Метаморфоза

Хироми взглянула на высокое и широкое многоквартирное здание, растянувшееся перед ней на сотни метров. Оно больше походило на муравейник, чем на место для комфортного проживания людей. Такие здания часто показывали в научно-фантастических фильмах, и каждый раз они поражали своей монолитностью и громадностью, но, конечно же, ни о каком уюте и чувстве защищенности здесь не могло быть и речи. Девушка не представляла, как Нанами может жить в таком месте. Но мужчину это, похоже, ничуть не смущало. Он засыпал и просыпался здесь много лет подряд, шел на работу и возвращался обратно, не задумываясь о том, что эта бетонная коробка чем-то уступает другому жилищу. Для него комфорт заключался в постоянстве и обыденности. Наконец, Нанами вышел из подъезда и быстрым шагом направился к машине. Он открыл дверь и уселся на заднее сидение рядом с Хироми, мельком бросив на нее беспристрастный взгляд, словно выбирал, какое моющее средство купить в хозяйственном магазине: с лимоном или с морозной свежестью. - Доброе утро, - поздоровался он своим обычным монотонным голосом. - Доброе, - ответила девушка, уставившись в окно. - Нанами-сан, держите, я взял для Вас «Токио симбун», - сказал сидевший за рулем Сэки и протянул шаману свежую утреннюю газету. - Спасибо, Хизэо, - поблагодарил его Нанами и тут же зашелестел страницами. Запах газеты распространился по салону и достиг чувствительных ноздрей Хироми. Девушка звонко чихнула, закрыв лицо руками. - Извиняюсь. К Асаши я уже привыкла, но эта пахнет как-то по-другому. Нос стал слишком чувствительным в последнее время... - Тут в аптечке есть антигистаминное, дать? - заботливо предложил Сэки. - Нет, спасибо. Я уже пробовала, не помогает, - пожаловалась девушка. - Весна. Тут уж ничего не поделать, - сказал парень, глядя на нее через зеркало заднего вида. - А ведь впереди еще целый сезон цветения! - И не напоминай, - вздохнула Хироми. - Ну что, куда мы едем сегодня? В ту шахту? Я вот даже оделась во всякое старье и взяла налобный фонарик. Нанами, ты не боишься костюм испачкать? - Ничего страшного. У меня таких несколько, - ответил шаман. Работая с Нанами, девушке приходилось жить по расписанию. Подъем. Завтрак. Выезд на миссию. Ланч. Отчет перед руководством. Получение нового задания на завтрашний день. Отдых. Ужин. Книга. Сон. Вначале было тяжело, но Хироми привыкла. С тех пор, как она вернулась в Японию, не проходило и дня, чтобы Хироми не сожалела о принятом решении. Она только-только начала обживать свою крохотную лачугу в деревне муиска, расположенную на восточном склоне Кордильер, когда узнала о том, что старейшины больше не охотятся за ней, не собираются казнить и готовы принять девушку на родине с распростертыми объятиями. Причина таких перемен еще была неизвестна Хироми, но она уже чувствовала в этом какой-то подвох. Девушка и подумать не могла, что ее ждет настоящая катастрофа. Катастрофа в лице Годжо Сатору. Однако свои вещи она начала собирать в тот же вечер. Местные шаманы провожали девушку с искренним сожалением. В их словах было столько теплоты и грусти, что Хироми расплакалась, обнимая их на прощание. За эти два месяца они стали для нее проводниками и наставниками, братьями и сестрами, друзьями и просто близкими людьми, понимавшими все ее тревоги без слов. Путешествуя по континенту, Хироми открыла для себя целый неизведанный мир и поняла, как было важно вырваться из замкнутого круга, в котором она находилась всю свою сознательную жизнь. Хироми учила других и училась сама, перенимая опыт и спрашивая совета у многих опытных колдунов, хранивших древние знания своего народа, однако вскоре поняла, что правильного ответа нет и не будет никогда. Так называемый «эффект бабочки» поставил крест на всех попытках девушки предсказать возможный исход событий, произошедших в Японии, ведь, как известно из теории хаоса, незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия, в том числе в совершенно другом месте. Всё, что могли