***
— Без обид, но твоя руна отстой. — Учитывая, что я первый раз её делал, я считаю, что неплохо справился. — Думаешь? На нас уже дважды напали. — Потому что мы наткнулись прямо на них! Я ничего не могу поделать, если от тебя воняет. Щёки Дилюка покраснели. — Иди в жопу. — Ты так часто это говоришь, что я мог бы помочь тебе с этим. — Это не приглашение, а утверждение. — Утверждение, что ты хочешь залезть ко мне в штаны. — Кто научил тебя этому выражению! Кэйя скрестил руки на груди. — «jimin_step_on_me» из Твиттера. — … Смена Дилюка была самой сутью боли. Он был почти уверен, что если бы заснул на дороге с гравием и его раздавил каток, то даже тогда у него меньше болела бы спина. Среды на учёбе были спокойными; утро посвящено исследованиям в библиотеке для документального проекта, а вторая половина дня разделена между изучением шумерской литературы и истории искусств, и оба эти предмета были его любимыми. Но его смена по средам приходилась сразу после выходного, и по какой-то причине люди решили, что надо отметить середину недели, отсюда и абсолютный хаос в баре. Это мало помогало оцепенению, которое его охватило, как будто его тело и разум были раздельно, и половина мозга парила в открытом космосе. В то время как его раны в основном зажили, у него всё ещё не было хоть капли энергии. Чёрт, он так устал, что у него даже не было сил кричать или паниковать каждый раз, когда они натыкались на пожирателей бездны. Он просто апатично наблюдал, как Кэйя избавляется от них, что было так же просто, как раздавливать жуков, когда рядом с его протеже не было электро ведьмы. Дилюку пришло в голову, что они, вероятно, избежали ещё дюжину ночных встреч благодаря руне, учитывая его «магический запах», который, предположительно, был абсолютно неотразим, но будь он проклят, если признает это вслух. Дилюк был зол. А когда он злился, то становился занудой. — О, Люк, подожди, — сказал Кэйя, застыв на месте. На мгновение Дилюк почти почувствовал отдалённый зов тревоги — ещё один зверь? Который заставил Кэйю остановиться как вкопанный? — пока он не повернулся и не увидел, что Кэйя смотрит на телефон. — Что ты делаешь? — спросил он, подходя ближе. — Моё яйцо вот-вот вылупится. — Извини? Дилюк, моргнув, заглянул в телефон. Кэйя играл в Pokemon Go. И Дилюк даже не мог посмеяться над ним, потому что сам смотрел на это яйцо, как на своего ребёнка, держа Кэйю за руку на больничной койке. Они оба затаили дыхание, сглатывая и не отводя глаз от экрана. Пуф! Дилюк почти закричал. — У тебя Джиглипафф! — Он очень… круглый. И розовый. — И мстительный. Если ты будешь спать, пока он поёт, то он разрисует тебе лицо, — объяснил Дилюк. — Ты бы так и сделал. — Пожалуй, я бы надрал тебе задницу. — Справедливо. Кроме того, я сомневаюсь, что ты смог бы кого-нибудь убаюкать. У тебя больше шансов разбудить мёртвых, — пошутил Кэйя. Дилюк толкнул его локтем, свирепо взглянув. — Ты сам подаёшь мне идеи, которые тебе аукнутся. Но в любом случае. Когда ты начал играть в эту игру? — Ну, я спросил о той штуке с покемонами, которую ты упомянул, в Твиттере, и мне сказали, что есть бесплатная мобильная игра, так что я начал вчера. Это великолепно. Ты знаешь, что в твоей квартире нашествие вульпиксов? — Теперь знаю. Всю дорогу они вдвоём смотрели на экран Кэйи и ловили маленьких покемонов по пути. Кэйя настаивал на том, чтобы поймать даже самую низкоуровневую Раттату, потому что она заслуживает дома. Это заставило Дилюка растаять — у его рыцаря была такая милая привычка. В вагоне метро никого не было, поэтому они могли свободно болтать об игре. Дилюк делился знаниями из всех официальных игр и давал советы для Pokemon Go. Он рассказывал обо всём, от статистики до эволюций, а затем пообещал найти свой старый аккаунт, чтобы сражаться