Тешить себя надеждой — значит обманывать себя. — Эдвард Кэри. «Заклятие дома с Химерами»
***
Вокруг стояла оглушающая, пробирающая до костей, жуткая тишина. Казалось, словно всё вокруг застыло, погибло, испарилось и утратило свой голос. Даже ветер и деревья будто дали обет молчания и застыли как статуи. И лишь сердце, гулко стучащее в груди, выстукивая бешеный ритм, заставляло Кэтрин не терять связи с реальным миром. Подушка безопасности, сработавшая при столкновении, медленно спускалась, и Кэт судорожно вдохнула в попытке прийти в себя. Она старалась прислушаться к окружению, успокоиться, выбросить из головы звук свистящих шин и скрежет металла, повторяющийся уже в который раз. С того самого дня, как отец погиб в автокатастрофе, Кэтрин боялась повторения подобного сценария с Джоном или собой, хоть и не раз убеждала свою паникующую натуру, что это глупости. Несмотря на то, что Бенсон уже бывала на волосок от смерти по вине автомобилей, за последнее время возникли проблемы серьёзнее аварии и она уж точно находилась в куда большей опасности. Ресницы задрожали и Бенсон медленно открыла глаза, стараясь не позволять своей бурной фантазии нарисовать ужасающие картинки, приукрасив случившееся. На доли секунды всё двоилось и расплывалось, но вскоре взгляд сфокусировался, вернув былую вампирскую четкость. По салону кружили крупинки талька, разлетевшегося от раскрытия подушек безопасности — при виде нейлоновой ткани, предназначенной для защиты водителя и пассажиров, девушка поморщилась и слегка тряхнула головой. Внутренний голос хотел было предостеречь, однако резко замолк, когда уголок губ Кэт искривился в полуулыбке, а сама она издала сдавленный, нервный смешок, от которого мысленно поежилась. Неужели она сходит с ума? Бенсон даже не ощутила удара подушки безопасности, чего уж там говорить об аварии в целом. Отстегнуть ремень удалось легко и быстро, он выскочил с глухим щелчком и Кэтрин, сделав глубокий вдох, расслабляя завязанный на шее лёгкий шарфик, невольно коснулась груди. Кожа немного ныла, от чего девушка чуть поморщилась вспоминая, насколько ужасающие следы обычно оставляет после себя ремень безопасности, однако не прошло и пары секунд, как по телу разлился знакомый холодок. Едва поежившись и слегка дёрнув плечами от такого неприятного, хоть и короткого чувства, Бенсон осторожно выбралась из «Мини». Мозг, по-прежнему продолжающий цепляться за «нормальность» и всё то, что так привычно для окружающих — обычных смертных людей — всё никак не мог прийти в себя. Принять тот факт, что после аварии на теле не осталось ни царапинки — весьма непросто. Сделав пару шагов, Кэт невольно поморщилась и, нахмурившись от тянущей легкой боли в области груди и плеча, чертыхнулась про себя. Оттянув край своей чёрной блузы, она взглянула на слегка саднящую, раскрасневшуюся кожу с едва заметными кровоподтеками и синяками, с каждой долей секунды возвращающейся в здоровое состояние, и сцепила зубы от раздражения. На миг ей даже хотелось ощутить, как пульсирует струящаяся кровь, как от боли пылает каждая клеточка тела, однако эти мысли испарились так же быстро, как Кэтрин вздохнула и отпустила ткань. Она даже не обратила внимания на приглушенность звуков, сухость во рту и гудящую голову. Судорожно сглотнув в попытке унять ненавистный нарастающий жар в горле и даже не заметив, что руки дрожат, Бенсон провела по волосам, убирая их с лица. По телу прошлись мурашки и холодная дрожь, от чего девушка была вынуждена прислониться к машине, найдя дополнительную опору. Вся та толика спокойствия стремительно испарялась. Она не разбилась, не пострадала, хотя была к этому очень близка. В горле встал мерзкий ком, глаза застелила пелена подступивших слёз, однако Бенсон не расплакалась. Едва ли не каждый день бывали моменты, когда Кэт могла закрыться в своей комнате или уйти в лес и побыть с собой наедине, выпустив на волю всё накопившееся. Но не в этот раз. Казалось, что запас исчерпался, ровно как и тогда, после смерти отца. Слишком увлёкшись попытками окончательно привести себя в чувство и вернуть контроль разуму и телу, Бенсон оказалась весьма уязвимой. Будь это не патрульная машина, а меченный вампир, Кэт бы даже не успела отреагировать. Впрочем, полицию девушка не только не заметила, продолжая свои попытки успокоиться, но и не услышала — ей казалось, будто она находится под водой или за невидимой стеной, приглушающей, а порой, подавляющей все окружающие звуки. Один из копов остался в машине, в то время как второй уже приближался, и его выражение лица менялось с каждой долей секунды, становясь всё более серьёзным и встревоженным. Кэтрин не слышала, что он говорил, но узнала мужчину по лицу — это был Стив. Она видела его пару раз, наведываясь к Джону в участок, да и когда у неё не было Мика, дядя предлагал ей помощь Стива, но Бенсон всё отказывалась. — Кэтрин, ты в порядке? Слышишь меня? — однако девушка его почти не слышала. Нос обожгло запахом одеколона и выступивших капелек пота — в патрульной машине было душно, а Стив уже переживал кризис среднего возраста — от чего Бенсон на доли секунды задержала дыхание. Горло горело, пылало диким пламенем, распаляя жажду всё больше и больше, что вынудило Кэт издать тихое шипение. Второй коп, имени которого девушка не знала, так же вышел из машины и уже разглядывал поврежденное «Мини», в то время как Стив включил свою нагрудную рацию. — …Вызывает участок. Код одиннадцать восемьдесят один. Возможно одиннадцать восемьдесят. Срочно нужна скорая. Происшествие на лесохозяйственной дороге двадцать девять ноль два, между шоссе сто один и озером Плезант, недалеко от межобщинной территории Сапфо. Оливия, оповести Джона Бенсона, пусть ждёт в больнице. Прикрыв глаза, девушка чуть поморщилась, стараясь взять себя в руки и сконцентрироваться ибо чем дольше она пребывала в потерянном состоянии, тем больше на неё накатывал страх в примеси с раздражением к своей натуре. Несмотря на попытки заставить мозг мыслить здраво и логически, он, кажется, придался ранимости и впечатлительности смертной сущности — иначе внутренний голос Кэтрин это назвать не мог. Бенсон с трудом могла даже говорить про себя, мысли словно заглушали слова, повторяющиеся вновь и вновь: «Я чуть не разбилась, как отец, — от промелькнувшей в голове мысли она сцепила зубы и, лишь спустя несколько долгих секунд, облизнула пересохшие губы, — Не разбилась… а смогла бы? Бенсон, ты уверена, что могла погибнуть? Ты ведь, дорогуша, уже мертва. — зазвучал внутренний голос, который Кэт ненавидела всей душой и жаждала, чтобы он замолк навсегда. Впрочем, от этой мысли с уст едва ли не сорвался смешок. Девушку даже не волновало, что полицейские могут принять её за сумасшедшую, однако сейчас ведь всё можно списать на удар головой. — Какая трагедия… или комедия? Признай, наконец, что ты ходячий труп. Или частично. Во всяком случае, ещё и бестолковый труп, раз умудрилась грохнуть свою машину имея вампирские способности. Готовь денежки на ремонт, и запасись фантазией, чтобы придумать дельное оправдание перед дядюшкой. Ты же не хочешь, дабы тебя вновь стали считать съехавшей с катушек и нуждающейся в помощи?» — ощущая, как на глаза настилается пелена слёз, Кэтрин слегка приподняла голову в попытке их удержать. Смириться с мыслью, что ничего не изменилось и уже не будет как прежде, в человеческой жизни, было непосильно. И авария стала тому дополнительным подтверждением.***