посоветовать ей шаманы — это положиться на свои способности и использовать их во благо мира. Но очертания этого самого хаотичного мира были настолько расплывчатыми и невнятными, что было невероятно трудно определить, что сейчас является самым важным, а что — второстепенным. И всё же, она научилась чувствовать проклятую энергию гораздо лучше, чем раньше. Некоторые техники и приемы шаманов Южной Америки дались ей с поразительной легкостью, другие же — требовали немалых усилий. Однако Хироми решила, что только при помощи постоянной практики сможет освоить их и применять с достаточной уверенностью. С таким настроением и мыслями она вышла из самолета в международном аэропорту Нарита, где ее уже встречал Сатору. Ей казалось, что она не видела его целую вечность, и тут же поняла, что безумно соскучилась по этому ходячему бедствию. А тот лишь загадочно улыбался и молчал больше обычного. Хироми не обратила на это обстоятельство должного внимания, ведь ей ужасно хотелось рассказать ему обо всем, что с ней произошло во время этого временного изгнания: о Мачу-Пикчу, о водопаде Анхель, о самых вкусных блюдах, что удалось ей попробовать в Аргентине, о шаманах-целителях курандеро, о странных духах-шикигами, обитавших в пустынях Чили, и о состоянии измененного сознания, в котором она находилась под воздействием магического отвара. Эти яркие впечатления еще бурлили в ней с неистовой силой, и всю дорогу до Токио девушка болтала без умолку. До тех пор, пока не открыла дверь и не увидела опустевшую гостиную своего дома... По ней словно прошелся ураган и унес все, что стояло на полках. Книги, манускрипты, проклятые предметы — все исчезло. - Сатору?.. - тихо, почти шепотом, спросила Хироми, обводя взглядом стены дома. - Что здесь произошло? Годжо поставил громоздкий чемодан возле входа и прошел внутрь, удивленно присвистнув. Он уселся в кресло и с растерянным видом обратился к девушке: - Кажется, я забыл тебе кое о чем рассказать… - О чем же? - настойчиво спросила Хироми, нахмурив брови и нервно постукивая носком ботинка об пол. Ее темно-фиолетовые волосы уже довольно сильно отросли, и девушка собрала их в маленький смешной хвостик на затылке. Спереди выбилось несколько коротких прядей, которые легли наискосок посреди лба девушки, отчего Хироми напоминала рассерженного одноглазого пирата. - Ну, как видишь, тут произошли небольшие изменения, - ответил парень. - Я-то все прекрасно вижу. И я точно помню, что просила тебя позаботиться о моем доме и о… Чёрт! - девушка побежала к двери, ведущей в кладовку и резким движением распахнула ее. Та оказалась открытой и чуть было не сорвалась с петель. Хироми в ужасе обнаружила, что и эта комната, искусственно расширенная техникой особой территории, теперь приняла свой обычный вид маленького и пыльного чулана. - Моё хранилище… Куда все пропало?! Сатору! Тот лишь поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и закинул ногу на ногу. - Ну, как бы сказать… Все твое проклятое имущество пошло в уплату долга перед старейшинами, - буднично объяснил шаман. - Какое преступление — такое и наказание! - Нет, нет, нет, нет… Скажи, что ты шутишь! - в отчаянии воскликнула девушка. - Тебе станет легче? Тогда да, я шучу, - улыбнулся шаман. Хироми в растерянности уставилась на него, не зная, куда себя деть и что предпринять. Но тут до нее, наконец, дошло. - Издеваешься… Ты хоть представляешь, сколько сил и времени у меня ушло, чтобы собрать все это?! Больше шести лет! Я перерыла тонны книг, побывала в стольких местах, пережила море опасностей, чтобы раздобыть эти реликвии. Некоторые предметы я собрала сама и восстановила по крупицам! Как ты мог просто взять и отдать им все?! Ты меня не спросил! Даже и не заикнулся об этом! Почему?! - Тебе не стоило так сильно привязываться к этому барахлу, - отмахнулся Сатору. - Знаешь, что говорят о коллекционерах? Это не они владеют вещами, а вещи владеют ими. Так что я тебе очень помог! - Что ты сейчас сказал?.. - спросила