Ошибки прошлого — злоба нынешнего дня. Все обращаются к старым временам и приписывают свои невзгоды выбору, сделанному давно и непоправимо. Но это лишь алиби, предлог, чтобы ошибаться снова. — Донато Карризи, «Игра Подсказчика»
***
Утро того же дня.
Светлые коридоры небольшого, учитывая такой маленький городок как Форкс, здания, с панорамными окнами, служащими для визуального увеличения пространства, казались настолько уютными и родными, что мужчина не смог сдержать улыбку; хоть она и была пропитана печалью, что гло́жила его каждый день. Он не сомневался, его примут обратно с распростёртыми объятьями, как бы лицемерно и эгоистично это не звучало — в крошечных городках всегда не хватает врачей, в особенности, действительно профессионалов своего дела, а опыта в отрасли медицины у Каллена было более чем достаточно. Едва ли он переступил порог и подошёл к стойке администратора, коллеги встретили его с широкими улыбками. Получив свой бейдж и обретя возможность вновь облачиться в белоснежный накрахмаленный халат, Карлайл ощутил прилив облегчения, защищенности и толики умиротворения, которых ему так не хватало. Какая ирония, однако именно в должности врача, оказывающего помощь и спасая жизни смертных, вампир чувствовал себя на положенном месте; а главное — это вселяло в него уверенность и помогало контролировать мысли, собирая всю имеющуюся сдержанность и чистоту разума, значительно пострадавшие за последнее время, в особенности прошлым вечером. Как бы не был шаток его внутренний мир, здесь показывать свои слабости он не только не намерен, но и не имеет права. Однако, с каждым шагом по коридорам, разум мужчины, словно ощутив резкую тягу к изощрённому мазохизму, стал выуживать воспоминания. Кто бы мог подумать, что нелепая травма на физкультуре во время прыжков в длину приведёт её — пытаясь произнести имя даже мысленно, Каллен почувствовал липкие когтистые лапы своей внутренней темноты и демонов самобичевания, норовящих вновь и вновь напоминать ему об ошибках — прямо к нему. В тот день Карлайл даже и вообразить себе не мог, насколько эта — по словам её дяди и увиденным самим вампиром старых шрамов от прошлых несчастных случаев — до невозможно милого неуклюжая и умеющая влипать в неприятности молодая девушка, перевернёт его жизнь. И пусть с первой их встречи он не ощутил ничего, кроме привычного желания оказать медицинскую помощь, с каждым её словом, улыбкой, неловкостью, смущением и попыткой прикрыться сарказмом, как подобием защитного панциря, его прежний, контролируемый мир начинал рассыпаться. А её привязанность к Белле, ставшей Эдварду небезразличной, всё только усложняла. Пройдя мимо небольшой, но хорошо знакомой по ночному разговору с «бестактными» вопросами, палаты, доктор Каллен, будь смертным, задохнулся бы от такого резкого исчезновения воздуха — он явно ощутил, как внутри всё содрогнулось от смешка, полного издёвки над самим собой, а тело лишь поддержало маленький бунт рассудка. Ускорив шаг, стараясь поскорее добраться до своего кабинета, Карлайл боролся с воспоминанием о полученной девушкой черепно-мозговой травме — она была настолько бледной, что могла сойти за труп или, как иронично, вампира. Несмотря на сотрясение, Бенсон всё равно старалась убедить всех, что с ней всё в полном порядке и волноваться совершенно не стоит — берегла нервы окружающих, пыталась не казаться такой слабой и разбитой, каковой была внутри; чего стоили её слова и фразы, а так же парирование ими даже под болью, тошнотой и лекарствами — Каллен невольно сделал предположение, что это умение она переняла от своего отца или благодаря крепкому и понимающему с ним общению. Карлайл почти ничего не знал о Кормаке Бенсоне, кроме того, что тот был младшим братом Джона, весьма неплохим врачом, выбравшимся из крохотного городка для покорения области медицины Соединенных Штатов, растившим дочь в одиночку и погибшим в автокатастрофе. Каллен всегда был полон сострадания, с обращением в вампира эти качества лишь усилились, однако от фактов из жизни Бенсон ощутил чувство вины, словно это он совершил оплошность, повергшую костяшку домино Судьбы рухнуть, запустив цепочку новых неудач для этой девушки. Но это не была какая-то жалость — вовсе нет. Несмотря на потрепанность жизнью в столь юном возрасте, она была полна упрямства, сострадания и упорства, в меру решительна, старалась стоять на своём, и всё ещё находила в окружающих что-то хорошее, продолжала позволять себе мечтать наяву, не только погружаясь в литературу или извергая свои эмоции и фантазии на бумагу. Эта девушка была живее всех живых, любого кого он только мог повстречать за свои долгие столетия. С каждой минутой Карлайл в этом убеждался. Каллен даже себе был не в силах признаться, что уж тут говорить о других, что от одного присутствия рядом с ней он чувствует, словно его замершее, мертвое сердце снова предпринимает попытки биться. И с каждым днем, каждым её словом, каждой минутой, проведённой поблизости, вампир ощущал это сильнее. Она заставляла в нём что-то меняться. Кэтрин изменяла и изменяет его по сей день. Кэт, даже не ведающая, что делает, невольно толкала Карлайла в непроглядную мглу и, едва ли он пытался начать препираться, стараясь вырваться из тёмных мыслей и убедить себя в ошибке, которая с ним происходит, резко вырывала его на яркий свет, полный невиданной блаженности и благодати. Даже после всех событий, пронесшихся за последний год, доктор всё ещё чувствовал это. И был готов совершить бесчисленное множество грехов, лишь бы вновь находиться как можно ближе к ней и быть освященным её невиданным светом, несущим спокойствие его душе и демонам, которых она таила. От новых воспоминаний, связанных с неприятностями, постигшими Бенсон, в руках возникла дрожь и Каллен впился в ручку своего кожаного портфеля, беззвучно молясь, чтобы это всё кончилось и собственный разум-предатель прекратил так горько измываться, получая наслаждение от этой волны самобичевания. Вампир едва ли не чертыхнулся вслух, обозлившись на больницу, показавшуюся ему неимоверно огромной — на деле, полностью погрузившись в раздумья, он просто замедлился, в очередной раз поддавшись на скользкую игру собственных мыслей. Сделав тяжелый вдох и улыбнувшись доброжелательной, беззаботной улыбкой выскочившей из-за угла рыженькой медсестре — Морган, одной из самых активных воздыхательниц персоны доктора Каллена — Карлайл поднялся по лестнице и свернул направо. Ключи противно звякнули, замок щелкнул и, раскрыв дверь с держателем для таблички, где ранее висели его инициалы, мужчина снова почувствовал облегчение и уверенность в том, что он найдёт решение, как выпутаться из всей этой тьмы. Довольно небольшой кабинет с белыми стенами и такими же большими, панорамными окнами, как по всей больнице, встретил доктора полумраком — солнце продолжало скрываться за пеленой туч. Щелкнув выключателем, мгновенно осветляя помещение, Каллен слегка улыбнулся, всё оставалось таким же неизменным, как и до его внезапного отъезда. Едва ли он успел положить свой портфель с некоторыми вещами, бумагами и ноутбуком на стол, как по коридору раздались шаркающие шаги, по которым он без труда определил их обладателя. Женщина преклонных лет, со всё такой же короткой стрижкой, и не считающая седые пряди чем-то зазорным, деликатно постучалась в открытую дверь, остановившись на пороге с кипой документов, каких-то бумаг, писем и папок в руках. — А я знала, что вы вернетесь, доктор Каллен. — слегка хрипловатый голос медсестры по-прежнему был полон бодрости и уверенности. — Рад тебя видеть, Дженни. — на лице Карлайла возникла доброжелательная и теплая улыбка, на которую женщина радушно усмехнулась. — Не терпелось приступить к работе? Вам же позволили выходить завтра, — ответила она и слегка покачала головой. — Вы как всегда, готовы трудиться день и ночь, в любое время суток. — Как всегда, Дженни, как всегда, — согласился он, — И я не раз тебе говорил, чтобы между нами не было никаких «вы», — Каллен улыбнулся шире, однако сразу же пришёл в себя и уставился на бумаги в руках медсестры. — Тебе нужна помощь? — Бумажки не весят тонну, а мои руки не на столько дряхлые. Я не рассыплюсь, — чуть раздраженно прищурившись, ответила она, но быстро расплылась в прежней улыбке. Карлайл успел немного отвыкнуть от любви Дженни всегда озвучивать то, что у неё на уме и, уж тем более, резко менять настроение, — Как узнала, что вы всё-таки снова с нами, решила принести, — демонстративно приподняв стопку, добавила женщина, направившись к столу, по-прежнему игнорируя просьбу доктора сменить официальное обращение. Глаза Каллена не смогли упустить, насколько сильно с последней их встречи медсестра стала прихрамывать, и его брови вмиг нахмурились. — Благодарю, Дженни, однако… не многовато ли? Меня не было здесь больше полугода, ты ничего не напутала? — Обижаете, доктор Каллен, — изогнув бровь и укоризненно окинув мужчину взглядом, сказала медсестра. — Просто, видимо, вы не всем сообщили, что уволились. Я разложила всё по датам, наверху самая свежая почта — за сегодня. Пришли конверты из Шарлотта и Джерси. Собственно, остальное всё ровно так, как оставалось с момента вашего отъезда. — Уверена, что никто не… — хотел было спросить мужчина о сохранности своей почты зная, насколько любопытны жители маленьких городков, в особенности Форкса и его больницы, однако Дженни лишь издала хриплый смешок. — Ни Морган, ни кто либо другой и близко не подходил, — начертив на груди воображаемый крест, словно давая клятву, и отмахнувшись, сказала медсестра. — Уж чего-чего, а читать чужую почту я не позволю. Эти дерьмовые привычки нашего города — пытаться всё разнюхать и быть в курсе любой мелочи, с годами стали доводить меня до ручки. — Благодарю, — окинув взглядом стопку бумаг, ответил Каллен, задержавшись на конвертах из Шарлотта и Джерси, которые он так надеялся получить в кратчайшие сроки. — Да, прочесть предстоит много. — Может, это будет вам поводом задуматься и больше не покидать нас, ещё и так поспешно. Мы глазом моргнуть