Зайка

      Забор закряхтел своими скрипучими старыми досками , как дряхлый старик скрипит вставной челюстью. Покосившийся нерадивый « сторож», чья деревянная кожа состарилась поражёнными гнилью участками . Пятифан съёжился. Казалось , внутри этой писклявой доски скрываются самые настоящие живые органы. И если раньше забор был защитником , то сейчас только и может, что пристально следить за всеми, кто смеет беспокоить своих хозяев невидимыми деревянными глазами. Ромке вспомнился тот детский мультик про выгнанного в лес пса, который не уберёг свой дом от воров. Эту мультяшную тварь прогнали за немощность. Так и иллюзорную ограду , не способную к защите , хотелось вырвать из-под земли и воздвигнуть металическую железную решетку, нацепить на неё замок , чтобы никто не смог даже посметь задуматься о проникновении на ЭТОТ участок .       Парни осторожно прошли внутрь , спокойно оглядываясь по сторонам . Рома хотел отдать все Полине лично , хотел увидеть, убедиться, что с ней все хорошо. « Заболела», « Устала», « Вспылила» . Он повторял это как мантру, как только нехорошие мысли проползали внутрь черепной коробки. Но верил ли он сам в собственные объяснения?       - Ну, давай.-Бяша обидчиво бросил , останавливаясь у забора. Наверное он все ещё обижался, что из целой горсти ему не достанется ни одной конфетки.- Я тебя здесь подожду, на . Пятифан только кивнул . Вяло, так старательно изображая того, кем пытался быть все это время . Дорога до двери казалась невероятно короткой , словно ее можно было преодолеть за один простой прыжок, отчего желудок скрутился ещё сильнее .       - Постучи !- внутренний голос снова отдавал приказы. Порой, когда Рома чувствовал себя оцепенным растерянностью , внутренний голос со звуками его собственного тембра приказывал , что нужно делать. <« Скажи это», « Скажи то», « Молчи» , « Беги», « Бей» ... Как будто на самом деле Пятифан всегда знает , что делать.       Но Рома стоял неподвижно. Сердце словно ударило по костяной конструкции его скелета, рвануло по кругу кровеносных сосудов и больно врезалось в крепкие прутья рёбер. Оно боялось встретиться с этими синими глазами и одновременно так хотело этого. Ромка цыкнул на собственное тело, которое не хотело слушаться, как “тачка с неисправными тормозами”. Если бы он только мог раскрыть пальцами свою же плоть, пролезть за рёбра, вытащить трусливое сердце и успокоить его парочкой отрезвляющих пенделей ...Только чувства это не очкастый школьник , чтобы защемить которого достаточно просто вытащить из-за пазухи нож..       Кулак замер возле кожаной дверной обивки, словно в страхе, что. поверхность ужалит его шершавую кожу.       -Неужели я такой ссыкун? -пронеслось в голове. Эта мысль резанула его сознание, как нож-бабочка разрезает человеческую ткань противников бессовестного хулигана . И кулак уверенно стучит в дверь...Молчание. Тишина... Кулак снова врезался в дверь, даже сильнее чем в первый раз...Ничего... Он постучал ещё и ещё. Жаль, что парень не умел смотреть сквозь стены. Может тогда он бы и увидел , как вздрагивают девчачьи плечи от каждого очередного громыхающего стука .       -Может в больничку загремела ?-как-то слишком серьезно проговорил Бяша . Ромка уставился на уличный фонарь, что после наступления темноты освещает порог, ещё одна развалина, перетянутая проволочной верёвкой , слепленная из двух самодельных столбов, короткого и подлиннее. Одним махом он скинул с короткого столба меховое покрывало из мягких , словно шерсть, снежинок. Горсть импортных конфет и жевачек вывалилась на импровизированный круглый постамент , и из-под мякоти извилистого мозга выползает воспоминание... Когда он оставлял так конфеты в последний раз. От этого мрачного образа замирает дыхание... Могила, затерявшаяся в конце кладбища, а возле неё потерянный маленький ребёнок. Он только-только выучил буквы, но отчетливо снова и снова читает имя отца на ледяной табличке кое-как привязанной проволокой к покачивающемуся от ветра кресту . В кармане три конфетки-остатки прошлой беззаботной жизни , которые ребёнок кладёт на маленький столик , какие обычно стоят у могил... Ромка закачал головой, выгоняя жуткую ассоциацию из головы . Шаг, шаг, ещё один уверенный шаг. Ноги в потертых спортивках уносят своего хозяина все дальше от заветной двери.       -Думаешь, серьезно разболелась?-задумчиво пробубнил Пятифан.       -Ля!-шепелявый Бяшка пискляво удивился- Ты же сам сказал , что телочка хворает. Пятифан выругался. И когда одна его нога переступила через забор , замок входной двери протяжно задребезжал , открываясь отчетливыми щелчками...