***
За несколько дней до Нового года погода стала на редкость солнечной и тихой. Снег пластами лежал на черепичных крышах, машинах и лавочках; скрипел под ногами. Воздух был свежим и холодным настолько, что порой было больно вздохнуть. Солнечный свет покрывал всё тонкой коркой; днём сугробы блестели, как звёзды. Из всех магазинов доносилась новогодняя музыка, а по вечерам мигали праздничные украшения. Вот-вот наступит праздник, и это чувствовалось каждой клеточкой тела. Даже люди вокруг преобразились, стали веселее обычного — и торопливее. Тут и там были спешащие незнакомцы, пытающиеся успеть купить подарки для близких. А стайки детей, напевая знакомые песни, бегали по сугробам, играли в снежки и лепили снеговиков, весело хохоча. Провожая их взглядом, Эмити невольно улыбалась. Рядом неспешно шла Луз, спрятав руки в карманах. Она болтала о том, как на днях её мама со своим лучшим другом устроили никем незапланированный концерт на улицах города; и всё бы ничего, но песни были сомнительного содержания с ругательствами, а ещё чересчур громкими. — Это история о том, как Ида провела сутки в полицейском участке. Ну, на пару с Рейн, конечно. — Оу. Наверное, Рейну обидно было… Я имею ввиду, он не звучит как человек, у которого проблемы с законом… — Эмити осеклась и неловко взмахнула руками. — Не то чтобы твоя мама выглядела как разбойница… Луз успокаивающе улыбнулась, и от этой улыбки у девушки всё сжалось в груди. — Всё в порядке, я поняла, что ты имела ввиду. Только Рейн — они. — Что? Эмити недоумённо нахмурилась, не улавливая смысла. — Рейн — небинарные, так что их местоимения — «они». Не «он». Они не мужчина. — Оу. Извини. Я не сразу поняла. Эмити отвела взгляд, чувствуя разливающийся по груди стыд. — Всё хорошо, не переживай! Спасибо за понимание. Они продолжили прогулку, разговаривая о забавных ситуациях. Голос Луз был звонким и полным радости; Эмити, скашивая на неё взгляд, отчего-то улыбалась. Девушка активно жестикулировала, объясняя что-то, и Эмити поймала себя на желании — она бы хотела взять её за руку. Застыдившись собственной мысли, она покраснела и стала смотреть себе под ноги, разглядывая ботинки и снег. Эмити не понимала, что с ней происходило рядом с Луз. Она казалась солнцем, которое согревало одной своей улыбкой и блеском глаз, похожих на грецкие орехи. Её объятия были тёплыми, а голос — нежным. Думая о Луз, Эмити чувствовала, как внутри неё солнце нагревается и освещает рёбра, лёгкие — самое сердце. А рядом с ней это солнце затапливало весь мир. Было так тепло, светло и ярко, что хотелось улыбаться, хотелось обнимать Луз и ощущать её сердцебиение. Луз была светом, и Эмити хотелось сказать об этом, прошептать ей об этом на ухо и обнимать, может быть, час или даже больше. Она не знала, насколько это нормально. Не знала, так ли ощущается дружба, и отчего-то за эти чувства ей было стыдно, словно она провинилась в чём-то. Поэтому Эмити только общалась с Луз, рассматривала её исподтишка и краснела, когда их взгляды случайно пересекались, а подруга солнечно улыбалась — так, как только она могла. Медленно начал падать снег. Эмити чувствовала снежинки на своих щеках и ресницах, порой смахивала их, быстро моргая; а потом смотрела на Луз и на то, как её волосы, вылезающие из-под массивной шапки, вьются. Пальцы мёрзли, и девушка прятала их в карманах. Хотелось согреть и смуглые ладони Луз. — Смотри! Луз, сбегая с парковой дорожки, вприпрыжку оказалась на заснеженном газоне и голыми руками зачерпнула снег. Она, широко улыбаясь, обернулась на Эмити и показала снежный шар — плотно сжатый и неровный. Ткнув в шар пальцами, она изобразила глазки и кривой рот. — Кого тебе напоминает? — с нетерпением спросила девушка. — Без понятия, — хихикнула Эмити. — Это же почти точная копия гоблина из третьей книги «Азуры»! — Он совсем не похож на тех гоблинов. — Ты ограничиваешь мой творческий потенциал. Они засмеялись, и воздуха стало не хватать. Холод щекотал нос и морозил лёгкие; но Эмити казалось, будто сейчас разгар лета. Прищуривая жёлтые глаза, девушка опустила взгляд на руки Луз, сжимающие снежного гоблина. Её пальцы чуть подрагивали от холода. Эмити потянула свои руки к её, переложила гоблина на снег, а замёрзшие ладони подруги сжала в своих, ощущая, как они похолодели. По телу прошлись мурашки. Эмити столкнулась взглядами с Луз. Её ореховые глаза, отливающие на солнце тёмным янтарём, казались чуть удивлёнными. На щеках блестел бронзовый румянец. По позвоночнику Эмити прошёлся ток, а воздух выбило из груди. Взгляд опустился ниже, на губы. Ей хотелось… Эмити отпрянула. Жар её захлестнул, и, спрятав руки в карманах, девушка покраснела и отвела взгляд. — Тебе стоит носить перчатки. Сейчас холодает. — Возможно, я их когда-нибудь куплю, — пробормотала Луз, глядя себе под ноги. Повисло молчание. Девушки не смотрели друг на друга, неуверенно мявшись на одном месте. Эмити неловко потёрла шею, пытаясь понять, что на неё нашло. Она осторожно бросила взгляд на Луз и заметила, как та заламывает пальцы, разглядывая снег под