Фотограф

      Дневной свет не проникал ввиду отсутствия окон, и лишь маленькая лампочка под потолком тускло освещала помещение. Вдоль мрачных холодных стен мелькнул тёмный силуэт, и по полупустой территории эхом разнеслись приближающиеся тяжёлые шаги. — Передохнула, детка? — его голос лился так непринуждённо, будто он собирался разделывать кусок мяса на ужин. — Продолжим? — Ты идиот, если думаешь, что после такого останешься в живых! — прохрипела Реджина, безнадёжно дёргая руками. Толстые кожаные браслеты стискивали тонкие запястья, а короткие цепи удерживали руки вдоль тела. Такой беспомощной она ещё не чувствовала себя, наверное, никогда. — Клянусь, ты не доживёшь до момента отмщения моему отцу! Я выберусь, и ты умрёшь в муках! — злоба сочилась в каждом слове.       Разряд электрического тока заставил Реджину заткнуться и стиснуть зубы. Тело выгнулось дугой, по лбу побежали капельки холодного пота, а кожу будто пронзили тысячи крохотных игл. Стон, сдавленный и протяжный, вырвался из груди, веки устало сомкнулись, а бледно-алые губы судорожно схватили воздух. — Что ты можешь мне сделать? — посмеялся Джонс, склоняясь над Реджиной. Локоть одной руки упёрся в кушетку, к которой брюнетка была прикована, а пальцы другой схватили подбородок, и мужчина резко повернул голову женщины на себя. С её губ невольно сорвался короткий стон, веки медленно открылись, и замученный взгляд уставился на мучителя. Одинокая, непрошеная слеза выкатилась из уголка глаза и медленно побежала вниз. — Ты беспомощна, слаба, — с удовольствием растягивая слова, Киллиан ухмылялся, — ты не можешь спасти себя. Даже будь ты свободна, против меня твои силы неравны. — Так освободи меня, и проверим, — вымученная улыбка коснулась её губ. — Ты зря недооцениваешь меня, Джонс. Думаешь, мой отец — монстр? — тихо посмеялась она, и душащий кашель схватил горло. — Ты просто никогда не имел дело со мной, — прокашлявшись, заявила Реджина, на что Джонс лишь посмеялся. — Твои так называемые пытки — детская шалость, по сравнению с тем, что я сделаю с тобой. — Знаешь, ты забавная. И красивая. В другой ситуации я бы даже приударил за тобой. Но… — выпрямился во весь рост и потянул руку к прибору, от которого к женскому телу тянулись тоненькие проводки. Датчики были прикреплены к вискам, чуть ниже ключиц, под рёбра и к запястьям. — Но ты дочь моего злейшего врага, и тебе просто не посчастливилось быть единственной его слабостью. — Как ребёнок, — издала сдавленный смешок. — Повзрослей, Джонс.       Разряд тока пробежался по телу. Она вновь выгнулась дугой, крича от жуткой боли. — Ну как, милая, готова говорить? — провёл рукой по холодной коже её щеки. — Я уже сказала — ты не узнаешь от меня ничего, — тихо и хрипло повторила она, пытаясь восстановить дыхание. — Поверь, когда я закончу, ты расскажешь мне всё, что я хочу знать. Все тайные укрытия Голда, адреса подпольных казино, его партнёров, подельников, имена каждого, кто с ним за одно, каждого, кого он крышует, кто снабжает его покупателями и клиентами, кому он толкает наркоту в безмерных количествах и перепродаёт оружие. Номера его счетов, пароли, аккаунты, всё! Ты расскажешь мне всё! — Назови хоть одну вескую причину, по которой я должна это сделать, — на конечностях ощущалось покалывание, и Реджина подёргала пальцами рук и ног. — О, я думаю, ты должна кое-что знать, — расплылся в улыбке мужчина. — Локсли, царствие ему небесное, должно быть, рассказал тебе, что Голд убил мою любимую. — Мила… Она была его первой женой, — все мышцы мучительно-сильно ныли, но Реджина нашла в себе силы