не успели, а вас и след простыл. Доктор Сноу всю плешь нашим проел, опять без вас распоясался, хвост расправил, индюк напыщенный, — расплывшись в лукавой, явно ироничной, улыбке, проворчала женщина, спрятав руки в карманы своей униформы. — Извините, доктор Каллен, это немного не тактично. — Дженни, ты же знаешь, что всё в порядке и тебе не за что извиняться. Я давно привык к твоей прямоте. И это очень хорошо, что ты завела разговор о сотрудниках. — усмехнувшись, ответил Карлайл и, пододвинув белоснежный халат, уложенный им на столе ещё до появления бумаг, спрятал руки в карманы брюк и осторожно присел рядом со стопкой. — Как обстоят дела? — Всё по старому, как всегда — людей не хватает, но справляемся. Бывало и хуже. — вздохнув, начала женщина и поморщилась, когда Каллен указал ей на кресло. Поколебавшись несколько секунд и, недовольно цокнув языком, отмахиваясь от своего упрямства, медсестра присела, вытянув ноги, — Доктор Дженкинс сломала ногу, так что доктору Кэмерону пришлось выйти из отпуска раньше. А он надеялся порыбачить вдоволь. Про Сноу я уже высказалась, мои девочки постоянно жалуются — кому, как не мне они выплакаются, старшая медсестра же, — Дженни иронично прыснула и покачала головой, явно подустав от этого. — Он чертовски выводит и жрёт их нервы каждый день: сделайте то, сделайте это, сбегайте туда и сюда. Заставляет делать любые мелочи, которые самому по силам и, более того, должны выполняться исключительно им. Ладно уж, если бы спокойно говорил, но его вопли и раздражение слышно на всю больницу. Хотя, думаю, при вас-то он снова поутихнет. — Эрик не меняется, — понимающе кивнув и чуть нахмурившись, ответил Карлайл. — Его характер и эго всё такие же… — Мерзко-дерьмовые, — сказала Дженни, в очередной раз подчеркнув трудности в работе с доктором Сноу. — Да, размякла я что-то, особенно по вашему возвращению. Сижу и жалуюсь — непорядок, совсем непорядок. — Глупости, — усмехнувшись, ответил Каллен, на что женщина снова хрипло прыснула. — Я сам попросил рассказать. Стоит заполнить пробелы за время моего отсутствия, если уж снова хочу попытаться стать частью вашего коллектива. — Да ну вас, доктор, вот вы снова начинаете несправедливо себя принижать. Ладно, ладно, собственно, из хорошего у нас тоже есть чем поделиться — Морган через месяцок-то замуж выходит. — Весьма неожиданно. — вскинув брови, искренне удивился доктор, мысленно возвращаясь к рыженькой медсестре, встреченной в коридоре. — Захомутала бедолагу Хью в ваше отсутствие. Он едва-то от первого брака оправился — Стефф всё так же тянет из него алименты, а этот дурень снова на те же грабли, но теперь более молодые, — добавила Дженни и едва удержалась от очередного смешка, уловив на лице Карлайла промелькнувшее облегчение — Морган с самого появление Каллена в больнице ходила за ним хвостиком, то и дело что умышленно попадалась на глаза и открыто кокетничала — теперь-то на одну воздыхательницу, хотя бы такую рьяную, стало меньше. Однако от мыслей о новом браке Хьюберта, лаборанта, доктор лишь мысленно вздохнул — Дженни была права, жизнь ничему его не научила. — Я рад за них и искренне надеюсь, что всё сложится как можно благоприятнее. Кто знает, может быть Морган и Хью действительно созданы друг для друга? — улыбаясь, ответил мужчина. — Но знаешь, меня больше интересует, как поживаешь ты. Как твой сын? — О, у Люка пополнение, Зоуи родила девочку. Крошка Агнесс просто чудо, вы бы её видели! Карамелька прямо, так бы и съела.— на лице темнокожей женщины выступили новые морщинки от столь широкой улыбки, а голос смягчился — явно вспыхнули чувства к новорожденной внучке. — И как тебе новая должность? Бабушка — весьма занятная работа. — усмехнувшись, сказал доктор. — Я бы сказала, что гожусь не на «бабушку», а «бабку» — старовата я для детского плача и криков, ворчу вдвое больше обычного. — отшутилась Дженни, — Хотя не могу отрицать, я очень рада быть бабушкой. Что же, в бочке мёда всегда есть ложка дёгтя — колонку Люка закрыли, да и новая статья прогорела, — женщина снова усмехнулась, превозмогая боль в занывшем колене. — Но редактор «Вашингтон Инквизитор» решила взять его к себе — у них в газете нехватка кадров. Так что мои ребятки перебрались в Сиэтл, и иногда заезжают ко мне на выходных. — Боли в колене усилились? — снова обратив внимание, как женщина поморщилась и машинально коснулась ноги, спросил мужчина. — Разваливаюсь потихоньку, хрущу, да поскрипываю, — проворчала медсестра, однако сразу же улыбнулась. — Не берите в голову, доктор Каллен. — Я могу снова осмотреть и, если потребуется, выпишу другие… — Карлайл, — с той же мягкостью, с которой говорила о внучке, обратилась к доктору она. — Вам не хуже меня известно, что с возрастом мы не молодеем, рано или поздно тело начинает давать сбой, и попытки его подлатать — как с гуся вода. Собственно, раз уж такое дело и мы затронули эту тему, то поделюсь с тобой, пока ещё никто не знает — я ухожу на пенсию. — Дженни… — Возраст уже не тот, чтобы бегать по больнице, как раньше. — медсестра успокаивающе усмехнулась. — Подустала я от этого, чувствую, что начинаю только мешать и путаться под ногами. — Ты уверена в своём решении? Оставишь больницу, после стольких лет? — У нас ведь, как у копов — чувствуешь, что сдаёшь, глаза не так точны, а руки подрагивают или спину ломит слишком часто, то стоит паковать вещички и в закат. Уходи с достоинством, пока не подпортил чего-нибудь другим или себе. Я не стала говорить этого, когда ты уволился, но теперь, если уж деваться некуда… была рада поработать под твоим руководством, Карлайл. Ты чудесный специалист и больнице очень повезло с тобой. Нам всем повезло. — Но ты ведь ещё поупрекаешь меня в трудоголизме? — опечаленно улыбнувшись, спросил Каллен, на что женщина хлопнула по здоровой ноге, хрипло засмеявшись, и поднялась с кресла. — Непременно! Кто-то же должен это делать, иначе вы совсем на работе жить будете, да каждую минуту давить на себя этой самокритикой, — сказала медсестра и Карлайла не смог сдержать тихий смех. — Ещё месяцок вы все от меня точно не отделаетесь. Сдам пост после свадьбы Морган и Хью. — И что будешь делать дальше? После того, как твоя жизнь так изменится… кардинально изменится, ведь ты же столько лет проработала в больнице и не привыкла сидеть, сложа руки. Я, честно говоря, даже представить себе не могу тебя на пенсии, — признался Карлайл, продолжая следовать своему внутреннему голосу, советующему и дальше цепляться за возможность взять передышку от проблем в семье и планов, как исправлять случившееся между ним и Кэт — сейчас этот небольшой разговор с Дженни словно перезагрузка, погружение в проблемы простых смертных, имеющих прекрасную, хоть и короткую жизнь. В отличии от вампиров, люди проживали всё иначе, более полноценно — как про себя отмечал Каллен — ровно так, как и должны по всем законам природы и души. Он не раз уже задумывался и ловил себя на мысли, что был бы совершенно не прочь отказаться от проклятия вампиризма, однако в последнее время такие размышления стали посещать его реже; во всяком случае потому, что внутренний голос частенько стал искажать прежние ответы, отныне концентрируя внимание на том, что если бы не проклятая душа, становление вампиром, Карлайл бы никогда не дожил до того дня, когда узнал Кэтрин Бенсон. — Люк предлагал переехать к нему, но я отказалась. Куда же я уеду, если всю жизнь провела в нашем Форксе? Мне уже поздно покорять шумные города и небоскрёбы, я слишком привыкла к лесной тишине и зелени, — Дженни выдернула Каллена из погружения в мысли, возвращая в реальность, — Ох, говорю, прямо как моя бабуля — а когда-то я ворчала на её слова о желании доживать своё в глуши, — издав смешок и покачав головой, сказала медсестра и, улыбнувшись Карлайлу, продолжила, — Ладно, буду держать хвост пистолетом. Я большая девочка, как-то да управлюсь. — подмигнув доктору, добавила она, — Если буду нужна, зовите, всегда рада вам помочь, доктор Каллен. У нас пока тихо, неделька идёт довольно спокойно, так что можете разбирать почту и снова привыкнуть к обстановке. — Благодарю, Дженни. — Всегда пожалуйста. — кивнув, отозвалась медсестра и, решив более не задерживаться, более того, не сводить всё к продолжению грусти, объятиям и прощаниям — она этого терпеть не могла — поспешила удалиться, оставляя Карлайла наедине со своим вновь обретенным кабинетом. Каллен вздохнул, глядя как дверь тихо прикрылась и, когда шаркающие шаги Дженни стихли, прикрыл глаза и запрокинул голову к потолку, опечаленно подмечая, что за эти три года, которые он пробыл в Форксе — не считая его недавнего отъезда — состояние медсестры настолько ухудшилось, а он ничего не мог сделать. В очередной раз человеческая жизнь проявляла себя более хрупкой и ранимой натурой, в сравнении с вампирами. Предотвратив новое погружение в свои размышления, по-прежнему связанные со всеми последними событиями, Карлайл слегка нахмурился, став разбирать почту и документацию. Он не рассчитывал получить конверты из Джерси и Шарлотта так быстро, хоть и послал запрос в больницы уже довольно давно, не говоря уже об идее получения медицинских карт, преследующая его ещё более долгий отрезок времени. Сев за свой стол, Каллен осторожно вынул карты из тщательно запечатанных пакетов и, стараясь абстрагироваться от чувства отвращения к самому себе — он ведь собирался более не предпринимать никаких действий за спиной Кэтрин — развернул папку с надписью: «Кормак Лиам Бенсон». Прежде, с такой скрупулёзностью вампир изучал лишь карточку самой Кэт, однако теперь, кажется, он был намерен подтвердить возникшую в его голове догадку, вспыхнувшую с большей силой от воспоминаний об Энтони и его наследии. Прояви Каллен большую внимательность раньше, мысль углубиться в жизнь родителей девушки посетила бы его ещё давно. И теперь, когда у него выдалась возможность заполнить пробелы, Карлайл вчитывался в каждую букву и слово, ощущая подкрадывающуюся тревогу, когда он, покончив с картой Мака, взялся за историю Анабель.***
Наше время.
