Сименс любит лишь принцесс

Присаживаясь на рядом стоящий стул, девушка вглядывалась в его образ. Белая рубашка с надписями, черные джинсы ручной раскраски и синяя кепка. Он сидел тихо, даже как-то смирно, не издавая лишних звуков и движений. Глядя в окно, за которым тьма поглощала город, он шумно сглотнул. Его горло словно сдавливала невидимая проволока, которая только мешала ему вздохнуть свободно. Мысли в потолок, глаза на пол, у него нет вопросов, да это уже и не важно в общем. Переводя взгляд с пола на неё, в его голову ударил холод, и так неприятно по спине пробежался холодок. Ужасающие боли? Он их все еще помнит. — Твои привычки так и не пропали, — тихо прошептала девушка, её голос немного дрожал. — Мои привычки – это простое лекарство. От чего, спросишь ты? Да чтобы скрываться от своих мыслей, — слегка грубовато ответил блондин, он явно не был готов к этой встрече. Мия присела на край темно-синего дивана, стараясь не встречаться с ним взглядом, но глаза все равно тянулись вновь и вновь взглянуть на него. — Ты забыла меня? — в его голосе прозвучали все нотки печали, ему было не по себе в любом случае. — Глупо говорить, что я все забыла, просто перевернута глава. — Ты меня когда-нибудь любила? — быстро подхватил парень. — Не поверишь, я тобой жила, — спокойно договорила та, ни одна мышца не дрогнула на её лице, она оставалась все также непоколебима, хотя внутри неё все горело адским пламенем. Глеб тяжело вздохнул. — Тогда скажи, почему ты изменила мне? — Я не изменяла тебе, запомни уже это, я никогда не делала этого, — она перешла практически на крик. — Фотография? — Разве до тебя еще не дошло, что Кейт в тебя влюблена тогда была? Она пыталась любыми грязными способами нас поссорить, ну что же, как видишь, этой дряни удалось сделать то, к чему она так долго шла. — Я все еще не могу поверить, все слишком запутано. — Ты вдвойне дурак, Глеб, — облизнув губы, сказала Мия. — И… как ты себя чувствуешь? — нелепо спросил он. Она едва улыбнулась. — Прекрасно, — красивая, но едкая ложь. — Дай угадаю, — загадочным голосом сказал тот, — Ты все еще день за днем всем подряд твердишь, что все будет хорошо, завтра, послезавтра, обманывая саму себя, а вечером заливаешься горькими слезами, и в порыве истерики понимаешь, что лучше уже никак не будет, так ведь? Я угадал? — теперь он смотрел прямо ей в глаза. Теперь чувство холода пронизывало их обоих. Оба испытывали совсем непонятные чувства, ведь к этой встрече никто из них не готовился. Все произошло слишком быстро, прошло пять ничтожных лет, как Глеб бросил её, а теперь, он вновь врывается в её жизнь с помощью их общего друга. Держать всех на расстоянии вытянутой руки, а потом взять и рядом с каким-то человеком руку опустить, а этим человеком был и сам Глеб. И страшно, и жутко и весело. Стоишь без щита и доспехов, улыбаешься, смотришь в глаза и думаешь: «Ударит или нет?», а он бьет, в самую спину. Это чертово чувство, когда сидишь на полу в три часа ночи, спать не хочется, но и что-то делать тоже. Надоедает абсолютно все, люди и соцсети, включаешь музыку и смотришь в стенку или потолок. — Нас никогда не учили самому главному: как не отдавать себя полностью человеку, как не переживать из-за мельчайших пустяков, как справляться с неудачами, как объяснить человеку, который искренне любит тебя, что тебе от души наплевать на него и его любовь, как прощать раз за разом, как вставать на учебу ровно в семь утра, после очередной ночи, когда ты не спал, от того, что эти навязчивые воспоминания душат тебя, или как вот обходиться без близких и самых важных, как не писать о том, что никогда не чувствуешь, нас никогда не учили действительно чему-то важному, — холодно сказал парень. Она молчала. — Ты правда не поняла ничего, Мия, абсолютно ничего не поняла, и ты еще хочешь сказать, что у тебя все в жизни хорошо? Прошло пять ебаных лет, и ты говоришь, что все прекрасно? Ты сейчас серьезно? Самой то не тошно от своих слов? — холодный и спокойный голос перешел на крик. По щеке скатились пару слезинок, оставляя за собой прерывистые и кривые дорожки. Она облизнула губы, а после заправила пряди волос за ухо, которые назло выходили обратно. Вдруг, из коридора послышался звук открывающейся двери. Они оба молчали. За приоткрытой дверью показались пряди длинных блондинистых волос, а после сама девочка. Её лицо было сонным, прижимая к себе черного мишку, девочка параллельно проводила рукой по глазам и сладко зевнула. Глеб внимательно осматривал её. Зайдя полностью в комнату, малышка собиралась идти к матери, но остановилась, увидев незнакомого ей человека. Её длинные ресницы больше распахнулись, а темно-зеленые глаза вглядывались в его. — Мамочка, это кто? — тихим голоском проговорила девочка, все также глядя на него. Мия все еще молчала. Глеб посмотрел на девушку, по его глазам можно было прочитать тоже самое. — Это… — она была в растерянности, — Эми, пожалуйста, иди обратно в комнату. Эми… Глеба в этот момент встряхнуло. Девочка послушно побежала обратно в свою комнату. Значит, Эми? — Ты назвала свою дочь так, как мы хотели назвать нашу? Девушка медленно кивнула. — Красивая… — Да, — её спокойный тембр перешел на шепот. — А кто отец? Мия усмехнулась. Действительно, кто отец. — А тебя это не должно касаться, — твердо отчеканила та, — Уходи, я не хочу, чтобы сейчас ты находился здесь. Он молча встал, последний раз взглянул на неё, вдохнув запах её духов, которые заполонили всю комнату, вышел в коридор, собираясь уходить, он заметил маленькую шелковую ткань, забрал её, а после тихо ушел. Сейчас он там не нужен.

