A Reason to Fight

— А внутри замок ни чуть не хуже, чем снаружи, — Элеонор оглядывалась по сторонам.       Глаза женщины округлились. Для неё само здание и всё, что находилось в нём, было чем-то новым и необычным. Элеонор вместе со своей семьёй всю жизнь прожила за стеной Роза, но она и не подозревала, что тут есть такие места. Она никогда не выбиралась за пределы города. Элеонор показалось, что в этом плане Эрвин живёт лучше, чем она. Эрвину однозначно есть где развернуться. — Стоило прибраться здесь, и этот замок стал ничуть не хуже, чем у самой Хистории, — добавил Эрвин.       Элеонор взяла сына под руку. Тот взглянул на неё. Его взгляд снова был не таким, как обычно. Обычно взгляд Эрвина был холодным и уверенным. Голубой оттенок его глаз придавал всему этому некую особую атмосферу. Атмосферу некой холодности. Сейчас в его взгляде была теплота. В нём чувствовалась любовь. Когда блондин спустя долгое время наконец встретил близкого и дорогого для себя человека, то он изменился. И все это заметили.       Эрвин вёл Элеонор в сторону своей комнаты. Он хотел, чтобы женщина расположилась рядом с ним на случай, чтобы она смогла к нему зайти, когда ей будет это нужно. Хотя Эрвин не постоянно там находится. Часть времени Эрвин проводит в своём кабинете. Но и это не проблема. По крайней мере, так казалось Смиту. Наверное, со временем Элеонор сможет тут ориентироваться и не путаться в этих многочисленных коридорах. — Можешь остановиться здесь, — сказал Эрвин, когда они остановились возле очередной двери. — Моя комната тут совсем рядом. Мой кабинет дальше, но тебе я его тоже покажу. Можешь приходить, если вдруг что-то понадобится. — Спасибо, Эрвин, — Элеонор потянула руку к лицу блондина, после чего сделала так, чтобы тот наклонился, а далее она поцеловала его в щёку. — Боже, как это мило, — Ханджи посчитала такое зрелище очень милым. — Смотри не увлекайся особо, командор, — Леви сложил руки на груди и, кажется, говорил вполне серьёзно. — Размякнешь же так, а ты нам нужен в роли дьявола. — Ничего ты не понимаешь, Леви, — Зоэ сделала брюнету замечание. — Хоть Эрвин и хладнокровный снаружи, но, может, в душе он не такой чёрствый, как ты. — Эй, очкастая, я не чёрствый, — Леви начал злиться. — Я просто познал всю суровости жизни получше некоторых. — Не ругайтесь, — Эрвин попытался остановит начавшийся спор. — Нам это сейчас совсем не нужно.       Ханджи сделала виноватый вид, почесав затылок и опустив взгляд. Леви же не поменял своих эмоций и остался с таким же выражением лица, как будто он злится, и ему не нравится всё, что происходит вокруг него.       Внутри Жана что-то ёкнуло, когда он увидел, как Эрвин нежен и осторожен с Элеонор. Командор без проблем показывает свои чувства к этой женщине. Эрвин всегда был для всех человеком, который прекрасно умеет скрывать свои чувства. Порой казалось, что их у него совсем нет. Сейчас Кирштайн, как и все, увидел другую сторону Эрвина. Они увидели Эрвина, который умеет любить и который не стесняется подобных чувств. Неважно что о нём подумают его товарищи. Смит не считал любовь чем-то плохим. Жан же не был таким. В таких ситуациях он был полной противоположностью Эрвина. И сейчас он это понял. Жан помнит встречу со своей мамой, когда он еще был кадетом в Кадетском корпусе. Да и своё более раннее детство. Жан всегда любил свою маму. Только вот… Только вот он довольно редко показывал. А если и показывал, то только дома. В общественных местах он не любил, когда с ним обращаются, как с маленьким ребёнком. Жан почувствовал свою вину за это, что довольно странно для него. Не часто он испытывал что-то подобное. Парню прямо сейчас хотелось увидеть маму, но уже свою, и броситься к