— Да возьми же ты чёртову трубку… — прорычала девушка с нескрываемой злобой, раздражением и негодованием в голосе, в очередной раз тщетно пытаясь дозвониться до Адли. Гораздо быстрее было бы наведаться к нему домой или, во всяком случае, попробовать заглянуть к Билли — может ей подвернется удача застать вожака стаи там — однако Кэтрин лишь поморщилась от мысли срываться с места и вновь встревать во всю эту вязкую и поглощающую тьму сверхъестественного. Более того, она была решительно настроена не давать Джону сомневаться в себе и позволить ему, наконец-то, передохнуть от волнения — доверие и так было шатким, а после столь неожиданной поездки в Италию, Бенсон даже не хотела думать, сколько может продлиться домашний арест. Хотя, с другой стороны, девушка находила надобность отсиживаться дома даже полезной, таким образом можно избежать многих не желаемых встреч и предотвратить тягу влипнуть в новую историю. Однако, несмотря на всё это, Кэт хотела довершить начатое, а именно — договориться с волками, в особенности с Сэмом, о сохранности её сущности в тайне. Но попытки дозвониться до Адли, чтобы поговорить не выбираясь из дому, так и не увенчались успехом. Бенсон едва ли не бросила мобильник в стену, однако смогла взять себя в руки и, вздохнув, уселась на кровать в своей спальне, сжав переносицу и прикрыв глаза в раздумьях. Телефон завибрировал от нового уведомления, впрочем, Кэт лишь поморщилась, прочитав имя отправителя — объясняться перед Свон в своём прогуле биологии она не намерена, более того, сейчас у неё есть дело гораздо важнее. Закусив губу, обдумывая, как обезопасить себя и суметь держаться в стороне от всей происходящей в Форксе чертовщины, девушка уставилась на урчащего Бродягу, развалившегося на пушистом ковре, с которым он почти что сливался в одно целое. Нервно постучав по колену пальцами и слегка нахмурившись, она набрала номер Блэков в надежде, что Джейкоб не станет её игнорировать и поможет уладить проблему со столь легкой добычей для Эдварда — мыслями стаи. Внутренний голос издал согласный смешок и не забыл напомнить о Блэке-старшем, которого можно попробовать использовать как запасной вариант в случае провала с его сыном. Вожак прислушается к старейшине и тогда у Кэт станет на одну проблему меньше, она сможет спокойно выдохнуть и больше не волноваться о волках; более того, не придётся давить на Сэма самостоятельно — последние разы, когда Бенсон повышала на вожака голос и препиралась его решениям, он, как и другие члены стаи, ясно давали понять, что невольно ощущают нужду в подчинении. — Алло? — голос прозвучал хрипло и отчужденно, слишком в духе Адли, что по-прежнему никак не вязалось в голове девушки с образом задорного юного Блэка, встретившего её при переезде в Форкс. — Джейк, могу ли я просить об одолжении? — Издеваешься, да? — сквозь зубы процедил парень и Бенсон на секунду прикрыла глаза, провела рукой по волосам и коротко вздохнула. — Вот так вот, даже без элементарного «привет», сразу одолжение? Шикарно, Кэтрин, просто великолепно! — Прошу тебя как друга, если мы всё ещё можем таковыми считаться. Я сыта всей этой историей по горло: выбываю из игры, капитуляция, аут — воспринимай как хочешь, и можешь передать так же Сэму. — Чего ты от меня хочешь? У меня дела и нужно к ним вернуться. — Ну да, конечно, дела. Джейк, пожалуйста, я лишь хочу оставаться от вампиров, оборотней и Ка… от всего этого как можно дальше. Они вернулись и в новые проблемы, по их вине, я встревать не хочу, мне и своих достаточно. В общем, с ними же приехал Эдвард, а он читает мысли… — Наслышан. Удивлён, что ты не скачешь от радости и не бегаешь за этими пиявками, как Белла. — процедил Джейкоб, на что Бенсон сцепила зубы от раздражения с мерзким скрежетом. — Безопасность Джона для меня важнее. И я уже сказала, что с меня этого всего довольно. Мне нужно убедить Сэма повлиять на стаю, чтобы они держали языки за зубами, и особенно свои мысли. Я и мои особенности — табу. И не только для Калленов. — Разве другие пиявки из их семейки не в курсе? А Белла? — Кэтрин едва ли не цокнула языком, ощутив волну злобы, однако внутренний голос убедил её успокоиться и попытаться взять себя в руки. — Давай хоть в это раз не приплетать Беллу? — заставляя говорить всё так же спокойно, ответила она, — Мои дела её не касаются. Джейк, я могу рассчитывать на тебя? Или толку будет больше, если обратиться сразу к Билли? — придав своему голосу большей твердости и решимости, обратилась к оборотню Кэтрин, впрочем не сдержалась и, от волнения и напряжения, до боли впилась ногтем в подушечку одного из пальцев. — Кэт… — Джейкоб тяжело вздохнул и помолчал несколько секунд, словно обдумывая услышанное и взвешивая, что стоит ответить, — Я поддерживаю твоё решение и мой рот, как и мысли, на замке. Я поговорю с Адли и, если будет надобность, надавлю на него через старейшин. Но только, если это правда будет необходимо — мне не нужны лишние проблемы с Сэмом или этим придурком Полом. — губы Кэтрин растянулись в улыбке и она опустила взгляд на измазавшийся в крови ноготь, а следом и на вязкую алую каплю, медленно стекающую по пальцу. Растерев её, как ни в чём ни бывало и ощутив, как кожа чуть похолодела, приобретая прежнее, целостное, состояние, девушка ответила прежде, чем полицейская машина Джона успела припарковаться: — Спасибо, Джейкоб. — вынуждая внутренний голос заткнуться и не пытаться встрять со своими реалиями, что затея полная чушь и оборотни не смогут скрыть свои мысли от Эдварда, Кэт захлопнула мобильник.***
Едва ли Карлайл закрыл дверь своего кабинета, чтобы после осмотра очередного пациента вернуться к изучению медицинских карт и документации, как его чуткое обоняние и слух уловили возникшую в больнице персону. Мельком взглянув на свой стол и коротко вздохнув, мужчина взялся за дверную ручку. Миниатюрная вампирша быстро поднялась по лестнице на второй этаж и, не теряя времени, направилась прямиком к двери с табличкой «Д-р Каллен». Словно вовсе не заметив приемного отца, «эльфийка», влетев в кабинет в тот же миг, как дверь распахнулась, небрежно швырнула свою сумку на кресло и, сложив руки на груди, стала ходить из стороны в сторону, уставившись в пол. — И тебе привет, Элис, — обратился он к девушке, на что она кивнула и лишь спустя долгую минуту остановилась посреди кабинета, а с её уст сорвались несколько тихих ругательств, — Как первый день школы после возвращения? — Карлайл почти что совсем бесшумно прикрыл дверь и, стараясь отогнать подбирающиеся ужасные мысли, которые мгновенно стало производить его сознание, спрятал руки в карманы белоснежного халата, вопросительно глядя на Элис. — Я не думала, что всё настолько плохо, — голос вампирши растерял весь присущий оптимизм и задорность, укрывшись тревогой и растерянностью. — Я не хотела утрировать, считала — обойдётся. Но я предвидеть… нет, даже подумать не могла, что всё может сложиться вот так! — Элис, ты можешь объяснить, что произошло? — Пока я ехала сюда, думала, что она не серьёзно. Но теперь-то я понимаю, даже без видений — она говорила до чертиков решительно! — не прекращала свой подавленный монолог девушка, вынуждая доктора Каллена приближаться к точке невозврата всё стремительнее — ещё минута и он падёт пред самыми худшими своими размышлениями, что только сподвигнет его предпринять необдуманные действия. — Элис! — взмолвился Карлайл, схватив и чуть встряхнув «эльфийку» за плечи, не отводя от неё своих обеспокоенных глаз. — Я и вообразить не могла… ты даже не представляешь, насколько Кэт было плохо всё это время, и как ей больно сейчас — я видела по глазам, слышала по интонации и словам, — наконец-то сосредоточив свой взгляд на приемном отце, отозвалась Элис. — В жизни не думала, что она будет говорить такое… и, ещё хуже, что я буду бояться её. Кэт правда не хочет иметь с нами никакого дела — в прямом смысле. — Ты всё-таки пыталась с ней говорить… — вздохнув, отозвался Карлайл и чуть поморщился, невольно вспоминая собственный вчерашний разговор, — Хотя, мне стоило это предугадать. Вы же в школе под одной крышей и она бы всё равно не укрылась от тебя. Если уж так, то ты могла бы яснее выразиться, что случилось и что ещё она тебе сказала? — Так было нужно! Теперь-то мне более ясно, что происходит, — чуть укоризненно бросила «эльфийка», — Послушай, важно не только желание Кэт избегать нас и быть «нормальной». Тьма становится гуще и снова движется. Я не знаю когда, но она вернётся, и мы должны быть готовы к худшему. Меченные вампиры просто пешки — да, отличное слово — они ничего из себя не стоят, но создавались не только для поисков, а для чего-то похлеще. — протараторила вампирша, от чего Каллену на миг показалось, что он потерял нить повествования и не мог связать всё воедино. Однако не минуло и доли секунды, как Карлайл сцепил зубы с такой силой, что на бледном лице проступили желваки от напряжения и внутренней злобы на собственное бездействие и время, канувшее в Лету. Впрочем, доктор даже не уловил, когда же Элис замолчала и на чём остановилась, более того, он не понял, что именно вынудило её прерваться. «Эльфийка» застыла с раскрытым ртом, так и не продолжив свою мысль, и уставилась на медицинские карты, лежащие на столе. Её аккуратные брови вмиг нахмурились, от чего на идеальной бледной коже проступила глубокая складочка. Перед глазами возникли обрывки видений, которые она по-прежнему с трудом складывала в общую картинку, и как только взгляд зацепил стол и лежащие на нём бумаги, Элис изумленно ахнула. Не прошло и доли секунды, как она невнятно пробормотала что-то похожее на «ну