на аренах с Кэйей и помочь тому получить редких покемонов. Поимка нескольких пушистых монстров между сражениями с пожирателями бездны не повредит, верно? Они вышли на станции Винокурня «Рассвет», намеренно направляясь к корпусам, а не к общежитиям, чтобы вместе поймать побольше покемонов. Они не сговаривались об этом, а просто продолжили свою прогулку по взаимному соглашению, которое имело мало смысла, но, по крайней мере для Дилюка, это казалось правильным. Рядом с корпусами не замечали пожирателей бездны, так что бродить было безопасно. Воздух был прохладным, лёгким, с привкусом петрихора после полуденного дождя, лавровые кусты наполняли ветерок сладким ароматом. — Чуть дальше будут футбольные поля, — сказал Дилюк, указывая на высокий забор, показавшиейся на горизонте. — Они заставляют играть нас в «командах». А это, — он указал на статую молекулы рядом с библиотекой, атомы которой располагались, как планеты вокруг солнца, — ориентир зданий НТИМ. Может показаться, что они построены совсем недавно и выглядят немного неуместно, но на самом деле статуе два столетия. — Понятно. Они действительно выглядят по другому. Что значит НТИМ? — Наука, технология, инженерия и математика, — он кивнул в сторону всё ещё горящего окна в крыле электроники и разработки программного обеспечения. Если бы они прислушались, то услышали бы жужжание, стук клавиатуры и цоканье высоких каблуков по полу. — Там клуб робототехники, они, как правило, работают допоздна. На мой взгляд, это лучший кружок в НТИМ. Беннет там главный, а Рейзор и Фишиль ему помогают. Каждый год они привозят кубок турнира по робототехнике. А ещё они встречались, но Дилюк был почти уверен, что они ещё никому не говорили об этом. Просто так получилось, что он всегда был там, где не должен, и случайно подслушал их обсуждение новогодних каникул: — У нас троих вместе взятых трое с половиной родителей, заставить их приехать к нам в гости не должно быть так дорого, верно? Моей маме одиноко… — Ты посчитал Андриуса половиной родителя? — Ну, ты говорил, что тебя вырастил хаски, ну и вот. — Я… ага. — Я против, Беннет. Мы прокляты логовом не глубже ведьминой шляпы. Оз едва может расправить крылья, я не думаю, что мы можем разместить ещё кого-нибудь. Ты хочешь, чтобы наши семьи спали на коврике у двери? — Тогда отель? — Рэйзор, чем ты собираешься платить за него? — Я иногда выгуливаю собак. За это платят неплохие деньги. Тогда Дилюк украл идею выгуливать собак за деньги. Дважды в месяц ему платили, чтобы он гладил собак и выгуливал их по Мондштадту. Это была не самая плохая работа, которая у него была, и не самая странная. В конце концов, однажды он позировал художнику, которому нужна была модель. Обнажённая модель. Нагота пугала гораздо меньше, чем зияющая пустота в его банковском счёте из-за долгов на похороны. — Я бы хотел как-нибудь увидеть этот турнир, — размышлял Кэйя, его взгляд скользил по трём теням за окном клуба робототехники. — Или обнажённую модель, — добавил он мысленно в их общем пространстве, за что получил удар в плечо от взволнованного Дилюка. — Тогда мы пойдём туда, — успокоившись, сказал Дилюк. — Это летом. Изобретения — это всегда весело. Кэйя улыбнулся, его синие глаза блеснули. — Посмотри на себя, строишь далеко идущие планы и заботишься об интересах своего рыцаря. Надувшись, Дилюк попытался — и потерпел удачу — подавить румянец. — Ну, ты говорил, что хочешь узнать эту эпоху, так что вот, — пробормотал он. Кроме того, он предполагал, что всё еще останется в живых к лету, что может оказаться утомительным, если им придётся сражаться с монстрами каждую ночь. — Так и есть. Это действительно увлекательно. Люди могли эволюционировать любым возможным способом, будь то с помощью передовых машин и робототехники, и всё же они