***
15:16 Рейх дёрнулся от удара чего-то железного об клетку. УПА наблюдал за ним и, усмехнувшись, просунул еду. —У тебя вкусные томатики на огороде растут, и огурцы ничего. —Спасибо. Старался. «Томатики» — черри. —Мне всё равно. Италия подмигнул Рейху, когда вошёл в халупу. Альфы окружили карту и стали разговаривать. Рейх жевал кусочек бородинского хлеба и слушал их диалог. Заключался он в обсуждении планов на будущее. Планировалось нападение на их альф, которые вернулись с охоты. Их они решили ждать в засаде. УПА решил, что эти двое будут в бешенстве и попрут как танки. И приказал людям расставлять ловушки в 17, 18 и 19 квадратах. Потом демон тридцать минут вспоминал Украину и описывал свои желания, Итальянец тоже говорил, что скоро овладеет своим любимым и облизывался на немца. Америка не представлял, что делать дальше, и сидел, дрожа и не понимая спокойствия папы, который лишь сжимал кулаки и сиял алыми глазами. Новость о том, что Украина поругался с Канадой, очень обрадовала повстанца, но то что тот живёт с Великом нет. Но зато мешающего альфу будет теперь легко убрать. Италия зачитывал следующий доклад и демон зло посмотрел на американца. Ему сообщили повод, из-за которого возник конфликт. —Твой брат обидел моего сладкого, МОЕГО УКРАИНУ! — он ударил по клетке. —Ты с ним тоже самое делал! — встал на защиту Рейх. —Свали сука немецкая, пока не приобрёл ещё шрамов на морде. Вылезай шлюха! Аме замотал головой и вжался в дальний угол. Повстанец посмотрел на итальянца. Тот схватил Рейха за волосы и натянул, заставив упереться головой в прутья. —Не мешай ему сладкий, ты ведь не хочешь лишиться единственного сына. Рейх закрыл глаза, по его щекам потекли слёзы. УПА открыл клетку и схватил американца за руку, тот стал сопротивляться и хвататься за прутья. —Если ты сейчас их не отпустишь, останешься без пальцев. Аме дал себя вытащить и сидел на коленях, пока клетку закрывали. Сжатое в железной хватке запястье горело огнём и посылало ноющую боль по всей руке. УПА его вздёрнул на ноги. Италия взял стул и поставил его посередине комнаты, чтобы хорошо проглядывался стол. Он сел и стал наблюдать за «другом». УПА дал Штатам пощёчину, разбив этим губы, и заглянув в мокрые глаза. —Пока я не могу отыграться на твоём брате, я отыграюсь на тебе. Сука. Повстанец плюнул в лицо американца и, сцепив запястья наручниками, кинул на стол. Задрав юбку, сорвал бельё, просто разорвав тонкое кружево в дрыбодан. Проведя по ягодицам, не щадя ударил рукой, вырвав крик и скулёж. Он сделал так ещё несколько раз и посмотрел на уже начавшие наливаться синяки. Проведя по бёдрам, увидел, почти незаметные полосы от стека. —Ты любишь грубый секс. Ха. Такого у тебя ещё не было. Но надо заткнуть твою горластую пасть. Всунув в рот один из платков итальянца, невыносимо надушенных приторными парфюмом, заставил поднять одну ногу. Аме попытался вырваться и сопротивляться, но его ударили лбом об стол и зарычали, приказывая молчать. США выплюнул платок и громко закричал, когда в него резко вошли, он почувствовал, как по ногам потекла горячая кровь метка вспыхнула огнём вызывая ноющую боль в шее и голове. Он стал царапать стол и вырываться. Его стали душить, чтобы он замолчал. И лишь когда Аме почти потерял сознание, его отпустили. Сил держать корпус не было, и он развалился на столе. УПА двигался резко и глубоко, ему было всё равно на приносимые травмы. Его вынужденный партнёр, наконец, заткнулся и лишь изредка вздрагивал и всхлипывал. Внутри было жарко и сыро из-за текущей крови. Он довольно запрокидывал голову, упираясь в поясницу и придерживая его ногу. Через десять минут поза надоела и он потащил его на кровать и, кинув, уложил на спину. Уместившись между тонких ножек, которые отталкивали его, стал наслаждаться процессом. Итальянец, до этого надраивающий себе, сел на кровать и, расстегнув ширинку, приставил член к припухшим губам. Аме попытался отвернуться. Но ему разжали челюсти силой и впихнули член в рот. Итальянец стал вдалбливаться в сокращающееся горло. Американец благодарил