конечно!» и вмиг очутилась в другом конце кабинета. Схватив медицинские карты Кэтрин и Анабель, вампирша стала переворачивать странички с неимоверной для человеческого глаза скоростью, так же быстро бегая взглядом по строкам. Выискивая информацию из своих видений, она снова нахмурилась, а Карлайл, всё ещё пребывая в некоем замешательстве, так же подошёл к своему столу. — Элис, что ты… — обратился было к приемной дочери Каллен, однако та лишь раздраженно шикнула и отмахнулась, быстро перелистнув несколько страничек, — Что ты ищешь? Это медицинские... Но вампирша уже разложила карты так, как ей было удобно и ткнула чуть дрогнувшим пальцем на результаты нескольких анализов матери Кэтрин, затем вновь перевернула пару листов и остановилась на заключении генетиков. — Я увидела их у тебя на столе и меня прямо-таки осенило… Ты ведь ещё не дошел до этого, не видел и не сравнивал, верно? — задала риторический вопрос Элис и без того зная, более того, заметив по реакции Карлайла, что она права. — Я видела, как ты читал карты, но отложил их, так и не поняв сути. А потом не вернулся, видите ли, не придал значения! — в голосе промелькнули укоризненные нотки и «эльфийка» продолжила, — И да, знаю, что ты бы перечитал несколько раз и не упустил ни единого слова, но я лишь говорю то, что было в видении. — вампирша закатила глаза и вздохнула, не давая доктору и слова вставить, — Просто я хочу быть уверенной, что у тебя будет на руках всё, что только можно. — девушка раскрыла отчёт по течению беременности Анабель и последующие анализы, а затем схватила карточку Кэтрин с вложенными туда Карлайлом последними результатами крови, проверенной Хью по случаю полученного Бенсон сотрясения. Брови Каллена насупились, а медовые глаза не отрывались от информации в медицинских карточках ни на миг. — Давно ты это выяснила? — спустя долгую минуту молчания, наконец-то сказал Карлайл, однако не спешил отводить взгляда от генетической экспертизы и анализов крови. — Первые предпосылки были давненько, ещё перед тем, как Хью предложил повторить анализы, — она достала из карточки листок с приклеенным на нём ярко-зеленый стикером с нацарапанными неровными буквами, — И мне нужно было увидеть карту Анабель, а то видения были слишком сумбурными. Собрала всё в кучу я только сейчас, увидев всё это у тебя на столе. — Тромбоциты и гематокрит… — отрешенно отозвался Каллен, взяв в руки медицинские карты, чтобы самостоятельно пролистать их, пока резко не прошипел от ярости, — Чёрт возьми! — Так, тише! Я не сильна в медицинских штучках, наверное, стоило всё же отхватить одно из образований в этой отрасли, а ведь в последнее своё поступление Эдвард уговаривал меня, — протараторила «эльфийка» и заметив, что отклонилась от темы, отмахнулась от слов, будто от надоедливых насекомых или попыталась развеять невидимый дым, — Почитаешь всё сам, разберешься и проверишь. Но это не самое важное. Вообще, я хотела сказать, что нам нужно что-то делать, Карлайл. Тебе нужно что-то делать. Иначе всему конец. Ей конец. — Что ещё ты выяснила? — слыша собственный глухой и подавленный голос, звучащий так чуждо, словно он принадлежит незнакомцу, ответил Карлайл ощущая, что начинает тонуть в кошмарных домыслах своего рассудка. — Что ты видела помимо этого? — закрыв карты и тряхнув ими чуть ли не перед самим носом Элис, холодно прорычал доктор, ни на секунду не отрывая взгляда от лица вампирши. Девушка прикусила губу и отрицательно покачала головой, решительно настроенная стоять на своём, даже когда нервы Каллена-старшего заметно стали сдавать. — Пожалуйста, Элис! — Слушай, собери всё, что только можно. Всё, что касается Кэтрин и её семьи, меченных вампиров, Энтони и тех смертей со знаками. Нужно абсолютно всё, ведь больше нельзя обманывать. Иначе, будь уверен, мы её потеряем, хоть пока что и в менее ужасном смысле. — сказала «эльфийка и неожиданно вздрогнула, замерев, словно статуя — уже седьмой раз за день, как она мысленно подметила. Чуть тряхнув головой, ощущая, как затуманенный взгляд вновь приходит в норму, Элис поморщилась и раздраженно цокнула языком, насупив брови. — Я разберусь с делами в школе, буду потакать решению Кэт держаться от нас подальше, сколько требуется. Выиграю нам всем, особенно тебе, время. Придётся что-то придумать с её расписанием, поменять биологию… ей это, скорее всего, не понравится, однако так будет лучше и поможет держаться от Джаспера и Эдварда на расстоянии. У меня голова уже кипит… — пожаловалась Элис, скорчив измученную гримасу, однако её настроение явно стало чуть лучше, — Не знаю, как тебе, а мне нужна маленькая передышка в пару дней: подумать, переварить, поразмышлять. Столько всего и сразу — у меня мозг вот-вот взорвётся! Карлайл продолжал стоять опешивший, уставившись на Элис в полном непонимании — скачки настроения были ей присущи, но не в такой степени, и это просто выбило его из колеи, поставив в ещё больший тупик. Каллен в прямом смысле не знал, за что и ухватиться, что делать и даже говорить — у него у самого словно закипела голова. Такой поток информации и слов всего за пару минут были слишком даже для него. «Эльфийка» вздохнула и, постаравшись натянуть беззаботную улыбку, похлопала доктора по предплечью. — Она решила заглянуть в больницу. Эсми. Примерно через двадцать минут она будет здесь. Это всё, — она указала на бумаги на столе взглядом, — лучше на время припрятать. И… — вампирша на миг запнулась, чуть заметно неодобрительно поморщившись. — У неё для тебя небольшой «сюрприз».***
Неделю спустя.
— Нам пора ехать, Элис, иначе Чарли снова взбесится, — проворчала Белла, однако всё равно расплылась в широкой улыбке, взглянув на Эдварда, едва ли подавившего смешок, — Не знаешь, когда закончится мой домашний арест? — Парень забрал рюкзак Свон и забросил его на заднее сидение своего «Вольво», когда «эльфийка» закатила глаза и усмехнулась в ответ. — Пока что Чарли настроен серьёзно и будет держать тебя на мушке несколько месяцев, — ответил Эдвард и сразу же добавил, захлопнув дверцу. — Пристально следить за всем, что ты делаешь. — Элис? — вздохнув, обратилась Свон к миниатюрной девушке, но та лишь виновато пожала плечами, приобняв Джаспера за предплечье. — Я тоже пока что не вижу, когда он решит прекратить твой домашний арест или хоть чуточку смягчить его. Для кое-кого Чарли и так сделал поблажку скрепя зубы. — мельком взглянув на Каллена-младшего, отозвалась Элис и прыснула со смеху. — Ладно тебе, Белла. Ты такая нетерпеливая! Прошло чуть больше недели, он толком-то и остыть не успел. — Мне просто это уже успело надоесть… Чарли воспринимает всё слишком близко к сердцу и перегибает с контролем. — фыркнула Белла, однако спустя минуту смягчилась и укоризненно уставилась на Джаспера, губы которого дрогнули в полуулыбке. — Ладно, ладно, возможно, я не права. Я правда заставила его понервничать и заслуживаю домашний арест, но мне уже гораздо лучше и он должен это понять. — Белла, он же твой отец, — раздался мягкий бархатистый голос Эдварда, — и волнуется за тебя, так как не хочет… повторения. Свон нахмурилась и поджала губы ощущая, как её щеки краснеют, но быстро тряхнула головой, отгоняя свои размышления. Обняв Элис, расплывшуюся в улыбке и подбадривающе похлопавшую подругу по плечу, Белла села в машину, где её уже дожидался Эдвард. Едва ли серебристый «Вольво» успел покинуть парковку, «эльфийка» мысленно выдохнула от облегчения, немного расслабившись — каждый день она была словно на иголках. Вампирша уже успела изрядно утомиться от стараний вести себя как прежде: естественно и оптимистично; в тоже время пристально следя за потоком своих мыслей и видений. Более того, ей приходилось держать ухо востро каждую секунду, прислушиваясь к разговорам учеников и своей семьи, наблюдать за каждым движением и малейшей деталью, чтобы ничего не упустить. Тяжелее всего было рядом с Джаспером и Эдвардом, которые в любую секунду, соверши она оплошность, могли выяснить то, чего не следует. С самого первого дня в школе, после их возвращения, Хейл вёл себя настороженно и, то и дело, глядел в сторону Кэтрин, вынуждая «эльфийку» нервничать и предпринимать попытки отвлечь его. Девушка невольно поморщилась вспомнив, как раздражена была Бенсон, когда её поставили перед фактом о смене расписания. Пару дней назад Элис решила начать действовать и заглянула к миссис Коуп, уболтав ту сделать небольшие перестановки в предметах Кэт, у которой, как она солгала, не хватало времени и смелости попросить об этом. Благо во втором семестре, как оказалось, набралось достаточное количество учеников на курс анатомии и физиологии, который Бенсон ранее посещала в Джерси, более того, биологию удалось заменить на биохимию и, что не менее важно, сделать так, чтобы Кэтрин пересекалась с Калленами и Свон как можно меньше. Элис чувствовала, что с одной стороны, поступает неправильно, но иного выхода у неё не было. Вампирша была уверена — Бенсон устроит новое расписание и она даже будет рада находиться на расстоянии. Впрочем, всё было почти так, как Элис и рассчитывала. — О чём задумалась? — раздавшийся голос Джаспера вырвал «эльфийку» из размышлений и заставил слегка улыбнуться. — Ты встревожена и расстроена. — Всё в порядке, Джас. — отмахнулась девушка. — Просто вспомнила, как Розали вчера жаловалась на скуку. Кажется, она ещё чувствует «напряжение» после случившегося с Беллой и Эдвардом. Он на неё дуется, хоть и пытается показать, что всё в прошлом — сам знаешь его. Думаю, стоит прокатиться с Роуз куда-нибудь по магазинам, а вам с Эдвардом взять Эмметта в горы. — Да, ты права. Немного развеяться не