предпочли сидеть в Твиттере. — Разве ты сам не сидишь там? — Я никогда не говорил, что это ниже моего достоинства, — пожал плечами Кэйя. — Это место создано для меня. Все либо ищут внимания, намеренно создавая проблемы, ищут поводы для ссор, либо умоляют, чтобы их трахнули. Я чувствую себя там в своей стихии. Дилюк рассмеялся. — По крайней мере, ты признаёшь это. И вот снова это случилось — выражения лица Кэйи, когда Дилюк рассмеялся. Выражение лица человека, вернувшегося домой после долгого и мучительного путешествия. Вот только Дилюк не был его домом. Он просто так выглядел.***
Дилюк и Кэйя некоторое время гуляли, исследуя корпуса, пока Кэйя не предложил вернуться. Смены Дилюка всегда заканчивались поздно, так что он возвращался домой около часа ночи. Из-за их импровизированной небольшой прогулки было почти два ночи, и Дилюк понимал, что завтра он будет скорее мёртв. Однако он ни о чём не жалел. Кэйя был отличным слушателем, когда ему было интересно, и он проглатывал каждое слово Дилюка. Маленькие факты о каждом факультете, анекдоты о студенческой жизни, забавные истории о некоторых безделушках, прицепленных к ограждению футбольного поля, старая традиция хранить что-нибудь от каждого выпускника. Его место учёбы было неисчерпаемым источником мелочей. И… помимо радости делиться кусочками своей жизни, Дилюку нравилось привлекать к себе внимание Кэйи. Поймать и удерживать его взгляд, пока грудь не станет слишком горячей, слишком неопределённой. Укрощать трепет головокружения и желания, поддергивающегося в животе, когда Кэйя смотрел на его губы. Он никогда раньше не чувствовал себя таким важным. Он вообще никогда не чувствовал себя замеченным. — Какую безделушку ты оставил бы на заборе? — спросил Кэйя, когда они завернули за угол библиотеки, готовые вернуться к студенческим общежитиям. Дилюк на секунду отвёл взгляд. — …Вероятно, украшение, которое я сделал. Типа простой цепочки с жемчужиной из травы-светяшки. — Собственное украшение! Мы стэним разносторонне одарённого человека. — Давать тебе Твиттер было ошибкой. Кэйя усмехнулся. — Как ещё я мог выразить своё восхищение? Так получилось, что мне нравятся драгоценности. У него действительно была красивая серьга — она доходила до подбородка, голубая, как летнее море. — Раньше я тоже их любил, но теперь у меня ни времени, ни денег, чтобы заниматься этим хобби, так что… — Какая жалость. Я бы с удовольствием посмотрел на твою работу, — сказал Кэйя, надув губы. — Ничего впечатляющего. Я предпочитаю минималистический дизайн. Но я, вероятно, смогу найти какие-нибудь старые работы, чтобы показать тебе. — О, пожалуйста. Меня увлекает ручной труд, как человека, плохо владеющего своими руками. — О? Но в том сне ты рисовал. И мой предок сказал, что у тебя хорошо получалось. Я знаю, что вы были детьми, но всё же. Взмахнув рукой, Кэйя рассмеялся. — Я быстро забросил карандаши в пользу меча, когда стал рыцарем. Сколько мне тогда было… четырнадцать? — Так рано? Почему? По лицу Кэйи пробежала тень. — Отец твоего предка умер, когда мне было двенадцать. Я поклялся ему, что буду защищать его сына. В то время многие дворяне были убиты шпионами. Люди считали, что это было делом рук Каэнри’ах, возмездие за убийство их наследного принца. Валориан — отец Дилюка — был одним из них. После этого Кэйя замолчал, но и этого было достаточно. Призраки танцевали в его тени, символы смертей, превративших его жизнь в то, чем она стала — одинокий мальчик, ставший потерянным рыцарем, шрамы, вырезанные зазубренным лезвием горя и божественных проклятий. Сначала его мать, а затем и фигура отца. И, наконец, он сам. Резкий звук разбитого окна остановил их на полпути, вырвав Дилюка из задумчивости. — Что это было? — прошептал он, напрягшись, готовый бежать, если придётся. Не