Крики затухающей мечты

Утро следующего дня выдалось тихим и совсем непримечательным. Петров, на удивление, смог встать раньше 9ти и приготовить себе очередной завтрак, состоящий лишь из разогретой пшеничной каши и куска хлеба. Впрочем, этого и хватало. Чая дома не было, пришлось все запивать обычной кипячёной водой. Попивая ее глотками, Антон глядел с былой скукой в окно. Все сейчас казалось лишь картиной, а если быть точнее - пейзажем, который не менялся уже около трех недель. За окном лишь были продрогшие деревья, наполненные серостью всех этих будней. Вдали леса виднелся мостик и небольшая полянка. Звучит будто описание детской картины? Так это, похоже, и было. Петров решил вспомнить старые времена. Времена, когда он вместе с Бяшей и Ромой бегал летом по заброшенным зданиям в поисках места для посиделок, когда речка в поселке была наполнена хохотом ребят, когда Антон краснел лишь от одного вида голого торса Пятифана, он клянётся, что совсем скоро тогда у него пошла бы кровь из носа. Зачем все это? Для чего? Что бы сейчас вспоминать все это, глядя на пустые деревья и полуразваленный мост? Ответ, похоже, никто не знает. Вода в стакане заканчивалась. Антон толкнул стеклянную чарку на край стола и принялся за свой завтрак. Опустошив полностью тарелку с пересоленной пшеничной кашей, больше похожей тогда на желеобразную массу, он попутно встал из-за стола и направился на второй этаж. Выходной день, это означало только то, что родители вместе с Олей встанут ближе к обеду. Антон мельком посмотрел на дверь, потом на лестницу и снова на дверь. Прохладный, утренний воздух и блеклый пейзаж за окном начал манить к себе. Но родители спят, верно? Никто ничего не заметит. Один раз можно. Вскоре куртка с шапкой и сапогами красовались на теле Петрова. Небрежно висящие штаны, надетая набок шапка.. Парень точно был готов. Осторожно приоткрыв дверь дома, Антон ступил первый шаг за порог. Кажется, после той истерики матери Петров стал не очень то и смелым, поэтому сразу шагнул обратно. Но что его сейчас останавливает? Ничего, верно. А значит надо попытаться сделать хотя бы пару шагов до своего заветного приза - утреннего, лесного пейзажа и чистого воздуха, которого так не хватало лишь через приоткрытое окно. Один шаг, два, три..и вот Антон уже сидит на одном из порожков дома. Вдыхая полной грудью свой заветный "приз", Петров так и смотрит вдаль не отводя глаз. Что он хотел там разглядеть? Остаётся загадкой. Сейчас бы одну сигаретку, да, Антон? Как в тот день, когда.. "Нет. Хватит. Я не хочу это помнить.", — ответил будто сам себе Петров, пытаясь прогнать навязчивые мысли, что никак нельзя было пускать в голову. Ветер разливался прямиком по щекам и оставался розоватым румянцем, воздух обвивал куртку, шапку, а приятный лесной запах бил в нос, оставляя небольшой осадок в виде хвойного аромата. Именно сейчас Петров чувствовал себя живым, он больше не ощущал тот образ загнанной овечки, явно пытающейся выплыть из трясины своих проблем и переживаний. Никогда ещё Антон не выходил пораньше с утра на улицу, не приглядывался к дальнему пейзажу неба и леса, никогда он не ощущал этот вид и всё окружение таким родным. Из некого "Экстаза" Петрова вывели тихие, но всё же слышные из-за полуоткрытой двери шаги на скрипучей лестнице. "Оля", — сразу понял Антон. Нерасторопные, даже якобы детские шаги шли все дальше, на этот раз на кухню. Парень понял, что лучшим решением сейчас будет зайти домой. — Антон, ты давно проснулся?, — удивлённо воскликнула Оля, увидев брата в коридоре. — Нет, а сколько времени?, — поинтересовался тот, медленно снимая шапку с растрёпанных волос. — Взгляни на часы. И вправду, небольшие часы, висящие поодаль от входной двери, показывали лишь 8 часов утра. В выходной день это было очень рано. Как минимум так точно считала Оля, очень любящая подремать подольше в такие то дни некой "Свободы". — А ты чего так рано встала?, — поинтересовался