— И потом Стэнли говорит: тогда я сама подаю на развод! — звонкий голосок медсестры, бурно рассказывающей очередную сплетню своей коллеге, женщине чуть постарше, отбиваясь от светлых стен форкской больницы звучал громче положенного, однако это ничуть не смущало ни врачей, ни пациентов, коих было совсем не много. Раннее утро, как всегда, начиналось со сплетен, которые удалось собрать за вечернюю смену или по улице по дороге на работу и едва ли не каждый сотрудник, словно участвовал во внегласном соревновании на самые шокирующие новости. Так было и в этот раз. Одри, коллега Морган, хоть и выглядела весьма уставшей после ночной смены — а ей предстояло ещё и сегодняшнее дежурство из-за нехватки персонала — то ли зевнула, то ли испытала настоящий шок, и прикрыла рот ладонью. — Но она же понимает, что сама заварила эту кашу и от этого не будет толку? Её дочурке уже есть восемнадцать, значит алименты он будет платить всего три года. Даже меньше! — ответила Одри, на что Морган пожала плечами и лукаво усмехнулась. — О, поверь, солнышко, она об этом не особо задумывалась, — покачав головой, сказала девушка и едва не прыснула, — В отличии от доченьки. — Джессике не важен развод родителей? — Не совсем. Смотри, к примеру, на той неделе была я в Порт-Анжелесе, мы смотрели платье для Лили… — Да, да, твоей подружки невесты… — махнула рукой Одри, призывая Морган перейти ближе к сути. Глаза женщины так и пылали от нетерпения, а в голове витали мысли, друг за дружкой складываясь в причудливые и неимоверные теории. — Угу. В общем, выбираем мы платье, а тут Джессика как завизжит на весь магазинчик! Её мамочка отказалась от идеи пошива на заказ ибо расходы на выпускной уже превысили их планируемый бюджет, ну, и привезла дочь посмотреть более дешевые варианты… Так та и завелась, давай хныкать что хочет быть самой шикарной и сногсшибательной, чтобы затмить дочурку шерифа. Такого потока слов в жизни не слышала. А мать ей в ответ, мол, им нужно экономить и «бла-бла-бла». Ох, Одри, ты такое пропустила! Я думала, продавщица от любопытства так и лопнет! — Джессика ещё совсем молода, будто у тебя голова не была забита одним выпускным! А тут ещё и возможный развод родителей… — возразила Одри, на что Морган обиженно надула губки и вздёрнула подбородок. — Мы сейчас не обо мне. Ну согласись же, Джессика всегда себя так вела, это не первый случай! И когда всё стало всплывать… — с каждым словом медсестра склонялась к коллеге всё ближе и говорила всё тише, — складываться в общую картинку… знаешь, какой может быть скандал? Не удивлюсь, если со дня на день весь город будет трубить о возможном разводе миссис Стэнли. Её репутация как риэлтора тоже пострадает, и прощайте денежки. А Джессика окажется в центре внимания, но не в таком выгодном свете, как обычно. Однако, едва ли женщины продолжили своё перемывание косточек, вдаваясь во всё большие и грязные подробности, как из-за угла выскочила старшая медсестра. По её сбитому дыханию было ясно, что она спешила, хотя из-за возраста и болей в колене, передвижение Дженни никак не походило на бег. Застав медсестёр в самый разгар разговора и, более того, звонкого хохота, тёмные брови, которых, в отличии от волос, не коснулась седина, насупились. Дженни с оглушительным звоном хлопнула по стойке администратора, с трудом игнорируя вспыхнувшую колющую боль в ладонях, и взревела во весь свой низкий, хрипящий голос: — Мерзавки чёртовы! — от неожиданности Одри мгновенно выпрямилась, а из её глаз выветрилась вся усталость. Бедняга Морган же, и вовсе, с перепугу чуть не свалилась с кресла, впившись в Дженни ошарашенным взглядом. — Здесь больница, вы на работе! — вновь рявкнула старшая медсестра, ударив по стойке кулаком. — Привет, Дженни… как твоё… колено? — запинаясь, с трудом проговорила Морган. — Я тебе сейчас такое колено покажу! Скорая будет с минуты на минуту, вы с ума сошли?! — проходящий по коридору высокий седой мужчина, облачённый в белоснежный халат, едва не разлил свой утренний кофе, застав очередной зверский рёв старшей медсестры, — Вам совсем начхать на пациентов? — Д-доктор Сноу сейчас свободен, он… сможет принять пациентку. — пробормотала Одри, на что получила испепеляющий взгляд Дженни и смогла сделать короткий выдох облегчения только когда та оглянулась на застывшего мужчину, поправляющего съехавшие очки. — На кофе у вас не больше трёх минут, доктор Сноу, — окинув оценивающим взглядом врача, проворчала женщина, повернувшись к медсёстрам до того как тот успел начать препираться. С возвращением доктора Каллена Эрик Сноу вновь стал словно шелковым — ни колких высказываний, ни указаний направо и налево, ни превращения персонала в личных секретарей, которые должны таскать ему кофе и угождать по любой прихоти ибо он имеет куда больше власти благодаря своему диплому. — А ты, — Дженни окинула взглядом Одри, — иди приготовь палату. Одиннадцатая свободна. Мы не знаем точной степени тяжести травм от аварии. — медсестра судорожно сглотнула и молча закивала, словно игрушка-болванчик, со всех ног устремившись в палату мимо всё так же застывшего доктора Сноу. Эрик нахмурился, его лицо исказила презрительная и недовольная гримаса, однако ему ничего не оставалось, кроме как послушать Дженни. Доктора Дженкинс, едва ли выйдя на работу после больничного по причине сломанной ноги, отправили на курсы повышения квалификации, а доктор Кэмерон взял выходной, так что ряды сотрудников в очередной раз заметно поредели. — Джон ещё не появлялся? — вновь раздался голос Дженни. — Бенсон? — Морган захлопала своими густо накрашенными ресницами и огляделась вокруг, ища ответ на вопрос старшей медсестры, — Не-а. — Подъезжает, — проворчал Сноу, указав пальцем руки, занятой бумажным стаканчиком с кофе, на парковку, виднеющуюся из окна. Полицейская машина вошла в крутой поворот и резко затормозила, поднимая столп пыли, занимая свободное место неподалёку от входа. — А зачем он здесь? — Его племянница в аварию попала. — сказала Морган, на что Эрик издал сдавленный каркающий смешок, больше походящий на хрипящие предсмертные конвульсии. Поправив съехавшие очки и достав из нагрудного кармана халата сложенный белый платок, он вытер уголок губ и подбородок, забрызгавшиеся слюной. — Доктор Сноу. — процедила Дженни, изо всех сил сдерживая свой кипящий внутренний гнев. В отличии от Эрика, она не видела в ситуации ничего смешного особенно, если учитывать, как часто Кэтрин бывала в больнице в первые месяцы после своего переезда. — Да, да, да, — спешно закивав, ответил мужчина, подавляя вырывающийся смех, — Загляну в свой кабинет и иду. Морган, принеси карту племянницы Бенсона. — махнув свободной рукой, бросил Сноу и спешно направился по коридору, попивая кофе. Дженни устало вздохнула и, облокотившись на стойку администратора, прикрыла глаза, сжала переносицу пальцами, и пробурчала что-то нечленораздельное. — Тебе плохо? Давление? — спустя пол минуты ожидания, выдавила Морган, приподнявшись со стула. — Вы все — моё давление, — проворчала женщина, осторожно растирая ноющее колено, — Сиди уже, жди Джона и скорую, я сама схожу за картой. Морган кивнула, плюхнувшись обратно в кресло, а старшая медсестра спешно направилась к лифту, тихо чертыхаясь на ноющее колено, разболевшееся с новой силой от одной мысли подняться по лестнице. На тёмной коже женщины выступил холодный пот, капельки которого мерзко скатывались по шее. Хоть ступенек было и не много, а сама больница имела всего два этажа, Дженни чувствовала, что безопаснее и, главное, быстрее, воспользоваться лифтом. Она не хотела, чтобы