Не смей рыдать, Стилински, храни в себе зверя до конца.

Ночная мгла и неприступная темень как всегда завораживает, придавая телу новые эмоции и ощущения. Где-то вдалеке темень создают огромнейшие деревья, а там, за грудой опавших камней красуется спрятанное озеро, которое известно лишь Стайлзу и Дереку. С каждым днем возвращаясь в реальность ты чувствуешь себя неизлечимо больным, психопатом, юношей, которого напрочь разбили, не дав и шанса поступить иначе. Ты вроде бы и живешь, но в тоже время медленно умираешь, словно уходя из суровой жизни хотя бы на мгновения, пока находишься в компании синеглазого альфы. Теперь жизнь Стилински кардинально изменится, но душа продолжает верить, что Дерека не пристрелили серебряной пулей, которая от и до пропитана аконитом. Он срывается с места, которое минутами ранее стало остановкой его долгой пробежки через весь лес. Теперь же в голове подростка крутиться лишь одна мысль, которая не дает покоя. Два слова, которые врываются в самые тайные закоулки его сознания, не давая логике откинуть их куда подальше. «Он мертв!» - Продолжает накручивать себя брюнет, преодолевая порывистый ветер, сучья, которые словно деревянные руки затягивают его обратно, не давая хоть в последний раз прикоснуться к телу альфы. - Нет, Дерек, нет, - глаза уже мокрые от подкативших слез. Кривыми дорожками сползают по лицу, оставляя за собой лишь влажные, соленые отпечатки. Юноша подбегает к нему, разводит руками, не в состоянии чем-то помочь. Он вспоминает, как тогда чуть не отрезал альфе руку, чтобы спасти его от смерти, но не вырвешь ведь сейчас его сердце из груди, верно? А пулю не найдешь, а даже если и найдешь, будет слишком поздно. Капельки пота скатываются по лицу Хейла, сам же мужчина находится на пике, не желая больше оставаться в мире, где ему просто не суждено любить без последствий. - Стайлз, - тихо мямлит он лишь одними губами, стараясь как можно точнее передать все эмоции, которые давным-давно залегли ему в сердце и сейчас готовы были выплеснуть все и сразу. Присутствие полного отсутствия, грань безумия непрерывными штрихами сломанного грифеля легла кривой вдоль ключиц, минуты казались слишком долгими, мучительно душными. Болезненно скривившись в полу улыбке давшей тень сомнения, вычленив из тысячи звуков один единственный, нужный, который вновь зажег фитиль надежды, это ведь его слова, он говорит, значит, все может обойтись. Хотя обманывая себя, Стилински обманывает все вокруг. Юноша опускается на землю, приподнимает голову Дерека и бережно укладывает ее на колени, стараясь причинить синеглазому как можно меньше боли. На что тот лишь игриво усмехается, откашливаясь кровью, которая уже алой струей движется от уголка губ, достигая подбородка. - Не смей рыдать, Стилински, храни в себе зверя до конца, - ни без тени иронии просит альфа, замечая, как судорожно и истерически сжимает его ладонь брюнет. - Теперь, когда я знаю, чего мне не хватало, ты не можешь просто так уйти. Ты должен вдохнуть жизнь, ты обязан вернуть меня к реальности, Дерек, - умоляюще просит Стилински своим сладостно-хрипловатым голосом, так и умоляя Хейла начать жить, продолжать бороться, но это ведь ничего не изменит, больше в его жизни никогда не будет ударов о руль, ярых толчков, прижатия к стене и страстных, жарких поцелуев. - Я всегда жил во лжи, от меня ничего не осталось, а ты всегда возвращал мне надежду, одним своим присутствием уверял, что я хороший. Теперь я понимаю это, теперь можно и умереть спокойно, - слабо улыбается мужчина и невольно закрывает глаза, обессиленно поворачивая голову в сторону.