мгчд: драбблы

Олег быстро понимает, что кулинарные изыски, которыми можно порадовать Серёжу, на Игоре не работают — нет, он всё съест, вылижет тарелку и скажет «спасибо», потому что его растили в хорошей ленинградской семье, но сколько Грома не корми, он всё равно смотрит на ларёк с шавой. Домашняя шава его радует, но скорее проявленным вниманием. Зато на угрозу накормить Серёжу «тем самым молочным супом из столовки, ты понял, о каком я, так что ешь пасту и не жалуйся» он оживляется и смотрит заинтересованно: а что, правда умеешь, прям как в столовке? Столовка столовке рознь, но Олег честно пытается, и Игорь с удовольствием наворачивает три порции за раз, вздыхая о том, что в детском саду обожал молочный суп, манную кашу и какао с пенками, а его сверстники ничего не понимали... Олег заводит новую тетрадку с рецептами. В программе появляются салат «витаминный» (ммм, как хрустит, Олег, просто бомба!), песочный коржик (а можно таких еще, я на обед брать буду?), холодец (а тёть Лена туда еще морковку режет... звездочками...) и компот (но не кисель, кисель Игорь запрещает даже упоминать). С омлетами Олег возится долго и приходит к выводу, что для того, чтоб получилось «как в школе», нужно и готовить «как в школе» — сразу противень на пятьдесят порций. Сотрудники Вместе оказываются приятно удивлены бесплатным ланчем. Олег хмуро говорит не привыкать к хорошему, но от благодарностей это не спасает. Котлеты не даются ему дольше всего. Олег высчитывает соотношение мяса и хлеба, пытается понять, надо их жарить, тушить или запекать, в отчаянии добавляет то сыр, то капусту, исписывает тетрадку десятком рецептов минимум. Игорь всё хвалит, но Олег по глазам видит: не попал. Серёжа шутит про невесток, свекровей и борщ, который никогда не будет так же хорош, и по большей части он просто дразнится и это не должно быть важно, но почему-то важно (Серёжу он тем же вечером кормит морковными котлетами просто из вредности). Очередная вариация (с овсянкой, потому что у Олега заканчиваются варианты) дожидается Игоря со службы, подогреваясь на медленном огне, пока Олег не сдается — видимо, сегодня Игорь не придет вообще. Плита выключается, кастрюли и сковородки накрываются крышками, Олег уходит спать. Будит его среди ночи шорох открывшейся двери. Минут десять он в полудреме ждет Игоря в постели, потом осторожно выбирается, перекладывая Серёжу на свободную подушку, и крадется на кухню. Заготовленное «иди умойся, я пока нормально сервирую» так и остается несказанным — Игорь стоит у открытого холодильника, босой, но в куртке и кепке, подсвеченный яркой полоской желтого света, и жует бутерброд: холодная котлета на куске батона. — Ты руки мыл? — спрашивает Олег безнадежно. Игорь оборачивается через плечо, продолжая перемалывать челюстями так активно, как будто вкуснее ничего в жизни не ел. — Ммм, Овег, — урчит он, — это пвям оно, пвям... — он сглатывает, — вкус детства. Подмазывается, пытается думать недоверчиво Олег, но внутри разливается тихое, теплое, спокойное. — Хоть бы погрел, — вздыхает Олег. — И чаю налил, а то что всё всухомятку... Игорь улыбается шире.