Хозяйка дома выбежала из своей нерадивой тюрьмы обители . Дикий крик , в котором нотки ее чарующего голоса затерялись в каком-то зверином протяжном вое чуть ли не заставил Пятифана подпрыгнуть. Едва удержавшись на ногах от неожиданной жути Ромка схватился за калитку и повернул голову. Полина! Ее выпученные глаза рассматривали высыпанные на столб конфетки, словно вместо подаренной сладости на столбе разложились крысиные трупы. Своими маленькими кулачками она избивала ненавистный столб , раздавливая шоколадные внутренности сияющей на солнце фольги и цветастых фантиков. Конфеты разлетелись в разные стороны, как брызжет кровь из перерезанного горла. А душераздирающие вопли взбесившейся девочки эхом пронеслись до бескрайнего неба.       -«Беги!»- скомандовал внутренний голос. Только не сказал , от неё или к ней.       -Полина!- неожиданная строгость собственного голоса ещё больше напугала Пятифана. Он подбежал к однокласснице и крепко схватился за ее тоненькие бледные руки, которые кажется, в тот же самый момент засинели от неосторожной хватки. Морозова взглянула на Ромку. Где-то за забором Бяша заблеял что-то нечленораздельное.       -Ты?... Скрипачка уставилась на Пятифана , словно впервые видела своего одноклассника. В ее глазах блеснули искорки облегчения , как если бы приговорённый к казне вдруг узнал о прощении.       -Ты! Ее голос был твёрдым, обвиняющим , и таким чужим , словно все его привычные нотки выцвели .       -Успокойся блять! - проревел Рома , ещё сильнее сжимая ее за локти . Он взглянул на неё, и казалось от такого зрелища сердце вот-вот остановится. Бледная, с впалыми скулами и ключицами , необъятными кругами под глазами на чуть пожелтевшей у щеках коже. Она больше была похожа на жительницу сумасшедшего дома, чем на юную красивую школьницу. Ромка остолбенел , но не отпустил ее руки. Словно боялся, что Полина вот-вот умрет, и смерть не выхватит скрипачку , пока он крепко держит ее .       -Что ты здесь делаешь?-прорычала она незнакомым голосом-Что?!       -Угомонись и поговорим!- ответил он , глядя в ее стеклянные глаза. Прищуренные от нескрываемого гнева и...отвращения?. Полина криво усмехнулась и сморщилась так, словно съела протухший помидор .       - Пятифанов...- прошипела девочка дрожащим от ненависти голосом - Опять ты около моих окон бродишь, дегенерат?! От ругательств из ее уст Рома насупился. Он уставился на бешеную девочку, тщательно остатривая каждый участок ее мертвенно бледного лица в поисках хоть одной знакомой черты .       -Захлопнись!- внутренний голос не стал приказывать, на этот раз он сам вырвался наружу . Но Полина хотела продолжать . Она словно обезумела от желания утопить Ромку в пучине грязных оскорблений.       - Ты совсем с катушек съехала ?- его голос перешёл на шёпот. - Пойми , девочка, я хожу , где хочу . Причина его волнений защемила в груди надуманными страхами.       -В нашей дыре пропадают дети-пропела она в своей более привычной манере, но в следующий момент ее голос снова становится каким-то бесноватым - Когда же уже и ты сгинешь, а , Пятифанов ?       Пятифан прорычал .Привычная агрессия, подпитываемая подавляемыми страхами и болью скрежется, скрываемая человечьими мышцами , готовая вырваться наружу. Пацанские пальцы сжимаются на маленьких ручках, по инерции желая превратиться в кулак .       -Мерзкая сука!- ощетинился он- Что за хуйню несёшь? Ебанулась?       Режущее лезвие острых слов боли впивается куда-то в грудь , словно вырезает на тёплой плоти буквы мысленных оскорблений , готовых в любой момент сорваться с языка. Но подрагивающая мышцами лица ярость на несколько минут замораживает боль.       -Какой же ты жалкий-ее голосом подобные слова звучат особенно обидно.- Так и представляю, как знакомлю тебя с отцом ... Она бешено и так наигранно засмеялась, словно услышала несмешную шутку, над которой из вежливости обязательно нужно посмеяться.       -...Вот , папочка , знакомься-продолжила Морозова. Словесные издевательства над Ромкой веселили ее , хотелось ещё и ещё .- Сын местной алкашки. Он , конечно, славный парень, но все, что можно загнать в ломбард лучше перепрячь на верхние полки! Хруст.Пальцы продолжают больно сжиматься, но она даже не меняется в лице. Будто ненастоящая, неживая , не способная на боль кукла.       - Когда ещё раз захочется придти к моему дому...-она на мгновение замолчала, рассматривая раскрасневшееся от гнева лицо пацана- Посмотри в зеркало!       « Тварь!»- эта мысль зазвучала в его голосе моментально, смешиваясь с очередным хрустом ее костей . « Сука», « Шлюха» , «Блядь»- разум подсказывал все больше и больше вариантов ответных оскорблений, но Рома...молчал. Со всей своей немалой силы он держал ее за правый локоть и осматривал эту бесноватую, ни капли не похожую на интеллигентку, захватившую все его мысли.       -Дурная-процедил он сквозь зубы и резко разорвал пальцы, словно бросая Полину в бескрайнюю пучину мрака и сумасшествия.       Адреналин зашкаливает, крутит кровь по венам , в бешеном ритме подгоняет крепкие мышцы ног уходить все дальше от ее проклятого дома. Вскрик отмерзшей куклы, которая словно неожиданно вспомнила, как ощущать боль смешался с провожающим дрязгом деревянной калитки.

Он оставил ее одну с помутневшим рассудком и сломанным локтем . Так началась их война... Жестокая и беспощадная...