Морган заглядывала к доктору Каллену за карточкой Бенсон, ведь тогда бы эта рыжая прохвостка стала строить теории и клепать новые сплетни прямо-таки на ходу. Этого Дженни никак не хотела допустить. С момента возвращения в Форкс и клинику, она почти не видела Карлайла. Работал Каллен всё так же безупречно, всегда был готов взять ночную смену или кого-то подменить — словом, никогда не отказывался от сверхурочной работы, даже если её не оплачивали — но он явно изменился. Дженни долго ломала голову, пытаясь отыскать причину и, возможно, как-то помочь Карлайлу, однако это оказалось бесполезно — он всячески увиливал от ответов и весьма сухо давал понять, что не о чем беспокоиться, просто ему нужно время, чтобы вновь адаптироваться к Форксу. Поэтому единственное, на чём более или менее она смогла сойтись была одна из лёгких форм депрессии. Впрочем, Дженни не была врачом, чтобы ставить какие-либо диагнозы, но не могла оставить незамеченным тот факт, что доктора что-то тревожит и терзает. Проходя мимо лаборатории, медсестра заглянула в приоткрытую дверь и махнула Хьюберту в знаке приветствия. Лаборант, светлые волосы которого вечно пребывали в настоящем беспорядке и напоминали одуванчик, в ответ молчаливо поднял шариковую ручку, запустил центрифугу и лишь тогда оглянулся на женщину. — Утречка, — поздоровался он, расплываясь в своей широкой улыбке. Медсестра усмехнулась в ответ, удерживая легкий смешок, который вот уже сколько лет ежедневно норовил у неё вырваться, когда она слышала голос Хью — слишком высокий и нелепый для такого громилы. Лаборант намного превосходил её в росте, но был щуплым, худее Дженни раза в два. Покачав головой на то, как Хьюберт вновь быстро переключился на работу, позабыв обо всём кроме своих записей, колбочек да центрифуг и микроскопов, старшая медсестра посеменила к кабинету с нужной ей табличкой. Деликатно постучав, она приоткрыла дверь и просунула голову, заглядывая в помещение. При случае неимения пациентов, Карлайл, как обычно, принимался копошиться в бумагах. Дженни поджала губы, про себя выругавшись на излишнее трудолюбие доктора — несмотря на прошедшую ночную смену, Каллен был тут как тут и работал не покладая рук — и прокашлялась. — Доброе утро, Дженни. — на доли секунды взглянув на старшую медсестру, отозвался Карлайл, заполняя очередной отчёт. — Ты что-то хотела? — М-м, — протянула женщина входя в кабинет и всё ещё чуть хмурясь, — да, мне нужна медкарта племянницы Бенсона. Вчера я перебирала карты и её по-прежнему не было на месте, так что подумала, что она может быть у вас. Однако Карлайл не слышал последнего предложения Дженни. От одного только упоминания Кэтрин он едва ли не сломал ручку, да не порвал листок. Коротко сглотнув и на секунду насупив брови — однако быстро расслабив мышцы лица — Каллен вновь взглянул на медсестру, продолжая заполнять бумаги. — Да, я забыл её занести. Могу ли спросить, зачем тебе медкарта? — поставив точку в последнем предложении, ответил мужчина и, закрыв папку с отчётом, щелкнул ручкой и отложил в сторону, — Я сам занесу её, если ты об этом. — Нет, дело в другом, доктор. Мне нужно передать медкарту Сноу. Девочка попала в аварию, — Карлайл сцепил зубы, выступили желваки. Взгляд от Дженни он так и не отрывал, а после её слов и вовсе замер, словно статуя, — Скорая вот-вот приедет в больницу. — поспешила добавить женщина, посчитав, что Каллен в силу усталости после ночи не до конца понял её. — Как? — едва слышно выдохнул мужчина, стиснув кулаки с такой силой, что костяшки пальцев стремительно побелели. — Джон в курсе? — прокашлявшись и тем самым вернув себе голос, добавил Карлайл, всё ещё собирая мысли до кучи. — Да, он уже приехал. Так… что насчёт медкарты? — поглядывая на часы, спросила Дженни. Однако не успела она вернуться взглядом к Каллену, как тот уже вскочил с кресла и выхватив из стола папку, захлопнул ящик так яростно, что стаканчик с остывшим кофе — напиток, к которому он так и не притронулся в силу своей физиологии, был нужен чисто для отвода глаз — свалился на пол, залив болотный ковёр. — В какую палату направят Кэтрин? — услышала Дженни и успела отскочить от двери прежде, чем Карлайл распахнул её. — Одиннадцатая, — только и успела сказать медсестра, как доктор уже спускался по лестнице. Дженни закатила глаза и покачала головой, чуть морщась от ноющей боли, а после аккуратно прикрыла дверь в кабинет. Подняв взгляд на мигающую лампочку в коридоре, женщина поставила руки в боки и раздраженно чертыхнулась, поковыляв к лифту — кажется, она уже вовсе не понимает людей.***
Поддавшись едким и колким замечаниям своего внутреннего голоса, Кэтрин совсем не заметила, когда примчалась скорая. Препираться было бессмысленно, хотя Бенсон не была бы собой, не предприми она попытку донести, что с ней всё в порядке и обошлось без травм. Однако, родственная связь с помощником шерифа городка лишь усугубляла ситуацию и девушку просто игнорировали, не беря во внимание ни единое её слово кроме чётких ответов на вопросы фельдшера по типу: «сколько пальцев я показываю?» и «тебя не тошнит?». Единственное, что хоть немного успокоило Кэт, так это почти полностью исчезнувшая невидимая пелена, приглушающая окружающие звуки и голоса. Впрочем, она уже мало что помнила с момента аварии и даже новые разговоры улетучивались из головы спустя пару минут. Однако вскоре подоспело полное осознание, куда именно её привезли. От одной мысли, что здесь она без сомнений столкнётся с ним , желудок скрутило в тугой узел, а в горле встал горький ком. Сцепив зубы, девушка едва заметно поморщилась и сжала простынь больничной койки, устремив взгляд в пол, стараясь не дать разуму выпустить на волю воспоминания, со скрежетом медленно царапающие своими длинными и острыми когтями внутреннюю часть тёмного ящика сознания. Она не должна быть здесь. С ней всё в порядке и она цела, по собственной дурости подпортила свою машину, однако с ремонтом разобраться не составит труда — чего не скажешь о самой Кэтрин и её состоянии. Ощущая каждой клеточкой тела, как к ней медленно подползает та дымчатая пелена, что норовилась утащить в пучину пустоты, Бенсон поежилась. Секунды казались бесконечными и она вовсе утратила счёт времени — даже взглянув на часы на стене, мозг тут же препятствовал осознанию и даже выдвигал теорию, что циферблат неисправен. Но когда за дверьми палаты раздался хриплый рёв, требующий дать дорогу, Кэт зажмурилась. Джон. — Одри, да ты оглохла? Впусти меня! — вновь рявкнул мужчина, заглушая попытки медсестры объясниться. Кэтрин прямо-таки ощутила, как скопившаяся слюна ползёт по гортани, скребётся, закладывая уши. — Да мне плевать, я хочу её видеть! Кто её врач?! Сноу? Где он таскает свой грёбанный зад?! — услышав новую порцию ругательств дяди, причём одну из самых бурных, Бенсон едва ли не вскочила с койки и не понеслась в коридор, чтобы убедить копа, что с ней всё в порядке. Однако вовремя взяла себя в руки. Дверь палаты распахнулась и с грохотом треснулась в стену. Кэт в прямом смысле ощутила вибрацию воздуха, услышала, как задрожали приборы, полочки, ящички и окна, с каким тихим скрипом сдвинулся горшочек с зеленым растением в углу. Кусая внутреннюю сторону щеки да впиваясь ногтями в кисть левой руки, девушка медленно подняла глаза на подлетевшего к ней дядю. Его лицо перекосило от испуга и ярости, взгляд бешено метался, стараясь отыскать малейшую травму. — Я в порядке, — тихо сказала она, когда Джон схватил её за подбородок, убирая волосы с лица