Антон. — Сегодня по одному из каналов будет премьера нового мультфильма, она совсем скоро начнется, представляешь, — Оля усмехнулась, будто и сама поняла как по-детски это сейчас звучало, — там такие персонажи красивые, а главный герой просто душка, как минимум он такой на картинках в городе. — Ты была в городе?, — не переставал задавать вопросов Петров — Нет конечно, папа меня с собой пока не берет, я просто по телевизору видела., — Оля улыбнулась и подскочила к холодильнику, — а сейчас извини, но мне, похоже, пора. Схватив почти закончившуюся банку сгущенки и несколько кусочков белого хлеба из ящичка поодаль холодильника, Оля мигом выскочила из кухни и так же живо поскакала по порожкам. Антон лишь улыбнулся ей в след. Все оставшееся время Петров думал о времяпровождении сегодняшнего дня, часы тянулись уж слишком долго, что там говорить о сутках. Практически все книги, что лежали у Антона в ящике были перечитаны и мультфильмы, которые Антону были не так интересны, просмотрены вместе с Олей, даже все уроки, что Петров мог сделать на первый день следующей недели были выполнены. В большинстве своем Антон часто заглядывался в окно. Люди вдалеке, за всем этим лесом и кучей листьев с ветками вечно куда-то торопились. На работу, в школу, на важную встречу, какой же это бред. Разве мы живём только ради этого? Разве мы живём ради обучения, ради образования? Нихера. Каждый человек живёт только для себя, и каждый человек живёт "для жизни". Об этом Петров всегда размышлял, видя очередную тётку или дядьку порой даже пожилого возраста, которые вечно куда-то шли, то на работу, то уже с неё. Антон с интересом разглядывал образ каждого человека и предполагал, какой же характер может быть у каждого из них. Вот идёт милая тетушка с яблоками в сумке, называемой у них "Авоськой". На лице тетки красуется довольная улыбка, что означает доброту и готовность к новому дню. А вот идёт мужчина, полностью одетый в чёрное, с огромной курткой и лакированными сапогами. Бандит ли? Вряд-ли, глаза у него были добрыми. Как минимум, так казалось Антону издалека. Рассматривать людей было конечно интересным занятием, но недолгим. Петров ждал вечера, ведь думал что к нему снова заявится Пятифан..и как только родители его ещё не заметили? Часы на стене снова и снова отбивали свой ритм времени, плотные листы одной из книг Антона, на этот раз это была драма, заворачивались под действием ветерка, дующего из приоткрытого окна. Страница за страницей, Антон прочитал их всего 20. Книга интересная, но такая скучная если читать ее днями напролет чтобы только скоротать время. Персонажи в книге обычно повторяли одни и те же действия - пили чай, выходя на балкон совсем небольшой квартирки, гуляли по прекрасному садику во дворе или же расхаживали по набережной города. Все это было так однотипно и ванильно, что с каждым разом желание открывать заветные страницы книги всё угасало. За весь день Антон успел даже поспать. Проваливаясь в мечтательный сон, парень позабыл обо всех невзгодах, что окружали его. Это Антону и нравилось, нравилось ощущать себя где-то за гранью реальности, отдалённым от всего и всех такой маленькой деталью - закрытыми глазами. Продлилась нега сна совсем недолго - всего-то час. Стрелки настенных часов пробили 19:00 и будто по указанному времени в комнату вошла сестра. — Антош, хватит спать, там мама твои любимые макароны сварила, пойдём есть., — улыбнулась Оля. Открыв глаза, Антон не ощущал себя в реальном времени. Казалось, прошла вечность с момента засыпания. Глаза по-прежнему слипались и веки никак не хотели открываться. — Сейчас приду., — пробормотал практически неразборчиво Петров сквозь пелену уже не очень то и глубокого сна. На самом деле парню не хотелось есть, он больше предпочитал валяться в кровати, нежели чем спускаться и ужинать за одним столом с родителями и их вечными отчётами и лекциями. — Нет, пошли сейчас!, — похоже, другого