Как жаль, что Гармадон чувствует всё.
— Где мы? — постарался задать вопрос твёрдо, но в лабиринте из одинаковых поворотов с заколоченными и уже давно бесполезными дверьми голос звучит слишком громко, и Ллойд сам этого пугается. Гармадон едва заметно пожимает плечами и произносит: — Дома. Парень чувствует резкое недовольство от этого ответа: никакой конкретики, одни увиливания! Что за привычка такая и откуда она вообще появилась в его строгом, рассудительном отце? — Нет, правда, где мы? Гармадон останавливается на полушаге и только сейчас оборачивается, чтобы смирить сына укоряющим взглядом. Укоряющим — вот только за что? — Там, где тебе и место, — процеживает сквозь зубы раздражённо и идёт дальше, не дожидаясь ответа. Ллойда пугает эта переменчивость его настроения. Вроде ещё пару минут назад он убеждал его в том, что изменился, в том, что хочет вернуть семью, чем вызвал к себе доверие — а сейчас что? Снова недомолвки, снова косые взгляды и обоюдное недовольство. — Я всё ещё тебе не доверяю, — намного тише, чем в тот раз говорит он, всматриваясь в затылок отца, будто в глаза. К сожалению, пока тот не соизволит снова обернуться, довольствоваться придётся этим. Гармадон молчит, продолжая движение, и Ллойд чувствует, как его это злит. У его отца нет случайно раздвоения личности? Это бы объяснило его постоянные перемены в отношении к собственному сыну. — Слышишь?! — голос звучит строго, но всё так же негромко. Как ни крути, Ллойд боится переступить черту и разбудить монстра от которого не сможет убежать, да и некуда. Гармадон молчит, и ниндзя благодарит вселенную за то, что не видит его лица. Всё потому, что он уверен: ещё один взгляд сверху вниз — и он либо потеряется и опозорится, либо взорвётся и не узнает, куда его ведут и чем хотят помочь.«Он ведёт тебя в ловушку, а ты послушно следуешь. Как ты вообще до сих пор жив, зелёный ниндзя?»
Ллойд трясёт головой, стараясь не слушать взявшийся из ниоткуда голос. Вдруг впереди возникает тяжёлая металлическая дверь — тупик, дальше идти некуда. Гармадон останавливается перед ней, и только сейчас мальчишка замечает панель для ввода шестизначного кода, тускло горящую салатовым светом. Император подносит руку к панели, нажимает на кнопки — из-за широкой спины перед глазами Ллойд не может увидеть, на какие именно — и своим обыденным тоном начинает говорить: — Знал бы ты только, как много в Ниндзяго заброшенных злодейских баз. Каждый раз натыкаюсь и диву даюсь: почему это вы, герои, их не уничтожили? Он знал. Все ниндзя знали. Ллойд неоднократно обращался к мэру Ниндзяго-Сити с просьбой помочь устранить их, — ведь, в конце концов, какой-нибудь индивидуум может использовать их в своих корыстных целях, и город опять потерпит погром, с которым героям предстоит справиться, что потратит их время и силы — но неоднократно получил отказ без объяснения причин. Видимо, мэр не был заинтересован в том, чтобы выделять деньги из бюджета на уничтожение того, что итак давно никому не принадлежит. «Не говорите никому о том, что они рабочие, и никто туда и в жизнь не сунется. Вы просто всё усложняете.» Ну как знал… Послышался неприятный пищащий звук, и дверь открылась, позволяя Ллойду увидеть следующее помещение. Большая полупустая комната, в одну из стен которой вмонтирован компьютер с тремя экранами (он предположил, что не работающий), а в одном из углов весьма неаккуратно в кучу навалены разные виды оружия: от сюрикенов до увесистого молота. Несложно было определить, что до Гармадона посетителей здесь было немного, и, скорее всего, база стояла заброшенной довольно долго — однако своих функций от этого не утратила. — Наш дом, прошу любить и жаловать, — произнёс он с нескрываемой иронией, проходя внутрь. — Может показаться, что здесь темновато, но для нас самое то. Гармадон усмехнулся и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как сын внимательно осматривает окружение. — Так ты прятался здесь? — спрашивает Ллойд, встречаясь с отцом взглядом. — «Прятался»? — хмыкнул тот. — А меня кто-то искал? Ллойд хлопает глазами в возмущении. Да он собственными усилиями перерыл весь остров, заглянул в каждый угол, отдавая на это все силы и время, которое спокойно мог потратить