***
Школьный день был таким тягучим, что под конец последнего урока Луз едва сдерживалась, чтобы не полезть на стенку от скуки. Время скрашивала только сидевшая рядом Уиллоу, которая игнорировала слова учителя о спасении во время потопа и читала какую-то художественную литературу. От скуки Луз начала читать вместе с ней, совершенно не понимая, что делают персонажи и кто кому кем является. Когда прозвенел звонок, школьники разом зашумели, и со всех сторон послышались облегчённые вздохи великомучеников, которые получили долгожданную свободу. Луз синхронно вместе с остальными закинула тетрадь и пенал в сумку, и вместе с Уиллоу вышла из кабинета. Уиллоу пыталась разъяснить Луз, в чём соль сюжета книги, в то время как та затуманенным разумом вообще вряд ли переваривала даже крупицы информации. Она уходила вглубь себя, с прерывающимися, сталкивающимися и наслаивающимися одна на другую мыслями, то вспоминая утренний разговор, то начиная корить себя за неосторожные слова. Луз искренне любила матерей и никогда не сомневалась в этом, однако в последнее время всё трещит по швам, и эту наваливающуюся тяжесть она ощущала своими хрупкими плечами. Всё начало рушиться ещё до переезда, но в новом доме их взаимоотношения начали разваливаться с небывалой скоростью, и у Луз совершенно не было сил как-то это исправлять. Она видела переглядки Камиллы и Иды; порой, застыв на лестнице, она слышала с кухни их ночные тихие разговоры, где они обсуждают взволнованно, что же делать. Луз видела и слышала, и она раскаивалась по ночам за свои порой резкие слова. Ей бы хотелось сесть рядом с мамами, обнять их и рассказать, что сейчас очень тяжело, что прошлое тяготит так сильно, и их любовь сродни бесконечному напоминанию об ужасе, которое она пережила совсем недавно. Но Луз не могла, и каждый раз в их присутствии слова становились только жёстче, а контролировать собственные чувства становилось невозможным. Она не была той дочерью, которой хотела бы быть. Шум школы стал внезапно резким, когда Уиллоу осторожно положила свою ладонь на плечо Луз, и та от неожиданности дёрнулась. В мыслях стёрся образ матерей, и девушка оглядела холл замыленным взглядом, на секунду перестав ориентироваться в пространстве. — Всё хорошо? — обеспокоенно спросила Уиллоу, и её голос резанул где-то под сердцем, потому что Луз вспомнила о таком же тоне в голосе Иды этим утром. — Да, я просто задумалась, — кривовато улыбнулась девушка. — Почему ты спрашиваешь? — Ну… — одноклассница отвела глаза и сжала собственное предплечье в неловком жесте. — Ты всегда скрытная, конечно, и я уважаю это, но в последнее время… мне кажется, тебя беспокоит что-то сильнее обычного. Луз замерла и затихла. В то время, как в душе поднималась оглушающая тишина размазанных и смешанных друг с другом чувств, шум школьного холла показался необычайно громким, давя на барабанные перепонки. Галдёж учеников средней школы множился в ушах, а в какой-то момент незнакомый младшеклассник с ходу налетел на Луз, и она закачалась на ослабевших ногах. — Осторожнее! — крикнула в его сторону Уиллоу и приобняла Луз за плечи. — Эй, как ты себя чувствуешь? — Голова немного кружится, — честно ответила девушка и опустила глаза на поблёскивающий под ногами кафель. — Мы можем выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, — предложила одноклассница, не отпуская её плеч. — Или пойдём к медсестре? — Давай на улицу, — пробормотала Луз и перехватила руку Уиллоу, опираясь на неё. Девушки быстро забрали свои куртки из раздевалок, надели их (Уиллоу пришлось помочь Луз попасть в один рукав) и поспешно вышли из здания школы. На улице было значительно прохладнее, и холодный ветер сразу же прошёлся по взлохмаченным волосам Носеды. Мозг немного протрезвел от осенней свежести, и в какой-то момент Луз смогла мыслить более-менее ясно. Они сидели на бортовом камне у школы, отделявшем асфальт от газона у площадки младшеклассников. Девушка глубоко вдыхала прохладу, чувствуя, как с каждым вдохом взгляд становится более чётким, и ловила на себе беглые взволнованные взгляды Уиллоу. — Мне стало лучше, спасибо, — искренне произнесла Луз, оборачиваясь к однокласснице. Она в ответ тепло улыбнулась, но зелёные глаза остались тревожными. — С тобой такое часто происходит? — тихо поинтересовалась девушка. — Нет, — Луз помотала головой. — На самом деле, я тоже не ожидала. Может, давление поднялось… В голову девушки закрались мысли о том, что переизбыток сдерживаемых эмоций вдарил по ней сегодня слишком сильно, но она не озвучила это вслух, чтобы ещё больше не волновать одноклассницу. Луз обняла свои колени и положила на них