ботинками. — Извини. — Всё в порядке! — взмахнула она руками и мягко улыбнулась. — Не переживай, я просто не ожидала. — Тогда… — Эмити кашлянула в кулак, — пойдём дальше? Луз кивнула, и подруги двинулись вперёд, оставляя позади улыбающегося снежного гоблина. Они шли достаточно близко друг к другу, и Эмити своим плечом ощущала плечо рядом идущей девушки. Луз смотрела вперёд, прямо и гораздо уверенней, чем раньше; а, ловя на себе чужой взгляд, она смотрела на Эмити открытым и тёплым взглядом и широко улыбалась. Интересно, знала ли она о том, какие нежные чувства вызывает в груди подруги? Наверняка нет. Эмити отчего-то была твёрдо уверена — ей не стоило знать об этих волнениях. И, тем не менее, эти чувства отличались от тех, которые девушка ощущала рядом с Джербо. С бывшим парнем было волнительно-тревожно и некомфортно; с Луз же — волнительно-счастливо и уютно, словно Эмити оказалась дома и наконец-то расслабилась. «Спасибо», — хотелось ей сказать за эти чувства и долгожданное ощущение покоя. Но Эмити не решалась. Поэтому она только улыбалась, глядела на Луз, восхищалась и надеялась на то, что она поймёт все те несказанные слова, которые девушка хотела бы произнести. Девушка-солнце молча улыбалась, и, даже если она ничего не понимала, Эмити было этого достаточно. Глядя на счастливое лицо Луз, лучистые морщинки вокруг её глаз и ловя её взгляд, Эмити чувствовала себя самой счастливой. Внезапно Луз посмотрела вперёд и, изменившись в лице, активно кому-то помахала. Её безмятежно-тёплое лицо наполнилось энтузиазмом. Эмити посмотрела на то, что привлекло её внимание, и увидела впереди две девчоночьи фигуры. Боша и Уиллоу. Высокую долговязую подругу с ярко-розовым хвостом она бы узнала издалека — как и идущую рядом с ней пышную темноволосую девушку с круглыми очками. Ребята помахали друг другу руками, приветствуя. Поравнявшись, они остановились. — Не ожидала вас здесь увидеть, — хмыкнула Боша. — Мы прогуливаемся, — пожала плечами Эмити. — Разглядываем новые места. — Старые уже все облазили? — хитро произнесла подруга. — Так часто гуляете? Уиллоу ощутимо ткнула Бошу в бок, и та умолкла. Лицо Эмити пылало несмотря на то, что она пыталась сохранить нейтральное выражение лица. — В любом случае, — взяла под контроль ситуацию Уиллоу, — здорово, что вы вместе гуляете! Я рада, что у вас всё хорошо. — Мы тоже рады за вас, — улыбнулась Луз. Эмити невольно задумалась о том, в курсе ли Луз о чувствах Боши к Уиллоу. Возможно, она уже догадалась, а может быть, ей что-то рассказала Уиллоу — в конце концов, она могла бы ей довериться, ведь Луз была бисексуалкой. Вспомнив об этом, Эмити вновь ощутила прилив волнительного жара в груди. Когда подруга призналась в этом, сидя так близко к ней, у Эмити словно мир перевернулся, и она не могла даже самой себе объяснить этот шквал эмоций. С одной стороны, ей было по-человечески обидно, что уже четвёртый близкий для неё человек оказался гомосексуален, и она просто не успевала принимать каминг-ауты сиблингов и друзей; с другой стороны, она чувствовала невероятное смущение и странный, необъяснимый восторг. — Тогда мы пойдём? — с улыбкой спросила Уиллоу. — Встретимся завтра в школе! — Конечно, — кивнула Луз и быстро посмотрела на Эмити. — Пойдём? — Да, конечно, — произнесла она и кивнула на прощание девушкам. В последний момент, когда они проходили мимо, Эмити поймала хитрый взгляд Боши — и отчего-то вспыхнула. Она зыкнула на подругу, и в следующую секунду они разошлись. Луз ничего не заметила, но внутри у Эмити пылал пожар. Она была ужасно смущена — потому что она знала этот Бошин взгляд. Он так и говорил: «Ты в неё влюблена». Эмити отбросила эту мысль куда подальше.***
Дома было спокойно, пусть и не тихо. Играл джаз по радио, болтал телевизор о новостях за прошедшую неделю, шипела яичница на сковороде. Ида пританцовывала посреди гостиной в красном платье, не попадая в такт музыки, абсолютно босая, улыбалась и порой целовала готовящую Камиллу. Когда Луз хлопнула входной дверью, из дома понесло теплом и вкусными запахами. Она разулась, стряхнула тонкий слой снега с шапки и капюшона, побежала мыть руки. Щёки её были румяными — пусть на смуглой коже это было почти незаметно, — от мороза и смущения. Настроение девушки было приподнятым. Луз зашла в гостиную, когда сменилась одна песня другой. Ида, устав, присела на край журнального столика и встретила дочь улыбкой. — Привет, малая! — Привет, мам, — улыбнулась Луз и поцеловала Иду в щёку, — привет, mamá, — поцеловала она женщину в плечо. — Привет, милая, — тепло улыбнулась Камилла, не отрывая взгляда от плиты. — Как погуляла? — Чудесно! — ещё шире улыбнулась Луз и села на диван, зажмурив глаза от удовольствия. — Ты зачастила гулять с этой девушкой, — заметила Ида. — Мы подруги, — пожала плечами Луз, не открывая глаз. — Подруги? — заинтересованным голосом переспросила женщина. Девушка приоткрыла глаза и посмотрела в её изучающие золотистые глаза. А потом сказала то, о чём думала на протяжении последних пары недель: — Подруги. Но я, кажется, в неё влюбилась.