мгчд: драбблы

— У меня подарок, — сообщает Игорь с порога, и у Серёжи загораются глаза, как будто он не миллиардер, способный позволить себе купить завод по производству любых подарков, которые может принести Игорь в полиэтиленовом пакете из Четвёрочки. Содержимое пакета его ошарашивает, а значит, оно того уже по определению стоило. Игорь ухмыляется, пока Серёжа, шурша пакетом, вынимает тыкву и вертит её в руках, как будто в поисках кнопки вкл. — Тыква? Тыкву еще в сентябре привезли с дачи теть Лена с дядь Федей, и сразу всучили Игорю с наказом питаться чем-то, кроме пельменей, бога ради. А Игорь понятия не имел, что с тыквой делать, и поэтому она лежала у него добрый месяц, пока он не выкроил день на свиданку. Выкроил — и решил в последний момент прихватить тыкву с собой. Олег подарку сдержанно радуется. Стучит по боку, как будто со знанием дела, и тут же обещает пустить её на рагу (на что Игорь и надеялся). И тут неожиданно Серёжа вклинивается снова. — Ребят, ребят, ну ведь праздник же, — он блестит глазами, как всегда, когда у него есть гениальная идея, — давайте тогда уж сделаем всё как полагается? Праздник? Какой праздник? Олег с Игорем переглядываются одинаково растерянно, потом вдруг догадываются, тоже одновременно. До праздника ещё добрая неделя, да и Хэллоуин никто из них никогда особо не отмечал, но если Серёжа просит… — Ну только если без костюмов, — бурчит Игорь. — Никаких костюмов, — обещает Серёжа, но потом всё-таки скрывается в спальне и возвращается в белой рубашке с пышными рукавами и жилете (это не считается за костюм, если ты достал это из шкафа, но да, он вампир, спасибо что спросили). Идея кажется Игорю нелепой, пока Серёжа старательно рисует маркером злую рожу, но потом Олег берётся за нож, и тут Игорю становится не смешно и даже как-то жарковато в футболке, потому что то, как лихо Олег орудует лезвием… особенно когда тыльной стороной запястья убирает волосы со лба… а потом ещё ловит взгляд Игоря — и ухмыляется, и Игорь окончательно заливается жаром, понимая, что его спалили за тем, как он бесстыже пялился. Взгляд бы отвести, но Олег подмигивает и проводит языком по лезвию, дескать, приспичило тыкву на вкус попробовать, ты не подумай чего, и после этого перестать пялиться равно капитуляции, так что Игорь смотрит, хотя уши страшно горят. После у Олега все руки по локоть в липком оранжевом месиве, и как же страшно хочется их облизать, но он командует не доверять Серому спички и уходит умываться. Мякоть идёт на пирог, семечки Олег сушит на противне. В тыкву ставят свечку и ещё десяток Серёжа зажигает по всей гостиной — и зовет рассказывать страшные истории (может, ещё пиковую даму вызовем, смеётся Игорь, а потом оказывается, что ни Олег, ни Серёжа не знают, как это делать — и откуда бы им, в лагерях-то не были, Игорю становится совестно, что так нечаянно в это ткнул). Олег начинает первым. Не стесняется и не мямлит, держит лицо совершенно невозмутимым и рассказывает минуты четыре, прежде чем Игорь хмурится и спрашивает: ты что, пересказываешь Сияние? Сам Игорь оказывается непревзойденным мастером жанра «я сам в такое не верю, но один мой сослуживец говорил» — и чего только не говорили сослуживцы Игоря! То у них маньяк возомнил себя вампиром и начал резать людей и кровь пить, то банда гробовщиков стала бабулек кончать ради квартир, то значит воровка одна в машине разбилась, обгорела страшно и вернулась мстить ментам, да еще в красивой фарфоровой маске. И всё с такими деталями, хоть сейчас роман пиши. Серёжа думает долго, Игорь даже думает сжалиться и предложить пропустить очередь, но потом он начинает, запинаясь чуть-чуть, рассказ маленького мальчика, который подружился с демоном, потому что ему было одиноко, а демон этот потом смотрел на него из зеркал жёлтыми глазами, даже зубы чистить приходилось зажмурившись, и шептал в голове всякое, и столько в этой истории бесхитростного детского ужаса, что Сияние на фоне просто сосет. Так и идут по кругу: у Игоря байки про морг, в котором коридоры двигаются и трупы ходят, у Серёжи — кошмары с птицами, один кровавее другого, у Олега — пересказ ужастиков (Игорь насчитал Звонок, Кошмар на улице Вязов, Пункт назначения и Простоквашино в демоническом переложении). Под конец все уже разморенные пирогом, винишком и поздним часом. Серёжа совсем путается в местоимениях, то у него в историях «мальчик», то «я», то «мы». Игорь со своих переходит на случаи из практики отца, и вместо ужастиков истории становятся короче, проще и жизовее, а Олег, сложив голову Серёже на колени, рассказывает страшилку длинную, путанную и жутковатую — о том, какие галлюцинации приходят на третий день без воды и сна, и как, сидя в каменном мешке метр на полтора, через пару суток начинаешь грызть себе руки, чтоб не свихнуться. Игорь не переспрашивает, по какому это ужастику. Потом Серёжа хитро блестит глазами и говорит, что его так запугали, что он совершенно отказывается спать сегодня один. Или вдвоём с Олегом. Вдруг Олега съедят? Игорь резонно возражает, что такого попробуй съешь, подавишься, но спор тут только ради интереса — конечно, он остаётся. Тыква со страшной рожей остается на тумбочке у кровати, хоть свечку Олег-зануда заставляет задуть, чтобы они не погорели во сне. Тогда Серёжа засовывает внутрь телефон со включенным фонариком, и тыква светит им всем в лица неоново-белым светом, но даже если это мешает уснуть, никто всё равно не жалуется. (засыпая, Игорь думает, что ещё вернётся тридцать первого, стрельнув у Зайцевой помаду, и покажет, как вызывать пиковую даму)