Как Чонгук бариста устроился

За всё время между Тэхёном и Чимином никогда не было серьёзных конфликтов, максимум недопонимание, которое решалось в течении пары часов, но сейчас, когда Пак не может даже дозвониться до друга — ситуация напрягает. Именно поэтому, собравшись с силами, заручившись поддержкой Юнги и схватив из коллекции пару бутылок красного вина, он направился по знакомому адресу, подготавливая себя к непростому диалогу. Чимин не любит разговоры на подобные темы, даётся это с трудом, красноречивые речи не идут даже после литров выпитого алкоголя, а признавать свои ошибки — задача непостижимая. Возможно, именно поэтому не всегда удаётся донести свои мысли во время спора, объяснить точку зрения и прийти к логическому завершению. Напряжение сковывает в ту же секунду, когда за дверью слышится до боли знакомый голос Тэхёна и не менее узнаваемый Чонгука. Пак выдыхает шумно, а осознание, что своего друга он уже вряд ли когда-либо застанет в одиночку — пугает. Но откладывать всё до критического момента нельзя, поэтому в следующую секунду рука заносится над дверным звонком, а сердце останавливается, когда щеколда проворачивается с характерным звуком. Тэхён не выглядит удивленным, он молча окидывает взглядом с головы до ног и проходит дальше по коридору, впуская Чимина. Тот мнется, не решаясь пройти, долго не может переступить порог, а когда наконец захлопывает за собой дверь чувствует давящую неловкость, повисшую в воздухе. Кусая щеку изнутри, разувается на ходу, тарахтя бутылками, проходит в гостиную, сразу замечая Чонгука, нервно уводящего взгляд и затаившего дыхание в ожидании чего-то. Тэхён подпирает дверной косяк кухни и смотрит в упор на пришедшего гостя, ворочая в руках банку пива. — Я думаю Чонгуку лучше уйти, — Пак разрушает тишину неуверенным, хриплым голосом, — этот разговор его не касается, — смотрит на Тэхёна, замечая, как тот вопросительно ведёт бровью, выдыхает, понимая, что так просто это не закончится. Ким не задумывается над ответом, лишь хмыкает, — Чонгук никуда не уйдет, у меня нет секретов от него. Пак брови в удивлении вверх ведёт, пялится на друга в упор, пытаясь уловить сарказм, долю шутки в сказанных словах, но, видя как тот молча подходит к Чону, который, кажется, нервничает больше всех, понимает — ситуация давно потеряла необходимый контроль. Смысла говорить про их недо-отношения — нет, пытаться что-то предпринять — поздно. Чимин выдыхает как-то обреченно, осознавая, что перестал понимать Тэхёна, быть кем то близким для него, что дать совет, помочь ему могут уже другие. Трудно назвать это ревностью, скорее обидой. Ведь Ким всегда первым бежал к Чимину, делился сокровенным, прислушивался мнения, а теперь слово Пака — ничто. Конечно, они давно не подростки, взрослые, самостоятельные люди, способные в одиночку решать свои проблемы, но дружеское плечо, даже в зрелом возрасте, никогда не помешает Чонгук чувствует себя странно, словно он здесь находиться не должен, даже несмотря на слова Тэхёна, которые, признаться честно, грели душу. С Кимом они сблизились однозначно и его компания давно не отталкивающая, а вот Чимин всё ещё начальник и на другую ступень в общении они не переступали, поэтому его появление заставило напрячься. Боясь вдохнуть лишний раз, Чонгук коротко смотрит на Пака, через секунду на рядом сидящего Кима и чувствует, как они оба недовольны, как каждый прикусывает язык и сжимает челюсть, дабы не ляпнуть лишнего. Хотелось уйти, не мешать разговору, который должен был произойти, но короткое «Ладно» из уст Пака, вынуждает лишь сильнее вжаться в обивку дивана. На кофейном столе появляются тёмно-зелёные бутылки, а через мгновение и бокалы. Тэхён сидит смирно, наблюдает, вальяжно раскинувшись на диване, пока Чимин хозяйничает, словно это он принимает гостей, а не наоборот. Присаживаясь на кресло рядом, Пак не знает с чего начать, точнее, он знал, но присутствие Чонгука меняет планы, хотя тут уже нечему удивляться. Молчит минуту, две, нервно кусая нижнюю губу, через мгновение открывает бутылку вина и наливает лишь себе, бокал осушает залпом, кривится, горло неприятно жжёт. — Не хочу, чтобы ты думал, что я последняя скотина, — начинает тихо, явно обращаясь к Тэхёну, — возможно, мне нужно попытаться оправдаться, а возможно мы слишком давно не говорили вот так, сидя друг напротив друга за пределами бара, — в глаза не смотрит, не хочет видеть осуждение друга и жалость Чонгука. — Я переживаю за доход от