выхода у Антона нет. Сейчас Оля была похожа на уменьшенную версию их матери. И вправду, глаза такие же прищуренные и уголки губ слегка опущены вниз. Когда мать злится, ее лицо искажает точно такая же гримаса. — Иди вниз, Оль., — кротко проговорил парень. Сейчас он не отдавал отчёт своим действиям, его разум полностью затмился сном. Из под приоткрытых век Антон видел лицо сестры, уже готовое исказиться в злобе и непонимании. Но что он такого сделал? — Я знаю твое "Сейчас приду". Пошли, нам надо поесть с родителями., — тебя, чёрт возьми, мать подговорила? "Антоше" всё же пришлось подняться с кровати, протереть окуляры и надеть их, все так же с непониманием глядя на сестру. Оля лишь неторопливо развернулась и с невозмутимым видом ушла вниз. Петров задавался лишь одним вопросом: "Что это вообще сейчас было?" Видением это быть не могло, и очередной фантазией в грёзах парня тоже. Но что нашло на сестру? Злоба матери отразилась так на ней? Антон все так же с недоумением поплёлся вниз. Ещё раз подняв очки и протерев глаза, в попытках осознать всю реальность происходящего, парень все же зашёл на кухню. Веяло приятным запахом трав и чего-то мясного. Неужто и вправду на ужин сегодня макароны с мясом? Такое блюдо было редкостью в семье Антона, учитывая не частые поездки отца за продуктами и высокие цены на самое нормальное мясо. — Ну что ты встал как не родной в проходе? Есть совсем не хочешь?, — поинтересовалась мать, отходя от плиты, — или ты уже совсем от семьи отдалился? Весь день только в комнате и сидишь. Антон молчал. Как только парень слышал такие фразы, агрессия поднималась до полного предела. Неужто по своей воле он сидел в комнате? Неужто просто так он не хотел общаться с отцом, а уж тем более с матерью? — Петров, за стол., — снова повысила тон женщина, поставив, а вернее почти кинув тарелку с маслянистыми макаронами и кусочками мяса на стол, за которым уже сидел отец и сестра. Этот жест заставил парня опомнится, и он тут же сел на свободное место. Перебирая вилкой макаронное изделие, больше похожее на слипшуюся массу, Петров размышлял о завтрашнем дне. Ещё один выходной, проведенный дома и ещё один унылый и скучный день. Антон краем глаза взглянул в окно. Под светом фонаря были видны темные деревья, больше похожие сейчас на тьму, поглощающую землю. "Совсем скоро эта земля поглотит каждого из нас", — Петрова преследовали тоскливые мысли. И под звуки переговоров и скандалов родителей Антону все же пришлось есть макароны. И что потом? Скрипучие ступени наверх, разговоры с сестрой, нудная книга и горячо любимая кровать. Но Петрову никак не хотелось спать. Сколько бы он не старался слепить усталые от рутины веки, ничего не получалось. Парень уже принял то, что Пятифан не придёт. Но хотел ли он действительно не приходить? Вдруг с ним что случилось, а того хуже если его закрыли в четырех стенах так же, как и глупого Антошку, любящего разгуливать ночами с предметом своего воздыхания. Петров перевернулся на другой бок, теперь он краем глаза мог видеть лес и пару фонарей за окном. Вся эта атмосфера успокаивала, уже давно Антон не боялся всех зверей в лесу, конечно же как только усилил дозу своих дневных таблеток. Стакан с прозрачной, поблескивающей в свете некоторых фонарей водой неподвижно стоял на прикроватной тумбе. Четыре оставшихся таблетки валялись рядом с ним. Совсем скоро курс закончится. Петров уже начинал засыпать, когда услышал неторопливый стук в окно. Антон вздрогнул, но уже через несколько секунд понял, кто же виновник сего дела. Высокий парень стоял за окном, уставившись на комнату Петрова. Тот, в свою очередь, подошёл к окну, и уже будто совершая ежедневный ритуал открыл его. Что же будет дальше? Парни стояли молча, глупо таращившись друг на друга влюблёнными глазами как в самых странных и приторных фильмах про любовь, хранившиеся обычно на засаленной кассете. — Ещё дома тухнешь?, — спросил Роман, — я