улыбнуться, когда лицо Джонса сковало удивление. — О, ты не знал. Какая жалость. — Ты лжёшь, — он действительно был обескуражен, и скрыть это от зоркого взгляда карих глаз не удалось. — Думай, как хочешь, — она сделала глубокий вдох, что отозвалось болью в грудной клетке. — Мила Кэссиди, — выдала с тихим стоном. — Так её звали до того, как она вышла замуж за отца Робина. Кэссиди — настоящая фамилия Голда, данная ему при рождении. Он сменил её, когда ввязался в нелегальный бизнес. Не хотел пятнать имя своего отца. — Что ж, — взял эмоции под контроль, — сейчас это не имеет ни малейшего значения. Ты должна знать. Голд убил мою любимую, а я в отместку убил его даму сердца.       Реджине потребовались секунды, чтобы вникнуть в сказанное, а затем она закатила глаза, намекая на нелепость его слов: — Моя мать попала в аварию.       Реджина отвернулась, терпя ужасную головную боль из последних сил. Она ни за что не признает того факта, что Джонс выигрывает в этой схватке, и даже на последнем издыхании будет делать вид, что способна вытерпеть в разы больше, чем ей уже досталось. — Мои ребята перерезали тормоза, — смело заявил Джонс, разрубая на мелкие осколки доверие дочери к отцу.       Туман в сознании внезапно рассеялся, и вдруг открылось второе дыхание. С широко распахнутыми глазами Реджина уставилась на Джонса. В его взгляде она пыталась найти подтверждение тому, что он блефует, играет с ней, пытается сбить с толку, но, похоже, он не лгал. Лицо озарила победная улыбка — он попал в яблочко. — Отец сказал бы мне, — пыталась совладать с собой, пока сбивчивый сердечный ритм стуком отдавался в висках. — Видимо, у него были причины не говорить. Может, ты бы обвинила его в смерти матери? Отдалилась от него? Он бы больше не мог тебя контролировать? Скоро твой папаша будет здесь, сама у него и спросишь. О, не смотри так на меня. Конечно, я дал ему подсказку, где тебя искать. Хочу, чтобы он смотрел, как я убиваю его дочурку, — очертил большим пальцем женскую скулу, провёл по сухой нижней губе и по подбородку вплоть до кадыка, а затем резко сдавил шею, склонившись к её лицу. — Жалко будет избавляться от такой красотки, — крепкая хватка перекрыла дыхание, и Реджина дёрнулась. — Знаешь, может, перед смертью я хорошенько оттрахаю тебя, пусть Голд любуется. Пусть ему будут так же тошно и противно, как мне, когда он убивал Милу.       Джонс убрал руку, поток воздуха резко ворвался в лёгкие, и Реджина закашляла. — Ты убил мою мать… — хрипло процедила сквозь зубы, вкладывая в каждое слово охвативший её гнев. — Сукин ты сын! Я…       Мощный разряд тока прошёлся по телу, и Реджина потеряла сознание.

***

      Сколько она пролежала без сознания — неизвестно. Реджина начала приходить в себя, когда ощутила прикосновение чьих-то рук на своих запястьях. С неё бережно снимали кожаные оковы. С трудом она разлепила глаза, мужской силуэт склонился над ней, и знакомые черты лица промелькнули перед затуманенным зрением. Мужчина улыбнулся и провел рукой по её волосам. — Привет, малышка, — такой знакомый голос пробрал до дрожи. — Р-Робин? — не верила она.       Реджина не понимала, явь это или сон, но когда он подхватил её на руки, знакомый мужской парфюм ударил в нос, и сомнений не осталось. — Как? Как… ты… — сил хватало лишь на шёпот. — Тише, побереги силы, — поцеловал в лоб и понёс прочь из здания.       Реджина позволила себе расслабиться, склонила голову на его плечо и почти уже провалилась в сон, как суматоха заставила встрепенуться. Кто-то вырвал её из рук Робина, и теперь она была прижата к чьему-то мужскому телу.