подбородок. Холодное оцепенение от неожиданного вопроса Уиллоу сменилось непонятной лёгкой грустью. — Так… ты ведь не хочешь делиться тем, что у тебя на душе, да? — спустя некоторое время всё же решилась спросить Уиллоу. — Но я в порядке, — солгала Луз и посмотрела в глаза однокласснице. — Почему ты считаешь, что что-то не так? Уиллоу посмотрела в ответ, и в её хвойных глазах читалось смятение. — В каком мире ты жила раньше, если думаешь, что то, что с тобой происходит — нормально? Эти слова отпечатались где-то на подкорке мозга Луз и произвели на неё сильное впечатление, одновременно тревожа ещё не остывшие чувства. Она волнительно сцепила руки в замок, ногтями впиваясь в кожу. — Хочешь сказать, что я… ненормальная? Уиллоу на эти слова сразу же резко замотала головой и показалась растерявшейся. — Нет, я не это пыталась сказать! Я имею ввиду… Ты же понимаешь, что твоё поведение немного… нездоровое, верно? Я уже давно заметила твою социофобию, ты ужасно напрягаешься в разговорах, и твои перепады настроения… Я ни в коем случае не хочу тебя задеть, но это видно. — В самом деле? — как-то горько улыбнулась Луз. Уиллоу вздохнула и на некоторое время замолчала, видимо, обдумывая свои дальнейшие слова. — Слушай, я в самом деле не знаю, что было у тебя в прошлом. Я знаю, что есть люди-интроверты, но интровертность не равна тревоге при каждом контакте с людьми. Ты очень хорошая, мне нравится с тобой общаться, и я хотела бы тебе помочь, если это возможно. Но пока ты сама не поделишься со мной своими переживаниями, я не смогу этого сделать, понимаешь? С каждым новым словом одноклассницы в Луз толкалось какое-то странное чувство, и под конец она не сдержала всхлипы, переходящие в слёзы. Она закрыла лицо руками, размазывая их, и ощутила себя в кольце тёплых рук. Она плакала в течении нескольких минут, пока в голове крутилась фраза Уиллоу «Ты очень хорошая». Её осторожно гладили по спине на протяжении всего этого времени. Не сразу, но Луз успокоилась, глубоко вдыхая холодный осенний воздух. Слёзы всё ещё бежали по её лицу, но девушка их вытерла ладонью и шмыгнула носом, ощущая, как ветер лишь сильнее обдул мокрое лицо. Уиллоу осторожно расцепила руки и разорвала объятие, поглядывая на Луз добрыми и внимательными глазами. Ей ответили слабой улыбкой. — Извини за это… — Не извиняйся. Всё хорошо. Тебе стало легче? — Думаю, немного да, — кивнула. — Я рада. Когда будешь готова и, если захочешь, расскажи или напиши мне о том, что чувствуешь. Я постараюсь помочь, чем смогу. — Но зачем тебе это? — тоскливо спросила Луз. Уиллоу тепло улыбнулась. — Так поступают друзья. Ох. Глаза Луз широко раскрылись. Слышать эти слова вживую было намного приятнее, чем в аниме или фантазиях перед сном. Она скошено, но искренне улыбнулась и сжала Уиллоу в крепких объятиях, прошептав ей куда-то в плечо: «Спасибо». Её обняли ещё крепче в ответ. Когда девушки разорвали объятие, Луз благодарно посмотрела на Уиллоу и произнесла: — Я расскажу, когда буду готова. Говорить эти слова было непривычно и даже немного стыдно, но в ответ не было никакой негативной реакции, только доброта и обещание, что будут ждать. — Пойдём по домам? — предложила Уиллоу после. — Да, дав-ай… Луз не успела договорить, как обвела взглядом территорию школы и увидела в метрах пяти от себя Эдрика и Эмити. Её голос затих от неожиданности, и Уиллоу посмотрела в ту же сторону, что и одноклассница. Эдрик казался чем-то взволнованным и размахивал нервно руками, в то время как Эмити, не сдерживаясь, кричала прямо на брата, уходя в сторону от него. «Убирайся!», — рявкнула она, и от этого злого голоса у Луз пошли мурашки по спине. — Эмити, это уже слишком! — практически зашипел на неё Эдрик и положил руки на сестринские плечи, чтоб удержать на месте. — Пожалуйста, выслушай нас с Эмирой… — Вам одного «нет» не хватило?! Отпусти! Староста вырвалась из рук брата и, под изумлённые взгляды некоторых своих знакомых, быстрым шагом пошла в сторону выхода. Луз проводила удаляющуюся спину Эмити удивлённо, а после бросила взгляд на Эдрика, который сначала сделал несколько шагов в сторону младшей сестры, а потом, не стесняясь, сматерился, махнул рукой и застыл на месте. Ещё секунд десять Луз наблюдала за его меняющейся мимикой — Эдрик кривил лицо в нерешительности и волнении, — а после парень пошёл куда-то в сторону, где, вероятно, его ждала Эмира. — Ого, — выдохнула девушка. — Произошло что-то серьёзное. — По-видимому, — кивнула Уиллоу. — Я ещё не видела, чтобы Эмити так кричала на виду у всех. — Это неожиданно. Она выглядит как очень спокойный человек. — Я бы так не сказала, — пожала плечами одноклассница. — По