The Green Destiny // Зелёная Судьба

Ллойд проснулся резко, будто от громкого звука. И пожалел он об этом неожиданно быстро: огромное солнце, выжигающее каждый сантиметр травы под ногами, ослепило и заставило зажмуриться, в ушах вновь раздался пронзительный писк, а руки стали ватными, из-за чего у него вряд ли бы получилось подняться. Парень прикрыл лицо ладонью, глубоко вдыхая горячий воздух. Так странно. Что это: лихорадка или самый жаркий день в истории Ниндзяго? Открыть глаза он смог только через несколько мучительных минут и заметил, что находится далеко не среди десятков гаражей на Шейтел-Стрит. Это место… что это? Его окружала огромная поляна, укрытая ярко-зелёным полотном сочной молодой травы, ни облачка не виднелось на бледном небе, ни одного деревца не росло поблизости; и только где-то далеко, где терялся взгляд, не в силах разобрать это размытое, блеклое пятно, был виден небольшой оазис. Там что-то привлекательно поблёскивало, оттуда дуло прохладой и можно было укрыться от всепоглощающей жары. Но как же Ллойд оказался здесь? Куда вдруг делись знакомые пейзажи оживлённого мегаполиса? Что ему вообще теперь делать? Он мог бы сесть. Мог бы подумать. Мог бы, в конце концов, удивиться тому, что вместо привычного зелёного кимоно, в котором он отправлялся на вылазку, на нём была совершенно другая одежда (вот только какая — он почему-то не сумел разглядеть). Он мог бы подождать. Но ноги, будто не слушая команд разума, сами понесли его в тень высоких деревьев; понесли туда, где прохладный лёгкий бриз брал свой исток. А дорога казалась бесконечной. Хотелось пить, жара давила на мозг до темноты в глазах, и даже рассудок будто решил покинуть его. Дорога казалась бесконечной, но разве в ней было больше пяти шагов?.. Шумно вдыхая уже менее раскалённый воздух, он сел под одним из тех самых стометровых дубов и спиной наконец-то почувствовал прохладу. Ему нужен был отдых. Но то, что привлекло его, находилось так близко, что медлить было нельзя: чуть отвлекёшься — обязательно пропадёт. Он аккуратно подошёл к самому краю, и… Озеро. Большое озеро с прозрачной голубой водой — вот, что блестало в лучах огненно-жаркого солнца. Желание пить брало верх, он зачерпнул рукой воду, но… — Ллойд… Вода оказалась горячей и горькой, на языке остался привкус ржавого железа. Мираж развеялся: оазис пропал вместе с полем, укрытым зелёным ковром, вместе с расплавившим разум солнцем. Голова прояснилась: теперь стало странно, что он тут забыл и где это «тут», в общем-то, находится? Воздух стал свежим, холодным; глаза перестали болеть, но на ладони будто вновь открылась вчерашняя рана. Белая комната. Вот всё, что осталось от его видения. — Ллойд, ты в порядке? Голос… Этот голос был настолько знакомым, что сжалось сердце, что дыхание на время приостановилось, и, кажется, вокруг даже стало снова немного теплее. Он обернулся, не веря своим ушам. Но слух не подвёл: это он. — Папа.? Это он… Это он. Он! Он самый! С добрыми глазами, вокруг которых собралось много маленьких морщинок, с улыбкой, способной прогнать все страхи прочь. Он, с безупречно ровной осанкой, со слегка растрёпанными седыми волосами, с худыми, но сильными руками, на которых проступают голубые вены. Это он! Точно. Он. — Чего… — единственное, что Ллойд смог сказать, бегая взглядом по лицу отца. Гармадон смотрел на сына с беспокойством, наблюдал с интересом за реакцией и явно не торопился отвечать на его вопрос. А мальчишка только заворожённо застыл, всматриваясь в его глаза. Как давно он их не видел… Тёмно-карие, с красноватым отливом, который, судя по словам мамы и дяди, замечал за всё время только Ллойд. Сам же Гармадон всегда смеялся над этим наблюдением, утверждая в шутку, что это побочный эффект от яда Поглотителя. Однако его сын был твёрдо уверен, что это не так, ведь такой же тёплый оттенок он замечал и в других глазах: у Кая. Они смотрели друг на друга около минуты. В полной тишине, затаив даже дыхание. Но вдруг ни с того ни с сего Ллойд получил от отца палкой — по лбу. — Аай! За что? Выражение лица Гармадона внезапно переменилось, а его голос, до этого мягкий и бархатный, внезапно зазвучал поставлено и строго. — Ллойд Монтгомери Гармадон, что ты, чёрт тебя дери, творишь? — мальчишка шокированно хлопал глазами. Вопрос явно был риторическим. — Ты хоть представляешь, что ждёт Ниндзяго, из-за твоих необдуманных поступков? Ты вообще помнишь, какова тяжесть