. Поэтому он вновь припечатал мальчику пылкий поцелуй, нисколько не жалея чужие губы, остервенело терзая их, чувствуя, как от приглушенных стонов Тандзиро твердеет собственный член. Хотелось немедленно прикоснуться к себе. Или чтобы старший Камадо сам прикоснулся к нему. Не переставая думать об этом, Гию неосознанно прижался к нему бедрами, невольно давая тем самым почувствовать, как сильно он возбужден. Младший мечник смущенно поднял на него глаза. – Гию-сан, вы тоже?..       – Да. Все потому, что ты рядом.       – Теперь я чувствую себя виноватым… Значит, раз это из-за меня, мне, наверное, нужно сделать что-то?.. – неловко улыбнувшись, произнес мальчик, и в следующее же мгновенье столп Воды изумленно ахнул от неожиданности – ладонь старшего Камадо настойчиво погладила его между ног, несильно сжав. – Гию-сан, вам нравится?       – Да, Тандзиро… Продолжай, потрогай еще…       – Тогда за это вы сделаете меня своим сегодня ночью, Гию-сан, – на его слова Томиока только торопливо кивнул головой, закусывая губу и запрокидывая голову, чувствуя, что готов кончить уже лишь от простых поглаживаний. От близости Камадо голова шла кругом, естество требовало более откровенных ласк, и мальчик, будто отгадав его мысли, несмело расстегнул форменные брюки столпа. Но одновременно с этими невероятными ощущениями Гию точно в отдалении чувствовал, как кто-то настойчиво трясет его за плечо. – Гию-сан!       – Т-Тандзиро…       – Я здесь, Гию-сан! Откройте глаза!       Уже чувствуя, что он постепенно просыпается, Томиока цеплялся за картинку сна как только мог, но она все-таки исчезла, и разлепить отяжелевшие веки ему все-таки пришлось. Перед глазами тут же предстало взволнованное, но с разрумянившимися щеками лицо старшего Камадо. Из сада раздавался спокойный звон колокольчика – ветер колыхал его едва-едва. Увидев, что столп Воды наконец-то проснулся, Камадо, смутившись, отпустил его плечо, сев рядом.       – Тандзиро?.. – вымолвил старший мечник, принимая сидячее положение. Тот на его изумление только робко кивнул, отводя взгляд. – Почему ты… здесь?       – Но вы ведь сами приглашали меня в ваше поместье после полудня – вот я и пришел. Вы долго не выходили мне навстречу: я зашел самостоятельно и увидел, что вы спите, – признался тот и невинно пожал плечами. Затем щеки его вспыхнули еще сильнее. – Вы вдруг начали звать меня… Я испугался, что вам снится кошмар, потому и разбудил.       – А я… говорил что-нибудь еще?       – Вроде, нет. Вам что-то плохое снилось? Вы стонали во сне…       – Ты хотел о чем-то поговорить со мной, Тандзиро, – поспешил напомнить ему Томиока, чтобы побыстрее сменить тему разговора. Тот, спохватившись, торопливо кивнул на это уточнение и придвинулся к столпу ближе: так, будто намеревался выдать какую-то вселенскую тайну. Длинные ресницы мальчика, на которые Гию, затаив дыхание, смотрел, подрагивали, жаром горели уши – младший мечник не находил себе места, а взгляд его метался из одного угла комнаты в другой. «Он так нервничает, – кусая губы, думал Водный столп. Его рука сама взметнулась ко лбу старшего Камадо, нежно касаясь кожи. Сон его будто повторялся. – Неужели, он все-таки хочет сказать, что…»       – Мне кажется, что Гию-сан должен понять меня. Я не знаю, с кем еще поделиться этим: Гию-сан самый близкий для меня человек… – он накрыл руку собеседника, гладящую его лоб, своей дрожащей ладонью, отчего у Томиоки по спине побежали мурашки – его сладкий сон действительно стремился обратиться явью. В животе бархатными крылышками взмахивали бабочки: юноша с трудом верил в происходящее. Он даже хотел было ущипнуть себя, удостовериться в том, что это все еще реальность. Нервничающий Тандзиро придвинулся к своему оппоненту еще ближе, смущенно поднял на него глаза и сжал его руку крепче. Его приоткрытые губы точно провоцировали Водного столпа своей невинностью – Томиока не сводил с них глаз, шумно вдыхая носом воздух, который словно нагревался с каждой секундой.       – Тандзиро, мне ты можешь доверить все, что угодно.       – Я так рад слышать это, Гию-сан! Я должен рассказать об этом – меня это очень волнует, – он глубоко вздохнул, будто пытался собраться с мыслями, а потом продолжил говорить. – М-мне в последнее время слишком неловко находиться рядом с Ренгоку-саном. Он мой наставник, и я безмерно уважаю его, но… Иногда на меня находит такое странное чувство: хочу взять его за руку, прижаться к нему, обнять его и-или потрогать его волосы… Гию-сан, это значит, что я влюбился в Ренгоку-сана? Гию-сан?.. Вы в порядке?       Изумленный Тандзиро продолжал наивно вглядываться в резко растерявшее все краски лицо собеседника, однако ни на один свой вопрос ответа он так и не услышал.