***

Глеб сидел у окна старого кафе, куда он и Мия когда-то ходили по вечерам. Сейчас он сидел у того же окна, только один. Телефон лежал на столе и изредка вибрировал от только полученных сообщений, но парень игнорировал их, как впрочем и всех. Он смотрел на прогуливающихся мимо влюбленных пар и тихо смеялся. Рядом стояло почти остывшее кофе, но и до него тоже дела было никакого. В его голове проскальзывала одна мысль за другой, перед глазами Мия, она совсем не изменилась, только печаль поглотила её, но это по понятной причине. Тяжело вздохнув, он допил остатки холодного кофе и вышел с помещения. В лицо ударил приятный осенний запах, рядом кружили желтые листья, а фонари и свет с окон отсвечивались в лужах от недавно прошедшего дождя. Черное пальто пропускало через себя холодный ветерок, который пробирал до дрожи. Он улыбнулся. Стало немного легче, когда мятная сигарета оказалась на губах. Вкус родного и безумно приятного. Вдыхая в себя никотин, Глеб еще раз пропустил через себя все то, что произошло несколько часов назад, но уже стало намного легче. Все-таки правду говорят, сигарета – духовное лекарство. Докурив её, Глеб медленно прикусил губу, а после сел в машину. Ему нужно поговорить с Бумагиным.