ответственности, возложенной на твои плечи? Я даже подумать не мог, что ты способен на столь глупые поступки! О чём, — а главное чем — ты только думал? Мир рухнул. Мог ли он ожидать, что первым, что скажет ему отец после долгой разлуки, окажутся нравоучения и укоры? Явно нет. И Ллойд всё ещё растерянно смотрел ему в глаза — в глаза, которые блеснули уже успевшим поднадоесть за все битвы между ними холодом. И Ллойд ничего не понимал. Не понимал, когда успел совершить такую оплошность, что его уже преследуют призраки. Вернее, конкретный призрак. И выбор был неудачным. Гармадон же, увидев ступор сына, прокашлился и отвёл взгляд. «Ну вот… Не хотел же с этого начинать. Отчитываю его, а сам ничем не лучше», — подумал он, потирая переносицу в раздражении. Но, что ж, сделанного не воротишь — придётся либо продолжать, либо переводить тему. Он вздохнул. — Ладно… Я… Кхм. Ты, должно быть, ничего сейчас не понимаешь, так что… В общем, ты сейчас спишь. Это место — плод твоего воображения; мир, что подчиняется законам твоего лихорадочного сознания. Уже заметил, как тяжело здесь передвигаться? — он неловко усмехнулся, пытаясь согнать с лица сына то странное выражение, что на нём застыло. Но, очевидно, от объяснения лучше не стало: Ллойд нахмурился, наклонив голову набок — как, по воспоминаниям Гармадона, постоянно делал в детстве. Значит, в конец запутался. Плохо… — Так… Хорошо, неважно. У нас не так много времени, так что просто слушай внимательно и запоминай всё, что я скажу. Те поражённые люди появились не с проста и не из-за инфекции, а из-за запретного ритуала, опасность которого недооценили ни вы, ни истинный виновник всей той чертовщины, что творится в городе. А своими необдуманными действиями ты сделал ситуацию только хуже: теперь этих тварей не остановить ни одним оружием или заклинанием, ведь они получили в свои руки одну из самых мощнейших сил нашего мира. Совсем скоро всему может настать конец, и Ниндзяго падёт от рук, что его оберегали, — Гармадон подошёл ближе к сыну и положил руки на его плечи, от чего последний вздрогнул. — Поэтому, Ллойд, я прошу тебя: ты должен уйти из Ниндзяго. И чем скорее, тем лучше — они не будут ждать твоего разрешения перед тем, как уничтожить всё живое на своём пути. Они безумны и они заражают безумием всех, кого только способны, слышишь? Не делай такое лицо — я знаю, что ты хочешь мне возразить. Я помню, что ты зелёный ниндзя, я знаю, что ты не хочешь бросать город. И ты прав: люди в опасности, и им, действительно, нужна защита. Но ты… Не сможешь с этим ничего сделать, сын. Это сложно объяснить сейчас, так что… Так что просто сделай, как я говорю, ладно? Твои друзья будут защищать жителей — доверься им. И, пожалуйста, доверься мне. Повисла тишина, становящаяся напряжённее с каждой секундой, что они сверлили друг друга взглядом. Ллойд так и не отмер, пытаясь понять: он это сейчас серьёзно? Ну, то есть, естественно, да: Гармадон бы с таким не шутил. Но всё равно… Он серьёзно? Ллойд сглотнул (во рту неожиданно пересохло), убрал от себя руки Гармадона и сухо спросил: — И всё? — Я предупредил тебя об опасности. Да, это всё. Парень тихо засмеялся — неискренне, будто фальшиво. — Нет, я имею в виду… Всё? Ты явился впервые за столько лет, чтобы просто сказать мне с умным видом, что Ниндзяго в опасности? Не хочу тебя расстраивать, отец, но так было всегда — так было со дня сотворения этого мира. Спасибо за предупреждение, но разве я настолько пал в твоих глазах, что не заслуживаю банального «привет»? Я уже не говорю про «я рад тебя видеть», «как твои дела?» или «какого тебе было сражаться с моей абсолютно и бесповоротно злой версией, которая хочет тебя убить, в то время, как ты, наивный дурачок, пытаешься найти в нём хоть зёрнышко добра, ведь в тот раз сработало?». Но нет — что я слышу? Весь мир в опасности, но ты, лидер ниндзя, не трогай, всё само как-нибудь пройдёт, так? — Ллойд, достаточно, — строгость вновь промелькнула в его взгляде и тоне, а Ллойд почувствовал, что закипает. Злость подступила неожиданно и чересчур стремительно: хотелось кричать от безысходности, плакать от обиды — и желательно, чтобы в этот момент отца рядом не было. Хотелось просто всё забыть. Забыть, как только он выберется из этого проклятого кошмара. — «Достаточно»? Я и ниндзя жизнь посвятили тому, чтобы защищать наш мир, что бы ни случилось, а ты предлагаешь мне отступить? Почему? Я с самого