кофейни, денег, конечно, хватает, но я живу с Юнги, — слабо улыбается, вспоминая о своем парне, — я не хочу, чтобы он работал ночью в баре, а утром шёл на пары. Мне трудно его убедить в том, что я могу его обеспечивать, а теперь, когда нашу кофейню обходят стороной, говоря, что кофе нужно ждать долго и не всегда получаешь то что хочешь, — он мнётся, судорожно облизывает губы, кратко зыркая на Чонгука, — я никого не виню, сам ведь взял тебя на работу, да и ты делаешь успехи, — сам не понял как стал обращаться к младшему, — Тэхён постоянно тебя отвлекает от работы находясь за барной стойкой, заказ, который можно сделать за минуту или три, ты делаешь пять, — вновь берет бутылку красного вина, наливает себе бокал до краёв, в этот раз подливает и Тэхёну с Чонгуком. Чимин замечает, что его внимательно слушают, не перебивают, пытаются понять, поэтому расслабляется, наконец давая волю чувствам, — Я понимаю, что это звучит не очень с моей стороны, но какой же из меня бойфренд если я не могу обеспечить своего парня и его кошку. Тэхён, изначально настроенный категорично, наконец поумерил свою гордость и даже почувствовал себя виноватым. Он думал только о себе, как и всегда, забывая о чувствах других. Надо было поговорить раньше, обсудить всё, чтобы не прийти к критичной точке, на которой они сейчас находятся. Ким берёт бокал в руки, перед этим делая последний глоток пива и отставляя банку куда-то в сторону, — Тебе нужно поговорить с Юнги, — голос смягчается, от надменности ничего не остаётся, — разговоры могут решить многое, — улыбки не сдерживает, кидая короткий взгляд на Чонгука, тот тоже расслабился, принял более свободную позу, но всё так же смотрел в пол, не желая встревать в конфликт, — А работа Чонгука никак не влияет на твой заработок, поверь мне, я всё ещё слежу за твоей кофейней, Чимин. Не нужно накручивать себя на пустом месте, бывали времена и похуже. Чимин кивает в знак согласия, понимая, что Тэхён прав. Теперь он чувствует себя глупо, надумал проблемы, которых нет, только из-за излишней тревожности. Вроде взрослый человек, а поступки отнюдь не по возрасту. Бокал вновь становится пустой, а по организму распространяется согревающий спирт, вынуждая почувствовать себя раскрепощённей. — Я просто волнуюсь за тебя, — шумно выдохнув, Чимин коротко глянул на парочку, думая, стоит ли продолжать, — Вы говорили о твоём бывшем? — обращается к Тэхёну. — Мельком. — делает глоток, крепко сжимая стеклянную ножку бокала, — Это не та тема, в которой нужно копаться, Чимин, — отводит взгляд в сторону, не об этом он сейчас намерен говорить. — Я и не собирался, — Пак пожимает плечами, — лишь объясняю, почему мне тревожно. У тебя не было опыта в здоровых отношениях, а Чонгук незрелый парень, у которого вовсе не было отношений, — смотрит на Чона, — Без обид. Чонгук тупит взгляд в кофейный столик, он понимает о чем говорит его начальник. И ещё понимает, что Джиу не умеет держать язык за зубами. Он действительно, как сказал Чимин, незрелый. Об отношениях, свиданиях, каких-то интрижках, времени не было думать, все силы уходили и уходят на помощь матери. Но, к счастью, есть Чон Джиу, которая бегала по свиданиям всё своё свободное время и Чонгук, слушая о каждом в деталях, понимал, как сам делать точно не будет и другим по отношению к себе не позволит. Правда себя в отношениях представить трудно, тем более смотря на Тэхёна. Какая из них выйдет пара? Смогут ли они хотя бы неделю продержаться вместе? Или это обычная симпатия, которая пройдёт, как только колкие фразочки исчезнут из диалога, а поговорить будем не о чем, кроме кофейни. В мыслях всё туманно, но единственное, что ясно — их тянет друг к другу. Есть на то причина или нет, вовсе неважно, хочется быть вместе почаще, говорить о том, что придёт в голову, дискутировать и, возможно, снова ругаться из-за мелочей. И Чонгук уверен, что Тэхён чувствует тоже самое. — Для каждого это будет новый опыт, — Чонгук наконец заговорил за всё это время, — и тогда я уже не буду «незрелым», а Тэхён поймёт, что не все мудаки, как его бывший. — Здесь я спорить не буду. — Чимин согласно кивает, в голове подмечая, что мнение о Чонгуке меняется с каждой секундой, — Раз мы всё решили и вроде как умяли конфликт, — ждёт, пока Тэхён даст понять, что это действительно так и когда видит лёгкую улыбку на лице друга, сам выдыхает спокойно, — предлагаю выпить за это и впредь не доводить всё до абсурда. Каждый расслабился, напряжение, которое до этого момента