Как Чонгук бариста устроился

Утро началось сумбурно для Чонгука: проснулся по будильнику, который, как оказалось, звонил уже три раза, в чужой кровати, потому что Тэхён, как щедрой души человек, разрешил поспать в спальне, а сам устроился на диване, и с головной болью, в панике начал собираться на работу. Умываясь в ванной, смотря на следы на шее, он проклинал Тэхёна и пообещал себе, что на день рождения подарит ему намордник. Пришлось взять одну из чужих рубашек с воротом, дабы хоть как-то прикрыть это безобразие и заказывать такси в спешке, прерываясь на пару ласковых в адрес Тэхёна, который наблюдал за всем этим, попивая эспрессо, выкуривая, кажется, уже вторую сигарету. Он мог лишь давить довольную улыбку, ему суетиться было не к чему, с утра никуда не нужно, проснулся выспавшимся, по собственному желанию, а не от трели будильника и в хорошем настроении приготовил себе кофе, прокручивая вчерашний вечер в голове. Они не стоят на мёртвой точке — это хорошо, но с другой стороны, идут ли в правильном направлении — не ясно. Чимин был прав, когда говорил про неопытность каждого, а это не пройдёт бесследно. Тэхён даже представить не может в каком темпе и куда это должно прийти, как назвать то, что происходит сейчас и есть ли смысл двигаться дальше в заезженное «долго и счастливо». — Надеюсь, ты думаешь о том, как будешь сдавать сегодняшний экзамен, — Чонгук глянул как-то угрожающе и, махнув рукой на последок, ушёл с кухни, — И только попробуй его завалить, — последнее, что прозвучало перед тем, как хлопнула входная дверь. Смотря на живой блеск в чужих глазах, слушая очаровательный голос, в котором чувствовалось искреннее волнение и зацикливая взгляд на всё тех же рваных джинсах, Тэхён с уверенностью может ответить — смысл есть. Получится у них что-то или нет, будут жить душа в душу до старости или разбегутся после первой бытовой ссоры — не важно. Совсем не важно, что будет дальше, какое будущее их ждёт, пока есть здесь и сейчас, которое наполнено эмоциями и чувствами, искренними и настоящими. Тэхён делает последнюю затяжку, последний глоток и, оставляя чашку в раковине, садится за конспекты. Читает всё по десятому кругу, освежает память, ведь ещё одну пересдачу он не вывезет. И разочаровывать Чонгука, который тратил своё время на помощь, читал каждый параграф, помогал делать заметки, кажется, стал разбираться в профильных предметах лучше самого Тэхёна, разочаровывать не хочется. Чонгук пытался быть незамеченным, тихо прошёл в раздевалку через посетителей и барную стойку, но как только хотел выдохнуть спокойно, за спиной услышал скрип дверной ручки. Хотелось спрятаться в шкафчик, закрыться там и просидеть до конца рабочей смены. В голове уже начинает прокручивать оправдания, пытается составить чёткую, правдивую историю, которая бы объяснила причину опоздания, но в голове пусто. Чонгук застывает с рюкзаком в руках, сжимая тот всё сильнее, пока вошедший лишь шумно выдыхает. — Я не знаю чем вы занимались с Тэхёном, — девушка подходит к своему шкафчику, замечая, как Чонгук заметно расслабился, спустя минуту копошения в косметичке, она достаёт консилер, подходит к собеседнику и тычет тюбик в чужие руки, — но твоя шея не останется без комментариев. Чонгук губы поджимает, сказать ему нечего, он лишь с благодарностью смотрит в ответ и хватает консилер, словно тот был спасательным кругом. Повезло, что первым, кто заметил последствия вчерашнего вечера, оказалась Сомин. Она девушка взрослая, сдержанная и понимающая, как и ожидал Чонгук, ничего не сказала, но он уверен, что Хосок явно не