в поиске ссадин. От прикосновения копа Кэт замерла, мысленно моля свою сумасшедшую сущность держаться в тёмном ящике, подальше ото всех. Она явно была не готова к «обмороку» Джона или, ещё хуже, проникновения в его воспоминания — тогда придётся из кожи вон лезть, чтобы придумать вразумительный ответ да объяснить ему, что она такое. — Руки! — рыкнула Одри, заглянувшая в палату. Женщина нервничала и порывалась побежать в кабинет Сноу, чтобы лично притащить его в палату, пока этого не сделала Дженни, ведь прекрасно понимала, что пациентка нуждается в помощи. Доставая из шкафчиков пластыри, бинты, дезинфицирующие средства да прочие медикаменты, которые только могут пригодиться, она добавила, — Её ещё не осмотрели! Джон смерил медсестру разъярённым, грозным взглядом, однако всё же оставил племянницу в покое, стиснув зубы от злобы. Кэт чувствовала, как воздух электризуется и видела, насколько зол дядя — он то и дело что сжимал и разжимал кулаки, растерянно пытаясь понять, что он может сделать. Его аквамариновые глаза, в которые Кэтрин всё так же не находила силы смотреть слишком долго, блестели от подступивших слёз, которые коп старался сдержать. Взглядом Джон продолжал выискивать видимые повреждения и снова проигнорировал слова племянницы: — Я в порядке, — повторила девушка, прикрыв ладонью кисть левой руки, на которой выступила кровь по вине самой Бенсон — она слишком сильно впилась в кожу ногтями — чтобы Джон её не увидел.***
Сноу, неспешно вываливаясь из своего кабинета со всё тем же бумажным стаканчиком кофе, чертыхнулся оттого, что напиток остыл. Вся эта утренняя суматоха лишила его спокойного начала дня и нормы в три чашки — благо дома он успел выпить хоть одну, чего не скажешь о работе. Поправив свой белоснежный, однако местами мятый халат, доктор цокнул языком, слыша вопль Джона Бенсона. — Доктор Сноу, пройдите в одиннадцатую палату, — раздался голосок Морган из колонок, развешанных по больнице, и Эрик закатил глаза, чертыхаясь. Справившись с заевшей дверной ручкой, отказывающей проворачиваться и закрывать дверь кабинета, он едва слышно проворчал: — И почему нельзя отдать эту девчонку кому-то ещё? Каллена не корми, дай поработать, так пусть и берётся, коль руки некуда приткнуть. Пока его не было, я пахал как проклятый. — фыркнув на последних словах, доктор отпил холодный кофе и поморщился. — Может, тебя ещё медалью наградить за самоотверженность? — услышав за спиной ледяной баритон, напиток Эрика пошел носом и он закашлялся, обернувшись на Карлайла. Тот поймал его за углом главного коридора словно провинившегося мальчишку. Едва взглянув на своего вынужденного собеседника, Сноу ещё больше оторопел — в глазах Каллена плясала такая ярость, словно тот едва сдерживается, чтобы не всадить скальпель Эрику меж глаз. Подыскивая вразумительный ответ, доктор судорожно сглотнул, стараясь не встречаться с золотистой радужкой слишком долго — от Карлайла у него всего был мерзкий холодок по коже. — Ты разве не с ночной смены? — оглядывая Каллена с ног до головы, в очередной раз поражаясь тому, как бодро тот выглядит после каждого дежурства, Эрик чуть нахмурился. Заприметив в руках коллеги медицинскую карту, Сноу вздёрнул подбородок и прокашлялся. — Я думал, Дженни будет нести её вечность. Спасибо, что ускорил процесс. — фыркнул он, протягивая руку. Карлайл сцепил зубы и сильнее впился пальцами в папку Бенсон, мысленно успокаивая свою вспышку гнева, вызванного недалёким коллегой. — Я хочу твоего пациента. — Чего-чего? — изогнув чёрную бровь, непонимающе пробормотал Эрик. — Отдай медкарту, Каллен. — раздраженно шикнул тот, когда из колонок вновь зазвучал голос Морган: — Доктор Сноу, пройдите в одиннадцатую палату. — Я сейчас свободен и могу взять твоего пациента. А ты приведёшь себя в порядок. — указывая взглядом на расплывшиеся по белой ткани капли холодного кофе, ответил Карлайл. Сноу нахмурился, на его потном лбу проступила сетка глубоких складок. Мужчина выругался, оглядывая свой халат и поднял взгляд на Каллена. — Запачкался я по твоей вине. — Начнём с того, Эрик, что ты был обязан находиться в палате пациентки с минуты её прибытия. Ею займусь я, ты меня понял? Иначе разбираться с Бенсоном, и главврачом будешь сам. Жалобы со стороны коллектива, уж поверь, я обеспечу во всём объеме. Оставив оторопевшего Сноу в коридоре, длинные ноги Каллена и быстрая ходьба — для вампира она лишь на доли секунды казалась более шустрой чем черепашья хода смертных — шустро привели его к палате. Не будь здесь лишних свидетелей, он бы несся во всю свою силу и очутился рядом с Бенсон за долю секунды. Но сейчас с такой скоростью, казалось, стучало его замершее бессмертное сердце. Ничего не ответив окликнувшей его и растерянно хлопающей глазами Морган, когда он распахнул дверь, Карлайл едва заметно напрягся, ощутив скользнувший по спине мягкий холодок, словно дорогой и наилучший шёлк, коснувшийся кожи. Однако за это чувство он был готов отдать свою проклятую грешную душу, всё что угодно, лишь бы это не кончалось — ведь это означало, что она совсем рядом. — Я в порядке, — раздался такой знакомый для доктора голос, услышав который, он чуть не потерял равновесие из-за едва подкосившихся ног. Кивнув порхающей по палате Одри, занимающейся рутинной для неё работой, Каллен запнулся на доли секунды. В нос ударил лёгкий своеобразный металлический аромат, одновременно такой привычный, но и отталкивающий. Запах был схож с кровью смертных, однако было в нём что-то иное, ворошащее старые воспоминания, связанные с Хогартом. Едва ли услышав звук распахнувшейся двери палаты, Бенсон резко замолкла, утратив цепочку мыслей и слов, которые она собиралась сказать для успокоения Джона. Ногти вновь впились в кисть левой руки, и девушка облизнула пересохшие губы, опуская взгляд в пол. Она чувствовала, как медовая радужка уставилась на неё, словно ощупывала каждый миллиметр спины, и оттого Кэтрин сцепила зубы в попытке отвлечься. — Где чёртов Сноу?! — рявкнул коп, упёршись взглядом в дверь, будто вовсе не замечая стоящего Карлайла. — У Сноу возникло неотложное дело. Я её осмотрю. — в отличии от разъяренного Джона, голос Каллена звучал ровно, даже слишком спокойно — то ли сказалась личина врача, то ли внутренний стержень. Коп провёл рукой по лицу и волосам, тяжело вздохнув, и закивал, будто игрушка-болванчик. — Так даже лучше, — пробормотал Джон, отступив от Кэтрин на несколько шагов, — Я… мне подождать снаружи или… да, я лучше пойду. — чуть растерянно продолжал говорить коп, когда Карлайл не похлопал его по плечу. — Одри, нужна будет рентгенография и томография. — обратился Каллен к медсестре, провожающей копа взглядом. — Не похоже, что она сильно травми… — начала было женщина, взглянув на Кэтрин, однако резко замолчала и кивнула, — Да, хорошо, я приготовлю… на всякий случай. Доктору не пришлось указывать Одри на то, что Джона нужно успокоить — она и так это знала и видела. Всё, что было связано с автокатастрофами водило копа в ужас и то, как сильно он переживал, было написано у него на лице. Как только дверь палаты закрылась и Каллен остался с Кэтрин наедине, ему показалось, словно в помещении стало холоднее. Девушка сидела к нему спиной не шелохнувшись. Карлайл сглотнул вставший в горле ком и, бросив медкарту на прикойковую тумбу, медленно подошёл ближе. Бенсон глядела в серый пол и Каллен не видел её лица. Однако по тому, как она впивалась в свою руку ему было не трудно вычислить расположение духа девушки. — Я не настаивала на