на отдых! Он устроил патрули, чтобы в случае чего ниндзя были готовы защищаться не от каких-то там мелких воришек, а от него, от Гармадона! Сколько бессонных ночей он провёл в поисках хоть какой-то информации, хоть одной зацепки, сколько сил отдал.! — Да ты хоть... — Жил здесь — да, — перебивает его отец, не намеренный устраивать ссор на пустом месте. Что странно. — Прятался — нет. Что за глупость. Ллойд закрывает глаза и шумно выдыхает. Всё хорошо, не нужно эту тему развивать. Если он спровоцирует конфликт, будет только хуже. — Кстати, это прекрасное место для тренировок, — Гармадон одним лёгким движением достал из ножен катану и, ухмыляясь, направил её остриё на сына. — Заметил? Ниндзя покосился сначала на оружие, потом на отца. Нахмурился и отодвинул катану от своего лица — благо, ему это позволили. — Тренировок? Зачем они тебе? Гармадон закатывает глаза. — Мне — незачем. Это прекрасное место для твоих тренировок. Тебе нужно научиться управлять твоими новыми силами.«Иначе они начнут управлять тобой»
— Новыми силами? — Ллойд склонил голову к плечу. Гармадон усмехнулся и, убрав катану обратно в ножны, подошёл к компьютеру, рядом с которым, на полу, лежали печатные газеты Ниндзяго-Сити. — А ты не помнишь, что произошло в храме Воскрешения? — Ллойд пожал плечами. — Ясно. Он протянул ему один из последних выпусков «Ниндзяго сегодня», где на первой полосе красовалась следующая статья: «ЗОМБИ-ВИРУС ОТСТУПИЛ Два дня назад мы впервые получили информацию о том, что mortiferum (неопознанное существо, которое создаёт нарушения в психике человека) постепенно уменьшается в своём количестве. Также было объявлено о десяти случаях выздоровления без вмешательства учёных или специальной вакцины. Власти Ниндзяго заявляют: на сегодняшний день mortiferum почти совсем не представляет угрозы. Он пропал с поверхностей, и теперь лишь его остатки возможно найти в самых опасных точках северного района; заражённые массово оздоровляются и возвращаются к своим семьям. Ниндзя также подтвердили прекращение эпидемии. Журналистам не удалось узнать только непосредственно мнение их лидера, Ллойда Гармадона, который, напоминаем, уже достаточно продолжительное время не появлялся публично». — В ту ночь так называемый mortiferum пропал — в глазах общественности, но не на самом деле. Солнце даровало тебе часть своей силы — той силы, что была способна превратить обычных людей в нечто большее. В орудие для убийств. Ты мог этого не замечать, но эта сила всегда напоминала о себе у тебя в голове. Ллойд поёжился. — Я превращусь в зомби? Гармадон прошёлся по нему оценивающим взглядом. Затем недобро усмехнулся, подошёл впритык и ткнул указательным пальцем ему в лоб. — Ты не человек, Ллойд Монтгомери Гармадон, ты потомок бога. В тебе течёт кровь Они и Дракона, ты могущественнее, превосходнее других — на всех возможных и невозможных уровнях. Для того, чтобы захватить твоё сознание, нужно быть как минимум равным по силе, а как ты, наверное, понимаешь, на сегодняшний день даже подобных тебе существ в Ниндзяго нет. Парень отвёл взгляд и попытался разложить то, что он сегодня узнал, по полочкам. Итак. Солнце — тот, о ком твердили все заражённые без исключения, — оказался Первым Мастером Кружитцу, и соответственно сам он оказался его наследником. Хорошо. Пока всё понятно. Выяснилось, что те, кого mortiferum взял под контроль, хотели не убить ниндзя, а привести Ллойда к его отцу. Ага. А после того, как это всё же случилось, весь mortiferum внезапно исчез, потому что… Потому что даровал Ллойду силу…? Допустим. А Гармадон решил во всё это вмешаться, чтобы помочь сыну уничтожить заражённых ниндзя. Да…? Это уже как-то странно. «Не видел об этом ни одной статьи», — пронеслось у него в голове. Пока Ллойд думал, его отец успел неспешно подойти к той стене, где ютилось оружие, и стал его рассматривать. Мальчишка хмыкнул. — Но ты же сам говорил, что я почти человек, — прозвучало больше как вопрос, а не замечание. Гармадон повернул к нему лишь голову. — Я… — было заметно, с каким трудом ему удаётся подобрать нужные слова в ответ. — Слегка слукавил.«Как искусно и легко он врёт, ахаха»