удержался бы, пошутил, так же как и Джиу, а реакцию Пака представлять вовсе не хочется. Конечно, конфликт между ними исчерпан, но вдруг это была разовая акция доброты от начальника, а сегодня всё будет так, словно откровенных разговоров до ночи не было. Чон был готов к работе через пару минут, но быть готовым — не значит быть сосредоточенным. Физически он находится за барной стойкой и принимает заказы, выполняя их по инерции, особо не напрягаясь, ведь навыки уже были отточены, а душой он с Тэхёном, поддерживает его и находится рядом, дабы тот не нервничал, был уверен в своих силах. Волновался не только Чонгук, Сомин каждые несколько минут поглядывает на телефон, проверяет время и, когда на экране наблюдает ровно 12:00, звонит Тэхёну, дабы убедиться, что тот уже на пути в университет. Говорит пару мотивирующих фраз и, конечно, не забывает упомянуть Чонгука, который во время разговора, якобы случайно, ошивается рядом. — Мне кажется, ты переживаешь больше него, — девушка шумно вздыхает, начиная готовить очередной заказ, — выдохни, он справится. Кидая короткое «Знаю», Чонгук принимается слушать подошедшего клиента. Только вот это знание мало чем помогает. Если бы только можно было по щелчку пальцев отключить лишние эмоции и мыслить рационально. А ещё лучше было бы научиться клонированию, чтобы быть сейчас с Тэхёном рядом и не получить подзатыльник от начальника за отсутствие на рабочем месте. — А Пак? — вспомнив о начальнике, Чонгук понял, что ещё не видел его в кофейне, хотя обычно именно он тот, кто с самого утра контролирует всё, сидя за баром. — Я его не видел. Сомин пожала плечами, — Так его и нет. Юнги написал, что тот валяется с похмельем, — слабо смеётся, протирая полотенцем стойку, — Засранец бухал без меня. Чонгук прокашливается, нервно закусывая губу, — Со мной, — говорит якобы невзначай, привлекая внимание, — точнее со мной и Тэхёном. — Так вы трое засранцев, — обиженно тянет, вглядываясь в профиль напарника, — Надеюсь Чимин ушёл раньше, чем Тэхён накинулся на твою шею. — говорит уже тише, отворачиваясь, но она уверена, её услышали, просто не подали виду. *** Тэхён привлёк внимание сразу, как вошёл в кофейню, даже официантка, имени который он не помнит и запоминать не пытался, встретила его, крикнув в спину что-то про экзамен. За ним плелся Намджун, раздражённый и расстроенный, что-то бубнел себе под нос, пока Ким занял своё излюбленное место за барной стойкой. Время обеденное, людей в заведении было достаточно, дабы бариста принимали заказы в суматохе, пытаясь поспеть за наплывом посетителей. Тэхён не отвлекал, лишь подпер рукой щеку, устало наблюдая за явно нервным Чонгуком. Где-то глубоко в душе берёт гордость, ведь он нервничает явно не из-за заказов, что, как учителя, очень даже ободряет, а как несостоявшегося бойфренда, удручает, ведь у того на лице всё написано было. Чонгук настрочил десяток сообщений и пару раз скинул вызов, дабы Тэхён позвонил, но Тэхён не стал. Хотелось прийти и объявить о результатах, смотря прямо в глаза, увидеть реакцию и эмоции. — Не думал, что буду тут позже тебя, — Чимин уселся рядом, коротко кивнув одногруппнику друга, — Как экзамен? Тэхён хотел только открыть рот, дабы обматерить Пака, потому что то со своими неожиданными появлениями доведёт до приступа, но не успел — через мгновение на него пялился Чонгук, по другому это не назовешь — Я тебе писал, — раздосадованно буркнул Чон. — И звонил, — констатация факта прозвучала как-то грубо, он не пытался никого обвинять, по крайней мере не намерено. — Знаю, — Тэхён кивнул, — прости, я хотел