В горле образовался горький ком. Драко поверить не мог в то, что происходит. Ему столько лет казалось, что после смерти его любимой Стори в душе отца произошли изменения, что сердце его оттаяло и научилось любить не только себя и свою чистокровность. О, как он глубоко заблуждался!
Драко облокотился на колени, запустил в волосы пальцы, отчаянно надеясь, что ему всё это просто снится. Он готовился к бою, знал, что с ним его самые близкие — сын, мама, его удивительная, долгожданная женщина и Стори, словно ангел за плечами. Он подбирал нужные слова, когда отец наконец снова заговорил:
— Я не могу себе представить, сын, что будет с моим сердцем, когда эта женщина переступит порог этого дома, как я буду смотреть на неё, как переносить её голос, — отец осип. Драко знакомо это ощущение, когда спазм сдерживаемых слёз сжимает горло. — Мы уедем, нет, я уверен, твоя мать может захотеть остаться…
— Отец, не волнуйся, — тихо произнёс Драко, понимая, что уже заготовленные слова растворяются от жалости к пожилому отцу, рождаются новые, более сдержанные, но настойчивые. — Это твой дом, дом твоих предков. Мне есть куда уйти…
— Это
наш дом, Драко, — раздражение появилось в голосе Люциуса, — дом
наших предков, и ты не имеешь права от него отказываться. Наш дом был осквернён. Он осквернялся столетиями. Только маленькая хрупкая женщина осмелилась омыть его своей чистотой и… любовью.
Драко замер. Кажется, он совершенно утратил понимание происходящего.
— Отец…
— Ещё два слова, — и Люциус заговорил с горечью, какой Драко никогда в жизни ещё не слышал: — Пока жива была Астория, я не понимал, сколько жизни она вливала в этот дом, в нашу семью. А потом вдруг… силы иссякли. Все силы — мои в том числе. Твой отец не выдержит Гермиону… Грейнджер, Драко. Я не хочу её видеть, не могу, потому что… всякий раз, когда звучит её имя, я слышу… мольбы о пощаде, слышу крик маленькой невинной девочки, взявшей на себя всю боль войны. Боль, которую мы ей причинили. Я не смогу, никогда не смогу смотреть ей в глаза. Это мой дом и я ничего не сделал, чтобы остановить это. Эти два года были пыткой. Когда ты только отправился в Хогвартс, писал матери о том, что случилось с этой девочкой, казалось, будто это я убил её мужа, будто из-за меня вся её жизнь стала адом, такие, как я, сделали это с ней.
Драко с трудом сглотнул. Он смотрел на отца с изумлением и восхищением. Ему казалось, что Люциус Малфой не способен на такие чувства, но кажется, Драко не знает своего отца.
— Она простила нас… — прошептал он, и отец внезапно распахнул одеяло и вскочил с постели. На Люциусе измятый деловой костюм — это поразило Драко, отец был точно не в себе.
— Простила? — подозрительно прищурился Люциус, и вот теперь Драко увидел ясно, как постарел его отец всего за пару дней, что он его не видел. — Ты, наверное, шутишь! Я знаю, что такое боль, Драко! Знаю, как врезается в память каждая чёрточка на лице того, кто причиняет боль! Твой отец стоял и молча наблюдал, как истязают невинное дитя, твою сокурсницу! Девочку, которую все мы знали! — и он понизил голос до шёпота: — Мы ничего! Ничего не сделали! Мы молча смотрели, потому что наше нутро — гниль! Как, скажи мне, я — хозяин этого поместья… — он яростно взмахнул руками, — смогу оправдаться перед твоей Гермионой?! Я не могу! — и он отчаянно затряс головой со спутанными седыми волосами. — Я не хочу оправдываться. Я стар!
Люциус схватился за сердце. Пошатнулся.
— Отец! — Драко бросился к нему, обнял за плечи. — Пап! Прошу, не казни себя так! Она совсем… совсем не такая, как мы. Она добрая и светлая. Может быть, немного резкая и гордая, но она, не знаю, Гермиона никогда не говорила этого, но, кажется, она любит меня. Она не упивается старыми обидами. Может, она и не забыла, конечно нет, не забыла, но не держит зла. Тебе просто нужно увидеть её и ты поймёшь!
Пожилой лорд тяжело дышал, он зажмурился и снова отрицательно мотал головой.
— Я не смогу, Драко. Поверь, все эти долгие годы случившееся в нашем доме тяготит и мучит. Пока ты не женился, было даже легче. Но потом появилась эта девочка — Астория. И стало тяжко. Она хотя бы была из нашего круга, понимаешь? Её взгляды на маглорождённых стали сюрпризом — неприятным. Каждый день ощущать себя виновным невыносимо…
— Отец, прошу, вернись в постель, — с мольбой произнёс Драко, обнимая дрожащие плечи отца. Он медленно повёл Люциуса к кровати, на которую тот с трудом опустился, но не лёг, а так и сидел, держась за грудь одной рукой и за предплечье сына другой.