Сноу только из того, что он бесполезный старый осёл с манией величия. — сухо сказала Кэт, не в силах больше выдерживать повисшую тишину. Будто получив удар под дых, Карлайл сцепил зубы и на доли секунды прикрыл глаза, а после понимающе кивнул. В прочем, услышав слетевшее с уст девушки ругательство, губы Каллена едва не растянулись в глупой улыбке. На миг ему показалось, что перед ним та Кэт, которая только-только переехала в Форкс и скрывала боль за сарказмом и мягкой руганью. Однако он не стал себя обманывать, ведь с тех времён всё изменилось. — Расскажешь, что произошло? — Кэтрин на миг сильнее впилась в кожу и под её ногтями вновь выступили капельки крови. Вздохнув, она медленно выпрямилась, однако в глаза Каллену смотреть не стала, вместо этого перевела взгляд на стоящий в углу горшок с растением. — Просто сделай видимость осмотра и скажи Джону, что со мной всё в порядке. — в её голосе не было явной грубости и раздраженности, больше изнеможение и чувство вины. Карлайл понимал, что одной из причин такого состояния может быть предстоящий Кэт разговор с дядей, а так же он сам. Ему ли этого не знать? Но прежде, чем что либо ответить, Каллен избрал истратить те несколько выделенных секунд на то, чтобы смотреть на неё. Он не видел Кэтрин слишком долго и это, несомненно, стоило ему просто титанических усилий. Сколько раз доктор порывался начхать на всё вокруг и просто ринуться к Бенсон, принести нескончаемое количество извинений и заверений, что ему не выносимо это чувство, в которое он погрузился по своей вине. Карлайл хотел поделиться с ней всем, что у него было: знаниями, результатами расследований, своим прошлым и ответами на вопросы. Абсолютно всем. Каллен хотел разделить боль этой девушки, сделать всё, что в его силах, чтобы она не испытывала тягот и трудностей, страха и горя. Он наделал достаточно ошибок в своей долгой жизни, и больше совершать их не намерен. Если и так, то только с ней. Вместе. С каждым днём он убеждался, что готов для Кэтрин на всё, ей нужно было лишь это позволить. Но голос здравого рассудка держал его в своих стальных клешнях, вынуждая делать ровным счётом ничего и выжидать, словно хищник. И как только этот поток мыслей вновь захлестнул его, Карлайл с трудом удержался, чтобы не поведать Бенсон всё, что было у него на душе. — Кэтрин, — в порыве обратился он к ней, слишком поздно осознав, что имя слетело с уст. Она медленно повернула голову в его сторону и неспешно перевела взгляд. Каллен был готов утонуть в этой радужке цвета тёмного шоколада. На фоне чёрной блузы и каштановых волос её бархатная кожа казалась в несколько раз бледнее и даже имела сероватый, чуть нездоровый оттенок. Вся девичья живость Кэт, которую помнил Карлайл, словно испарилась. Под глазами залегли тёмные круги, веки отдавали краснотой, словно от долгих часов непрекращающихся рыданий. Но несмотря на это, девушка была всё той же Бенсон, пусть и менее неуклюжей и куда более отстранённой. Плотно сжав губы и мысленно выругавшись, Каллен не отрывался от взгляда Кэтрин и ждал, когда она первая отведёт его. Но девушка этого не сделала. Лишь спустя бесконечные пару секунд она добавила: — Тебе он доверяет. — Я могу задать несколько бестактный вопрос? Всё так же не разрывая с доктором зрительный контакт, словно испытывая его на прочность, уголок губ Бенсон дрогнул в лёгкой полуулыбке, а в глазах на миг заплясали озорные бесенята. Я могу задать несколько бестактный вопрос, доктор Каллен? — вот, что спросила она у Карлайла, получив сотрясение и оставшись в больнице на ночь. Но этот огонёк в её глазах — вампир был готов поспорить, что возник он явно от вызванных словами воспоминаний — быстро погас, от чего Каллен едва ли не издал измученный, разочарованный стон. «Смотря, насколько он может оказаться бестактным», — почти что сорвалось с уст Бенсон, однако она вовремя себя одёрнула, укусив за язык. — Если я сделаю о чём просишь… расскажешь, что произошло? — от слов Карлайла, вслед за промелькнувшим озорством в глазах, угасла и улыбка. Девушка опустила взгляд на пол и надавила ногтями на кисть левой руки, чуть поморщившись. Вампир не мог оставить это незамеченным, однако пока что решил промолчать, лишь сжав кулаки и скрестив руки на груди. — Ты не меняешься, — вздохнув, пробормотала Кэтрин. — Ну, хоть кто-то из нас остаётся предсказуем. — парировал Каллен, на что Бенсон устремила на него свой взор, — Я не могу просто тебя отпустить. — Кэт на миг задержала дыхание, быстро отвела взгляд. — Нужно создать хоть какую-то видимость осмотра. Может, Джон и доверяет мне, но отчёту он поверит куда больше. — У меня ничего не сломано, — возразила она поджав губы, однако спустя секунду продолжила, — Всё в порядке. — Ты всегда это говоришь. И всегда лжешь самой себе. — со всем спокойствием в голосе ответил Карлайл и, прежде чем Бенсон вновь взглянула на него, взял планшетник с бланком на общий анализ крови, и стал его заполнять. Кэтрин сцепила зубы от легкого порыва раздражения. — Мне не нужны нотации. — Прекрати причинять себе боль, — не отрываясь от бумаг, обратился к ней вампир. Девушка непонимающе моргнула и нахмурилась, но, прежде чем она успела что-либо возразить, Каллен добавил, — На всю палату стоит запах твоей крови. Едва уловимый, но его я чувствую. — указав ручкой на истерзанную ногтями кисть левой руки, доктор всё так же глядел в бланк. Бенсон было раскрыла рот, чтобы ответить, но не издала ни звука. Опустив взгляд на руку, кожа которой только и успевала восстанавливаться после новых и новых вонзаний ногтей, Кэт судорожно сглотнула. Попытавшись растереть засохшую кровь пальцами, она обрывисто выдохнула, чувствуя возникшую в груди панику. Пятна не поддавались, словно насмехаясь над Бенсон и тем, что Карлайл не оставил этот казус незамеченным. — У тебя хороший опыт воздержания. — огрызнулась Кэтрин, облизнув палец в попытке оттереть кровь слюной, однако резко замерла, уловив двойственность своих слов. Внутренний голос звонко шлёпнул себя по лбу и, раздраженно ворча, стал хлопать в ладоши, покачивая головой. Губы Каллена дрогнули в улыбке, но он изо всех своих сил постарался взять себя в руки и вести себя непринуждённо. Хотя внутри вампир ликовал — именно в этот момент девушка говорила с ним дольше, чем за последнее время. — В смысле, ты хорошо держишься и по-прежнему питаешься звериной кровью. И я не человек, поэтому ничего… — Бенсон укусила себя за язык, останавливая возникающий поток несвязных слов и оправданий, которые едва не сорвались с её уст. — Я об этом и подумал. Можешь вымыть руки, — щелкнув ручкой, Карлайл указал в сторону небольшой раковины. Кэтрин чуть нахмурилась, однако согласно кивнула. Горячая вода коснулась кожи и Бенсон тщательно стала вымывать запекшуюся кровь из-под ногтей. — Я пыталась не дать себе заснуть. — несмотря на струящуюся воду, голос девушки вампир расслышал небывало чётко. — Держала связь с реальностью. И лучше уж причинять боль себе, чем другим. И предметы вокруг целее. Не считая машины. — добавила она, закрывая кран. Остановив взгляд на полностью восстановившейся кисти, Кэт вздохнула. Упершись в края раковины, она опустила голову, поморщившись. — Можем закончить быстрее? Я так Джона до сердечного приступа доведу. — чувствуя на себе прожигающий взгляд медовых глаз, сказала Бенсон. — Да, конечно. — Тебе удастся подделать бумаги? — ощущая укол разочарования в самой себе из-за столь гнусного предложения, Кэт укусила себя за внутреннюю сторону щеки. Её отец бы точно не