рассказать лично, — меняет тон на ласковый, действительно понимает, что неправильно было игнорировать, — обещаю, я заглажу вину, — судорожно облизывает губы и как-то странно улыбается, пока Чонгук в упор делает вид, что ничего не слышал, на деле же пытается дышать ровно, спокойно, не обращать внимание на горящие щеки. Намджун почти взвыл, — Избавь меня от этого. Я пришёл ради выпивки, а не для того, чтобы слушать, как ты катишь яйца к предмету своего вожделения. Чонгук упорно делает вид, что он тут не при чем, пока Тэхён слабо смеётся, отнекиваясь коротким: «Заткнись». Чону непривычно и непонятно: до этого на людях они то и дело, что кидались колкими фразочками, зло зыркая друг на друга, а сейчас в этом нет смысла и вроде все знают про их недо-отношения, но Чонгук как-то не задумывался о проявлении чувств на публике. А Тэхён похож именно на того, кто будет флиртовать несмотря на то, где они и с кем, похож на того, кто если захочет поцеловать — подойдёт и поцелует, и от одной только мысли о таком Тэхёне у Чонгука задрожали колени. — Так, — тянет Чимин, — всё же есть повод выпить? Тэхён хмурится, — А вы думали я завалю? — фыркает как-то расстроено, — Я справился за пять минут. — Час, — исправляет Намджун, пока Чимин давит смешок, — мне стоит рассказать про то, как я, словно в жопу ужаленный, бегал искал тебе водички потому что у мистера «У меня всё под контролем» было предобморочное состояние? — руками разводит в воздухе, прикрывая глаза, — Упс, уже рассказал. Тэхён глаза закатывает, — Но сдал я то всё на отлично. — сосредотачивается на Чонгуке, вынуждая того посмотреть в ответ, — Хотя бы Чонгук не сомневался во мне. Да, Чонгук? — Не сомневался. — сказал как отрезал, Тэхён лишь бровью повёл, теряясь в лёгком непонимании, — Но я всё ещё обижен. Тэхён смеётся, так тихо и низко от чего у Чонгука по спине пробегает табун мурашек, — Я отработаю, детка. — шепчет, двигаясь совсем близко. Последняя капля. Чонгук давится воздухом, кашляет и пряча смущение выходит из-за стойки, пытаясь опустошить голову от навязчивых мыслей, картинок, вполне чётких и ярких, которые настойчиво заполняли разум, выталкивая остаток здравого смысла. Хватает Тэхёна за запястье и тянет в раздевалку, под насмешливый взгляд Сомин и заливистый смех Чимина, пока Намджун выдыхает облегчено. Он всю дорогу слушал о Чонгуке и, наблюдая за этой парочкой, желание припечатать Тэхёна лицом в барную стойку увеличивалось в прогрессии. Дверь закрывается с громким хлопком, слегка отрезвляя Чонгука. Разворачиваясь на пятках он прожигает взглядом Тэхён, который губы в улыбке поджимает и смотрит довольно, будто такой реакции и ждал. — Ты, — Чонгук тычет пальцем в чужую грудь, судорожно вздыхает, пытаясь найти необходимые слова, но всё смешивается в неразборчивый поток мыслей, как только Тэхён касается ладонями талии, притягивая ближе. Дыхание спирает, а думать не получается вовсе, когда губы, которые вчера целовали так жадно, оказываются совсем близко, — Сил моих нет. — хнычет, роняя голову на крепкое плечо. Тэхён смеётся, — Даже не скажешь какой я молодец? — одной ладонью поднимается по спине выше, слегка отлаживая, чувствуя, как Чон вздрагивает, — И не вознаградишь поцелуем за мои старания? — провоцирует, прямо и в открытую от чего Чонгуку остаётся лишь жалобно хныкать, сжимая в кулаках рабочий фартук, — Останешься у меня сегодня? Наконец отрывается, на последок вдохнув такой привычный, уже, кажется, родной запах, — Останусь, если дашь мне нормально закрыть смену, — шумно выдыхает в самые губы, не решаясь посмотреть прямо в