Ллойд потёр виски в попытке отогнать боль, появившуюся вместе со странным голосом. Император внимательно проследил за этим действием. — Голоса? — зелёный ниндзя шокировано похлопал глазами. — Это нормально. Не слушай их. — Чьи это голоса? Вместо ответа тот отворачивается и задерживается там взглядом. А после — в руки Ллойда прилетает катана, и он слышит небрежное: — Неважно. Начнём тренировку. «Увиливает», — понимает ниндзя. Повторяет настойчивее: — Чьи это голоса, отец? Гармадон закатывает глаза, вздыхает. Долго тянет с ответом, видимо, в надежде, что за это время сын отступит и решит, что вообще-то ему не интересно. Однако встретившись с блеснувшими уверенностью тёмно-зелёными глазами, сдаётся: — Предков. Всё? Вопросы закончились? Настолько общий ответ Ллойда не устроил. — Чьих предков? — Всех, кроме твоих, — сквозь зубы произнёс он, всем своим видом намекая, что не собирается продолжать этот разговор. Тот задумался. — И почему я их слышу, но не должен прислушиваться? — Ты... Гармадон осекается, когда Ллойд внезапно падает на колени и хрипит от боли. Ну вот, всё как он и предполагал. Из-за упёртости этого мальчишки всё может очень плачевно закончиться, как он этого не поймёт?! — Вот поэтому я не хочу отвечать на глупые вопросы — мы теряем драгоценное время, которое могли бы потратить на то, чтобы обуздать твою новую силу и эти приступы. Ллойд услышал эти слова где-то далеко, словно они были обычным эхом. Их заглушал сильный писк в ушах и единственная тревожная мысль: «Нельзя доверять, я в опасности». Однако на удивление это прекратилось довольно быстро и мягко. «Неужели я научился с этим справляться?» — не веря произнёс он одними губами, потирая виски. — Ты меня слышал? — решил уточнить Гармадон, не дождавшись от сына никакой реакции на свои слова. — Да. Я понял… Только дай мне время прийти в себя. Император снова вздохнул и присел рядом с оружием, что-то усердно рассматривая и перебирая. Ллойд же наоборот поднялся на всё ещё ватные после приступа ноги и, стараясь привести в норму дыхание, задумался. Не слишком ли много отец от него скрывает? Если раньше недомолвки казались парню раздражающими, то теперь они вызывают скорее тревогу и страх. Особенно такие недомолвки — те, что касаются mortiferum'а и голосов. Ниндзя понял, что запутался и не знает кому и чему теперь верить. Связаться с семьёй, чтобы послушать их точку зрения, он не может из-за отсутствия рации — да и есть ли теперь у него семья? Вдруг Гармадон говорит правду? «Слишком опрометчиво было бы врать о таком. При желании это можно легко проверить, да и кто дал ему гарантии, что я действительно поверю ему на слово? Такая новость вызывает скорее подозрения, чем доверие», — заметил он. А если отец об этом не подумал? Бред. Гармадон всегда знает, что говорить и как говорить, он бы не стал рисковать без уверенности в том, что всё пройдёт точно по плану. Значит ему действительно можно доверять…? Ллойд уткнулся взглядом в его затылок — который раз за этот день. Он, в отличие от своего отца, на риск идти не боялся, но цена за этот риск может быть слишком высокой — во время нападения Сыновей Гармадона он убедился в этом наверняка. Но есть ли выбор? — Ты долго будешь пялиться? — с едва ощутимым раздражением поинтересовался Император.«Нет у тебя выбора»
— Я… — он потерялся где-то между оправдывающимся «я просто задумался» и агрессивным «я что, не могу на тебя посмотреть?». Оба варианта показались неуместными, поэтому, собравшись с силами, он остановился на третьем. — Я готов. — Тогда разминка. Одним чудом Ллойд успевает заблокировать неожиданную атаку и не выронить из слабой хватки катану от неожиданности. «Спарринг это не разминка!» — хочет выкрикнуть он, но Гармадон замахивается снова. Ниндзя отскакивает назад и кривится от неприятного звука удара железа о бетон. Вспоминает. Мимолётный взгляд на руки, стойка, прямая спина, мышцы напряжены но не сковывают — и вот он уже нападает в ответ. Целится в руку — промах.«Быстрее»
Пытается сделать подножку — промах.«Ещё быстрее»
Собственные мысли мешаются с чужими голосами. Спустя ряд отбитых атак, Ллойд снова отскакивает, но приземляется неудачно, на колени.«Голова кружится…»
Гармадон не ждёт и не жалеет: подходит вплотную и бьёт с ноги в спину.«Соберись, Ллойд!»