одобрил такого решения, и дело не только в том, что подделка анализов и прочих бумаг уголовно наказуема и всплыви хоть что-то, у Карлайла могут возникнуть проблемы. Но в этот раз она не могла не переступить через свои принципы. От этого, по мнению Кэтрин, зависела безопасность Джона и её самой. — Но я могу сдать кровь, если потребуется. — сказала она быстрее, чем смогла удержать в голове решение о просьбе нарушения закона. — Я не хочу лгать Хью, — ответил вампир, пряча руки в карманы халата, — Мне нужен хоть какой-то образец. Для правдоподобности. А после я сделаю, что смогу. Кэт молча кивнула, закатывая рукава чёрной блузы по самый локоть. Она даже была рада, в какой-то степени, что таким образом лжи будет хоть чуток меньше, однако чувство вины от этого не уменьшилось. По привычке, Карлайл хотел было уже взять ватку, смоченную спиртом, и шприц-пробирку, однако его руки замерли над ними. — Игла сломается, не переводи её даром, — заметив, как доктор замешкался, сказала девушка снимая шарфик и усаживаясь на край койки. — Да, я… знаю, — пробормотал Каллен, невольно стиснув кулаки до побелевших костяшек, — И помню. — добавил он, когда в голове вскользь промелькнули воспоминания о Хогарте. Проведя подушечкой большого пальца по ладони, Кэтрин, недолго думая, впилась в неё ногтем и резко провела, рассекая кожу. Из зияющего пореза мгновенно начала алая жидкость. Стиснув кулак, кровь находила лазейки и просачивалась меж пальцами тоненькими струйками, собираясь под мизинцем. В повисшей тишине палаты Кэт слышала, как капли разбиваются о пол, однако даже не смотрела на свою руку. Вместо этого она не отводила взгляда от бледного лица, обрамлённого волосами, цвета спелой пшеницы. Чуть склонив голову на бок, Бенсон обратилась к Карлайлу, вырывая его из растерянности. — Тебе нужна была кровь, — объяснила она между очередным звуком упавших капель, — Рана затягивается, не заставляй меня делать это ещё раз. — добавила девушка, проследив, как Каллен перевёл взгляд с её лица на окровавленную руку и обратно. Медленно собравшись в новую каплю, под своей тяжестью кровь устремилась вниз и вновь соприкоснулась с полом. Карлайл облизнул резко пересохшие губы. Однако дело было вовсе не в том, что его могла настигнуть жажда. Он видел, как Кэтрин стала ещё бледнее прямо у него на глазах, что лишь усилило его внутреннюю тревогу и рвущееся наружу волнение. Подставив под вязкие капли пробирку и сделав вид, что слишком сосредоточен на этом, чтобы глядеть на саму Бенсон, Каллен сказал: — Когда ты последний раз питалась? — Какое тебе дело? — огрызнулась девушка и сжала кулак сильнее, от чего капли ускорили своё падение, — Вчера Джон приготовил плотный ужин. — Я не о человеческой пище. — изо всех сил стараясь говорить спокойно и даже чуть небрежно, ответил Карлайл. Кэт сцепила зубы, её брови чуть насупились. Она не хотела говорить о ненавистной ей охоте, особенно с ним. От одной только мысли о крови, которую ей приходится добывать убийствами животных, чтобы чувствовать себя лучше ибо питание на одной человеческой еде было недостаточным, желудок скрутило. Во рту возник мерзкий горько-кислый привкус, в горле встал ком, словно девушку вот-вот вырвет. Внутренний голос издал смешок — смесь презрения и облегчения — ведь Каллену не было известно, сколько раз после охоты Кэтрин выворачивало наружу, как часто её мутило от одного только попадания капли крови жертвы на язык. И всё потому, что Бенсон не могла окончательно смириться и принять этого. Она презирала себя и невольно вынуждала свой организм периодически отторгать полученную кровь. «Даже если я и расскажу ему о своей охоте, он ведь не из пугливых. Пусть за свою жизнь и прихлопнул куда больше животных, чем я, мои слова его не впечатлят. Скорее всего, даже не оттолкнут. А жаль, что я не могу его напугать. Просто… пусть это уже закончится и я вернусь домой». — про себя подумала девушка и несколько раз озлобленно чертыхнулась. — Мне не нужно твоё беспокойство. Это тебя не касается. Я уже говорила, чтобы ты не вмешивался не в свои дела. Каллен молча кивнул и, протянув Бенсон бумажное полотенце, запечатал пробирку пробкой. Затем он, словно по-прежнему ничего не случилось, оторвал ещё несколько полотенец и уложил их на пол, накрывая кровь. Кэтрин видела, как это делали медсёстры, лаборанты и даже её отец, ведь удалить малейшие капли было неимоверно важно. Карлайл залил бумажные полотенца необходимым раствором и, едва поднялся с корточек на ноги, как дверь палаты распахнулась. — Доктор Каллен, там Джон… — начала было Одри и по её лицу было не трудно догадаться, как она, по всей видимости, истратила весь запас энергии и попыток убедить копа, что всё в порядке. — Скажи ему, что обошлось без серьёзных травм. Рентгенография и томография не понадобятся. — ответил Карлайл, вновь вернувшись к своему исключительно профессиональному тону. — Да, хорошо, доктор. А… — хотела вновь что-то сказать медсестра, однако мужчина перебил её: — Просто скажи ему, что мне нужно обработать пару ссадин и сделать анализ крови, хорошо? Успокоительное потребовалось? — на второй вопрос Кэт резко выпрямилась и оглянулась на Одри — вернее, медсестру она вовсе не замечала, а глядела на дверь, так и порываясь вылететь из палаты и добраться до дяди. Женщина мягко улыбнулась, на её щеках выступили ямочки. — Он в порядке. С ним Дженни. — Будь добра, принеси бланк выписки, — добавил Каллен и Одри, кивнув, удалилась прочь, — С ним всё хорошо, прислушайся к его сердцебиению и дыханию. Учащены, но не критически. — обратился Карлайл к девушке, всё так же гипнотизирующей дверь палаты. Она искоса взглянула на вампира, собираясь было возразить или огрызнуться, однако решила послушаться. Прикрыв глаза, чтобы сосредоточиться, Кэт медленно выдохнула. Отделять одни звуки от других всегда было сложно, и даже вампирский слух не всегда подчинялся ей должным образом, пусть и практиковалась она достаточно. Шелест бумаг, которые перебирала Морган за столиком администратора, её дыхание и сердцебиение. Зазвонил телефон и она подпрыгнула от неожиданности, кресло издало скрип. Раскрылась дверь соседней палаты, по коридору прошла медсестра. На втором этаже раздался звон битого стекла — Хьюберт уронил пробирку и раздосадовано чертыхнулся. Шаркающая ходьба и тяжелое дыхание старшей медсестры и плещущаяся в бумажном стаканчике вода из кулера, которую Дженни несла сидящему в кресле коридора Джону. Носок его ботинка тихо постукивал по полу, пальцы провели по покрытому щетиной подбородку. Он шумно сглотнул накопившуюся слюну и вздохнул, откинувшись на спинку скрипнувшего, чуть поехавшего от этого телодвижения, кресла, цокнувшего от соприкосновения со стеной. Сердцебиение и дыхание действительно были ускорены, но тому была причина — волнение. Кэтрин отчаянно считала каждый удар, чтобы удостовериться, что всё в порядке. Услышав, как дядя пробормотал слова благодарности и его пальцы коснулись шершавой поверхности бумажного стаканчика, Бенсон открыла глаза. — Он просто волнуется за тебя. Но ему уже лучше, чем по приезду. — раздался мягкий голос Карлайла, и девушка облизнула пересохшие губы. — Месяц. — Что? — Последний раз я питалась кровью месяц назад. — медленно обернувшись к Каллену, объяснила Бенсон, стараясь подавить поступившее чувство омерзения к самой себе. — Я понимаю, что чем дольше тяну, тем мне становится хуже и тяжелее держаться. Но мне это ненавистно. — Сколько времени ты уже не спишь? — вновь обратился к ней Карлайл поддавшись