глаза. — Договорились. Тэхён, пользуясь моментом, коротко целует приоткрытые губы напротив, совсем невесомо, почти не касаясь, крепче сжимая ладони на талии. Чонгук поддаётся, не желая сопротивляться, жмётся ближе, чувствуя, как сердце пропускает глухой удар и замирает вовсе. Они словно парочка влюблённых, ищущая любую возможность остаться наедине. Подобное сравнение будоражит, вынуждает хотеть большего и осознать, что такой Тэхён — ласковый и напористый, действует словно успокоительное, согревает изнутри, заставляет ощущать трепет в душе. И, кажется, Чонгук готов отдать всё, чтобы чувствовать этот трепет как можно дольше, чаще. Ещё секунду они стоят так, наслаждаясь близостью, моментом, пока в кармане Тэхёна не вибрирует телефон. Чонгук как-то опечаленно выдыхает, когда больше не чувствует крепкой хватки на себе и тепло мягких губ, но понимает, сейчас не лучший момент, а времени у них будет достаточно — знает точно. Тэхён показывает экран телефона, где написано «Чимин» и, оставляя короткий чмок на бархатной щеке, открывает дверь. Никто ничего не спрашивает, когда видит довольного Кима, а за ним Чонгука, нервно кусающего губу — и так всё предельно ясно. Тэхён, как и обещал, не действует на нервы до конца смены, лишь изредка даёт советы как лучше приготовить кофе и смотрит внимательно, наконец не осуждающе, а как-то любовно, наблюдая за каждым движением и замечая те вещи, которых не замечал раньше: Чонгук перфекционист, следит за порядком на рабочем месте, в каждый заказ, как говорил Тэхён когда-то, вкладывает душу, что явно хорошо сказывается на посетителях. День подходит к концу быстро, а на ночную смену Чимин закрывает кафе, дабы они могли посидеть и отметить окончание мучений Тэхёна. Напиваться никто не собирался, рабочая неделя всё-таки, но расслабиться после насыщенного дня, вполне позволительно. Сейчас подобные встречи кажутся более комфортными, более семейными даже, Чонгук давно не чувствует неловкость, а конфликты, существовавшие до этого, исчерпаны. По сравнению с первыми встречами действительно поменялось многое. Чимин, кажется, прислушался к совету и всё-таки поговорил с Юнги, тема заработка в их паре больше не поднимается от чего каждому стало легче дышать; Сомин и Джиу объявили, что ходят на свидания вот уже несколько недель, пошутив про, что они гораздо умнее Тэхёна с Чонгуком. А последние, в свою очередь, чувствуют себя спокойно рядом друг с другом, разделяя чувство влюблённости на двоих. Когда вторая бутылка бренди была опустошена, все единогласно решили разойтись по домам, а Чонгук даже не думая, пошёл с Тэхёном, предварительно взяв его ладонь в свою. Они шли молча, слова были излишни, сейчас молчание стало уютным, словно так быть и должно, лишь пару раз Чонгук сказал что-то про холодный ветер на улице, а Тэхён отшутился, что они согреются дома, в ответ получая пинок под зад. Оказавшись на пороге квартиры, Чонгук почувствовал, как воздух в мгновение стал тяжелее, а запах сигарет, выпитого бренди и одеколона Тэхёна, заполнил лёгкие. Лёгкая дрожь отдалась по всему телу, а волнение, возникшее от пристального, изучающего взгляда, скрутило всё внутри в прочный узел, который осел где-то внизу живота. — Хочешь ещё чего-то выпить? — Тэхён нервно выдохнул, борясь с желанием вылизать чужой рот в эту же секунду, — Могу открыть вино, зажечь свечи, — играет бровями, улыбаясь. — В тебе умирает романтик, — смеётся Чонгук, наконец заходя дальше в квартиру, — Или хочешь споить меня? — подходит совсем близко, руками обвивает крепкий торс, обтянутый хлопком, — В этот раз могу правда