помешает — это неплохая идея, — усмехнувшись, ответил Хейл, — Нужно будет обсудить это… — добавил он и улыбка на его лице вмиг испарилась. Всё тело вампира напряглось, словно струна, и Джаспер медленно оглянулся через плечо, устремив свой взор на девушку, неспешно спускающуюся по ступенькам парковки. Вампир сцепил зубы, снова ощутив мерзкое чувство холода и тревоги, терзающие его ежедневно. Он не раз уже задумывался об этом, однако не мог отыскать подходящего ответа или внятной догадки своих чувств, более того, в его голове никак не укладывался тот факт, что Бенсон стала избегать их семью. Это Джаспер заметил одним из первых, понял быстрее Эдварда и Беллы, чувствуя окрас эмоционального поля девушки, стоило им попасться ей на глаза. Поведение Элис так же тревожило его не на шутку — такие перепады настроения, задумчивость и рассеянность были слишком сильны, от чего Хейл старался собрать всё воедино и отыскать ответ на происходящее. Кэтрин, держа холст с почти законченной картиной после урока искусства, вовсе не обратила внимания, как несколько учеников отскочили в сторону, давая ей пройти к своей ярко-красной машинке. Джаспер невольно вспомнил жалобы Беллы о домашнем аресте и мысленно хмыкнул подметив, что, так званное наказание для Бенсон оказалось не столь долгим и более мягким. Золотистые глаза вампира чуть прищурились, наблюдая за каждым шагом девушки, пристально следя за тем, как она подходит к «Мини» и достает ключи. Однако, Кэтрин не спешила садиться в машину и, ощутив на себе прожигающий взгляд, медленно развернулась. Её глаза столкнулись с глазами Джаспера, и она вопросительно изогнула бровь, когда Элис застыла, словно статуя, едва не выронив свою сумку из рук. Хейл чуть поморщился и с трудом сдержал оскал, жаждущий проявиться инстинктивно. Джаспер сорвался с места и двинулся к Кэтрин, по-прежнему не спуская с неё глаз. Он словно стал ещё бледнее и более пугающим: руки стиснуты в кулаки, всё тело напряжено, походка уверенная, бесшумная, как у хищника, а взгляд настороженный. Кэт вовсе не понравилось поведение Хейла и с каждым его шагом, сокращающим расстояние, её внутренняя тревога росла, голос рассудка нашептывал быть готовой ко всему самому худшему, подначивая сосредоточиться и не упускать ни единого движения — Джаспер по истине показался ей опасным, настоящим вампиром, готовым вот-вот наброситься. Раньше, из-за слабого человеческого зрения, она не замечала шрамы от зубов, покрывающие руки Хейла, однако сейчас это привело Кэтрин в ужас. Напоминающие тонкие серпы луны, они, кажется, были всюду, где-то даже накладывались друг на друга, вырисовывая замысловатые узоры. Бенсон стиснула зубы от пробежавшегося по спине холодка и чувства зашевелившихся волос на затылке — где-то глубоко в голове слабый голосок попытался пошутить и выудить из памяти нелепые сценки из мультиков, где испуг изображался вычурно и излишне карикатурно, но ничего дельного из этого не вышло. Сделав ещё один шаг, по телу Джаспера разлился холод, а подступившее чувство страха вновь спутало его дар эмпатии, потеряв возможность ощущать эмоции Бенсон четко, без помех. Сердце Кэтрин заколотилось ещё быстрее, выбитый из колеи шрамами и угрожающим видом Хейла разум лихорадочно переворачивал все чертоги памяти, в панике стараясь отыскать хоть что-то полезное, однако делал лишь хуже: перед глазами за какие-то мелкие доли секунды пронеслись картинки, всё ещё ужасающие девушку по ночам. Меченый вампир в горах, оглушающих звон от разрывающейся плоти и его горящее тело. Вольтерра и Вольтури. Горящая деревня, утопающая в крови и пламени, треск и крики бессмертных. Айзек, преданный своему учителю и создателю. Тело с вырванным сердцем в оружейном зале. Бенсон ощутила, как желудок свело спазмом, во рту разлилась горечь от подступившей тошноты. Но что-то внутри неё вынудило тело ощутить жгучее пламя, вмиг приводящее в чувство. Верхняя губа дрогнула, словно вот-вот приподнимется, искривится в оскале, обнажая зубы. Кэт буквально каждой клеточкой тела ощутила, как радужка стала светлеть — она уже научилась это чувствовать. Однако на парковке было слишком много учеников, лишних свидетелей, пойти что-то не так. И с каждой секундой Бенсон теряла те жалкие крупицы уверенности, что всё будет в порядке. За эту долю секунды враждебная фигура Хейла стала ближе. Но не успел он сделать ещё один шаг, как его схватили за рукав куртки и резко дернули, вынуждая остановиться и отступить назад. Кэтрин, продолжающая испытывать мерзкое и липкое чувство тревоги, и не менее противное ощущение вставших дыбом волос, судорожно сглотнула, когда её взгляд, ранее сконцентрированный исключительно на Джаспере, заметил и Элис. Это она остановила его после того, как пришла в себя. Миниатюрная вампирша коротко окинула девушку взглядом и, не долго думая, повела Хейла обратно к машине. Чуть дёрнув Джаса за руку, окончательно возвращая его затуманившийся рассудок в реальность, она выдавила беззаботную улыбку, что-то пробормотала — Кэтрин не слышала ничего, кроме стука собственного сердца — бросила сумку на заднее сидение и села за руль. Бенсон тряхнула головой и закусила губу, чтобы та не дрожала, а после открыла машину трясущимися руками. Кровь в жилах бурлила, хоть жар, прежде разливающийся по всему телу, словно испарился, уступив место ужасающему холоду. Девушка быстро забралась в «Мини» хлопнув дверцей слишком громко, вздрогнув от этого. Нервно проведя рукой по волосам и грубо потерев лицо, будто причиненная коже боль поможет скорее прийти в себя, она прерывисто выдохнула, провернув ключ зажигания. Горло засаднило, вспыхнуло пламенем, словно слизистой коснулся раскалённый металл, и Кэт сжала губы в тонкую полоску, сцепив зубы до омерзительного скрипа. Глаза непроизвольно наполнились слезами от боли — пришедший в себя внутренний голос постарался успокоить, напомнив, что это всего лишь жажда и стоит начать питаться кровью чаще, однако это только вызвало у Бенсон ярость и отвращение к самой себе.***
— Карлайл, нам нужно действовать, причём очень-очень срочно, — шепнула миниатюрная вампирша, в очередной раз посетив приемного отца в больнице. После видений на парковке и предотвращения разговора — а то и нападения — Джаспера с Кэт, она встревожилась не на шутку и несколько дней старалась всё уладить. Чего только ей не пришлось сделать, чтобы замять эту ситуацию и вынудить Хейла не придавать произошедшему значения. Хотя она прекрасно понимала, что это было впустую. Она не может предвидеть и предугадать абсолютно всё, уж тем более мысли Джаспера, являющиеся открытыми для Эдварда. — Видение повторяется и мне не нравится, что оно становится более четким. — Что-то изменилось? — не сводя глаз с «эльфийки», спросил Каллен, слегка постукивая обратной стороной карандаша по столу — в последнее время контролировать себя, во всяком случае, держать тревогу в узде и не показывать её, становилось всё сложнее. — У Джаспера из головы не идут те чувства, которые он… и все мы, ощущаем в присутствии Кэтрин. Черт, да он едва не набросился на неё на парковке! Я видела это, хоть и искаженно, отрывками. — ответила девушка, напряженно скрестив руки на груди, сидя в кресле напротив Карлайла. — Но ты же успела его остановить. — деликатно отозвался Каллен, стараясь успокоить взвинченную вампиршу, — И всё более или менее наладилось. — Боюсь представить, что было бы, не сделай я этого. Ты и сам прекрасно знаешь, насколько может быть опасным Джаспер, если это касается риска или угрозы для нашей семьи, особенно со стороны других вампиров и оборотней. А здесь гибрид, — добавила она и поморщилась, не желая вспоминать свои видения, — его и так волнует это витающее в воздухе напряжение, он видит и чувствует, что что-то не так. Видел бы ты его в тот момент… на миг мне даже показалось, что я не успею. А вокруг ещё и столько учеников! — Вы просто ещё не привыкли к ней, в том-то и причина, — сказал Карлайл, опустив взгляд на карандаш, которым продолжал слегка постукивать по столу в тщетных попытках уверить себя, что всё в порядке, — Нужно немного времени и это чувство страха с примесью тревоги притупится… — Я понимаю, что пройдёт, но времени-то на это у нас нет! Господи, Карлайл, ты себя-то слышишь? — возмутилась Элис, изумленно приподняв брови, а после нахмурилась, — Пока ты продолжаешь вести себя так: размякаешь из-за своих самокопаний и прошлого, и только делаешь, что… — девушка на секунду запнулась, пытаясь подобрать правильные слова, — проворачиваешь эти внутренние монологи, пропитанные пессимизмом и паникой, всё катится черт знает куда! Ты бездействуешь, а это очень плохо! — А что ты предлагаешь мне делать? — спустя несколько секунд молчания и раздумий, ответил он, подняв взгляд на «эльфийку», — Ничего не решается и не делается по щелчку пальцев, Элис. Мне нужно было время, чтобы подумать, решить, что делать и составить план… — Это же Кэт, Карлайл. Кэт. — дрогнувший голос стал тише и вампирша слегка покачала головой, а после перевела взгляд к окну, встревоженно кусая губу, — Я не могу представить, каково тебе и что ты чувствуешь во всей этой… ситуации, но пора что-то делать. И Эсми тут ни при чем, даже не вздумай начинать, — поспешила добавить она, — Да, мне самой очень не понравилась эта её идея со «сменой имиджа», но она просто немного растеряна. И вовсе не пытается стать похожей на Кэт, если уж всё так… сложно. Наверное. Ох, ладно, не бери в голову, я просто сболтнула глупость! — О нет, Элис, здесь ты попала в точку. — про себя ответил доктор и ощутил раздражение от одной только мысли, что Эсми действительно продолжала