— Я так рад, что ты счастлив, сынок. Что твои глаза светятся тем огнём, что прежде, — с грустью говорил Люциус. — Поверь, если я покину этот дом, будет лучше всем. Вы сможете спокойно жить, как знать, может, вы ещё общего ребёнка рискнёте…
— Пап… — смущённо усмехнулся Драко.
— Брось! — печально усмехнулся отец. — Вы ещё молоды. Волшебники долго живут, если конечно не сдают так рано, как mon père*.
— Тебе это не грозит, — улыбнулся Драко. — Когда ты её увидишь…
— Нет! — отец отнял свою руку, поднялся и медленно заходил по комнате. — Об этом не может быть и речи!
— Я понимаю, это непросто, но ты увидишь, она волнуется не меньше, но только по другой причине.
— И слушать не хочу. Я не в том возрасте, чтобы… чтобы…
— Я понимаю, но это пройдёт!
— Ты не можешь этого понять, Драко! — простонал Люциус. — Я не смогу! Не смогу находиться с этой девочкой в одной комнате, не смогу смотреть ей в глаза, говорить с ней. Я должен сохранить остатки своего достоинства!
Драко почти с ужасом взирал на отца, его решительность и страхи удручали, растворяли всю надежду.
— Отец, поверь! Твоё достоинство не пострадает от общения с Гермионой. Она всё понимает, все сложности и тяготы того времени. Мы говорили об этом не раз! Она великодушна…
— В этом и проблема! — резко остановившись, выдохнул Малфой-старший. — Решение принято. Здесь вы — у себя дома. Где-то там я буду радоваться за тебя, за то, что ты получил ещё шанс быть счастливым. Я уже отправил запрос на портал в Министерство. Завтра же мы с матерью возвращаемся в Салоники. Если она пожелает остаться, я не стану препятствовать. Она имеет право общаться с новой невесткой, растить внуков…
— Отец, — устало вздохнул Драко, потирая переносицу, — это просто неслыханно! Ты ведь можешь попытаться…
— Я всё сказал, Драко.
Люциус Малфой источал непоколебимую уверенность. Драко знал, что в таком состоянии отец непробиваем, как Протего Максима. Только неимоверные усилия способны преодолеть эту броню.
— И ничто не может повлиять…
— Ничто! — голос Люциуса вдруг дрогнул: — Прошу тебя, постарайся меня понять.
Драко просто кивнул, и отец буквально указал ему на дверь. Покорно опустив голову, сын покинул спальню.
Выйдя в просторный коридор, Драко неспеша побрёл по мягкому ковру к лестнице, ведущей на первый этаж. Он чувствовал себя растерянным. Нет, отец вовсе не против его отношений, даже рад за него, но намерение устраниться из семьи, игнорировать женщину, которую Драко любит всей душой — это было за гранью добра и зла. Он представил, каково будет матери принять такое решение мужа. В голове крутились десятки шестерёнок, подбрасывая одну идею за другой, как лучше решить эту проблему.
Нарцисса и Скорпиус ждали его в столовой — время завтрака. Они встревоженно смотрели на задумчивого Драко.
— Неужели дед против? — не выдержал парень. — Неужели он и правда не примет миссис Уизли?
— Судя по твоему виду, милый… — начала мать.
— На самом деле, я ожидал совершенно иного. Отец не против, он просто не хочет… Я не совсем понимаю, но кажется…
Драко вдруг осознал, что его разговор с отцом настолько личный, что даже мама и Скорпиус не должны знать об этой слабости. Неспроста ведь Люциус Малфой прятался и не говорил даже с самым близким ему человеком — с Нарциссой.
— Мама, ты в курсе, что завтра вы с отцом возвращаетесь в Грецию?
Миссис Малфой неверящим взглядом смотрела на сына.
— Он так сказал? — максимально сдержанно уточнила она.
— Да. Он так решил.
— Но, как же… — миссис Малфой прикрыла усталые веки, прерывисто вздохнула.
— Мама, не волнуйся, — улыбнулся Драко, бережно касаясь запястья Нарциссы. — Уверен, сегодня отец всё тебе объяснит. Я просто не представляю, как это донести. Но я постараюсь повлиять на ситуацию.
