EXO's Astronomy

      Мудрость ледяных земель, спокойствие зимних равнин, мощь заснеженных лесов. Ифань ступает по глубокому снегу с трудом переставляя ноги. Его направили сюда из деревни с единственным напутствием:       - Семь мудрецов укажут тебе путь.       Большего Ифань от них не добился, а потому сейчас практически наугад бредет вдоль тихой реки. И вообще-то это путешествие можно было назвать приятным: тихо, тепло - погода выдалась просто чудесная, спокойно. Только вот ему всё ещё нужна была какая-то там древняя книга, которая позарез понадобилась деду, а вот мифический дедушкин знакомый, у которого эта книга должна была быть, как оказалось, обитает в такой глуши, что найти его не так-то просто.       А ещё голос.       Ифань встряхивает головой, стараясь отделаться от тихого шепота, который слышит почти на грани сознания, но тот не только не замолкает, но и становится громче по мере того, как Ифань продвигается вперед.       И это дает Ифаню знать, что он, вероятно, на правильном пути. //- Собрались однажды зимней ночью семь восточных мудрецов-шаманов. И были им имена Дубхе, Мерак, Фекда, Мегрец, Алиот, Мицар и Бенетнаш. И стали думать мудрецы, а как скрыть то, что скрывать нельзя, да как показать то, что и вовсе всегда на виду. Долго думали мудрецы, повесив бороды, склонив задумчиво головы и потирая лбы да подбородки...//       Ифань закатывает глаза, от излишнего пафоса, звучащего в речи рассказчика, и в это же мгновение на него с ветки срывается небольшой сугроб. //- А вот не надо критики! - заявляет голос. - Кхм... Так на чём я...ах, да! Думали мудрецы долго, пока один из них не додумался посмотреть вверх. И увидел мудрец, что в небе мириады звёзд, которые указывают путь, которые могут не только дать нужные ответы, но и спрятать от несведущего, бездушного самую суть мирозданческую. Так и порешили, что теперь Семь Мудрецов будут указывать страждущему, но не алчному путнику дорогу. И с тех пор указующий символ называли и Ковш, и Коромысло, и Плуг, и Повозка.//       Ифань тоже, выйдя из-под сени редких деревьев, поднимает голову к небу, чтобы среди миллиардов звёзд привычно различить те, что всегда так легко узнаваемы на ночном небе.       - Большая медведица, - выдыхает Ифань морозный воздух и перед внутренним взором видит мягкую, добрую улыбку на изогнутых как то самое коромысло губах.       Дальнейший путь становится совсем простым - снег уже не проваливается так глубоко, а река не петляет и не уводит в сторону малышами-истоками.       - Добро пожаловать, - голос незнакомца ещё более звонкий, чем в мыслях Ифаня.       Он сидит на снежном холмике перед каменно-деревянным домом в позе медитации и улыбается подошедшему Ифаню спокойной улыбкой. Из одежды на нем только широкие штаны, похожие на шерстяные шаровары, но, кажется, холода он и вовсе не чувствует.       - Я - Чондэ, - отзывается "мудрец" и делает приглашающий жест в сторону дома. - Проходи Ифань. Дети моих друзей - мои друзья.       В доме тепло и светло от камина до множества свечей, расставленных повсюду. И в их свете Ифань замечает, как весь торс парня оплетён тонкой сеткой светящихся белым, искрящихся в отблеске свечей линий.       - Что это? - любопытствует Ифань, принимая чашку с чаем из маленьких ладоней - кажется, раза в полтора меньше его собственных.       - Не узнаёшь? - Чондэ подходит ближе к огню, чтобы линии были видны четче.       - Кажется знакомым, но... - Ифань протягивает руку, касаясь гладкой кожи, и обводит пальцами знакомый до мелочей ковш. У Чондэ он начинается от левого плеча, а через правый бок на спину уходит остальная часть огромного созвездия.       - У тебя почти такая же, - улыбается Чондэ. - Только начинается на спине, да?       Ифань, ошарашенный, кивает, не в силах оторвать пальцы от кожи Чондэ. Даже когда тот вздрагивает от щекочущих прикосновений, Ифань только поднимает на него испуганный взгляд. Но руку не убирает.       - Почему так?       - Потому что у связанных звёздами всегда так. Это как метка, которая рано или поздно приводит связанных друг к другу.       - И что это значит? - голос Ифаня внезапно строгий, а взгляд острый, как лезвие бритвы.       - Только то, чего ты сам пожелаешь, - всё так же мягко улыбается Чондэ.       Ему не привыкать ждать. Ему не привыкать раз за разом слышать отказ и отговорки от тех, кто ему предназначен звёздами. И он не злится и не сетует на судьбу, просто ждёт, когда придёт тот, чьи звёзды будут сиять так же ярко.       И не смотря на резкость, в Ифане чувствуется что-то близкое, что-то родное.       Может быть, он ещё вернётся, чтобы остаться здесь навсегда.