двигать ослепляющая ревность. Дело ведь было вовсе не в цвете волос, и пусть она хоть сделает из себя полную копию Кэтрин Бенсон, стать Кэт — его Кэт — она не сможет никогда. — В общем, вам давно уже нужно всё обсудить и поставить точки там, где это требуется. Я по-прежнему готова помогать всем, чем смогу. Просто… Карлайл, перестань только думать и планировать. Пока не сделаешь шаг, результата, каким бы он ни был, не будет. Каллен поднялся с кресла и подошёл к окну, повернувшись к Элис спиной. Карлайл спрятал руки в карманах белоснежного, как всегда безупречно выглаженного и накрахмаленного халата, и вздохнул, уставившись на серый пейзаж за окном своего кабинета. Доктор прекрасно понимал, что Элис права абсолютно во всём — он правда лишь тянет резину, словно надеется, будто проблемы и трудности, с которыми пришлось столкнуться, окажутся каким-то кошмаром или галлюцинацией. Каллен лишь бесцельно топит себя в мыслях, рассуждениях и прошлом, а нужно действовать и смотреть вперёд. Когда же «эльфийка» заговорила об Эсми, губы доктора непроизвольно сжались в тонкую полоску, на челюсти выступили желваки от напряжения. С каждым днём их отношения становились всё более натянутыми и, когда казалось, что всё вновь выравнивается, у его супруги возникали чересчур резкие вспышки попыток обратить на себя внимание и вернуть всё назад. И как бы Карлайл не старался деликатно донести до неё, что всё изменилось — он по-прежнему не нашёл в себе сил сказать прямо и грубо — и объяснить тщетность наладить отношения, Эсми была непреклонна. Она не хотела верить, что они оба лишь внушали себе чувство любви и всё, что между ними было все эти годы, лишь привязанность и общая любовь к их бессмертной семье. — Ладно, прости, я уже немного перегнула палку, влезла не в своё дело, — выставив ладони, словно в поверженном жесте, отозвалась Элис, вновь привлекая к себе внимание задумавшегося Карлайла, — Если Джас продолжит так часто думать обо всём этом, то Эдвард зациклится на его мыслях и они начнут расспрашивать остальных. С каждым днём я вижу разговор Эдварда с Розали и Эсми о Кэтрин всё точнее, и ни к чему хорошему это не ведёт. — И как ты думаешь, насколько всё может быть плохо? — Видны слишком много развилок, разных вариаций, и если мы не отвлечём внимание от Кэтрин, позволив Джасу и Эдварду уловить суть происходящего… — миниатюрная вампирша замолчала, откинувшись на спинку кресла и вздохнула, — Если кратко, то вот парочка итогов моих видений: несколько раз я видела Вольтури, прибывших прямо сюда, к нам. И, как ты можешь догадаться — ни один из их визитов ни был дружеским, — она пожала плечами и демонстративно загнула один из пальцев, — Другой вариант — Форкс кишел меченными вампирами, что снова вело сюда Вольтури, — Элис поморщилась, загнула второй палец и тряхнула головой, отгоняя злополучные картинки из своей головы, — А, к чёрту, не важно, что я ещё видела! — прошипела она, отмахиваясь от видений, словно от назойливых насекомых, — Нам просто следует изменить события, пока не стало слишком поздно. Нужен семейный совет, чтобы переключить их внимание на что-то другое… — Виктория. — Виктория. — согласно кивнула Элис, стараясь отыскать последние видения, связанные с рыжеволосой вампиршей, и невольно нахмурилась. — Я уже давненько ничего не видела с ней, и это меня настораживает. Это словно затишье перед бурей. Она явно что-то задумала. — Начнём совет на закате. Сообщишь остальным? — Без проблем.***
— И с каких это пор Бенсон решила держаться от нас подальше? — заплетя свои светлые волосы в косу, проворчала Розали, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу. Когда речь в очередной раз зашла о Кэтрин и Белле, девушка раздраженно поморщилась. Если со Свон она почти что смирилась, приняв факт влюблённости Эдварда, то с Бенсон отношения всё ещё были весьма натянутыми. Вампирша вовсе не ненавидела её — девушка была ей безразлична, ведь являлась простым человеком, одним из миллиардов на Земле, отживающих данные им годы, как ни в чём ни бывало. Обретя бессмертие, Розали лишь оставалось бояться угрозы, висящей над семьёй и давящей невидимым грузом каждую минуту; от одной только мысли, что что-то может пойти не так и Вольтури, уже и так осведомлённые о Белле и её отношениях с Эдвардом, могут перемениться в своём решении и преподать урок Калленам, вампирше становилось поистине дурно. И даже спустя столь долгий срок общения со Свон и Бенсон, Розали, как бы не раздумывала и не общалась со своими членами семьи, по-прежнему задавалась вопросом — Кэтрин. Зачем она в их жизни? Роуз, не привыкшая к отсутствию внимания к своей персоне, ощущала укол ревности и негодование. Более того, вампирша всё так же придерживалась своего мнения об ошибке, которую так нетерпеливо норовит совершить Белла — становление вампиром, потеря человечности, отказ от всех мирских благ смертных и данных им возможностей — например, завести ребенка, о котором всегда мечтала Розали или состариться вместе с возлюбленным, наблюдая за резвящимися внуками и правнуками — она никак не могла этого понять. — Роуз, — мягко одёрнул её Эмметт, однако сцепленные пальцы выдавали напряжение. Новость о семейном совете вовсе его не обрадовала, учитывая, насколько хмурой была физиономия Эдварда, и так уже знавшего, о чём пойдёт речь. Эмметт, успевший подскучать из-за их с Розали легенды для бывших одноклассников, что по окончанию школы они уехали в колледж, не нашёл в себе даже толики задорной искорки от предвкушения разговора на совете, хотя обычно его забавляли трудности, которые могли возникнуть. Сейчас он чувствовал лишь тревогу. Как и другие члены семьи, он заметил изменения — словно воздух пропитался каким-то невидимым электричеством и стал тяжелее от гнетущего напряжения и недосказанности. Эмметт уже не раз заговаривал на эту тему с Розали, однако вампирша лишь раздраженно отмахивалась. Впрочем, ему не составило труда понять, что девушка так же всё прекрасно видит и понимает, просто ведёт анализ происходящего наедине с собой, не желая делиться мыслями. — Да она же не отлипала от нас, — губы Розали скривились в насмешливо-презрительной ухмылке, — прицепилась, как жвачка к ботинку. И из-за неё у нашей семьи возникло столько проблем, — фыркнула девушка, закатив глаза от раздражения, — Вспомнить бы хотя бы ищейку. Эдвард сцепил зубы и напряженно заерзал на стуле, упершись взглядом потемневших глаз, ещё немного и они станут угольно-черными, вынуждая его отбросить все дела и устремиться на охоту. Мысли Роуз по-прежнему были для него как открытая книга и, в отличии от других членов семьи, она вовсе не волновалась на этот счёт, порою даже издеваясь над братом, вдвойне нагружая его своей прямолинейностью. — Вины Кэтрин в ситуации с Джеймсом нет, — поспешила встрять Элис, опередив Эдварда, в её видении отвечающего Розали весьма едко и колко, — Ровно как и вины Беллы. Девочки, вернее, я бы сказала, клан Джеймса оказался не в то время, не в том месте. — Это не важно, Элис, — ответила блондинка, разглядывая свой маникюр, словно он был интереснее всего на свете, а сама она не сказала ничего дурного, — Мне просто не верится, что может быть такая неожиданность — мы больше не интересны мисс Бенсон! — на лице вампирши снова возникла лукавая, насмешливая улыбка. Розали попыталась взять себя в руки, однако не смогла и чуть склонила голову на бок, расплываясь в более широкой усмешке. — Думаю, всё немного сложнее. — раздался голос Джаспера, занявшего место рядом с Элис. С дня казусного момента на парковке он всё ещё ощущал себя странно, чувство тревоги и скрытого волнения не покидало его ни на миг и Хейл задавался вопросом, что же могло произойти. И когда Карлайл объявил о семейном совете, Джаспер на некоторое время почувствовал облегчение и спокойствие. До момента, пока не поднялась тема о Кэтрин. — Беллу тоже беспокоит эта… отстраненность Кэт, — слегка расслабившись, но по-прежнему не спуская глаз с Роуз, сказал Эдвард, откинувшись на спинку стула за большим, массивным столом из красного дерева, — Да, я понимаю, что наш отъезд, депрессия Беллы и столь внезапное возвращение нашей семьи, да ещё и с такими обстоятельствами, могли повлиять на неё, но я не думал, что она может обидеться. — Ты серьёзно, Эдвард? — раздался голос Эсми, удивленно изогнувшей бровь. Всё это время она внимательно вслушивалась в каждое слово, которое произносили её члены семьи и старалась ничего не упустить. Вампирша заправила локон каштановых волос за ухо и мягко улыбнулась, устремив взор своих золотистых глаз на приемного сына. Карлайл непроизвольно нахмурился и сцепил пальцы в замок, мысленно одергивая и успокаивая себя. По правде говоря, Каллен-старший по-прежнему не мог принять столь резкое желание супруги «немного» сменить имидж, перекрасившись в брюнетку, ведь едва ли не с первой секунды, как Эсми навестила его в больнице после посещения парикмахера, он сразу всё понял; ему стоило придать больше значения встревоженному и разочарованному выражению лица Элис, когда она сказала о видении и попросила спрятать медицинские карты. — Конечно, Кэтрин девочка впечатлительная, но мне кажется, что это всё глупости. Она просто занята учёбой. И правильно делает, ведь скоро экзамены! Ей же предстоит поступление, а по нашей вине она и так частенько пускала учебу на самотёк. — с весьма искренним волнением в голосе сказала Эсми, — Я уверена, что всё в порядке и вы просто по-прежнему не можете отойти от недоразумения с видением Элис о Белле и получившейся с этого поездки в Вольтерру. — пожав плечами, добавила вампирша, вновь улыбнувшись. — Кстати, а