ней в крепкие объятия, говоря, как сильно он её любит. Ему хотелось, чтобы она приласкала его, называя Жанчикос. о Жан не знал, когда в следующий раз её увидит. Он вообще думал, что он погибнет во время сражения со звероподобным и колоссом. Но ни один из этих титанов не покончил с ним. В какой-то момент Жан подумал, что это божий знак, чтобы он понял, что пора бы ему изменить своё отношение к жизни и, возможно, к окружающим его людям. — Раз уж я только вышел из лазарета, то можете отдохнуть оставшуюся часть дня. Иначе вы меня загрызёте из-за того, что я не берегу себя. А с завтрашнего дня начнём подготовку к вылазке в Шиганшину. Нас всё ещё ждёт подвал дома Эрена. Не знаю как вы, но я сделаю всё возможное для этого, — Эрвин в очередной раз вспомнил причину, по которой он пошёл в Развед-корпус.       Эрвин отказался сегодня от физических нагрузок, но его, как командора, ждало много бумажной работы, так как он очень даже в состоянии сидеть за письменным столом и перебирать самую настоящую гору макулатуры. Раньше блондин думал, что это довольно скучно. Но в лазарете Эрвину настолько было нечего делать, что он даже соскучился по всем этим бумажкам. Ему сейчас действительно хотелось этим заняться. Лишь бы как-то провести время. — Куда ты? — спросил Леви, явно обращаясь к Эрвину. — Ты точно не в свою комнату идёшь. Или я ошибался в тебе, и ты немного промахнулся с направлением. Неужели к себе в кабинет? — Да, а что? — блондин не понял, что не понравилось Аккерману.       Эрвин частично развернулся. Теперь он стоял боком к Леви и смотрел на него боковым зрением, ожидая его реакции на свои слова. Брюнет же какое-то время просто молчал. То ли не мог подобрать нужные слова, то ли ждал, пока Эрвин сам догадается. — Только из лазарета вышел и сразу за работу? — в голосе капитана было некое удивление. — Неужели тебе хочется вот так сразу до ночи сидеть за множеством документов? — Наверное, до ночи сидеть мне не очень хочется. А вот заняться своими старыми добрыми документами очень даже, — Эрвин слегка развёл руки в стороны, немного улыбнувшись. — В лазарете делать было совсем нечего. В прямом смысле. Так что работа командора как-то поинтересней будет, чем совсем ничего неделанье. Да и, я думаю, что за меня ты или кто-то другой мою работу не сделаешь. Наверное, если я посажу тебя за своё рабочее место, то ты будешь вовсю упираться и говорить, что ты ни за что не будешь этим заниматься. — Да, наверное, так и будет, — согласился Аккерман. — Ну, раз уж ты так хочешь, то, пожалуй, не буду тебя останавливать. Хоть я и люблю тебя. Как друга, конечно. Но, зная твой характер, я понимаю, что отговаривать тебя бесполезно.       Эрвин кивнул на слова Леви, а затем посмотрел на Элеонор. Он обещал ей показать ещё и где находится его кабинет, чтобы женщина смогла найти его, если его не будет в его комнате или где-то ещё. Всё-таки довольно большую часть дневного времени командор проводил именно там. — Ты действительно работаешь до ночи? — спросила Элеонор, когда они отошли на довольно большое расстояние от остальных. — Да, но я это делаю не потому, что мне так хочется. Я это делаю по той причине, что так нужно. Как я уже сказал, за меня это никто не сделает. А работы довольно много. Так ещё и вылазки. Иногда нужно готовиться к ним, придумывать различные стратегии, чтобы никто не пострадал, и чтобы задание было выполнено. — Эрвин? — снова спросила женщина. — М? — это мычание вышло у Смита как-то… Мило. — Почему ты стал командором Развед-корпуса? Неужели тебе это нравится? Много работы, так ещё и не самой интересной. Возможно, плохой сон из-за этой же работы. Ты у меня, конечно, не глупый, но мозгами тебе, видимо, приходится много