задушить тебя подушкой. Тэхён губы машинально облизывает, хрупкое тело, прижимая к себе ближе, — Раньше надо было, — прислоняется лбом к чужому, прикрывая глаза. На душе спокойно и тепло, словно эта ситуация что-то привычное, родное. — А сейчас — поздно. Теперь тебе никуда не деться от меня, — тянет за руку к дивану, садится сам и, не давая опомниться, сажает Чона на себя, лицом к лицу, на что тот только вздрогнул, неловко елозя на бёдрах. — А я и не собирался деваться куда-то, — вглядывается в лицо, освещённое лишь светом с кухни, не удержавшись, касается скулы напротив подушечками пальцев, оглаживая ту. Атмосфера стояла интимная, до одури приятная и это ощущалось так правильно. Словно так должно быть всегда: они вдвоём, никого больше, приглушённый свет и нежные прикосновения, сосредоточенный взгляд на губах друг друга. Тэхён целует первый, сминая медленно губы, словно впервые, так аккуратно и нежно, пока ладони оглаживают бёдра, что ощутимо напряглись. Чонгук задушенно выдыхает в чужой рот, когда слегка ещё холодные пальцы касаются кожи в местах, где джинсы порваны. Бёдра Чонгука мягкие, нежные и, Тэхён готов поспорить, что безумно сладкие. Он обязательно проверит, попробует на вкус каждый сантиметр разгоряченного тела, вылижет эти блядские бёдра, не дающие покоя с первой встречи, но пока что лишь трогает, мнёт жадно и собственнически от чего Чонгук не сдерживает хриплого стона. Руки Тэхёна холодные, но чертовски обжигают, кожа горит от прикосновений и каждый раз, когда ладони скользят выше, Чонгук жалобно скулит. Его никогда не касались так интимно, нежно от чего то самое волнение формирует узел пуще прежнего, вынуждая чувствовать возбуждение, желание получить больше, почувствовать и насладиться вдоволь. Сосредоточившись на собственных ощущениях Чонгук забыл о том, что перед ним Тэхён, весь доступный и полностью под его контролем, тяжело дышащий и целующий с каждой секундой всё напористее, грубее и глубже. Ладонями опирается о грудь, ведёт выше к шее и, желая увидеть больше, пальцами ловко цепляет пуговицы, торопливо расстегивая их, даёт себе доступ к обнажённой груди, прессу. Напирает сильнее, сам углубляет поцелуй, скользит языком в горячий рот, от чего слышит сдавленное мычание Тэхёна. Отстраняется, пытается выровнять дыхание — безуспешно, смотрит на Тэхёна и, о Боже, ему хочется скулить от того, насколько тот горячо выглядит сейчас. Слегка растрёпанный, с оголённым торсом, возбуждённый и такой родной. Чонгук жадно обводит взглядом лицо, шею, кадык, который выдавал судорожные, нервные сглатывания, грудную клетку, не отказывая себе, касается её пальцами, напряжённый живот, и вставший член, обтянутый тканью брюк. Тэхён возбуждён, возбуждён из-за Чонгука и это, признаться честно, заводит чертовски сильно. — Не смей останавливаться сейчас, — хрипит Тэхён, он не в силах думать о чём-то, кроме того, что хочет. Хочет пиздец как. Чонгук смотрит прямо в глаза сквозь мутную пелену возбуждения, — И не думал даже. — вновь толкается языком в приоткрытый рот, целуя глубоко, слюняво и громко. Тэхён касается пышных ягодиц, мнёт, притягивает ближе, чувствуя, как в живот упирается чужое возбуждение. Они хотят оба, хотят друг друга, до помутнения в глазах и твёрдого стояка в штанах. С губ Чонгука слетает стон, громкий и звонкий, когда Тэхён расстегивает пуговицу на джинсах и забирается под бельё, обхватывая горячий член ладонью. Длинные пальцы крепко сжимают ствол, ведёт вверх-вниз, останавливается на влажной головке, собирая предэякулят и размазывая по всей длине. — Тэхён… — шепчет