Скорпиус был расстроен. Добрый мальчик! Он до сих пор винил себя в том, что сболтнул лишнего. Ему казалось, что только он и никто другой создал эту ужасную ситуацию. Малфои младшие искренне хотели, чтобы пожилые лорд с супругой были рядом. Всё-таки возраст. Спокойнее, когда родные люди всегда могут на тебя положиться, и хоть Драко почти весь учебный год находится в Хогвартсе, а Скорпиус ежедневно отправляется в Министерство, всё равно, знать, что Люциус и Нарцисса близко, а не где-то за тысячи милль, намного спокойнее.
Драко видел тревогу в глазах сына.
— Скорп, — он словно выдернул парня из угнетающих мыслей. Он поднял на отца опечаленные серые глаза. — Поверь, от тебя ничего не зависело. Решение дедушки никак не связано с твоими словами. И он вовсе не против, чтобы миссис Уизли поселилась в этом доме. Дай срок, я всё тебе объясню. А пока просто прими тот факт, что твои слова всё расставили по местам. Теперь всё правильно и у меня есть надежда разрешить ситуацию.
В этот момент в столовую вошёл Люциус.
— Всем доброго утра, — официально поздоровался он. На его лице не было и тени волнения, раздражения или сомнений. Люциус принял решение и это, очевидно, его успокоило.
Сын и внук кивнули в ответ. Нарцисса же не могла сдержать своего любопытства.
— Тебе лучше, дорогой? — учтиво спросила она.
— Да. Всё хорошо, — улыбнулся он только уголками губ. — Мы поговорим позже, если ты не возражаешь.
— Разумеется, — кивнула она.
Завтрак прошёл в тишине под мерное тиканье огромных напольных часов. Напряжение витало в воздухе. Драко не помнил, когда последний раз в этом доме было так угнетающе тихо, и он уверен, так не должно быть. Он должен всё исправить и облегчить совесть отца.
***
Роза неслась по коридору подземелий что есть духу. В её руке был зажат маленький прямоугольный предмет. Она знала,
что сейчас устроит мама, но это в данном случае было второстепенно. Девушка взлетела наверх, произнесла пароль перед Горгульей, и винтовая лестница привела её в кабинет директора.
Гермиона, как всегда с очень деловым видом, изучала какой-то толстенный фолиант. Она подняла немного удивлённый взгляд на дочь.
— Рози? Что случилось?
Девушка запыхалась, раскраснелась и её огромные голубые глаза полыхали волнением.
— Это тебя, мам! — и Роза сунула матери в руки маленький мобильный телефон с кнопками.
— Что значит, меня? — гневно воскликнула Гермиона поднимаясь на ноги, а потом устало вздохнула: — Мы уже сотню раз говорили об этом, Роза! Эти устройства запрещены Министерством Магии, и неспроста! Это магловские средства слежения! Вы что, хотите поставить наш мир под удар? Ты хоть представляешь, что грозит за неповиновение?
— Мама! — закатила глаза Роза. — Говорят, что кнопочные устройства не отслеживают, это слишком примитивное… Мы потом об этом поговорим! Это Скорпиус, и он звонит
тебе!
— Скорпиус? — выдохнула Гермиона. — Что-то с его отцом? Мерлинова борода! Давай скорее!
Гермиона выхватила мобильный телефон из рук Розы, которая состроила ехидную рожицу.
— Да! — почти крикнула она в устройство. — Гудки! — в отчаянии взглянула она на дочь.
Роза взяла телефон.
— Похоже, связь прервалась. Сейчас.
Девушка нажала несколько кнопок.
— Скорп, ты здесь? Да. Да, передаю! — она снова сунула устройство в руки матери.
— Слушаю! — почему-то очень громко и сурово выпалила Гермиона. — Да, здравствуйте, мистер Малфой, что-то случилось?
Послышался взволнованный голос молодого человека. Лицо миссис Уизли с каждой минутой становилось всё серьёзнее и сосредоточеннее, пока не стало суровым. Но в какой-то момент в её глазах вспыхнуло что-то похожее на надежду, трепетное ожидание. Она многозначительно взглянула дочери в глаза и произнесла:
— Спасибо, мистер Малфой, я подумаю, что можно сделать.
Отдав Розе телефон, Гермиона заходила по кабинету, по старой привычке покусывая ноготок указательного пальца. Дочь некоторое время тактично молчала, но вскоре её терпению пришёл конец.
— Мам, что стряслось?
Гермиона остановилась и взглянула Розе в глаза.
— Миссис Малфой стало… плохо, — удручённо произнесла она. — Ты не знаешь, у детей Лонгботтомов есть мобильники?
И лицо Розы озарилось азартом.
***
Драко мерил шагами кабинет, давно уже ставший его собственностью. Сова улетела около пятнадцати минут назад, и Драко отлично понимал, что за такое короткое время ничего не успеет сделать. Не было никакой гарантии, что Гермиона сорвётся к нему среди ночи или даже ранним утром, с какой стати? Во-первых, они всего лишь каких-то пару дней вместе. Во-вторых, Гермионе нужно время, чтобы найти себе замену. В-третьих… да в-третьих, она вообще не обязана решать его проблемы, пусть даже это и её касается.