работать. Я вижу, что ты очень сильный, но я не думаю, что ты пользуешься только своей силой. Тут и ум нужен. — Стать командором мне предложил Кит, когда я был ещё обычным солдатом. Обычно, новый командор появляется тогда, когда предыдущий умирает. Но Кит решил действовать иначе. Кит был командором Развед-корпуса до меня. Со временем ему начало казаться, что он не достаточно хорош для этой роли. Но он видел мой потенциал, и что у меня хорошие лидерские способности. Он назначил меня новым командором, а сам ушёл учить и тренировать кадетов в Кадетском корпусе. У меня просто не было других вариантов. Но думаю, что это не проблема. Я не жалею, что стал командором. Мне кажется, что оно даже к лучшему. — Бедный Эрвин, — Элеонор не понравились рассказы сына, но она хотела, чтобы он был счастлив и только по этой причине она не стала вмешиваться. — Всё нормально, — Эрвин начал отмахиваться м отрицать слова матери. — Не переживай. Я не жалуюсь и мне всё нравится. — Я и так переживаю за тебя. После твоих рассказов я буду переживать ещё больше. Ваши сражения с титанами — это ужас какой-то. Я бы на твоём месте пошла бы в Военную полицию или хотя бы в Гарнизон. А самый лучший вариант — это совсем не идти в Кадетский корпус. — Я делаю это ради папы, — ответил Эрвин, посмотрев куда-то вверх, как будто смотря в рай в надежде, что его отец находится там. — Я уверен, что он был прав. И чтобы не случилось, я докажу это. Докажу это как себе, так и всем, кто мне не верил. Думаю, совсем скоро я буду смеяться над теми, кто смеялся надо мной. — Ты даже спустя столько лет сожалеешь из-за того, что произошло? — спросила Элеонор. — Ты хочешь отомстить? Я понимаю, что тебе было тяжело из-за произошедшего, но… Время лечит. По крайней мере, так говорят. Я, надеялась, что ты со временем смиришься со смертью своего отца. Видимо, я ошибалась. — Я всё ещё чувствую свою вину, — ответил Эрвин. — Да и откуда прошлому правительству было знать, что догадки и слова папы — это неправда? Они никогда не бывали за Стенами. А если ты чего-то не видел, то это не значит, что этого нет. — Ты прав, Эрвин, ты прав, — женщина вздохнула.       Элеонор поняла, что спорить с сыном — это не самое простое дело. Нужно очень постараться, чтобы переубедить Эрвина. Или же это было невозможным. Эрвин до последнего настаивал на своём, не желая никого слушать. Многие пытались отговорить его и отказаться от на первый взгляд невыполнимой мечты. Так многие его ровесники или просто друзья считали его странным. Так Эрвин потерял лучшего друга, который до сих пор считает его лишь фантазёром, который ничего не понимает и который променял семью и спокойную жизнь на титанов. Так Смит потерял многих и обычных друзей. Некоторые из тех, кто продолжал общаться с блондином и был ему довольно близок, порой считали его сложным человеком. Но, слава Богу, эти люди продолжали с ним общаться. Правда, отчасти это было из-за работы, например, но всё же. Самого Эрвина это, казалось, совсем никак не волновало. Может, он был расстроен из-за Найла, с которым они когда-то расстались, но по поводу остальных он не сильно жалел. Командор слишком сильно ушёл в свои мечты. Его путь казался ему правильным. И он не желал никого слушать, когда ему говорили, что это совсем не так. У Эрвина есть мечта. У Эрвин есть цель. Эти вещи есть у любого человека. Только вот есть те люди, которые идут к своей цели и достигают её, если очень стараются и очень хотят этого. А есть люди, которые не идут к выполнению своей цели только ради того, чтобы оставаться в зоне комфорта. Любому, кто сталкивался с Эрвином было понятно, что этот парень относится к первому типу. И Эрвин не жалел об этом. Эрвин знает, чего он хочет…