Найти родную душу.

      В этот же день Сяо Чжаня перевели из реанимации в стерильную палату, со специальными НЕРА-фильтрами, не позволяющими пропускать вирусы и бактерии. Пересадка костного мозга это только первый этап на пути выздоровления. Мужчине ещё предстояло пройти двухнедельный курс антибиотиков, кучу анализов и постоянно находиться под наблюдением врачей. Одно дело пересадить костный мозг, но он ещё должен и прижиться, и только после того как врачи будут уверены, что не произошло отторжения они смогут вздохнуть спокойно.       Ох и намаялся Сяо Чжань за две недели реабилитации. Последствия химиотерапии давали о себе знать: организм был полностью ослаблен и истощён. В первые дни после операции мужчина вообще думал, что останется жить в туалете, так как его постоянно тошнило и рвало. Через несколько дней такого состояния, Чан Пин забеспокоился, что у Сяо Чжаня пошло отторжение костного мозга Ван Ибо. И только после проведения обследования и сдачи анализов, выяснилось, что стволовые клетки донора прижились успешно, а плохое самочувствие Сяо Чжаня всё-таки вызвано химиотерапией и сильнодействующими антибиотиками.      Так он и прошёл за эти две недели все круги ада. И на его удивление, Ван Ибо почти всегда был рядом. Помогал Сяо Чжаню передвигаться по палате, а точнее, почти носил на руках, потому что тот и на ногах -то толком стоять не мог. Из-за трещин в рёбрах он постоянно чувствовал жуткую боль, но ни разу и вида не подал. Кормил доктора с ложки, так как и этого Чжань не мог сделать, чтобы не облиться. Из-за сильного истощения организма даже руки его не слушались и тряслись, как у алкоголика.    Ван Ибо больше не поднимал тему о браке, да и вообще практически ничего не говорил. Просто молча приходил утром, заботился, и уходил поздно вечером, когда Сяо Чжань засыпал, каждый раз оставляя невесомый поцелуй на макушке мужчины, и заботливо укрывая того одеялом.    Спустя ещё две недели, как только все анализы подтвердили, что самочувствие Сяо Чжаня улучшилось, его наконец-то перевели в обычную палату. Доктор Чан настоятельно рекомендовал полежать в больнице ещё столько же, и хотя это не очень-то обрадовало Сяо Чжаня, но как врач, он не мог не согласиться, что в этом доктор прав.    Ибо на днях должны были выписать, так как организм полностью восстановился, а последний рентген показал, что рёбра успешно срослись. Но парень не собирался оставлять Сяо Чжаня одного, и в итоге после долгих уговоров, Сяо Яньли позволила ему остаться, пока не выпишут и Сяо Чжаня. А то кто знает этого влюблённого дурачка: начнёт ещё ночами в окна прокрадываться, а там глядишь — и снова рёбра переломает. Да и спокойнее ей было, что за братом есть кому присматривать. Хоть тот и возмущался, но светящиеся счастьем глаза выдавали его с потрохами.    Так прошла ещё одна неделя, и рано утром, когда Сяо Чжань завтракал, точнее  Ибо его кормил, в палату вихрем влетел А-Юань и застал эту картину. Мальчик сходу запрыгнул на кровать к Сяо Чжаню и радостно закричал: — Чжань-гэгэ! Наконец-то ты выздоровел! Я так скучал по тебе, но сестрица Яньли не разрешала мне приходить к тебе.    Мальчик начал радостно прыгать на животе мужчины, чуть не опрокинув поднос с едой, который тут же быстро среагировав, подхватил Ван Ибо и убрал на столик. — Полегче, полегче, А-Юань. Не прыгай ты так, — поморщившись пожурил мальчика Сяо Чжань, а потом заметив в руке ребёнка игрушку, спросил: — А что это у тебя в руке?    Малыш престал прыгать, как заведённый и протянул Сяо Чжаню игрушечный мотоцикл: — Это мне братец Ибо подарил. А ещё он обещал покатать меня на настоящем мотоцикле, когда выздоровеет. Чжань-гэгэ, можно мне будет покататься? Ну пожалуйста? Можно? — А я погляжу, А-Юань, ты времени зря не терял. Вон, нашёл себе нового папу. Ну что, малыш, ты хочешь чтобы Ван Ибо был твоим папой? Примем его в семью? — нежно смотря в этот момент на Ибо, спросил доктор.    