раздумывая, он схватил Кэйю за руку, прижавшись ближе. Кэйя был настороже не больше, чем несколько минут назад. Он прищурил глаз, поворачиваясь, как будто оценивая, откуда донёсся звук. — Кто-то вломился в библиотеку, — заявил он. Они ждали в тишине, ожидая нового звука. Пронзительный крик разорвал ночь. Он вздрогнул, затем мысленно сложил два и два. Так поздно в библиотеке мог быть только один человек. Он сжал руку Кэйи. — Мы должны помочь, чтобы ни случилось. Кэйя не протестовал. Он призвал ледяной меч, ухмыляясь Дилюку. — А я-то думал, что ты убежишь с криком. — Не тогда, когда мы можем кого-то спасти, — ответил Дилюк, и они вдвоём побежали на крики. — Ты имеешь в виду, не тогда, когда я могу кого-то спасти. — Ага! Именно! Опасения Дилюка подтвердились, когда они нашли разбитое окно, осколки рассыпались по подоконнику и траве, как осколки льда. — Сахароза! — позвал он, но она уже лежала без сознания на траве. Он баюкал её в своих объятиях, проверяя её пульс, пока Кэйя осматривался. — Она в обмороке, но, я думаю, с ней всё будет в порядке, — сообщил он Кэйе. Её дыхание было ровным, если не сказать немного затруднённым. Она была невредима, если не считать царапин и синяков. Кэйе потребовалась минута, чтобы ответить. Он прыгнул в дыру, оставленную разбитым окном, и через несколько секунд оттуда вырвался порыв ледяного ветра, вытолкнув странное существо. — Я рад, что с ней всё в порядке, — сказал затем Кэйя, вылезая через окно и прыгая обратно на траву, где Дилюк держал Сахарозу. — Похоже, бездна охотится за чем-то, что хранится в библиотеке. Дилюк взглянул на существо, которое Кэйя выбросил из окна, как раз в тот момент, когда оно встало на две крошечные ножки. Он нахмурился. У него… у него были заячьи ушки. И пушистая шубка. И… самые маленькие ступни на свете? — Неужели у вас нет занятий поважнее, чем таращиться на меня, как жалкие дураки, которыми вы и являетесь, — сказала оно, и, господи, это звучало как речь бурундука. Дилюк издал звук, нечто среднее между всхлипом и смехом. — Что это, чёрт возьми, такое? — Не позволяй его милой внешности одурачить себя, — предупредил Кэйя. — Это маг бездны, и он примерно такой же добрый, как ты по утрам. — Перестаньте игнорировать меня! — сказал маг, взмахнув посохом. Он выпустил струю огня в сторону Дилюка, который инстинктивно прикрыл Сахарозу своим телом. Огненный разряд так и не достиг своей цели, Кэйя встал между магом и Дилюком, ледяной щит погасил огонь прежде, чем он смог причинить вред. — Как мило, — сказал маг бездны, поворачивая свой посох в сторону Кэйи. — Бастард короля и его тронутый богом любимчик. Ты не входил в мои планы на сегодняшний вечер, но что такое небольшая разминка для этих старых костей? — Боюсь, на сегодня мы заняты, — невозмутимо ответил Кэйя, взмахнув мечом, и второй щит появился вокруг Дилюка и Сахарозы. Маг собирался ответить Кэйе, его крошечные глазки насмешливо сузились, когда появилась большая ширма с золотыми столбами по бокам, что-то отделилось от неё толщиной с волос, врезав мага в ближайшее дерево. Дерево раскололось пополам, на землю капала кровь, пока остатки мага не превратились в пыль. Орнаменты, украшавшие ширму, оказались запятнаны красным, брызги ручейками просачивались в каждую щель, прежде чем тоже раствориться в ночи. Кэйя и Дилюк обменялись ошеломлёнными взглядами. — Что только что произошло? — спросил Дилюк, а затем крепче сжал Сахарозу, когда рядом с ним раздался стук каблуков по тротуару. Что-то сдвинулось в воздухе. Электрические искры защекотали нос Дилюка. Он повернулся к Кэйе, который выглядел более сосредоточенным, чем когда-либо, но таким же растерянным. Был запах. Запах, который никак не мог появиться рядом с библиотекой, в которой учился Дилюк. Йод, специи, непокорённое