Он ясно осознавал, что ничего не может сделать. Только ждать. Был уверен, что нет другого способа переубедить отца. Но, успеет ли? Уже в середине дня огромная министерская сова явилась с маленьким свёртком — она доставила портал для перемещения в Грецию. Люциус Малфой не бросает слов на ветер.
Минуты тянулись бесконечно долго. Драко решил, что этот вечер нужно посвятить матери, ведь решение сурового супруга сильно ударило по ней, и сын мог только догадываться
насколько сильно. Внешне всё было как обычно, но пустота во взгляде пожилой женщины пугала. Драко ни секунды не сомневался — она ни за что не покинет своего мужа, какая бы идея ни взбрела ему в голову.
Он уже готовился выйти из кабинета, когда дверь резко распахнулась. Драко вздрогнул.
— Пап! — восторженно воскликнул Скорпиус, и буря волнения, которая чуть было не остановила сердце мужчины, обрушила вниз все внутренности.
— Да где же твои манеры, Скорп?! Мерлин милостивый! — выдохнул Драко, пытаясь восстановить дыхание. Скорпиус замер на пороге, у него было такое взволнованное лицо, что отец испугался. — Последний эльф покинул наш дом? — подозрительно спросил он. И парень тут же выпалил:
— Она у ворот! Миссис Уизли!
Драко неверящим взглядом смотрел на сына, сердце забилось как бешеное, жар разлился по всему телу, словно он опять в старинной библиотеке Хогвартса, а перед ним её огромные сияющие глаза. Её губы.
«Ну как подросток, честное слово!» — невольно подумал Драко, но потом:
— То есть как?! Это невозможно! Я отправил сову… ещё получаса даже не прошло! Она никак не могла…
Скорпиус скорчил виноватую гримасу и робко вытащил из кармана брюк мобильный телефон.
— Нет! Это немыслимо! — всплеснул руками отец. — Ты же знаешь, что… Постой-ка! У неё нет этой штуки!
— У Розы есть… — сквозь зубы процедил Скорпиус, вжимая голову в плечи.
Драко сорвался с места, направляясь в холл. Он даже не подумал одеться, выскочил на крыльцо в своём довольно сдержанном светло-сером костюме и быстро зашагал к воротам, не замечая лёгкого мороза и того, как пар вырывался изо рта при ходьбе. Тёмный силуэт на белом фоне — это она. Драко и забыл об этом трепете в душе — невероятном, сладком, как будто это было неправдоподобно давно, где-то в далёкой стране юности. Он на ходу взмахнул палочкой, широкая дорожка, ведущая к крыльцу поместья, осветилась фонарями. Ещё взмах, и Драко снял защиту с тяжёлых кованых ворот.
Застенчивая улыбка озарила лицо женщины в тёмно-синем пальто и чёрном берете. Железные решётки медленно открылись перед ней, и Гермиона взволнованно переступила границу между её и их миром. Поместье было не узнать и это очень успокаивало. Разве могла она подумать, что однажды вновь окажется в этом доме.
— Как ты успела? Это просто невероятно! — они буквально столкнулись у входа в поместье. Драко крепко, но нежно обнял её за плечи, ощутив влагу на её одежде, очевидно, в Хогсмиде шёл снег. Гермиона с блаженством спрятала лицо на его груди, и Драко спросил: — С кем остались дети?
— Ну, я думаю, ты уже понял, что наши отпрыски полностью игнорируют распоряжение Министерства, — деловито заговорила она, и Драко невольно улыбнулся, — и я предположила, что они не одни такие «умные», поэтому абсолютно ничего не стоило выдернуть Невилла из его сладкой неги. Он прибыл довольно быстро и даже вопросов не задавал.
— Но, почему ты решила… прийти? — в его голосе чувствовалось волнение. — Ведь ты не успела получить мою сову.
— Твой сын был весьма убедителен, — улыбаясь, прошептала она.
— Мерлинова борода, — вздохнул Драко. — Я даже не успел спросить, что он тебе сказал.
Гермиона подняла голову. Их взгляды встретились.
— В самом деле? — немного удивлённо произнесла она. — Но ведь… Подожди. Я поняла так, что меня хотела видеть твоя ма… в смысле, миссис Малфой хотела меня видеть.
— Мама? — удивился Драко. — Но зачем? У меня были совершенно другие планы.
Ехидное и немного недовольное выражение исказило лицо Гермионы.
— Малфои, что вы тут затеваете?
*mon père (франц.) — мой отец