бога, что не тот ни другой не отличались большими размерами, но это не облегчало страданий. Метка пульсировала и опухла, он это чувствовал. Он звал на помощь мужа, чувствовал, что Россия тоже его чувствует. Его альфа не представлял, что происходит. Но посылал ему сигнал: «Всё будет хорошо. Я скоро приду». Горло залила горячая сперма, которую он выплюнул, за что получил пощёчину. —Плохая шлюха. Тебя видно не учили как надо обслуживать клиентов. Итальянец сжал волосы на затылке США, а УПА наполнил израненное нутро спермой. И решил перекурить. Завоняло дешёвыми сигаретами, а потом и таким же алкоголем. Италия скрутил американца и, давя коленом на спину и оттягивая одной рукой волосы, пальцы свободной запустил в растраханную дырочку, начиная резко и сильно вводить их по самые костяшки и упираясь в простату до боли. Внутри всё хлюпало. А омега молил прекратить и кричал. УПА усмехнулся. —А ты что со своей принцессой не развлекаешься? Вон сидит, скучает.—повстанец плеснул водку на ягодицы, и Аме заверещал, раны задрало от спиртного. Альфы заржали. —Я не могу его тронуть. Сначала нужно убрать Союза, или заставить его оборвать связь, чтобы не так больно было метку перекрывать. —Ты его чё бережёшь? —Он умрёт иначе. А я не некрофил. —Да хуй вас знает, аристократов. Вы вечно фигнёй занимаетесь. А твой прадед Рим был вообще педофилом и зоофилом. Чем он ещё занимался? А? С патрициями и сенаторами. На своей «фазенде». — УПА залился смехом. Италия врезал ему по лицу. Аме сжался, как только его отпустили. Но Италия, не ставший уделять много времени «напарнику», поставил его в коленно-локтевую и стал брать, совершенно не сдерживаясь, вымещая гнев и давнее напряжение. Аме задыхался под альфой запах моря и шалфея раздражал. От подушки пахло и того хуже болотиной и сырой землёй. К шее прижались жёсткие губы, а потом острые зубы, оставляя укус. Потом ещё один. И ещё. Болеро было разорвано, меж лопаток упирался влажный лоб. Ногу поглаживала рука королевства. Альфа лежал на нём всем весом. Их сцепило, что очень не радовало американца. Но до конца «отдыхать» с ним итальянец не стал, и, несмотря на сопротивление, вынул свой орган сильнее разрывая деликатные ткани. Американца, в состоянии не стояния, подхватили под руки и закинули в клетку, к сидящему прижав колени к груди, немцу. Рейх все два с половиной часа просто плакал, он не мог помочь, и он понимал, что чувствует США, сам проходил через это сотни раз. Италия закинул полотенце и ещё бутылку воды. Рейх кивнул и стал смотреть на собирающихся на вылазку альф. Как только закрылась дверь, он стал обтирать Штаты, а потом сидел, крепко прижав к себе и слушая всхлипы.***
19 июля, 00:00 Эта недоделанная банда вернулась чрез пару часов, очень злая. Италия сразу подлетел к Рейху и зарычал: —Ты будешь со мной! —Почему утвердительная форма? — Рейх выгнул бровь; — Я НЕ буду с тобой. —Мразь. Я тебе…— Карие глаза стали оливковыми; — Прости сладкий, это всё ФИ. Пойдём со мной. Мы поработим мир и устроим Ад. Давай, как раньше.— Рейха погладили по щеке. —Ита, я посмотрю, ты Вергилием заделался. В Ад хочешь меня провести.—Рейх засмеялся; — Не выйдет, я Мефистофель и живу в Аду. Твои попытки бессильны, я не предам семью. —Мы же любили друг друга. —То что было между нами не любовь, это насилие. Не романтизируй свои действия, шизофреник с раздвоением личности. Вообще спелись два психа. Но этот черномазый демон, ещё способен конструктивно мыслить.А тебя лечить надо, овца.— Рейх дёрнул белые кудрявые пряди, концы которые с одной стороны были зелёными с другой красными. —Рейх. Я на всё готов. Будь со мной.— Италия опустился на колени, делая вид что не заметил издевательства. —Ой, прямо страдания юного Вертера. Ну, если я и схож с Шарлоттой, то будь добр следуй канону и застрелись как Вертер, можешь не писать письма, а сумасшедшего ты уже встретил. А можешь по-тихому просто утонуть в болоте. Италия ударил его и, открыв клетку вытащил, обкрутив запястья цепью при помощи УПА повесил немца за руки на крюк, так чтобы ноги не доставали пола. Схватив свой хлыст, итальянец замахнулся. Спину и ребро обожгла боль. Рейх дёрнулся, но не закричал. После двух десятков итальянец остыл, и его глаза вновь сменили цвет. —Прости принцесса.