соблазну воспользоваться моментом разговорчивости девушки. — И это заметил… — на выдохе произнесла она, однако её слова звучали не слишком уж ворчливо и раздраженно, сколько прискорбно и опечаленно. Уголок губ слегка дрогнул в полуулыбке, — На этот раз восемь суток. Едва я смыкаю глаза и стараюсь заснуть, мне снятся кошмары, которые преследуют меня остаток следующего дня. Но попытки не спать, как видишь, не увенчались успехом. Руки Карлайла невольно повисли вдоль тела, словно налившись свинцом. Он не мог поверить в услышанное. Однако в словах Кэтрин не было ни намека на шутку, да и она явно не питала желания вдаваться в юмор или даже сарказм. Бенсон просто ответила. Просто сказала всё, как есть. И оттого Каллену стало ещё больнее. С трудом подняв руку и запустив её в свои волосы, стараясь прийти в чувство, вампир отвёл взгляд, не в силах встретиться с устремившейся на него тёмно-шоколадной радужкой, поддерживающей свой человеческий оттенок, а не впадая в непроглядную угольную черноту, только благодаря смертной пище. — Налепи пару пластырей да перемотай мне ладонь для пущей правдоподобности. Скажу, что за что-то зацепилась в машине и порезалась. Синяки сделаю косметикой, чтобы у Джона не было подозрений. Карлайл ощутил, как в голосе Кэт вновь возник прежний холодок и отстранённость, но он был не в силах что-либо сделать. Эти несколько минут их разговора были лучшими за последнее время, пусть Бенсон и не была так открыта с ним, как раньше. Колкость и грубость девушки, к самому удивлению вампира, вовсе не задевали его. Или просто не хотел признавать, как ему больно, оттого и позволял убеждать себя, что он это заслужил и рано или поздно, Кэтрин поумерит свой пыл да хоть немного, но остынет. — Всё то время, пока меня здесь не было, я искал ответы на свои вопросы, — достав несколько пластырей, начал было мужчина, однако от этих слов Бенсон ощетинилась, словно кошка, и едва не зашипела. — Я не хочу ничего слышать. — И на вопросы, которые непременно могли возникнуть у тебя, — осторожно, стараясь не прикасаться к Кэтрин своими ледяными пальцами, продолжил Каллен, игнорируя её слова, — Тогда мне и в голову не пришло связать тебя с Хогартом и я всячески отметал эти догадки. — Прекрати. — Однако после наблюдений за тобой всё лето: обострения твоего слуха, обоняния, учащение сердцебиения и возникновение многих других факторов, я просто не мог закрыть на это глаза. Мне нужно было уехать. Но не от тебя, а ради тебя, Кэт. — Бенсон нахмурилась, словно собираясь огрызнуться и предпринять попытку вынудить Карлайла замолчать. Однако, в итоге, она ничего не сказала, а Каллен не останавливался, — Я просил помощи у Квилетов, но толку от их познаний оказалось мало. Хотя, удалось уговорить их взять тебя под защиту. Я связался со своей давней знакомой из племени Тикуна — откуда брала свои корни мать Энтони — хотел встретиться с их старейшинами, но последние десятилетия они куда больше отстранились от внешнего мира. — Убрав волосы девушки за ухо, всё так же стараясь не прикасаться к её коже, доктор осторожно прилепил пластырь у виска, — Ездил по Штатам, звонил и общался со старыми друзьями. Я был в Итаке, нашёл бывшего члена племени, отец которого забрал с собой древнюю рукопись… всё было взаимосвязано и тянулось даже задолго до появления самого Энтони. И каждый раз, когда я подбирался к новым зацепкам, начинало твориться что-то ужасное. Убийства определённых личностей, хотя бы косвенно связанных с гибридами или Тикуна, вырванные сердца, полосы, меченные вампиры. Мне пришлось просить Алистера о помощи ибо я не мог находиться рядом, чтобы защитить тебя. Всё изменилось, Кэт, мир изменился. И Элис видит, что грядёт ужасное. Кэтрин глядела на кисть левой руки, которую бережно обматывал Каллен, однако ничего не говорила и даже не особо вслушивалась в поток его слов. Большая часть из них ей были известны по причине его прошлых попыток оправдаться. Она даже порывалась ему это сказать. Но не имела никакого желания и сил. Девушка не особо старалась связать между собой слова Карлайла, чтобы уловить общий смысл. Однако он резко замолчал и поднял взгляд на дверь. Спустя несколько секунд она раскрылась и в палату вновь вошла Одри. Медсестра передала бланк для выписки и, окинув Бенсон взглядом, остановившись на её руке, поспешила ретироваться. В тот момент терпение Кэт подошло к концу. — Ты закончил? Я могу идти? Каллен замер и лишь спустя несколько секунд, не поднимая глаз на Бенсон, ответил: — Да. Девушка кивнула и соскочила с больничной койки, вставая на ноги. Карлайл сделал нужные записи в выписке и Бенсон молча забрала её, взяв за самый край одними подушечками двух пальцев, избегая соприкосновения с рукой вампира. Окинув взглядом держатель для пробирок со своей кровью, Кэт чуть поморщилась и, поправив рукава блузы, направилась к выходу. Каллен всё также стоял на одном месте, держа в руках остатки бинта, когда она остановилась, положив ладонь на дверь. — Тут тоже всё изменилось, — не оборачиваясь, тихо сказала Бенсон, — И вы были нужны здесь тогда. Дверь бесшумно закрылась. Карлайл чувствовал, как палату окутал ледяной холод, хватающий его своими мерзкими лапищами, и едва не утратил равновесие. Ноги подкашивались, всё тело будто налилось свинцом и тянуло вниз. Во рту возникла мерзкая сухость и горечь, которые вампир ощущал слишком давно, в прошлой жизни. Облизнув пересохшие губы и втянув воздух в надежде, что саднящая боль в груди отступит, доктор нащупал табурет. Устремив свой взор на лежащий на больничной койке тёмно-бордовый шифоновый шарфик, вампир медленно сел. Медовые глаза не отрывались от лоскута ткани, а гнусный разум выудил воспоминания, как Каллен отдал Кэтрин свой полосатый шарф на бейсбольной поляне; и как после укуса Виктории, девушке пришлось закупиться шарфиками, чтобы скрывать полученный шрам; как она была рада подарку Элис и Джаспера на день рождения: «На каждый день недели, что ли?» Губы доктора тронула мимолётная печальная улыбка. Вздохнув, он облокотился на колени, сложил ладони и прислонил их к подбородку, так и не в силах оторваться от шарфа. Все окружающие его звуки испарились. Карлайл не обращал внимания ни на что, утонув в атмосфере, которую оставила за собой Бенсон. Дверь палаты вновь распахнулась и Каллен хотел было проигнорировать вошедшего — наверняка это была медсестра — однако едва он уловил очертания силуэта, связь с шарфиком разрушилась. Вампир поднялся с табурета. — Забыла. Девушка остановилась у койки, разделяющей её с Карлайлом, и взяла шарф. Подняв взгляд своих тёмных глаз на мужчину, она на миг замерла, столкнувшись с медовой радужкой. Однако длилось это всего долю секунды. Перекинув волосы на бок, открывая шрамы в виде двух полумесяцев, Кэтрин быстро скрыла их за тёмно-бордовой тканью. В то время, как она делала аккуратный, чуть вычурный, узел, Каллен нашёл в себе силы приблизиться. Вновь подняв взгляд на вампира, с которым её разделяло расстояние вытянутой руки, Бенсон вздёрнула подбородок. Не проронив больше ни слова, девушка резко развернулась на каблуках, от чего её темная копна волос подпрыгнула, растрепавшись. Карлайл прикрыл глаза, втягивая возникшие в воздухе ароматы: сладкий карамельный шампунь, медовый гель для душа, и крем с запахом апельсина в шоколаде. Он чувствовал всё, но не её. Не саму Кэт. Из груди едва не вырвался сдавленный, опечаленный стон, однако всё, что смог издать вампир, был лишь медленный выдох. Раскрыв глаза, его вновь окружала пустота, а роторная дверь палаты слегка покачивалась.***
