Трудности обитания в одной голове

      Фриказоид распахнул глаза и резко сел на кровати, судорожно ловя ртом воздух. В голове эхом еще отдавались крики детей, которых он так и не смог спасти. Сон оказался слишком реалистичным. И то, что именно Фриказоид был «у руля», только усилило ощущения. Которые ему откровенно не понравились. — Что это сейчас за хрень была? — отдышавшись, уточнил «личная шизофрения». И он еще потешался, когда после таких кошмаров Декстер просыпался в слезах, будучи не в силах успокоиться еще какое-то время. А теперь его и самого до сих пор потряхивало, даже когда он сумел более-менее взять себя в руки. — Это называется «кошмары», Фриказоид, — словно маленькому ребенку пояснил Декстер. — А в бытии простого голоса в голове есть и свои плюсы, — задумчиво протянул он, понимая, что пережитый страх от кошмара коснулся его в меньшей степени. — Тьфу, блин, никогда больше спать вот так не буду, — недовольно проговорил Фриказоид. Он поежился, настороженно оглядевшись по сторонам. Тело сковывал дискомфорт, отчего-то хотелось обнять самого себя. Первый опыт сна в роли главного в теле оказался далеко не самым приятным. — Если не нравится, можешь вернуть тело мне, — проворчал Декстер. Было заметно, что он не очень рад занимать место «личной шизофрении». Однако заставлять Фриказоида вернуть ему контроль над телом Дуглас тоже был не намерен. В конце концов, у них все еще была договоренность, и Декстер не собирался ее нарушать. — И не надейся, — фыркнул Фриказоид ему в ответ. — Это мой выходной, между прочим. — Знаю. И ты это, сходи умойся и выпей воды. Полегчает, — буркнул Дуглас. Фриказоид хмыкнул, спуская ноги с кровати. Видеть «личную шизофрению» в зеркале, одетого в помятую пижаму, без привычной маски на глазах и с еще более растрепанными волосами было непривычно. Для Декстера так тем более. Хотя Дуглас не мог отрицать, что такой Фриказоид выглядел как-то по-домашнему уютно. Что было для него не менее странным. В конце концов, он еще помнил, как сложно было совладать с Фриказоидом, когда тот только появился у него. И теперь, когда у них наконец установился какой-никакой нейтралитет, Декстер наконец смог взглянуть на ситуацию со стороны. — Хватит столько думать, мне все слышно между прочим, — фыркнул Фриказоид, вытирая лицо от влаги. — Как будто мне здесь есть чем еще заняться. В отличие от тебя, у меня тут нет другого телевизора, кроме нашего с тобой общего зрения, — проворчал Декстер, пока Фриказоид спускался на кухню. Им очень повезло, что родители уехали куда-то по делам — по крайней мере, так они сказали, но оба альтер-эга подозревали, что они просто сбежали в небольшой отпуск. А Дункан… А что Дункан? Все равно он Фриказоида побаивался, и никто не верил его словам насчет «синего амбала».       Фриказоид сделал пару глотков воды, только вот отчего-то на душе легче не стало. Груз вины все еще зачастую догонял его. Такое масштабное поражение никак не могло пройти для него бесследно. Да, Декстеру тоже пришлось нелегко, но именно Фриказоид потерпел неудачу. Именно на его руках кровь тех детей. И это совершенно сбивало с толку.а в такие моменты и вовсе нагоняло жуткую печаль. И желание снова напиться до беспамятства. — Эй, ты вообще о чем думаешь, дурак? — будь Декстер в этот момент материальным, он бы точно стукнул Фриказоида ребром ладони по затылку. И не подумал бы о том, что не любит вот так бесцеремонно вторгаться в чужое личное пространство. — Не надо меня стукать, — буркнул Фриказоид, шмыгая носом. Декстер окончательно растерялся. Он понятия не имел, как действовать в таких ситуациях. — Ну, ну, — мягким тоном начал он, пытаясь успокоить неожиданно загрустившего альтер-эго. Грусть в принципе не была чем-то обыденным для Фриказоида. А такое подавленное состояние «личной шизофрении» и вовсе выбило Дугласа из колеи. — Поднимайся и пойдем в комнату. Не хватало еще случайно столкнуться с Дунканом.       Фриказоид не ответил, но послушно — что было крайне необычно для него — поднялся на ноги и побрел по лестнице наверх. Стакан воды так и остался в его руке — хотя лишней он точно не был. Декстер же судорожно пытался понять, что же ему делать в образовавшейся ситуации. С одной стороны, он все еще не очень желал лишний раз взаимодействовать с альтер-эго, но с другой… Дуглас просто не мог ничего не сделать. Сейчас Фриказоид переживал эту боль в одиночестве, и сам Декстер отлично знал, каково это. Наверное оттого и решился попытаться помочь — по крайней мере, так он себе говорил. Фриказоид бы точно посмеивался от его мыслей, если бы не был настолько подавлен. Казалось бы, прошло уже довольно много времени, но… Не удавалось ему это забыть. Никак. — Фриказоид, — позвал его Декстер. — Ты сделал все, что смог тогда, — попытался подобрать нужные слова он. Получалось откровенно плохо. — Я не смог… — охрипшим голосом проговорил альтер-эго. Дугласу хотелось встряхнуть его, однако это не представлялось возможным. Он был вооружен только словами, которые мгновенно разбежались по углам сознания, стоило ему только пожелать найти нужные. Фриказоид с трудом подавлял рыдания, стирая рукавом неконтролируемые слезы. — Но эй. На этом наша жизнь не закончилась, — наконец проговорил Декстер. — Ты можешь учесть свою ошибку и двигаться дальше. — Я… Не… — судорожно глотал воздух Фриказоид. Не было похоже, что он вообще слушал Декстера. Всхлипы то и дело вырывались из-под контроля. Ему было больно — не физически, но морально — и Дуглас совершенно не знал, что делать. Что бы он ни попробовал сейчас, слова просто не доходили до сознания альтер-эга. Как же Декстер жалел, что они не имели отдельных тел! Хотя, в таком случае человек вроде Фриказоида точно не стал бы общаться с таким, как он. Но такого быть никак не могло, потому Декстеру оставалось только не бросать свои попытки достучаться до Фриказоида. Хотя они по большей части и были безуспешными. Создавалось ощущение, что мрачные мысли, то и дело возникавшие у Фриказоида после того инцидента, наконец вылились в полноценный срыв. А кошмар только дополнительно спровоцировал его, оставляя наедине с ощущением собственной никчемности. И абсолютно не знающим, что делать в такой ситуации, Декстером.       Ему только оставалось надеяться, что Фриказоид все же сможет прийти в себя. Тогда они уж точно смогут что-нибудь придумать.       И Декстеру было совершено без разницы, что ему так-то не сильно нравилось присутствие его альтер-эга в его голове. Потому что сейчас он видел только потерянного подростка, на котором косвенно лежала отвественность за смерть тридцати семи детей. А его все еще называли героем — за поимку преступника. И это только ухудшало его состояние. Декстер не мог просто остаться в стороне.