***

Черная машина подъехала к большому дому, который находился за городом. Это был второй дом Панка, где он проводил больше всего своего времени с ребятами из ДД. Медленно закрывая дверь машины, Глеб внимательно оглядел перед собой дорогу. Большая лужа красовалась прямо перед его ногами. Тихо шмыгнув носом, он едва смог обойти эту неприятность и постучал в дверь. Сейчас звонить не было никакого смысла. Подождав так еще пару минут, он наконец смог услышать шаги. — Бля, Глеб, мог бы позвонить, я только из душа и еле как успел напялить на себя полотенце, — нервно пробурчал Панк, открывая дверь, — Здравствуй, горе луковое, — он потянулся обнять друга. — Прости, не было времени предупреждать об приезде. Впустишь? — обнял его в ответ. — Обижаешь, конечно заходи, — его голос смягчился. Закрыв дверь на замок, брюнет отправился вслед за другом на кухню. — Ты не против, если я пойду оденусь? — слегка краснея спросил он. — Да, конечно, — Глеб рассмеялся. Пока Даня ушел в свою комнату чтобы переодеться, Глеб достал бутылку пива из самого дальнего маленького холодильника и открыл кольцом на большом пальце. В комнате показался уже одетый друг. — Ну так что, рассказывай, что уже там случилось, — спросил брюнет, доставая из того же места бутылочку нефильтрованного. — Она тебе разве не звонила? — в голосе Глеба явно звучало удивление. — Нет, пока не звонила, так что? Есть с места сдвиг или все также? Глеб шумно сглотнул. — Как сказать... Разговор вышел достаточно неудавшимся, она молчала, и там вышла такая маленькая девочка с блондинистыми волосами... Ты не знаешь, кто её отец? Панк чуть не подавился пивом. — Так ты еще ничего не знаешь? — А что я должен знать? — Это твоя дочь, — быстро сказал тот, надеясь, что он этого вовсе не услышит. Глеб застыл в шоковом состоянии. — Моя дочь? — не веря переспрашивал он. — Нет блять, моя. Медленно дрожащими руками положив на стол бутылку, парень смотрел в глаза брюнету, а после выбежал в коридор, швыряя все вокруг он еле как смог сесть на пол, но вместо того, чтобы успокоиться, парень дал волю слезам. — Глеб, пожалуйста, ну хотя бы ты не плачь, а, — растерянно говорил Даня, стараясь как-нибудь приободрить друга. — Она была беременна от меня, когда я ушел, — кричал парень, пряча лицо ладонями. — Ты просто поверил лжи, Глеб. — Я только это понял, — также кричал тот. — Ладно, все, я все-таки рад, что до твоей головушки дошло, что она тебе не изменяла, а ты просто поверил словам Кейтлин. Глеб сжимал в руках тот самый кусочек ткани. — Помоги мне, пожалуйста, — отчаянно просил он. — С чем? — Вернуть её. — Вернуть? – Панк удивился. — Да, она нужна мне. Тот промолчал, а после тяжело вздохнул. — Поможешь? — все также с надеждой спрашивал его Глеб. — Отчего же не помочь. Ладно, только вот ответь: ты любишь её? — Да, да, да, — быстро проговорил тот. — Я постараюсь. Но дальше все будет зависеть только от тебя. — Что мне нужно сделать? — Для начала измениться. Меняй себя, точнее своего внутреннего себя, ты после того случая слишком охладел. Глеб нелепо улыбнулся, а после обнял друга.

***

За окном луна освещала весь город, было необычайно красиво. Мия стояла на балконе, вглядываясь в мимо проезжавшие машины. Сейчас в её голове происходил настоящий ад, в котором все черти разом решили повеселиться. На улице было довольно-таки прохладно, но она этого не чувствовала, или по крайней мере старалась не чувствовать. Ей было страшно, что будет завтра, послезавтра, через неделю или месяц. Ей было страшно, что случится через час. Встреча с Глебом хорошенько так пошатнула её психику, которая до этого была относительно в нормальном состоянии. Говорить сейчас какую сторону она приняла – с Глебом быть, или нет – нельзя, ибо слишком рано выносить вердикт. Он поступил подло, мерзко, гадко. Настолько отвратительно, что как только ты касаешься этой ситуации, кончики пальцев тут же чернеют. Его недоверие к Мие значительно ухудшило положение. Хотелось спрятаться по каким-нибудь куполом вместе с дочерью, зная, что про вас все забыли, включая Глеба. Так будет легче. Но жаль, что это нереально. Стереть память, нажав на маленькую кнопку продолговатой палки как из всеми известного фильма не получится. Поэтому стоит стать еще сильнее, чтобы всем заслепило глаза от собственной сверкающей мощности. Мия сглотнула, потирая рукой горло, которое знатно побаливало. Кинула отчужденный взгляд на район, уйдя вглубь теплой квартиры.