детства только и слышу то, что мне делать нельзя — и ты снова пытаешься на меня это навесить? Каждый раз от этих проклятых пророчеств становится только хуже, и каждый раз страдать и умирать должны мои близкие! А что делаю я? А я остаюсь в стороне, потому что я «особенный»! Но что же на этот раз мне уготовила судьба? Сначала я был избранным, потом обладал золотой силой, был зелёным ниндзя, сыном Гармадона, лидером — интересно знать, что дальше. — Ллойд… Забыть каждое слово, забыть эти чёртовы тёмные глаза, забыть строгий голос, эхом отражающийся от холодных невидимых стен, — забыть всё и никогда не вспоминать! Забыть те никчёмные два года, что они провели вместе после «последней битвы»; забыть день, когда он держал в руках ту чёртову книгу, пока самый дорогой человек снова исчезает из его жизни! Забыть ту угнетающую атмосферу в мире проклятых; забыть, как чёрные пальцы сжимали его горло, в то время когда он даже её пытался бить в ответ.! — Я не закончил. «Доверься мне»? Ты серьёзно? Нет, то есть, ты не подумай — мне не сложно тебе довериться! Только вот, понимаешь ли, я не имею на это права. Такое дело, что за эти годы авторитет ниндзя, так сказать, «слегка» подрос: люди нас наконец-то признают, любят, уважают, полагаются на нас — пусть и не все. И вот представь себе картину: какой-нибудь маленький мальчик, чьи родители оказались в опасности из-за нападения этих проклятых «зомби», держит меня за руку и плачет, потому что он знает, чем это может закончится. Он поднимает на меня глаза, полные слёз и детской наивности, и говорит: «Ллойд, ты же герой, ты же зелёный ниндзя… Скажи, ты сможешь спасти моих маму и папу?». И тогда я посмотрю на него, нарисую уверенность на своём лице и отвечу: «Кончено, смогу. Доверься мне»… Вот только кому он сможет довериться, если я исчезну чёрт знает куда, спасать собственную жизнь, наплевав на все обязательства, просто потому что ты мне так сказал? Ты издеваешься? Я, к твоему сведению, склонен выполнять свои обещания — но для тебя это, наверное, что-то новое, отец– Ллойд прикупил язык и зажмурился. Вот же чёрт. Последняя фраза была явно лишней, но осознание этого пришло слишком поздно. Вот именно о таких, как он, и говорят: «Сначала делает, потом думает». Он буквально ощутил, как отец меняется в лице, теряется, не зная, что ответить, и растерянно хлопает глазами, пока его сын разглядывает белый «пол», боясь встретится с ним взглядом. — Прости, я… Не это хотел сказать… Послышался вздох. — Ллойд, —  его голос стал заметно грубее, но говорил он спокойно, с паузами и расстановкой, чтобы сын точно уловил смысл каждого слова, что он произносит. — Я хочу быть с тобой честным: на этот раз ты сам виноват в том, что вынужден отступать. Сделай ты это раньше — этой ситуации бы не возникло, теперь же отвечай за свою импульсивность. Это не значит, что я хочу, чтобы ты предал людей которые доверяют тебе. Наоборот: если бы ты лучше меня слушал, то понял бы, что, оставаясь в Ниндзяго, ты подвергаешь всех только большей опасности. Я могу понять твои чувства, могу понять, почему ты злишься и отрицаешь мои слова: всё-таки для всех ты действительно герой. И, не буду занижать твои заслуги: они правы. Я понимаю тебя, но настаиваю на своём. Думаешь, я стал бы делать это только из упрямства? Тогда ты обо мне слишком плохого мнения, сынок, — Ллойд настолько не ожидал этой доброй усмешки, что даже забыл о том, что минуту назад ему стыдно смотреть Гармадону в глаза. Парнишка поднял на него взгляд, всеми силами стараясь не выдавать своё удивление. Вот так просто… Вот так просто он сменил тон и даже ласково назвал его «сынок». Так, будто это обычное дело, и ни о чём серьёзном они и не говорили. — И не нужно думать, что я не хочу с тобой поговорить. По-нормальному, без этого глупого пафоса и нескончаемых пророчеств. Я тоже от них устал. Я знаю, что ты многое пережил, пока меня не было рядом, знаю, что сейчас тебе нелегко. Но не теряй голову. — И несмотря на всё это, я остаюсь импульсивным дураком, который совершает нелепые поступки? — Верно. Ллойд отвёл взгляд и сжал губы, будто готовый заплакать ребёнок. Ну просто очень лестный ответ, ничего не скажешь. — Ты не ответил на мой вопрос, — тихо проговорил парнишка. — Ты уже который раз повторяешь, что я виноват, но я ещё ни разу не услышал, в чём именно. Что я сделал такого, что навлекло беду на весь Ниндзяго? —… Слова Гармадона унёс ледяной ветер.