—он ослабил цепи позволяя касаться пола и поцеловал губы, не смотря на сопротивление; — Я наверное тебе ГИ напомнил? Прости. —А ты вынослив.— УПА стал поливать спину и ноги водкой, обрабатывая раны и смотря, как подрагивает сильное, но очень худое тело. Рейх лишь фыркал. Четыре обжигающие ладони огладили его тело. Итальянец схватил его за ягодицы и, дорвав лиф платья, прижался к соскам. Облизав один, оставил засос и вдохнул запах аниса и малины с примесью мороза и крови. Подняв оливковые глаза, мурлыкнул: —Откажись от своего альфы и прими меня. —Нет. —Он груб с тобой. —Всё равно нет. —Ты не можешь родить ему ребёнка. —А тебе тем более не рожу. Рейх получил пощёчину и его вновь подняли. Только кончики пальцев ног касались пола. Руки ныли, шею ломило, но он терпел. Альфы вышли. —Папа? — Аме потянул ему руки. Рейх повернулся и улыбнулся. —Тихо, маленький. Я справлюсь. Мне привычно. Альфы вернулись. Италия взял бутылку с водой и, оттянув голову Рейха, стал лить ему на лицо воду приговаривая «Пей, малыш, пей. Не нравится? Как мне тебя попытать ещё?» УПА потянулся. —Пусть он повисит. Подумает. Позже с ним разберёмся. —Хорошо. Так и поступим. А теперь молчите, а иначе мы с тобой, шлюшка, сделаем тоже самое, а тебя Рейхи проще калёным железом жечь или током бить. Альфы легли спать. Рейх старался не греметь цепью. Вздохнув стал погружаться во тьму. Он очень не любил Рехугольника, но без него сейчас не обойтись.***
Пройдя сквозь чёрный с серебряными искрами туман, вышел на поляну. Цвели его любимые лилии. Наклонившись, вдохнул аромат. Неожиданно цветок приобрёл зубы и чуть не укусил его. Шарахнувшись Рейх врезался в грудь того кого искал. Он не видел, он просто знал это. Чёрные длинные узловатые пальцы провели по его рванной одежде, которая заискрилась и превратилось в мягкое чёрное платье из шёлка с плавными линиями складок. Его волосы тоже стали длинней, вернувшись в прежнюю гриву смоленных тяжёлых змей, шрамы исчезли. Рейхугольник сжал свои объятья и заговорил. —Сам пришёл ко мне. Удивил. Если ты спросить как сын, то он втрахивает в постель Чехию и восхищается её грудью четвёртого размера. —Я не за этим.— Рейх улыбнулся; — Спасибо за то, что ты приглядываешь за ним. —Я и за тобой приглядываю и помогал бы, если бы ты не запер меня. Ты моя Fräulein, люблю тебя, а ты не ценишь.—одна рука сжала его шею, вторая притянула к себе за талию. —Прошу простить меня, господин Зло. А запер я вас из-за того что вы погубили мою жизнь, устроив войну. —Ну, ошибся. С кем не бывает? Но это я вылечивал тебя, когда ты лежал с воспалением лёгких, это я лечил твои переломы и ожоги. —Спасибо. Рейхугольник развернул его. Над ним склонилось лицо отца с чёрными глазами без зрачков и чёрными венами на лице. Кончик фиолетового длинного языка коснулся его губ. Рейх лизнул его и прикрыл глаза. Его поцеловали и закружили. Вокруг них поднялись цветы и стали сиять, издавая переливчатый звон, небо стало алым, но над ними оно было насыщенно-синим и усеянным звёздами. Крона могучего дуба стала золотой, а ствол серебряный. Земля стала водой, тёплой и очень чистой, которая непонятно откуда прибывала и падала вниз и исчезала морем бесконечных всполохов северного сияния. Рейх вытянул ногу и стал касаться воды, прогибаясь в руках своего проклятья. По воде расходились круги, а брызги превращались в жемчуг. Рейх засмеялся и отдался захватившему восторгу. Рейхугольник замер, а потом поднял его над собой и улыбнулся. Опустив, толкнул спиной в бесконечность. Рейх утянул его с собой, крепко переплетя пальцы рук. Преодолев вместе долгий полёт, перевернулись и оказались лежащими на ветке дуба. Демон склонился над ним и целовал в шею и вдыхал сладкий аромат. Проводя рукой по бедру, остановил её на животе и прикрыл глаза, а потом отрицательно мотнул головой. Нависнув над своим любимым владельцем, решил начать