По дороге к патрульной машине, дядя не произнёс ни единого слова. Тихо поблагодарив за открытие двери рядом с водителем, Кэтрин уселась в кресло и поёжилась от сильного хлопка и порыва воздуха. Боковым зрением она проследила, как Джон стиснул кулаки и принялся обходить авто. Сев за руль, раздался очередной хлопок, от которого задрожали стёкла. — Прости меня. Однако коп ничего не сказал. На его лице выступили желваки, зубы скрипнули — так сильно он их сцепил. Под взглядом девушки, Джон завёл машину и резко вырулил с парковки на дорогу. — И это всё, что ты можешь сказать? — стиснув руль, от чего побелели костяшки, рыкнул мужчина, — «Прости меня»! — передразнив голос племянницы, продолжил он, — Прости! Ты за руль в жизни больше не сядешь, слышишь меня?! — Джон… — Больше никогда! И никаких «Джон»! — Ничего серьёзного не произошло, на Мике всего несколько царапин да небольших вмятин на бампере. Я попрошу Джейка помочь. Страховка всё покроет. — попыталась успокоить его Кэтрин, однако её слова, кажется возымели совершенно обратный эффект. Лицо дяди вспыхнуло от гнева с новой силой и в поворот он вошёл куда более резко, чем следовало. Раздался гудок автомобиля, успевшего перестроится в другой ряд прежде, чем Джон бы зацепил его задний бампер. — Страховка?! Да пусть катится к грёбанному чёрту эта страховка! — рявкнул коп с новой силой, невольно сильнее надавив на газ. Кэт виновато мяла руки, поглядывая то на дорогу, то на дядю, то на растущие цифры спидометра. Однако мужчина смотрел теперь только на неё. — Джон, сбавь скорость, ты… — К чёрту деньги и ремонт, мне на них плевать! Они мне тебя не вернут! Понимаешь?! — Джон, тормози! — крикнула во всё горло девушка видя, с какой скоростью их полицейская машина приближается к вставшему на светофоре пикапу. Задний бампер приближался с дьявольской скоростью, и Кэт буквально видела, как через каких-то пару секунд она вновь услышит звук покорёженного метала и свист шин. Джон резко ударил в педаль тормоза, девушка зажмурилась и схватилась за ремень безопасности, удержавший её от полёта в лобовое стекло. Резко дёрнувшись, она судорожно сглотнула вставший в горле ком и прерывисто выдохнула чувствуя, как поднялся желудочный сок. Во рту начало горчить, глотку, помимо жажды, обожгло секрецией. Коп откинулся обратно на спинку кресла, вдохнул побольше воздуха и сделал долгий выдох. Светофор по-прежнему издевательски горел красным. — Я боюсь потерять и тебя, Кэтрин. — голос звучал гораздо тише, с привычной хриплостью. Однако в этих словах девушка ощутила невыносимую боль и отчаянье, знакомые ей не понаслышке. Светофор вспыхнул зелёным и патрульная машина неспешно двинулась вперёд.***
Тихо закрыв за собой входную дверь, Кэтрин провернула ключ. Джон снял свои ботинки и небрежно швырнул к другой обуви, параллельно стягивая с себя полицейскую куртку. Девушка молча поправила ботинки и взглянула на остановившегося к ней спиной дядю. Он провёл рукой по волосам и устало вздохнул. — Иди в свою комнату, — в голосе вновь зазвучала былая ярость и раздражение. Однако когда спустя несколько секунд он не услышал ни малейшего шороха — Кэт не сдвинулась с места — коп резко обернулся. — Я сказал, марш в свою комнату! — А кормить будут? — растерявшись и не в силах подобрать подходящий ответ, девушка ляпнула первое, что пришло на ум. Ей было ясно — отныне она может находиться под домашним арестом, однако оставалась вероятность, что Джон уже был достаточно научен горьким опытом. Он прекрасно понимал — это не особо поможет. Поэтому Бенсон не нашла ничего лучше, чем попытаться свести всё к юмору, пусть в нём она и была не сильна. Джон вначале насупил брови, и Кэт уже подумала, что сделала только хуже, хотя когда раздался вздох, её окатило расслабление. — Нет, — посеменив на кухню, грозно ответил коп. Остановившись на пороге, он оглянулся на племянницу через плечо, — Спагетти с сыром и беконом будешь? Девушка расплылась в широкой улыбке и закивала. Джон ничего больше не сказал, но она заметила, как уголок его губ приподнялся в ухмылке. Подойдя к лестнице и едва поставив ногу на скрипнувшую первую ступень, Кэт ощутила, как напрягается каждая мышца её тела. Непроизвольно она дёрнула носом, принюхиваясь к уловленному запаху. Хмурясь с каждой долей секунды всё сильнее, Бенсон взглянула на гостиную и виднеющуюся часть кухни, где Джон уже загремел кастрюлей, она резко устремила свой взор обратно на лестницу и второй этаж. Впившись в перила и рюкзак на плече — благо патрульные отдали скорой её вещи, а не оставили в «Мини» — Кэтрин поднималась всё выше. Остановившись на последней ступени, Бенсон не смогла больше держаться и чуть поморщилась — сладковатый аромат раздражал волчью сущность. Распахнув двери своей спальни, Кэт замерла, словно превратилась в статую по вине Медузы Горгоны. На её кровати, читая книжку, лежал мужчина. Как и всегда, его русые волосы были чуть растрепаны, а вытянутое лицо с ярко-выраженными скулами и бородой оставалось всё таким же бледным. Его одежда также не поменялась, лишь свитер был абсолютно новым. Будто ничего не случилось и пребывание в спальни Бенсон в порядке вещей, он перелистнул страницу книги, а затем почесал за ухом урчащего на всю комнату, как настоящий трактор, белоснежного кота, устроившегося под боком. Бродяга тихо крякнул — иначе назвать изданный им звук Кэт не могла — и перевернулся на спину, подставляя под ледяные пальцы свой пушистый живот. Устроив мягкие лапки на своей груди, а задние вытянув, словно балерина, кот вновь прикрыл глаза, продолжая урчать. Не отворачиваясь, девушка закрыла за собой дверь и сбросила рюкзак на пол. Вздохнув, она провела рукой по волосам, убирая их с лица. — Хоть бы ботинки снял, — глядя на грязную подошву обувки с налипшими кусочками земли и веток, пробормотала Бенсон. — И я рад тебя видеть, — парировал своим хрипловатым баритоном с английским акцентом вампир. Однако, препираться он не стал и стянул ботинки, упираясь в пятку носком одного о второй. Обувь рухнула на пушистый ковёр и Кэт тихо цокнула языком от недовольства — придётся его отмывать. — Ярмарка тщеславия? — почувствовав миндальный запах, исходящий от страничек и заметив витиеватое название на старом кожаном переплёте — отгоняя мысли о том, что эту книгу ещё очень давно дал ей Карлайл — подозрительно спросила Кэтрин. — Здесь есть картинки, — чуть повернув книгу в сторону девушки, ответил Алистер, демонстрируя одну из чёрно-белых иллюстраций Теккерея. Бенсон лишь покачала головой и, стянув с шеи шарфик, бросила его на спинку стула, прямо поверх кожаного пальто вампира. Скинув кеды, она молча улеглась рядом с Алистером. Кровать чуть скрипнула, зашелестело постельное. Вампир слегка пододвинулся на другой край, чтобы девушке было удобнее, и криво усмехнулся на недовольный звук, изданный Бродягой, которому также пришлось чуть переместиться. Кэт уложила голову мужчине на грудь и взглянула на иллюстрацию с Ребеккой и плачущей Эмилией. — Мне тебя не хватало. — Знаю, котёнок. — тихо сказал Алистер, прислонившись своей холодной щекой к макушке девушки. Иллюстрация и буквы на соседней страничке медленно стали терять свою чёткость и расплываться, превращаясь в сплошное чёрно-белое месиво. Раздался шелест страниц, однако Кэтрин уже не видела начала новой главы. Её веки закрылись и, издав облегчённый выдох, ощущая как по всему телу волной прошли мурашки, сменившиеся чувством расслабления, Бенсон провалилась в пустоту.