Мальчик быстро закивал головой, и тут же запрыгнул к Ибо на руки, крепко прижимаясь к мужчине. — Ну, что скажешь, Ван Ибо? Ты готов принять сумасшедшего доктора с ребёнком на руках? — улыбнулся Сяо Чжань. — Это значит, что ты согласен? — с надеждой в глазах спросил Ибо. — Это и есть мой ответ. Ты хочешь, чтобы мы с А-Юанем стали твоей семьёй? — Я уже считаю вас своей семьёй, — уверенно ответил Ибо. — И что?! Когда свадьба? — раздался голос Сяо Яньли, вошедшей в палату. — Я пришла забрать А-Юаня, а тут такое дело. Что ещё я пропустила?    Уши Ван Ибо тут же вспыхнули алым, но лицо как всегда осталось холодным и неприступным, но за три недели Сяо Чжань уже выучил все реакции тела Ван Ибо, и покрасневшие уши говорили о том, что тот смущён. — Ну, вот, сестра! Ты же его смущаешь, — хихикнул Чжань и показал пальцем на Ибо.    Девушка мило улыбнулась этим двоим, и подойдя к Ван Ибо, сказала: — Кстати, Ибо, твой брат ждёт тебя в приёмном покое. Ты спустишься к нему? — Да, — кивнул парень и посмотрел на Сяо Чжаня, ожидая от него одобрения. — Не задерживайся, — нежно сказал Сяо Чжань. — Хорошо, — ответил Ибо, и передав ребёнка Яньли вышел из палаты. — А ты давай отдыхай, — приказала девушка. — Я заберу А-Юаня. — Сестра, да сколько ж можно отдыхать-то? У меня и так уже всё тело болит от постоянного лежания, — заканючил Сяо Чжань. — Не спорь со старшими. Иначе пролежишь здесь ещё месяц, — возмутилась девушка. — Ой-ой, нет уж, спасибо! Что-то я уже належался, — замахал руками Чжань. — Вот и умничка, — подмигнула Яньли, брату и обратилась к мальчику, — Ну что, малыш, пойдём? Чжань-гэгэ должен  отдыхать. — Ага, — кивнул ребёнок и они так же вышли, тихонько прикрывая за собой дверь.    Ещё никогда в жизни Ван Ибо не чувствовал себя таким счастливым. Он в жизни не мог подумать, что вот так вот, умерев в прошлой жизни, можно встретить свою родственную душу в новой. И пусть Сяо Чжань был мужчиной, а общество не очень-то хорошо принимает однополые браки, но в сердце не было сожаления, и это главное. Было лишь всепоглощающее чувство радости и какого-то неописуемого восторга. Ибо всем своим существом был уверен, что ему нужен только Сяо Чжань, и что никто и никогда не заменит ему этого мужчину. Теперь он горы готов был свернуть ради Сяо Чжаня, а если понадобится то и луну достанет, и положит к ногам любимого, лишь бы тот был счастлив.    Спустившись в приёмный покой и найдя брата, Ибо с улыбкой на лице с ним поздоровался, не в силах скрыть накатившие чувства. — Ибо, да ты весь светишься! — с ноткой сарказма сказал Лю Хайкуань. — Этот парень и правда похоже глубоко поселился в твоём сердце. — Хайкуань, — глубоко вздохнув, произнёс Ибо, — я скоро женюсь.    Лю Хайкуань замер на месте от удивления и поспешил уточнить: — Женишься? На ком? На Цзя Мин? — Нет, — резко выпалил Ибо. — Точнее сказать, выхожу замуж.    И тут до Хайкуаня дошло, о ком же говорит Ибо. Почему-то именно этого он и ожидал в ближайшем будущем, видя как искрятся счастьем глаза брата. — Ты уверен, Бо-ди, в своём решении? — Да, Куань-гэ! Я ещё никогда не был так уверен, как сейчас, — ответил Ибо. — Ну что же, если ты счастлив, то и я счастлив. Знай, я всегда тебя поддержу, какое бы решение ты не принял, но у меня есть одно условие, — хитро улыбнулся Хайкуань. — Какое? — заволновался Ибо, но виду не подал. — Ну, для начала ты должен нас хотя бы познакомить. — Он тебе понравится, — по-щенячьи нежно протянул Ван Ибо. — И не сомневаюсь, — подмигнул Хайкуань, похлопав брата по плечу. — Ибо, а что мне  сказать Цзя Мин? Она через неделю возвращается из-за границы. Вы, как-никак, помолвлены. — Ничего. Я сам с ней поговорю, — ответил Ибо, мысленно проклиная тот день. — Этого хотели наши родители, но ты же знаешь, что я никогда её не любил, и уж тем более никогда не подавал надежды. — Знаю, Ибо, — глубоко вздохнул Лю Хайкуань. — Но она-то тебя очень любит, и ждёт не дождётся, когда вы уже наконец поженитесь. Ох и сложно же тебе будет! — Ничего. Она поймёт и со временем простит меня, — сухо сказал Ибо. — Очень на это надеюсь, брат, — выдохнул Хайкуань.