море. Алкоголь, разливающийся в морских лачугах. За долю секунды Кэйя метнулся вперёд, двигаясь на скорости, которую Дилюк никогда в жизни не видел. Его меч столкнулся с двуручным мечом вдвое больше, лёд и молния зашипели вокруг него и его противника. Так вот что он имел в виду, когда говорил, что у магии есть запах. Вот почему Кэйя всегда пах каллами и зимним утром. Кем бы ни была обладательница двуручного меча — она была морем. Чистый йод и гладкая древесина корабля во время шторма. Она сжимала меч двумя руками, мышцы перекатывались под кожей, и — господи — Дилюк никогда не видел настолько горячей женщины. — У тебя всё то же глупое лицо, — прошипела она сквозь стиснутые зубы Кэйе. — А у тебя всё так же никаких манер, — парировал он, явно ей сопротивляясь. Они оставались в таком положении мгновение, а затем одновременно опустили оружие, оно рассеялось, тела по инерции упали вперёд. И они упали в объятия друг друга, смеясь так громко, что могли бы разбудить весь город. — Я знала, что уже видела этот нелепый плащ! — воскликнула она, зажав голову Кэйи под мышкой и взъерошив тому волосы. — Посмотри на себя, ты все ещё одет как распутный трубадур в год наших архонтов, а сейчас две тысячи двадцать первый. Кэйя рассмеялся. — Капитан Бэй Доу, пожалуйста, не порть мне причёску. — Я буду портить её, сколько захочу, — она отпустила его, держа за плечи. — Будь благословлён Властелин Камня, сколько времени прошло? — По крайней мере, пять столетий, — он вздохнул, а затем указал на Дилюка, когда Бэй Доу перевела на него взгляд. — А это… Дилюк. Новый Дилюк. Бэй Доу нахмурилась, а затем потрясённо выдохнула. — Ты очень похож на него. — Сходство действительно поразительное, — сказал новый голос, звенящий элегантностью. Дилюк вспомнил о шагах, цоканье об тротуар, которые он слышал до этого. — С трудом верится, что ты сын Крепуса Рагнвиндра. Дилюк вздрогнул, услышав имя своего отца. — Кто вы? — осмелился спросить он, но когда женщина с мелодичным голосом вышла на свет, отбрасываемый уличными фонарями, у него перехватило дыхание. Леди Нин Гуан, генеральный директор и основатель гостиничного комплекса «Нефритовый дворец». Белое платье облегало её изгибы так, что она выглядела неотразимо, а коричневое кружево завершало её элегантный, модный образ. Дилюк вытаращил глаза. — Что… Что здесь происходит? — спросил он робким голосом. — Грандиозное воссоединение, — ответил Кэйя. Он поклонился Нин Гуан, его улыбка стала шире… обольстительнее. — Сэр Кэйя, — поприветствовала она, слегка рассмеявшись, когда он взял её за руку и поцеловал костяшки пальцев. — Всё так же прекрасны, как и всегда. Годы были добры к вам. Я думал, что больше никогда вас не увижу. Я обязан своей свободой вон тому милому парню, — сообщил он, указывая на Дилюка, который сейчас больше, чем когда-либо, хотел исчезнуть. Потому что он был не в том эмоциональном состоянии, чтобы его видела самая богатая, самая могущественная и, возможно, самая красивая женщина во всём Мондштадте, Ли Юэ и за их пределами. — Я служу его рыцарем духа. — Да, я слышала. — От кого же, если я могу спросить? — О, от меня, — она усмехнулась. — У меня было время привыкнуть к моим божественным силам. — Что ж, позволь поздравить с вознесением, — сказал Кэйя. — Отступников нельзя поздравлять. — Я не подчиняюсь божественным правилам, моя леди. Моё уважение к вам всегда было безоговорочно. Нин Гуан улыбнулась, взглянув на Бэй Доу, пока Дилюк усомнился во всём, что он знал, услышав, что этот маяк моды и власти был буквально богиней. Той, которая была настолько в себе уверенной, что не потрудилась скрыть это перед Дилюком. — Ты была права. Он действительно приятный собеседник, — сказала Нин Гуан Бэй Доу. — Брось, конечно, я права. Он соблазнил половину Мондштадта и четверть