Хироми, и в голосе ее звучала такая обида и злоба, что Годжо не сразу нашелся, что ответить. - Ты ведь хотела вернуться в Японию. Вот я это и устроил! Я выкупил твою свободу, - ответил он. - Не очень-то большая цена за убийство старейшины, пусть даже он и был заодно с Гето. - О, ну спасибо за помощь! Только я тебя об этом не просила! Что, на твоем собственном счету было недостаточно средств? - Хочешь сказать, ты всю оставшуюся жизнь собиралась носить пончо и ловить галлюцинации от пейота? - Я бы нашла другой выход. И кстати пейот используют индейцы Северной Америки. В Южной применяется отвар аяуаска, - холодно ответила Хироми. - Да мне все равно! - Я вижу… Помимо того, что ты отнял у меня труды всей моей жизни, так еще и лишил средств к существованию. Эти предметы и проклятое оружие стоили миллионы иен. А теперь у меня ничего не осталось! Ни гроша! - Ну, так продай свой ритуальный ацтекский нож, на который ты потратила все деньги... Это было последней каплей. Сатору почувствовал, как воздух в комнате мгновенно стал густым и тяжелым. Он взглянул на Хироми и увидел, что ее окутывает черное облако гнева. Несколько мгновений девушка боролась с охватившим ее затмением, но все же пришла в себя и тусклым голосом произнесла: - Я не хочу тебя видеть. По крайней мере не сейчас… Уходи, пожалуйста. - Что, снова? - попытался пошутить Сатору, но тут же понял, что лучше ему было молчать. - Ты знаешь, где выход… - сказала девушка, кивнув головой в сторону, и проводила шамана пристальным взглядом. - Слушай, Хироми… - начал было говорить Годжо, стоя на крыльце, когда дверь с ненавистью захлопнулась прямо перед его носом. - Похоже, всерьез обиделась, - пробормотал он. Хироми обессиленно рухнула на диван, обняв подушку. «Я вернулась в никуда...» - подумала она. Всё, чем она дорожила, было безжалостно растоптано. Ей хотелось выть от боли, разъедавшей ее изнутри. «Люди, с которыми я жила там, в маленькой деревне где-то на окраине Перу, владели столь малым, и все же готовы были отдать мне все, что у них было… Они были так счастливы, живя свободно, и были так добры ко мне, хотя не знали обо мне ничего. Почему же я не осталась с ними? Почему выбрала вернуться к тому, кто владеет всем и не желает делиться ничем?» - рассуждала девушка, пытаясь унять душившие ее слезы. Она позволила себе выплакать эту ядовитую обиду, но затем поднялась с дивана и направилась в ванную, чтобы умыться и обдумать, как поступить дальше. Порывшись к чемодане, она нашла тот самый нож, про который говорил Сатору. Вообще-то, назывался он Текпатль. Двустороннее лезвие ножа было сделано из обсидиана и крепилось к деревянной ручке, украшенной резьбой, золотом и мозаикой. С помощью данного ножа жрец мог рассечь грудную клетку пленника и вытащить из неё сердце. Именно таким пленником себя и ощущала Хироми. Она метнула нож в опустевшую стену и тот с глухим звуком воткнулся по самую рукоять. Ей хотелось еще немного покупаться в своей боли, но она уже и так слишком долго себя жалела. Девушка решила сделать то, чего от нее точно никто не мог ожидать. Связавшись в руководством, она изъявила желание официально вступить в ряды шаманов Японии. Отчасти, она поступила так назло Годжо, но все же в ее душе теплилась надежда на то, что ей удастся завоевать доверие старейшин и вернуть хотя бы часть того, что у нее отняли. И вот теперь, спустя неделю, она отправилась на очередное задание вместе со своим напарником — Нанами Кенто. Хироми с удивлением обнаружила, что он является практически полной противоположностью Сатору — молчаливый, сдержанный, всегда пунктуальный. Единственным его недостатком, пожалуй, являлась излишняя прямолинейность. Но девушка не считала это чем-то неприемлемым. Она и сама все чаще склонялась к тому, чтобы называть вещи своими именами, нежели прятать их за пустой оберткой вежливости. - Нанами, ты ведь в курсе, что это угольная шахта? - на всякий случай уточнила Хироми, когда они прибыли к месту, где