вы с Беллой уже говорили о колледже? Она уже заполняла какие-то заявления? — У-у-у, — протянул Эмметт, расплываясь в язвительной ухмылке, — так ты ещё даже с ней не заговаривал на тему колледжа, я прав, Эдвард? — едва ли не залившись смехом, добавил он, не спуская глаз с гримасы брата, — Боишься Свон? Если что, я ставлю на неё! Уголки губ Джаспера слегка изогнулись в полуулыбке, Розали и сама едва не усмехнулась, однако быстро одёрнула себя, а Элис нахмурилась и прочистила горло, привлекая внимание к своей персоне. — Мы собрались не колледжи и поступление обсуждать. Что до Кэт, то я согласна с Эсми, — начала «эльфийка», переведя взгляд на благодарно улыбнувшуюся вампиршу. Впрочем, улыбка с лица Эсми слетела так же быстро, как и появилась, когда Элис продолжила, — Но только частично. Кэт не меньше Беллы была, мягко говоря, недовольна нашим отъездом. И у неё тоже были трудности, с которыми пришлось справляться в одиночку. За столь небольшой срок Беллз стала нам родной, настоящим членом семьи. И думаю, тоже самое можно сказать и о Кэтрин. Впрочем… — Элис, давай не поднимать тему Виктории, прошу тебя. — не удержавшись, шикнул Эдвард, скрестив руки на груди. «Эльфийка» недовольно нахмурилась, едва уговорив себя не запустить в брата книгой или чем-то потяжелее. — О чём ты? — недоумевая, поинтересовалась Эсми, на что миниатюрная вампирша раздраженно цокнула языком. — Кто-то просто забегает наперед, — с нажимом на последнем слове, процедила она и вздёрнула подбородок. Переведя взгляд с Эдварда на остальных членов семьи, Элис продолжила, — Возвращаясь к Кэтрин. Я хотела сказать, что мы просто перегнули палку и стали ко всему относиться предвзято. В общем, мы слишком цепляемся к мелочам и ищем подвох. Но я не вижу в своих видениях никакой опасности и Эдвард не даст мне соврать, — окинув Каллена-младшего взглядом, добавила она, изо всех сил стараясь заглушить внутренний голос недовольства из-за вынужденного вранья. Слегка нахмурившись, по-прежнему весьма успешно контролируя и свои эмоции, чтобы не вызвать подозрений у Джаспера, вампирша снова заговорила. — Кэт просто чувствует себя, как какая-то мишень, словно она под прицелом. Подумайте сами, мы слишком на неё давим и если с Беллой всё сложилось весьма хорошо, она даже пришла в себя и всё, можно сказать, наладилось, то с Кэтрин возникли трудности. — Так не будет ли проще предоставить её «трудности» ей самой? — изогнув бровь, предложила Розали и, закатила глаза, пожав плечами, когда на неё устремились взгляды членов семьи. — Ну что? Да бросьте, разве это не имеет смысла? Каждый разбирается со своими проблемами самостоятельно и не всегда уместно вмешательство третьей стороны. — Розали… — чуть хмурясь, когда Эмметт тихо фыркнул, обратился к девушке Джаспер, однако голос Карлайла вынудил его замолчать. До этого момента доктор сидел без малейшего движения, словно статуя, о его присутствии даже успели позабыть, впрочем, это не касалось Эсми, накрывшей кисть супруга своей ладонью, когда заговорила Элис. Он не произносил ни единого слова, лишь внимательно наблюдал и слушал с предельной чуткостью. — Элис пытается донести, что Кэтрин нужна передышка. От всего происходящего и от нас в том числе. — высвободив руку из-под изящных пальцев Эсми чуть более грубо, чем ему бы хотелось, однако не придав этому значения, сказал Каллен-старший. — Она очень волнуется за Джона и, по всей видимости, наше отсутствие заставило её переосмыслить происходящее. За то время, пока мы были вдали, Кэтрин ощущала себя более безопасно и её дяде ничего не грозило, ведь они не были вовлечены в нашу жизнь, — Карлайл, на секунду, показавшуюся ему неимоверно долгой и слишком заметной, сцепил зубы в попытке удержать мысли и не дать Эдварду проникнуть в голову. От лжи, пропитавшей его слова, ему стало мерзко, а ненависть к самому себе закипала с новой силой, однако так было нужно. Каллен потратил не один час, чтобы спланировать совет и тщательно обдумать то, что следует говорить, этому поспособствовала и Элис, которая окинула приемного отца притворным удивленным взглядом, а после скорчила виноватую гримасу. — Да, Карлайл прав… Я поговорила с Кэт недавно, — она опустила взгляд на свои руки и надеялась, что всё идёт по плану, хоть внутренний голос и подсказывал о глупости их с Карлайлом затеи лгать самым близким, своей семье. Впрочем, чего не сделаешь ради безопасности тех, кто тебе дорог? — И она ясно дала понять, что с нашим общением стоит повременить. Ей очень не понравилась эта ситуация с прыжком Беллы со скалы и внезапной поездкой за Эдвардом. Как она выразилась: Это было чертовски глупо и безответственно! — продолжила лгать вампирша, — Кэт не хочет больше заставлять Джона нервничать и волноваться, потому планирует сконцентрироваться на экзаменах и поступлении, ведь это важно для неё. Собственно, потому она и ведёт себя так странно и отстраненно. — Ну, Джона-то мы, как и Чарли, без проблем можем защитить, — вмешался Эмметт чуть хмурясь, — Как мы уже делали раньше. — И чем это обернулось? — ответил Карлайл и сцепил пальцы в замок, переведя взгляд своих тёмных, почти чёрных, как уголь, глаз на Эмметта, — Ведь в большинстве случаев, когда она или Джон подвергались опасности, повинна наша семья. — Взять к примеру Викторию. — сказала Элис и Эдвард вмиг стал в несколько раз бледнее. — Это и есть та причина, по которой я устроил совет, — добавил Карлайл, окинув взглядом каждого присутствующего, — Мы наделали много ошибок: подвергали Кэт и Беллу опасности, чуть не потеряли Эдварда. И, что не менее важно, так и не остановили Викторию. Так что, просто оставьте Кэтрин на время в покое. — Она всё ещё угрожает Белле? — голосок Эсми слегка дрогнул, а в её золотистых глазах возникли тревога и волнение. Карлайл вздохнул и, пользуясь замешательством Эдварда, утонувшего в мыслях о Белле и мстительной Виктории, смог позволить внутреннему голосу возмутиться, добавив: «Белле? Опять всё сводится к одной только Белле? А как же Кэт? Неужели ты позабыла, что Виктория представляет опасность и для неё, не говоря уже о меченных вампирах, или же Вольтури, которые могут убить её?» — Она весьма мстительная особа… я давненько таких не встречал, — ощутив едва уловимую волну напряжения, возникшую в Карлайле, поспешил сказать Джаспер, когда Элис издала взволнованный вздох, взяв его за руку. — И упорства ей не занимать. — Ага, не говоря уже об умении слинять, когда запахнет жареным. — криво усмехнувшись, недовольно шикнул Эмметт. — Я-то думала, что на этих псин можно положиться хотя бы в этом, — раздраженно сказала Розали, — а они ещё более бестолковые и бесполезные, чем мне казалось. — Виктории удалось улизнуть от них, однако это не умаляет их вклада в попытки устранить её и обезопасить Форкс. — ответил Каллен-старший. — Она по-прежнему хочет отомстить и, если прежде я видела её решения, хотя бы частично, то теперь ничего. Кажется, Виктория оказалась довольно сообразительной и решила сыграть на мне, лишив нас возможности предвидеть её планы. — не скрывая своего негодования, сказала Элис и устремила взгляд на Эдварда, сжавшего край стола с такой силой, что несчастное дерево издало жалобный треск. — И что вы… — сцепив зубы и стараясь успокоится, начал он, устремив свой взор вначале на «эльфийку», а затем на приемного отца, — предлагаете делать? У вас ведь уже есть план? — Нужно придумать, как обезопасить Беллу и Чарли! — встряла Эсми, вызвав раздраженный вздох Розали. Блондинка нахмурилась, ощущая дежавю от сложившейся ситуации — подобный сценарий был ей знаком по игре Джеймса — однако следом она лишь закатила глаза и отмахнулась от своих эмоций, бросив: — Ладно, ладно, на этот раз сама скажу, что я в деле и сэкономлю вам время и нервы. Мы будем снова дежурить у дома Свонов, верно? — Всё верно, — согласно кивнул Карлайл, — Мы продолжим охоту Квилетов и закончим с Викторией раз и навсегда. — Но волки же тоже обеспокоены её возвращениями в Форкс, — ответил Джаспер, — Думаю, тебе стоит переговорить с вожаком стаи или старейшинами, Карлайл. — Успеется, — сказал Эмметт и захрустел пальцами, словно уже предчувствуя охоту и драку. — Но каковы гарантии, что ей не удастся улизнуть на этот раз? Квилеты не будут с нами заодно, а Виктория может использовать границу как преимущество. — Эдвард вновь помрачнел и стал казаться по истине не живым. Под его темнеющими глазами выступили круги, словно от недостатка сна, и Элис, опершись о стол, резко поднялась и решительно сказала: — Значит даже и без договоренности с волками мы постараемся поставить точку и покончить с Викторией. От нас зависит безопасность Беллы и дорогих ей людей. Столкнувшись взглядом с Элис на какую-то долю секунду, доктор едва заметно кивнул девушке в знаке благодарности, обретя такую нужную ему толику успокоения. Хотя бы в начале план удался, внимание семьи переведено на Свонов и Викторию, позволяя ему, Карлайлу, получить время и возможность обеспечить безопасность для Джона и Кэт собственноручно. Более того, теперь он в силах начать понемногу исправлять свои ошибки, ведь цена успеха слишком высока. Кэтрин.***