Ли Юэ всеми этими приятными разговорами. У Кэйи хватило порядочности притвориться оскорблённым. — Чепуха. По меньшей мере, треть Ли Юэ. Вот и всё. Мало того, что он флиртовал с явно занятой леди, так теперь он ещё и был полон смелости выставлять напоказ свои распутные способности прямо перед Дилюком? И потерявшей сознание Сахарозой? Глупые шутки. Глупый Кэйя. Помня о двух женщинах, Дилюк смирился с тем, что просто кашлянул, вместо того, чтобы беззастенчиво пялиться на своего рыцаря. — Простите, что прерываю, но… — он кивнул в сторону Сахарозы. — О, — сказала Нин Гуан. — Верно, — свиснул Кэйя. — Виновата, — добавила Бэй Доу. Дилюк внезапно почувствовал себя очень, очень усталым.***
Кэйя, Нин Гуан и Бэй Доу отошли в сторону, пока Дилюк звонил Альбедо, парню Сахарозы. Они раньше работали вместе над совместным проектом — «Химическое оружие, исследование биологической опасности, незаконное экспериментирование, медицинское злоупотребление: как наука стала инструментом жестокого обращения с маргинализованными слоями населения в исторической перспективе». Альбедо был из тех людей, с которыми Дилюк никогда бы не смог подружиться, но с которыми он любил работать. Он был спокойным, понимающим и уважительным ко многим ограничениям Дилюка, таким как его дурацкие смены и работа на неполный рабочий день по выходным. Обычно, когда Дилюк работал с людьми, те старались скинуть на него всю работу, но не Альбедо. Он внёс свой вклад, предоставлял соответствующие идеи и сумел кратко и ясно выразить их словами. Излишне говорить, что Дилюк никогда не видел его в такой панике. И его можно было понять: бывший партнёр по проекту нашёл его девушку без сознания рядом с разбитым окном, у Альбедо были все основания для беспокойства. Было трогательно, как он обнимал её, прижимая к себе, словно боялся, что она исчезнет. Дилюк отвёл глаза. — Это был твой друг? — спросил Кэйя после того, как они покинули место происшествия. — У меня нет друзей. — Верно. Знакомый? — Ага. Парень Сахарозы, — его разум гудел. Он уже чувствовал, как головная боль отдаётся в черепе. — Как насчёт твоих друзей? Они ушли? Было весело флиртовать с ними? — Да, они ушли, пока ты звонил тому парню, — он ухмыльнулся Дилюку. — И да, мне было весело. Они пригласили нас на ужин через три недели. Нам стоит пойти. Я чувствую, что у них есть для нас ценная информация. Может быть, что-то, что объяснило бы, что маг бездны искал в библиотеке. У Дилюка было ощущение, что у Кэйи были свои догадки, но, как и большинство вещей, Кэйя держал их при себе. — Конечно, почему бы и нет, — а потом Дилюк замер. Ахнул. Распахнул рот. Почти закричал. — Ужин?! С… С леди Нин Гуан?! — …Да? Дилюк схватился за голову, изо всех сил стараясь успокоить дыхание. — У меня. У меня нет одежды, которая подошла бы для ужина с ней. Никакой. Ничего. Я буду выглядеть как чёртов клоун в окружении самой великолепной иконы моды в мире. — О, я понял, в чём дело, — фыркнул Кэйя. — Всё ясно. Я помогу тебе произвести хорошее впечатление на «самую великолепную икону моды в мире», Люк. Это было… раздражение в голосе Кэйи? — Ты что, ревнуешь? После шоу, которое ты устроил? — Я? Ревную? К кому, Нин Гуан? — он усмехнулся. — Она не сможет заставить тебя потерять самообладание так, как умею я. Я в этом совершенно уверен. — Пошёл ты в жопу. — Конечно, регулярно, — он ущипнул Дилюка за щёку. — Мой обожаемый Люк. — Дважды иди в жопу. — Посмотрим на это завтра, — сказал Кэйя, открывая ворота в дом Дилюка. — Но сейчас тебе нужно поспать. Это было мягко сказано.***
В эту ночь Дилюку не снилась жизнь Кэйи. Он не был уверен, что вообще видел сны. Всё, что он слышал, были слова мага бездны, перематывающиеся назад и вперёд, пока Дилюк не мог понять их смысла. Бастард короля и его тронутый богом любимчик.