скучал. Холодная рука Пятифана потянулась к щеке Петрова. Тот невольно вздрогнул, когда ладонь прислонилась к теплой коже. Все слова вмиг пропали из головы парня, но тишину совсем скоро прервал Рома. — Может я перелезу через окно?, — с неуверенностью поинтересовался Пятифан — А если родители услышат? — Да хуй я клал, не услышат. Тот час парень перекинул ногу через раму окна и попытался пролезть в комнату Петрова. Другая нога, неловко свисающая с другого конца, была высоко задрана, Пятифан пытался перекинуть ее через некую "преграду". Наконец сделать это получилось, но вот из-за торчащих головок гвоздей из оконной рамы, на штанах Пятифана отчётливо были видны рваные дыры, которые можно было закрыть только заплатками. — А если обратно перелезать? Как будешь?, — поинтересовался Антон. — Как нибудь да перелезу, главное, что сейчас я здесь, остальное для меня неважно. Рома все так же неловко, но очень чутко и нежно взял Петрова за плечи. Совсем скоро Антон оказался в объятиях парня. Все вокруг было не важно, сейчас оба юноши слышали лишь дыхание друг друга, совсем иногда прерванное криками с улицы или разговорами диктора, доносящиеся из телевизора в комнате Оли. Антона клонило в сон, поэтому он изредка закрывал глаза и проваливался в свои мысли, чего не мог не заметить Роман. — Засыпаешь?, — сказал он тихим и таким нежным, что несвойственно Пятифану, голосом. — Есть немного. — Может я на ночь останусь? Антон так не хотел отказывать. Сейчас его манили мысли о ночи с Пятифаном, о его объятиях и о распрекрасном запахе его куртки, которая похоже была простирана множество раз, но терпкий запах одеколона и алкоголя никак не мог выветриться. — А если кто зайдет ночью?, — это не звучало как отказ, совсем нет. — Я не знаю. А знаешь, я обещаю проснуться в 5 утра и уйти к себе домой. — А как же твоя мать? — Она даже не знает где я., — фраза эта звучала больше с усмешкой, чем грустью, но всё же нотки тоски просачивались сквозь маску безразличия и смелости. Антону стало жалко парня, каким бы стойким он не казался на первый взгляд., - поэтому я останусь здесь. — Но в чем же ты будешь спать?, — спросил Петров. Щеки немного порозовели, когда он понял как же звучал этот вопрос. Пятифан, не ответив ничего, скинул с себя всю верхнюю одежду, оставшись лишь в большой серой футболке и нижнем белье. Щеки Антона теперь точно горели огнём, он первый раз видел Рому в такой одежде. Такой стройный, худой, но и одновременно привлекательный..ещё более парень казался привлекательным под светом луны и ночных фонарей, это могло свести с ума, что ж. — Ну и на что ты засмотрелся?, — усмехнулся Пятифан. — Нет, ни на что., — как же, блять, неловко., — может уже ложиться будем? Поздно все же. На часах резные стрелки показывали лишь 22:48, от чего Ромка окончательно залился смехом. — Эй, родителей разбудишь., - Антону было совсем не до смеха, он не мог понять что сказал, или же сделал не так. — Ахахаха, извиняюсь, ты так рано ложишься спать? — Я часто так ложусь, а сейчас нам и впрямь лучше лечь, все же я хочу спать. Пятифан ещё раз улыбнулся и подошёл к небольшой кровати, на которой они с Антоном могли легко поместиться..если бы легли абсолютно впритык друг к другу. Петров до сих пор неловко стоял, повернувшись куда-то в бок и рассматривая рисунки на стене. Будто больше делать ему сейчас нечего. Роман в свою очередь уже лежал на кровати, всматриваясь в своего возлюбленного, что стоял сейчас поодаль от прикроватной тумбы. — И чего ты стоишь?, — тихо спросил Пятифан. — Задумался, ничего такого. Антон тот час повернулся к изголовью кровати и перевёл взгляд на Рому. Теплая, мягкая постель со скрипом немного прогнулась, когда Петров лёг рядом со своей бестией. Пятифан тут же обвил торс парня тёплыми руками и немного прижал его податливое тело к себе. Теперь Антон мог ощущать теплое дыхание Романа у себя на шее. И сам того не понимая, закрыл глаза и провалился в сон.