должен был находиться проклятый дух. - Там тесно, грязно и… - девушка вдруг запнулась, оборвав фразу на полуслове. - Что-то не так? - Нет, просто ощущение дежавю, - ответила Хироми. - Такое теперь часто со мной происходит после возвращения в Японию. Накатывает… эхо прошлого. Это продукт моего «коллективного сознания», который репродуцирует фрагменты человеческого опыта и переходит из поколения в поколение через моих бабочек-шикигами. Они стояли возле прямоугольной скважины, напоминавшей провал в бездну. Внизу все было черным-черно, и сказать, что могло ждать их внутри, было невозможно. - Правда? А я как-то читал, что ощущение дежавю связано с нарушением работы мозга. Согласно проведенным исследованиям, одно полушарие мозга получает информацию на мгновение раньше другого, порождая ощущение повторения ранее прожитого опыта. Кроме того, это может быть вызвано частичным отмиранием клеток мозга, и тогда… - Прекрати, - пробурчала Хироми. - Ты меня специально запугать пытаешься перед спуском в ад? - Не волнуйся, ты останешься снаружи, - ответил шаман, достав из-за пазухи тесак. - Что? - возмутилась девушка. - Почему это я узнаю об этом в последний момент? - Если я прав, это проклятие просто сожрало более мелких сородичей, разрослось и застряло прямо в туннеле. По крайней мере, такой вывод я сделал из рассказов выживших диггеров. - А если нет? На вот, возьми на всякий случай, - сказала Хироми, без спроса натягивая на голову шамана фонарик. Он был немного ниже Годжо, поэтому вся процедура не заняла много времени. Нанами посчитал это лишним, но возражать не стал. - Буду действовать по ситуации. Поставь завесу, пожалуйста, - сказал он и спрыгнул вниз. Хироми осталась одна среди руин заброшенной шахты. - Ну, конечно. Кому я нужна? - вздохнула она. - То, чего боятся больше темноты, что темнее тёмного… очисти эту скверну. Бла-бла-бла... Чувствую себя каким-то подмастерьем! Вокруг здания опустился черный купол. Немного потоптавшись на месте, девушка посмотрела вниз. - Может, он меня так проверяет? Не оставлю ли я его одного? - рассуждала Хироми. - Наверное, если бы проклятие и правда застряло посреди шахты, то я бы уже что-то услышала. Значит, оно не там… Хироми подняла с земли грязную искореженную табличку и протерла ее рукавом. Надпись на ней сообщала, что глубина шахты составляет триста десять метров. Девушка недовольно поморщилась. - Глубоко… Но делать нечего. Она подошла к краю и, с трудом преодолев свой утробный страх перед высотой, шагнула вниз. Омурасаки… Бабочки замедлили ее падение, образовав парящую платформу под ее ногами. Когда Хироми достигла дна шахты, то внизу, разумеется, никого не оказалось. Воздух был затхлым, пыльным и сухим, и девушка пожалела, что не подумала о том, чтобы взять с собой еще и респиратор. Она сняла перчатки и прикоснулась к стене, решив просканировать туннель и побыстрее найти Нанами. Хироми шла вперед с закрытыми глазами, пока, наконец, не ощутила слабое присутствие проклятой энергии. Девушка знала, что ее напарник отлично контролировал силы и наверняка умел скрывать свое присутствие, но только не от нее. Хироми насторожилась. Сейчас Нанами либо делал это специально, либо с ним что-то случилось… Сделав несколько шагов, девушка обнаружила еще один источник проклятой энергии, на этот раз принадлежавший точно не шаману. Следовало быть осторожной. Она продвигалась по шахте, аккуратно огибая брошенные вагонетки, переступая через камни, сломанные доски и металлические подпорки сводов туннеля. На развилке она отчетливо почувствовала запах гниения, доносившийся откуда-то слева. «Значит, он там...» - решила она и повернула. Проклятие находилось где-то совсем рядом, но покоилось неподвижно, словно медведь, уснувший в берлоге. Девушка замерла на месте, пытаясь понять, что это за существо и насколько оно опасно, когда ее плечи обхватил Нанами и зажал ей рот. - Тихо. Иначе разбудишь его. Яркость фонаря на лбу Нанами была выкручена на минимум, и тот лишь