***

— Ния, он будет жить? — Джей заглянул через плечо девушки, вновь наблюдая бледное лицо своего друга. Он спал. Слава Первому Мастеру Кружитцу — спал, с ним ничего не случилось. Только ему, видимо, снился страшный сон: дыхание было рваным, брови мелко дрожали, а голова то и дело вертелась из стороны в сторону. — Должен, — Ния посмотрела на градусник и озабоченно вздохнула. — Только у него жар. Видимо, так сказался сон на улице. Схожу за лекарствами. Если что случится — я на связи. Мастер воды покинула комнату, и в ней наконец-то стало более-менее тихо. Лишь Ллойд что-то еле слышно бормотал во сне, Коул вздыхал, уставившись в потолок, и Кай отбивал ногой на полу какой-то быстрый ритм. Это и в сравнение не идёт с тем, что происходило здесь же буквально несколько минут назад, когда они все, взволнованные состоянием друга, тащили его в каюту, бурно обсуждая что-то по дороге и ругая его за глупый поступок. Но даже эти, казалось бы, немногочисленные звуки могут вызвать раздражение, если ты и без того на нервах. — Кай, если ты не перестанешь, я отправлю тебя на палубу прямым рейсом через потолок, — сквозь зубы произнёс Коул, закрывая глаза в попытке успокоиться. Мастер огня будто вышел из транса. Кинул на него удивлённый взгляд и, кажется, только сейчас поймал себя на том, что звук всё это время исходил от него. Он потёр глаза и попытался устроиться поудобнее на слегка поскрипывающем стуле. Но ни в первый, ни в последующие разы не удалось, за что он получил от Коула ещё один нелестный комментарий. А после, всё-таки не найдя себе места, поднялся со стула и направился к кровати Ллойда, рядом с которой, на полу, уже устроился Джей. — Может, всё-таки стоило послушать мальчика? Проверили бы, ничего не нашли и со спокойной душой все пошли бы спать, — спросил синий ниндзя, приглашая Кая присесть рядом с собой. — Не думаю, что что-то сильно бы изменилось: ты же знаешь, какой он настырный, — Коул ответил вместо красного ниндзя. Тот проигнорировал приглашение и просто замер в метре от кровати. — Мы бы проверили всю Шейтел-Стрит, мы бы прочесали все прилегающие улицы, мы бы пролетели на корабле весь город — и всё под его неустанным контролем. А сейчас он хотя бы поспал и вроде даже не поранился. Ну, руку разве что поцарапал. Джей вздохнул и встал рядом с Каем, наблюдая за тем, как Ллойд всё меньше вертится. Однако жар у него, судя по всему, всё-таки не спал, и было очень печально, что в данный момент никто не мог понять, что именно с ним происходит. А, следовательно, никто толком не мог помочь. — Ну очень вовремя Зейна вызвали в участок, — Кай озвучил мысли каждого из присутствующих на корабле. Всё-таки с ниндроидом сейчас было бы куда проще. — Ну, ты же знаешь систему: раз уж мы сейчас занимаемся Ллойдом и зомби, полиции какое-то время придётся справляться с преступностью самостоятельно. А у них внезапно возникли технические неполадки: связаться ни с нами, ни друг с другом они не могут. Уверен, Зейн скоро всё починит и вернётся, — Коул расположился в кресле поудобнее, и прикрыл глаза, наконец-то расслабившись. — Да знаю я. Как будто сами починить не могут, — буркнул Кай. Он перевёл взгляд на рану Ллойда — совсем не царапина, как говорил Коул, а довольно глубокий порез на всю ладонь. «Бедняга, должно быть, неудачно зацепился за что-то. Или просто свалился», — размышлял мастер огня, прожигая взглядом теперь не лицо парнишки, а его руку. — Ну так что, ждём Нию? — Ждём Нию.