копилось в воздухе от чего, кажется, дышать было трудно, само по себе пропало. Всё ещё есть доля неловкости, ведь такие откровенные разговоры, не проходят бесследно, но это дело поправимое, стоит лишь опустошить бокалы и завести разговор о чём-то новом. За обсуждением коллег, посетителей, учёбы и вновь отношений, пустой оказалась не только вторая бутылка вина, но и несколько банок пива. Чимин чувствуя вялость в теле и тяжесть век, решил отправиться домой, поняв, что изначальный план, с которым он сюда шёл, можно сказать, перевыполнен. Отказавшись от такси, Пак извинился за неожиданный визит, снова перед Тэхёном и, коротко махнув рукой, хлопнул входной дверью. — Не думал я, что всё так выйдет, — Тэхён падает на диван, бессильно сползая вниз по спинке, — Не жалеешь, что пришёл? — периферическим зрением осматривает Чонгука. Чон хмурится, делает последний глоток, отставляя пустую банку на столик, — Если бы тут было что-то помимо алюминиевых банок и стеклянных бутылок, я бы непременно пришиб тебя этим. Тэхён хрипло смеётся, в следующую секунду тянется куда-то в сторону, нащупывает подушку, — Подойдёт? — протягивает Чонгуку, тот интуитивно хватается за обшивку. — Предлагаешь ею тебя избить? — брови к переносице сводит, — Или задушить? Тэхён выпрямляется, корпусом поворачивается к собеседнику, закрывает глаза и губы в улыбке поджимает, — Начинай, я заслужил. Чонгук смеётся, смотря то на подушку в своих руках, то на Тэхёна. Алкоголь явно сказывается на поведение каждого, оба расслаблены, в хорошем настроении и спустя столько времени, могут не стесняться друг друга. Взгляд зацикливается на Тэхёне и Чон почему-то замирает, рассматривая парня напротив. И всё же Ким чертовски привлекательный, особенно сейчас, в такой домашней обстановке, слегка пьяный, улыбающийся и совершенно искренний. Сердце пропускает глухой стук, когда Тэхён, видимо машинально, облизывает губы, вынуждая сосредоточить внимание лишь на них. В памяти всплывает поцелуй, который Чонгук помнит отрывками. Он мало был сосредоточен и совершенно не думал о происходящем. Запомнил лишь, что по ощущениям Тэхён целовал аккуратно, мягко, стараясь не спугнуть и осознание этого заставляет сейчас сердце забиться в разы сильнее. Секунда требуется на то, чтобы отложить подушку в сторону и, выдохнув, подвинуться совсем близко, едва касаясь чужих губ собственными. Тэхён вздрагивает, не понимает и ощущает явно не подушку на своих губах. Приоткрывает глаза, дабы убедиться в том, что он не сошёл с ума, не уснул, пока ждал действий от Чонгука и, когда наконец осознаёт что происходит, ладонями хватает чужое лицо притягивая к себе ближе, целует в ответ. Целует уверенно, о былой робости можно забыть, ведь Чонгук сам проявил инициативу. Губы сминает жадно, словно это единственное, чего ему хотелось всё это время, чередует верхнюю и нижнюю, оттягивая на себя, пока ладони зарываются в волосы, пальцы перебирают шелковистые пряди, сжимая у корней. Чонгук выдыхает через нос шумно, поспевая за темпом, находит опору в плечах Кима, хватаясь за них крепче, ластится ближе. Губы Тэхёна мягкие, податливые и, кажется, слишком сладкие, несмотря на ощутимый привкус табака и алкоголя. Язык норовит слизать эту сладость, распробовать, запомнить вкус и Ким позволяет изучать его губы. Чонгук чувствует, как на затылок давят напористо, вынуждая сменить позу и оказаться поверх лежащего тела. Тэхён целует мимо, мажет по подбородку вниз к шее, пока Чон сбито дышит, глотая воздух, жмётся к чужому торсу настолько близко, что чувствует такт бешено бьющегося сердца. Он готов забыться в этом моменте, прочувствовать тот жар, что исходит от тела снизу, насладиться прикосновения и близостью, но зубы на чувствительной, тонкой коже вынуждают прийти в себя на секунду. Шея приятно жжёт, а осознание происходящего медленно приводит мысли в порядок. Чонгук отстраняется, принимая сидячее положение на чужих бёдрах и смотрит в глаза напротив. Тэхён смотрит в ответ, не скрывая довольной улыбки и поглядывая на собственный след зубов. Чон испуганно касается места, где покалывает кожа и через мгновение вскакивает, бежит в сторону ванной комнаты. — Блять… — в отражении виднеется отчётливый укус и несколько багровых следов. Осознание, что с этим придётся идти на работу, вынуждает жалобно хныкать и даже то, что это последствия столь будоражащих событий, не успокаивает. Чонгук слышит тихое, наигранное «Упс» позади себя и понимает, что вариант с удушьем был не так плох.