крайней мере, когда мы были помладше, Эмити была очень эмоциональной. Но сейчас она ведёт себя, конечно, совсем иначе. — Ты её давно знаешь? — Мы раньше дружили, — пояснила Уиллоу. — До класса третьего, а потом как-то внезапно она прекратила нашу дружбу, и мы просто остались одноклассниками. С этого времени она сильно поменялась. Луз показалась очень удивлённой. Она посмотрела сначала на Уиллоу, а потом туда, где в последний раз видела старосту — на школьные ворота. — Сложно поверить, что вы дружили, — призналась она. — Вы совсем не контактируете. — И вряд ли уже будем, — пожала плечами подруга. — Так что, мы идём домой? — Точно. Луз поднялась с бордюра вместе с Уиллоу, и они быстро покинули территорию школы.***
Эмити разрывали эмоции до такой степени, что она не сразу смогла ухватиться за дверную ручку своей комнаты. Её руки дрожали, и больше всего на свете она боялась, что в таком состоянии её застанет мать. Она нервно прислушивалась к звукам поместья и постоянно лихорадочно оглядывалась по сторонам, но было тихо и пусто. Возможно, матери вовсе не было дома, однако знать наверняка Эмити не могла. Девушка скрылась за дверьми своей комнаты, щёлкнула включателем (не сразу, правда, попав по нему) и стянула с себя мягкий жилет, от которого было невыносимо жарко. Она бросила его на пол и рухнула на кровать лицом вниз, чувствуя непривычную слабость во всём теле. Всё внутри горело от тревожного пламени, сжирающего её с момента, как она поговорила с братом. Воспоминания о том разговоре лишь сильнее подстрекали вырывающиеся чувства, будто бы подкладывая в костёр поленьев. Эмити перевернулась на бок, поджала колени к груди и уткнулась в них, крепко себя обнимая, словно пыталась защититься от внешнего воздействия. Девушка знала, что Эмира и Эдрик волновались за неё. С тех пор, как брат позвонил ей, а она ответила криками, слезами и истерикой, они всё пытались её подловить и серьёзно поговорить, но Эмити каждый раз удалось ускользнуть. Ей не хотелось затрагивать тему о произошедшем. Не хотелось извиняться стыдливо за те гадости, которые она наговорила Эдрику в порыве эмоций, не хотелось разговаривать о родителях и о назревающих проблемах в учёбе. И ещё больше не хотелось говорить о её эмоциональном состоянии, которое постоянно скакало и мучало девушку. В голове хаотично мысли сменялись родителями, сиблингами, учёбой и Джербо, и Эмити сжалась сильнее, пытаясь хоть как-то сбежать от нескончаемого жужжания в голове. Ей не хотелось думать уже ни о ком, она мечтала о тишине и спокойствии, где её не тронет внешний мир, но каждый раз приходилось сталкиваться с людьми, контакт с которыми лишь сильнее раздирал её на куски. Эмити так лежала долго, хотя она не ориентировалась во времени и не могла точно понять, прошло ли полчаса или больше. Когда у неё появились хоть какие-то силы сползти с кровати, а в голове упрямо мельтешила мысль, что ей стоит заняться домашней работой, девушка приподнялась на локтях и встала с постели. Она подошла к небрежно кинутой у двери школьной сумке и первым делом взяла в руки телефон, чтобы посмотреть объём домашней работы, хотя примерно представляла, сколько часов ей предстоит провести в окружении учебников. Эмити сразу же заметила непрочитанные сообщения от Эдрика, но упрямо их игнорировала, даже не открыв диалог. Вместо этого девушка зашла в электронный дневник, вытащила из сумки необходимые предметы и перенесла всё на рабочий стол. В течении часа она монотонно занималась домашней работой, пока заученные формулы и правила не вытеснили все остальные мысли в голове. Учебная терапия приносила свои плоды, и Эмити ощутила спокойствие и холодную внимательность. Эмоциональное напряжение спало. После того, как она сделала часть домашней работы, она взяла в руки телефон, чтобы немного отдохнуть, и её взгляд вновь зацепился за сообщения брата. Эмити поджала губы, почувствовала неприятное покалывание в груди, но открыла диалог. 18:46 Эдрик: извини за произошедшее у школы. 18:46 Эдрик: мы с эмирой очень переживаем по поводу тебя. мы ведь сами знаем, каково это, жить с нашими родителями. 18:48 Эдрик: пожалуйста, подумай над тем, чтобы переехать к нам жить. Эмити в течении нескольких минут тупо пялилась в экран своего телефона, пытаясь понять, что чувствует. Буквы в сообщениях брата были непривычно чёткими и реальными, и девушка почувствовала, как дышит ей в лицо возможно близкая свобода, которой нужно было лишь протянуть руку. Она сжала губы. Эмити несколько раз кликнула по экрану, а потом выключила телефон и вновь обратила внимание на домашнюю работу. В диалоге сухим серым текстом было написано: «Удалено».