— Я больше так не могу, Карлайл. — тяжело вздохнув, пробормотала Элис, устало распластавшись на кожаном диванчике в кабинете приемного отца на третьем этаже. Она прикрыла свои золотистые глаза и раздраженно, слишком яростно, потерла их руками. Покончив с этим внезапным порывом, миниатюрная вампирша обессилено опустила руки: одна легла на живот, другая же свесилась с дивана и коснулась деревянного пола. Доктор Каллен, тем временем, тщательно сложив несколько документов и каких-то бумаг в ровную стопку, уложил их в папку и спрятал в свой портфель. — Это всё так… сложно! Разрываться на разные стороны, пытаться быть и там, и здесь, следить за всем и знать слишком много. Ещё и врать… Ты не устал от этого? — Карлайл продолжал молчать, лишь закрыв портфель, защелки которого издали противный звук, он выказывал своё пребывание в кабинете. Элис шумно втянула в грудь воздух и, спустя полминуты, издала резкий выдох, бодро подрываясь и усаживаясь на диванчик, откинувшись на мягкую спинку. — Всё, мне полегчало. — гораздо более спокойно, с прежними нотками озорства, отозвалась девушка. — То, что ты говорила мне тогда в больнице… — наконец-то нарушая повисшую тишину, чуть хмурясь, словно сомневаясь не только в своих словах, но и во всём вокруг, обратился к Элис Каллен, — уверена, что это всё не усугубит наши, и без того, натянутые отношения? Думаешь, она захочет видеть меня, не говоря уже о том, что слушать? — Пока не попробуешь — не узнаешь. — проворковала «эльфийка», в очередной раз улыбнувшись и отметив про себя, насколько мягким и нерешительным может быть Карлайл, глава вампирского клана, основную часть времени скрывающийся за маской уверенности, сдержанности, спокойствия и рассудительности. Однако с каждым новым упоминанием Кэтрин или какой-либо мелочи, хоть как-то касающейся её, доктор всё больше и больше начинал показывать себя настоящего. — Главное начни что-то делать, а там уже посмотришь, как пойдёт и решишь, что делать. И ещё! — вскинув в воздух выставленный указательный палец, Элис решительно добавила, — Сразу отвечу на твои, возможно возникшие, вопросы: я не вижу в видениях ничего ужасного, но учитывая мои пробелы, исключать каких-либо казусов не буду: и да, она всё ещё немного бесится из-за моего вмешательства в расписание. Впрочем, градус уже поубавился, хоть на это и потребовалось почти три недели. — вампирша слегка усмехнулась, вспоминая маленькую, едва уловимую, искорку благодарности во взгляде Бенсон. Когда Кэтрин перестала пересекаться на уроках с Калленами и Свон — не считая столовой, в прочем, девушка взяла в привычку бросать с собой в рюкзак хоть что-то, будь то яблоко или сэндвич, чтобы и там не встречаться со златоглазой семейкой — Элис, наконец-то, ощутила толику облегчения и уверенности, что она всё делает правильно. Вчера «эльфийка» и вовсе видела, хоть и довольно расплывчато и обрывисто — что для видений, связанных с Бенсон стало обыденностью — как на уроке искусства была новая картина Кэт. Причем рада вампирша была не только возвращением девушки к рисованию, но и цветами на холсте — черного и алого стало в разы меньше, другие яркие краски постепенно вновь приходили в использование.***
Не смыкая глаз с начала первого ночи, проснувшись в липком и холодном поту от очередного кошмара, по-прежнему не дающего Кэтрин передышки больше чем в пару дней, она почесала за ухом спящего Бродягу, который недовольно мурлыкнул и прикрыл белоснежную мордочку пушистым хвостом. Тихо схватив рюкзак и ключи от «Мини», она вышла на улицу. Надежда избавиться от ужасающих и будоражащих душу и сознание картинок уже давно иссякла, и Бенсон устало вздохнула, захлопнув дверцу автомобиля. Забросив рюкзак на заднее сидение, Кэт прикрыла глаза и откинулась на водительское кресло, стараясь выбросить из головы быстро сменяющиеся картинки различных сцен, в особенности не покидающего её оружейного зала и бездыханного тела, лишенного сердца. Треск разрывающейся плоти, предсмертные хрипы и вопли по-прежнему звенели в ушах, и Кэтрин едва удержала подступившие слёзы, когда память выудила перекошенное от злобы и боли лицо вампира с уродливым шрамом на шее, пожираемое пламенем, жуткие алые глаза которого, казалось, прожигали Бенсон насквозь, продолжая выискивать Алистера — неудавшуюся жертву. Девушка до боли укусила нижнюю губу, однако вовремя остановилась, не желая ощутить вкус собственной крови. Достав из кармана куртки мобильник, она взглянула на время и раздраженно закатила глаза. Пять утра — это слишком рано для школы. Раздосадованно бросив телефон на соседнее сидение, Кэт снова прикрыла глаза и, взявшись за руль, прислонилась к нему лбом, а спустя несколько секунд стала легонько ударяться о него головой. Все прошлые попытки очистить разум, отвлечься на что-нибудь после этих повторяющихся кошмаров, которые устраивало её больное — как про себя уже окрестила Бенсон — сознание, не увенчались успехом, так что всё, что ей оставалось — это ждать, когда всё пройдёт само. Обычно сны оставляли Кэтрин в покое к концу учебного дня, однако сейчас до первого урока была ещё уйма времени. Конечно она могла вернуться в дом и попытаться заснуть, или просто полежать на кровати, пялясь в потолок, но от одной этой мысли по телу пробежали мурашки. Ведь если она заснёт, и ей снова не повезёт, кошмары могут вернуться. С каждым разом они становились всё более мрачными и кровавыми, что только больше вынуждало Бенсон испытывать свою бодрость на прочность. Да, сегодня она не удержалась и попыталась хоть немного поспать, а ведь до этого у неё был прямо-таки рекорд — восемь суток. Сейчас ей нужно развеяться, немного проветрить в голову. И плевать, если она будет похожа на идиотку, разъезжая в пять утра по Форксу, наматывая бесчисленные круги в ожидании уроков. Отъехав от дома и стараясь не думать о возмущениях, которые может услышать от Джона, прознай тот о желании покататься в столь ранний час вместо полноценного сна перед учебным днём (благо он о кошмарах не знает, племянница-то, к счастью или нет, просыпается в немом крике), Кэтрин включила радио и, сделав завопивший трек незнакомой ей инди-рок группы громче, направилась бесцельно наматывать круги вокруг городка, выбрав хорошо знакомую петляющую дорогу сквозь лес.***
Широко зевнув и вздрогнув от неожиданно громкого звука собственных клацнувших зубов, Бенсон одной рукой протёрла сонные глаза и вздохнула, тряхнув головой. Радио начало раздражать её уже через сорок минут бесцельной езды, и про себя девушка отметила, что за эти пару месяцев все более или менее хорошо знакомые ей треки успели убрать с ротаций. От мысли об очередной потери такта с реальностью и обычной жизнью, Кэтрин нахмурилась и, проехав около пяти минут в полной тишине, решилась на то, чего раньше никогда не делала — стала вслух повторять формулы, правила и всю домашку, которую она приготовила на неделю. — В тысяча семьсот девяносто первом году вышел труд Августа Фридриха Геккера, именуемый «Основы патологической физиологии», с которого данная область претерпела значительные изменения. — декламировала Бенсон часть своего доклада по теме патологической физиологии, который выпросила у учителя дополнительным заданием. Ей нравилось брать гораздо больше, чем себе позволяли другие ученики, даже истинные и клишированные заучки-отличники, ведь только так она могла не только улучшить оценки, но и отвлечься. Более того, Кэт действительно нравилось и было интересно, потому внутренний голосок здравого смысла тихонько благодарил Элис Каллен за вмешательство в расписание и помощь, пусть даже и после такой грубости и излишней агрессии со стороны Бенсон. — Плимерами… примерами заболеваний в палото… палотофизилогии… патофизиологии! Примерами заболеваний в патофизиологии являются… — девушка вновь зевнула, раздраженно пробормотав про себя, насколько уже сильно на ней сказывается недосып, если она стала путаться в элементарных для нее словах, смысл и значения которых знала на отлично. И ровно в тот миг, как Кэт, даже не заметив, как просто что-то невнятно бормочет, видимо пытаясь и дальше повторить доклад, а её язык едва мог связать слова воедино, устало прикрыла глаза на какие-то доли секунды, со всех сторон раздались пронзительные перешептывания, которые с каждым мигом становились всё громче и громче. — Вы обещали хозяину! — вырвавшись из гула неразборчивого шепота, зазвучал первый голос. — Стража! — громогласно взревел другой голос, эхом вторя зов даже когда раздались новые слова: — Вы обещали хозяину! Обещали господину Хогарту позаботиться и уберечь его тайны, если в том будет нужда! — Где был твой муженёк, Чармион?! — мерзкий, хрипловатый голос, пропитанный лютой яростью, сорвался на визг, сокрушаясь на Кэтрин как гром, среди ясного неба. — Господин Хогарт… — Я благосклонен к тебе исключительно из-за твоего дара, Чармион! Только из-за него и не более! — Господин Хогарт вас любил и ценил. Вы были для него хорошим другом. — Ещё хоть одна оплошность… — голоса звучали один за другим, накладывались друг на друга, пытались перекричать, — я лично предам его огню у тебя на глазах! — Бенсон выпустила руль из рук и изо всех сил пыталась заткнуть уши, чтобы не слышать ни единого слова. — Снимите тело и сожгите. Сердце тоже. Довершите дело этого самоубийцы. — Замолчите! Замолчите, замолчите, замолчите! — завопила Кэтрин, пытаясь сжаться в маленький комочек в надежде, что её не заметят или сочтут совершенно безобидной. Однако всё было тщетно. Голоса-то звучали в голове. Пронзительный визг будильника на мобильнике был словно колотушка, а голова Кэтрин — гонг. От звука телефона, заботливо напоминающем, что пора бы уже встать и собираться в школу, если в планах нет прогула, Бенсон резко распахнула глаза, вырываясь из пучины очередного кошмара. Картинка всё ещё расплывалась от недосыпа и столь внезапного пробуждения, однако даже в тот миг Кэт увидела ограждение и обрыв за ним. Руль в руках дёрнулся, а шины истошно завизжали, стараясь сцепиться с асфальтом, когда девушка попыталась вывести «Мини» из заноса. Ограждение и обрыв стремительно приближались.