Слышит голос всех ниндзя одновременно. Рычит от злости, переворачиваясь и блокируя удар катаной. Но Гармадон не отступает и только давит сильнее, заставляя сына затаить дыхание от вида острого лезвия прямо перед глазами — ещё чуть-чуть, и руки ослабнут, а в напоминание о собственной слабости останется глубокий шрам. Он уверен, что отец не отступится даже тогда.«И это зелёный ниндзя? И это потомок Первого Мастера Кружитцу? Наследник Солнца?»
Голоса перебивают друг друга, перебивают мысли Ллойда, перебивают страх. Он чувствует второе дыхание, ногой бьёт Гармадона в живот, заставляя его упасть рядом, резким движением поднимается.«Лучше бы я был зелёным ниндзя!»
Голос Кая ошпаривает, как кипяток. Ллойд тормозит, злится. — Агрх! Почему они не затыкаются?! Он замахивается, уже не особо отдавая себе отчёт в том, что происходит — Гармадон бьёт его по ногам, и тот снова падает, выпуская оружие из рук. Перед глазами застилается чёрная пелена, он дышит через раз, не понимая, правда ли слышит, как над ним в унисон смеются его друзья? Тогда Император поднимает его катану и крестом втыкает обе в пол — прямо над горлом сына — блокируя ему путь к отступлению. Побеждает. Ллойд принимает поражение — не потому, что не хочет сражаться дальше, а потому, что не может. Физически. Он был слаб. Он пережил приступ во время сражения, и если и сможет подняться сейчас, то только потому, что почувствует, что тошнота становится нетерпимой. «Глубокий вдох через нос. Задержать дыхание на две секунды. Медленный выдох», — повторяет он в мыслях, чтобы не сбиться и случайно не забыть, как дышать. — Я так понимаю, ты не в форме? — спрашивает Гармадон с нечитаемой эмоцией. — Они меня сбивают, — шепчет Ллойд обессиленно, хватаясь за рукоять одной из катан, чтобы выбраться. Но она не поддаётся. Император проследил за этим действием. — Кто? Голоса? — одним резким движением он вытащил оружие из пола. Осколки бетона разлетелись вокруг, поднялась пыль. Ллойд не додумался, что в такой ситуации неплохо было бы удивиться силе отца, и вместо этого просто поднялся в сидячее положение. — Бред. Дело не в них. — А в чём же? На лице Гармадона непроизвольно растянулась ехидная ухмылка, и мальчишка знает, что это значит: «Дело в тебе и в том, что ты слабак». — Продолжим? — Я… — ниндзя взялся за голову. На этот раз приступ точно успел отступить, но продолжать тренировку Ллойд просто был не в силах. — Не сейчас. Мне нужно побыть одному.«И пожалеть себя»
Гармадон закатывает глаза и только открывает рот, чтобы напомнить сыну о том, почему ему необходимо тренироваться, как Ллойд обещает: — Это ненадолго, честно. Просто… Ну, просто. Мне нужно. По какой-то причине парень чувствует вину перед отцом, хотя по всем признакам должен перед собой. Где-то в сознании обидно отзывается о нём внутренний голос своим излюбленным: «Слабак! Ребёнок!» — но сейчас не до него. Сейчас о Ллойде слишком много кто отзывается — внутри его собственной головы. Гармадон вздохнул. — Ну, дорогу знаешь. Код: 513973. Забудешь — не моя проблема. У тебя ровно полчаса. Под пристальным взглядом кровавых глаз наследник Солнца вернулся в свою темницу.