разговор. —Давай, говори зачем пришёл. —Помоги мне. —Зачать? —Выбраться из западни. —Ты же знаешь, что отдашь контроль мне, а может… Рейх поцеловал его в губы и крепко обнял. —Ты не навредишь мне. Я готов делить тело с тобой, но если ты пообещаешь, что не будешь ни на кого нападать и будешь предупреждать, если захочешь управлять мной. —Я демон, я не даю обещаний. —Да… Тогда поклянись мне. —Клянусь. Рейхугольник обхватил тело Рейха руками, его в ответ обвили ногами. Слившись в страстном поцелуе, они упали с дуба. Но не почувствовали боли приземления и лежали в сладко пахнущих лилиях. Лицо Рейхугольника меняло цвета, он то становился Пруссией, то ГИ, то Веймаром, то самим Рейхом, то АИ или Германией. —Отдашься? —Не сейчас. Помоги. —Уже стал помогать. А теперь поспи, любимый. Рейхугольник провел по воздуху, покрывшемуся рябью. Они оказались под водой. Рейх вздохнул. Вместо песка и водорослей, он лежал на жемчуге в окружении маков, над ним проплывали морские коньки и по воде расходились лунные лучи. Рейхугольник провёл по волосам омеги и поцеловал. Теперь перед ним покоился двенадцатилетний Рейх в бархатном алом платье, со всеми регалиями, чистый и невинный. Вздохнув он решил устроить резню, пока истинная сущность спит.***
3:57 Рейх открыл чёрные глаза с алыми зрачками и хрустнул шеей. Слух пронзил визг США к лицу которого поднесли раскалённый кончик кочерги. —Отпустите его. —Очнулся. А мы уже хотели повеселиться. У тебя шикарная регенерация, ни одной раны, одни лишь рубцы. Альфы встали пред ним. Аме сжался в углу, на его руках были ожоги, так же как и на ногах, и груди. Рейх взглянул на него, а потом холодно посмотрел на врагов. —Что-то вы рано встали. —А потому что твой муж идёт сюда, вместе с сыном. И мы меняем дислокацию. Твари даже не на одну ловушку не напоролись.— УПА ударил немца поддых, но отскочил, держась за руку; — Не понял?! Он по ощущениям ударил бетонную стену, а не омегу. Альфы отошли от немца, заливающимися безумным смехом. Вокруг цепи обвился чёрный туман, и она лопнула. Устойчиво встав, потянулся. —А теперь поиграем котятки. Чёрные глаза с алыми зрачками, рот полный острых зубов, чёрные вены, тёмная кожа рук и ног с длинными когтями на передних конечностях. Накрутив прядку волос на палец, облизнул чёрным языком губы и спросил: —Нравлюсь? —Монстр! — альфы отшатнулись и кинулись к двери, которую заклинило. Огонь погас, а Рейх продолжил хохотать, все от этого покрылись сантиметровыми мурашами. —А теперь будет веселье. Дверь открылась, впустив араба, который на ломаном русском сказал, что тот с топором, которого послали убить, зарубил всех и продолжил валить секвойю как не в чём небывало. Увидев Рейха, заверещал и воззвал к Аллаху. Рейх закатил глаза и вырвал его гортань. Вернувшись к странам, завязал с ним рукопашный бой. УПА смог пырнуть его. Но кровь не потекла, лишь появилось чёрное пятно на обрывке красной ткани. Аме на слабых ногах смог ударить повстанца по голове пустой бутылкой из-под водки, которой он поливал его ожоги. Та разбилась в дребезги, но альфа устоял. Рейх отвлёкся и дверь открылась. УПА ломанулся прочь, позабыв про желание добить малявку на дрожащих ногах. Но дверь захлопнулась, защемив ногу. Повстанец всё равно дёрнулся и, вывихнув её, освободил от «капкана» и продолжил удирать. Тройка методично превращал бывшего союзника в фарш, представ пред окнами увидел отблеск и повернув итальянца, с уже сломанными руками к окну, поставил на колени и держал его голову за волосы. Пуля влетела, прорвав прозрачную плёнку и, сделав аккуратную дырочку между глаз, пролетела насквозь. Рейх для надёжности вспорол грудную клетку врага ножом и выдрав сердце, кинул его в вспыхнувший вновь огонь. Аме смотрел на него испуганно и дрожал. Рейх улыбнулся и оторвал голову Итальянца, насадив её на кочергу, просунул её в щель между досок стола и оставил как украшение. В дом влетели ещё люди не русской и не немецкой национальности. Моджахеды одним словом. Аме испуганно прятался за спиной немца, а потом по указу папы залез под стол. Бой продолжается.