Соседка

Мин Юна была очень одинока, но страдала от этого крайне редко. Вот уже три года, как она переехала жить в частный сектор, достаточно далеко за пределы Сеула, но так почти ни с кем и не познакомилась из соседей, которых было совсем немного. Точнее, с одним парнем она попробовала пообщаться, но он её быстро утомил, и она перестала открывать ему дверь. Со временем Феликсу, так звали соседа, надоело бессмысленно долбиться в дверь дома Мин Юны, номер телефона она ему не давала, в соцсетях они не зафрендились, так что связь оборвалась несмотря на то, что молодые люди проживали буквально в сотне метров друг от друга. Мин Юна выходила из дома крайне редко. В этом не было особой необходимости. За продуктами она выезжала раз в неделю на такси, работала из дома, а друзей у неё почти и не было. Иногда она выбиралась в какой-нибудь столичный клуб, кутила всю ночь, иной раз и две подряд, а потом, всё также на такси, возвращалась в своё логово, чтобы сидеть там, не показывая носа на улицу ещё пару недель минимум. И когда всё скатилось в такое беспросветное существование? Она пыталась найти ответ на этот вопрос, но всё произошло так постепенно, настолько плавно, что Юна и не заметила переломного момента, той точки невозврата, когда человек уже не просто интроверт, а практически дикарь. В любом случае, её устраивало. Тихо, спокойно. Однако, иногда накатывала тоска, хотелось рядом мужчину, нежных, ну или страстно-грубых объятий, поцелуев и всего остального. Юна списывала это на овуляцию и прочие радости женского цикла, усердно смотрела в такие периоды сопливые дорамы, а также юзала вибраторы, коих у неё было две штуки, каждый под определённое настроение. Утро пятого июля началось для нее так же, как и любой другой день недели, а именно — в полдень. Девушка лениво встала с кровати и пошла заваривать кофе. Надо сказать, что дом Юны был очень маленький, одноэтажный: одна спальня, одна пустая комната, где хранился всякий хлам, постирочная и кухня-гостиная. В общем и целом, в этом секторе почти все дома были такие, поэтому семей с детьми практически не проживало, всё больше одиночки. Забросив в чашку пакетик растворимого дешевого кофе, Юна стала ждать, пока закипит чайник. Было скучно и она решила полистать соцсети, но не нашла телефон. Крякнув от раздражения, включила телевизор. Скучно, скучно. Нетфликс. Рандомный сериал, лишь бы не было так тихо. «Оранжевый — хит сезона» — что ж, неплохо, Юне, вроде как, нравился этот сериал, но она посмотрела лишь пять серий и пока не торопилась давать ему высокий статус — «одобрено Мин Юной». Расположившись, наконец, в гостиной с чашкой кофе, куда была добавлена щедрая порция коньяка, а также с тарелочкой бутербродов, Юна приготовилась погрузиться в далекий мир тюремной Америки. Сегодня намечался сериаломарафон, ведь выходной, как-никак, будем считать, что так она его отпраздновала — залипанием в телик и заливанием в себя алкоголя. Прошло всего-то два часа, как резкие звуки машин, хлопающих дверей, а также разговоров, доносящихся с улицы, привлекли внимание Мин Юны, заставив оторваться от заточенных в тюрьму прекрасных лесбиянок всех цветов и размеров. Девушка встала с большого дивана, на котором так замечательно провела всё это время полулежа, и подошла к окну. Соседний дом, пустовавший долгое время, похоже, обрел нового хозяина, или хозяйку, или хозяев, пока что было не ясно. Из большого грузовика, который, очевидно, и являлся основным источником звука, молодые люди в спецовках выносили мебель и перемещали в дом. Юна решила, что было бы неплохо выйти на террасу и понаблюдать за процессом. В конце концов, что в этом такого, она не подглядывает, а просто пьёт кофе на свежем воздухе, разве не для того и нужна терраса? Однако, кофе в её кружке давно закончился, поэтому, чтобы не греть заново чайник, Юна просто плеснула в чашку на треть коньяка, а на остальные две трети — колы и вышла на улицу, как есть: в пижамных штанах и футболке, тапочки с изображением главных героев Южного Парка завершали стильный образ. Проходя мимо зеркала, что висело рядом с входной дверью, Юна не могла не отметить, что стоило бы умыться и расчесаться — после сна она выглядела весьма помято. Однако ей, по большей части, было всё равно, издалека такие детали незаметны, а вблизи она ни с кем находиться не собиралась. На улице было очень тепло, даже жарковато, лето набирало обороты. Усевшись на жесткую длинную скамейку и поставив кружку на такой же длинный стол, Юна стала наблюдать за тем, как мебель постепенно перекочёвывает из фургона в дом. Мягкий диван красивого тёмно-синего цвета, два таких же кресла, — видимо, комплект, — прозрачный стол, какие-то коробки, видимо, то, что ещё только предстоит собрать. Спустя двадцать минут к заселяемому дому подъехала еще одна машина, довольно большая и вместительная, но не фургон, а обычный чёрный хёндай? В марках машин Юна почти не разбиралась. Дверца машины распахивается, из неё вылезает сначала одна длинная нога, а потом и вторая, наконец, водитель полностью выходит из авто. Юна нервно облизывается, когда видит высокого молодого мужчину в классическом чёрном костюме с белой рубашкой и в дорогих туфлях. Его стройная фигура притягивает её, манит, жадный взгляд девушки блуждает по этому прекрасному незнакомцу, отмечая его светлые и достаточно длинные волосы, заправленные за уши. Черты лица Юна не может разобрать, — молодой человек слишком далеко, — но ей хочется верить, что он красив. Впрочем, это она ещё успеет проверить. — Что ж, сериаломарофон на сегодня отменяется, — задумчиво протянула девушка, — у нас тут кое-что поинтереснее. Медленно, слегка пошатываясь, встала, думая о том, что всё же многовато коньяка выпила за раз. Взяла опустевшую кружку и поплелась домой, где, сбросив дурацкие тапочки, подошла к обувнице и, немного поковырявшись в ее недрах, достала слегка грязный бинокль. Юна протерла линзы краем футболки и направилась к кухонному окну, которое выходило как раз на дом, в который переезжал столь привлекательный сосед. Приспустив рулонную штору, девушка заняла наблюдательный пост. Её новый сосед, видимо, решил помочь рабочим перенести мебель в дом — засучив рукава, он тащил какую-то коробку. Благодаря биноклю, Юна смогла рассмотреть каждую вздувшуюся вену на его напряженных руках, а также аккуратный нос, крайне пухлые губы, и даже крошечную родинку под одним глазом. — Такой красивый, — она отложила бинокль на подоконник, — хочу тебя. Сладко потянувшись, Юна снова пошла спать.