тихо, надрывисто, ладонями сжимая чужие плечи, лбом утыкаясь куда-то в шею, — Тэ… — жалобно, словно мольба. — Ты такой милый, — восторженно говорит на выдохе осипшим голосом, — и чертовски сексуальный, — убирает ладонь резко, от чего Чонгук дёргается и как-то расстроенно выдыхает, обжигая кожу горячим дыханием, — У тебя ведь никого не было? — принимается за пуговицы на рубашке, которую Чонгук, видимо уже присвоил себе, но Тэхён только за. Чонгук способен только промычать в ответ. Не было и именно поэтому сейчас всё ощущается так ярко, так по новому, что, кажется, он готов кончить в любую секунду лишь от мысли о том, что сидит сейчас на бёдрах до невозможности горячего парня и стонет ему в шею. — Тогда обойдемся сегодня дрочкой, — словно успокаивает, шепчет тихо, оставляя короткий поцелуй где-то за ухом, — Ты ведь не против? — несмотря на желание, которое буквально уже болезненно давит внизу, Тэхён осознаёт важность первой близости и сделать это хочется явно не на диване в гостиной, будучи в уличной одежде. — Сделай уже хоть что-то, — Чонгук хмурится, тяжело выдыхая, отстраняется, дабы скинуть с себя рубашку и помогает снять верх Тэхёну, — Мне кажется я больше не выдержу, — слишком откровенно, правдиво, но язвить сейчас сил нет. — Какой нетерпеливый, — мурлычет Тэхён, не разрывая зрительного контакта, тянется к собственной ширинке, утробно стонет, когда налившийся кровью член, бьётся с пошлым хлюпом об живот, — мне нравится, — признаётся честно, двигаясь ближе и снова припадает к покрасневшим, опухшим губами. Чонгук не успевает среагировать, как чувствует жар чужого члена рядом со своим и крепкую руку, что обхватывает плотно, заключая в тесное кольцо пальцев. Слишком горячо, слишком возбуждающе, слишком хорошо. Сегодня всё слишком для Чонгука, но именно так, как ему нравится. Он первый толкается в ладонь Тэхёна и трётся о его орган, всхлипывая от такой стимуляции. Нет сил терпеть, ждать, Тэхён это тоже чувствует поэтому делает первые движения, вынуждая простонать каждого. Отрываясь от истерзанных губ, смотрит вниз, через секунду собирает слюну и сплевывает точно меж покрасневших, влажных головок. Чонгука ведёт, здраво он не мыслит с того момента, когда переступил порог квартиры, а сейчас, когда ладонь ускоряется, кажется, разучился думать вовсе. Его хватает только на тяжёлые вздохи, сдавленные стоны и мычание. Тэхён чувствует, как чужой член отдаётся вибрацией и понимает, что Чонгук на грани, как и он сам. Ладонь сжимает крепче, движения становятся совсем размашистыми, хаотичными и резкими. Чонгук срывается на крик, изливаясь в кулак и прогибаясь в пояснице, содрогаясь всем телом, пока Тэхён догоняет его через пару фрикций, кончая обильно, откидывая голову на спинку дивана, гортанно стонет. Минуту они сидят неподвижно, отдаваясь приятной, обволакивающей неге, пытаясь нормализовать дыхание и просто слушая сердцебиение друг друга. Чонгук жмётся ближе, обнимает так аккуратно и нежно, словно это не он кончал со звёздочками в глазах, а Тэхён коротко целует в макушку, обнять не может, рука мокрая и липкая. — Будет странно сейчас предложить стать моим парнем? — начинает Ким задумчиво, словно невзначай. — Не менее странно, если я соглашусь, — смеётся, так искренне, что теплеет на душе у обоих. — Не обижаешься больше? — язвит, прикрывая глаза. — Заткнись, — бурчит, так же позволяет векам опуститься и жмётся сильнее. Хорошо, что Тэхён не видит сейчас глупую, усталую, но безумно счастливую улыбку Чонгука, потому что явно бы пошутил и тогда подушка могла совершенно случайно попасть под руку.