слегка подсвечивал очки шамана, придавая его лицу зловещий вид. Он разжал ладонь, и Хироми с облегчением вздохнула. - В чем дело? - прошептала она. - Если он двинется, то тут все может обрушиться. Похоже, его придавило обломками. - Но мы же не можем просто оставить его тут? - Нет, - покачал головой Нанами. Наступило напряженное молчание. Оба обдумывали возможные варианты. - Предлагаю просто взорвать все к чертям, - наконец, прошептала Хироми. - Здесь повсюду угольная пыль. - Совсем как при аварии на шахте Мицуи. - Именно. Но нужно предварительно выбраться отсюда, иначе нам не выжить, - заметила девушка. - Используем взрывную волну как подушку. Она подбросит нас наверх. Хироми и Нанами в полной тишине направились к выходу. На обратном пути девушка оставила цепочку из нескольких своих бабочек-шикигами, которые должны были послужить своеобразным фитилем. Ей было жаль жертвовать ими, однако она не была уверена, что ее техника сработает на достаточно большом расстоянии. - Ты готова? - Да, конечно, - кивнула Хироми, пытаясь скрыть волнение. Нанами снял пиджак и молча накинул его на плечи девушки. - Надеюсь, он у тебя из огнеупорной ткани, - сказала девушка. - Как и твоя рубашка... - Разумеется, - подтвердил шаман. Он произнес это с таким серьезным видом, что Хироми не смогла удержаться от улыбки. - Есть, что сказать на прощание? - спросила она. - Нет, ничего. А у тебя? - Нет. Разве что... хотелось бы, чтобы на моей надгробной плите написали "Во всем виноват Годжо Сатору". - Вот как... Думаю, у тебя еще представится возможность сказать ему об этом лично. - Если выживем, то непременно, - согласилась Хироми, подняв руку и сделав щелчок пальцами. - Огненный Махаон! В этот самый миг оставленные ей сиреневые бабочки-омурасаки преобразовались в пылающих огнем махаонов, которые подожгли угольную взвесь, витавшую в воздухе. Тут же в глубине тоннеля последовала серия вспышек, а затем они услышали оглушительный шум взрыва. Своды начали осыпаться, а все вокруг задрожало, словно от землетрясения. Оранжевое пламя уже неслось в их сторону, клубясь и сметая все на своем пути. - Омурасаки! Броня императора! - выкрикнула Хироми, изо всех сил прижавшись к Нанами. Бабочки окутали их, словно облако, защищая от взрывной волны. Нанами подгадал момент, когда она почти достигла вертикальной части шахты и, подхватив Хироми на руки, подпрыгнул вверх. Расчет оказался верным — их выкинуло из шахты, словно пробку из бутылки шампанского. Однако над приземлением никто из них не подумал как следует. Рухнув на землю, Хироми почувствовала, что не может дышать. Всё тело ныло, словно ее побили палками. Рядом лежал и ее напарник, с трудом выкашливая пыль из легких. Его рубашка слегка обгорела, но в целом он выглядел неплохо, чему Хироми была несказанно рада. По такому случаю, Нанами предложил отправиться на ланч в Ukai-tei Ginza. Он не шутил, когда говорил о том, что у него есть запасной костюм, ничем не отличавшийся от предыдущего. Для Хироми он все еще оставался человеком-загадкой, о котором каждый день узнаешь что-нибудь новенькое. Хироми как раз просматривала меню ресторана, с каждым пунктом которого глаза ее становились шире и шире от указанных в нем цен, когда шаман, покопавшись в боковом кармане пиджака, достал небольшой листок бумаги и протянул его девушке. - Что это? - спросила Хироми. - Твой зарплатный лист, - объяснил Нанами. В этот момент из-за угла бесшумно вынырнул официант и встал перед их столиком. - Здравствуйте! Вы готовы сделать заказ? - Да. Мне пожалуйста просто рис. И воду, - сказала Хироми, испуганно захлопнув меню. - Просто рис? - удивился официант. - Именно так, - подтвердила девушка, когда поймала на себе пристальный взгляд Нанами. - Закажи, что хочешь, - сказал он. - Сегодня за мой счет. - Нанами, тебе не стоит… - начала было девушка, но тут шаман ее огорошил: - Ничего страшного. Будешь отдавать долг частями из своей зарплаты. Хироми улыбнулась. Нанами всегда оставался Нанами.