Исправительные работы

       Юджи от жары готов плюнуть на свою работу и прямо в одежде прыгать в воду. Единственное, что удерживало от этого неразумного поступка, была мысль о подопечных. Они, бедолаги, потом обливались в своих робах, не зная, куда деть себя от палящего зноя. Каждый стянул кроссовки, оставаясь босиком стоять на асфальте, — Итадори предположил, что помимо незаконной деятельности они еще и на горящих углях танцуют, — все скинули свои рыжие куртки и закатали широкие штанины до колен. И парень видел, как подростки изнемогали от жары, а ведь работа еще не началась.               — Ребятки, давайте займемся теми лавочками, что стоят в тени? А эти в другой день докрасите, — позвал он, подходя к скамейкам у деревьев. Повезло, что в рабочий день жители были заняты своими делами, не имея возможности посетить пляж и набережную, а то все прохладные места были бы заняты. Подопечные лениво приплелись вслед за ним, таща вместе с собой краски и кисти. Юджи же устроился на пятой лавке, вытаскивая из университетской сумки толстую тетрадь и принимаясь ею обмахиваться. Повезло, что он решил захватить вещи с собой, а не заносить их в университет.               — Не хочу, — капризно фыркнул Годжо, демонстративно задвигая краску под свою скамейку ногой. Итадори невольно улыбнулся. Пусть Сатору высоченный, как Эмпайр-стейт-билдинг, но по-прежнему ребенок. «Или же только хочет таким показаться», — промелькнула мысль в голове Юджи.               — Это ужасная работа, особенно в такую погоду, я знаю, — мягко проговорил он, стараясь звучать как можно теплее. — Но это на пользу общества, так что придется немного потерпеть.               Итадори едва сдержал ухмылку, когда заметил, как нахмурились белые брови над очками. «Раз уж решил играть ребенка, то играй до конца», — пропел у себя в голове парень, глядя на скривившегося Годжо. Однако он быстро взял себя в руки, принимая надменный вид.               — Нахер надо, — заносчиво махнул он рукой. Юджи выпал из реальности на долгую секунду, заметив эстетичную игру света и тени на его длинных тонких пальцах. «Работа в личную жизнь просачивается?» — риторически спросил у себя в голове Итадори. Он быстро привел мысли в порядок, ведь провоцирующий подросток явно ждал реакцию на свою выходку.               — Тогда сделай это для своих друзей — им ведь придется выполнять твою часть работы, Годжо, — просто пожал плечами Юджи, всеми силами сдерживая насмешливую улыбку. — Мне кажется, Мегуми и Сугуру слишком ответственные, чтобы просто так отмахнуться от этого.               «Боже, да ты безжалостен, парень», — мысленно присвистнул самому себе Итадори. Он не без наслаждения наблюдал, как Сатору вскипает прямо на глазах. Сначала он поджал губы, застигнутый врасплох известием о работе, а потом ревниво повертел головой в очках: ну конечно, к Гето и Фушигуро по именам, а его только по фамилии. Парни, видимо, не просекли фишку с издевательствами над товарищем, а потому серьезно кивнули, глядя на Юджи с чем-то новым в глазах — похоже, им понравилось такое поощрение.               Годжо же недовольно фыркнул, с гордым видом и уязвленным самолюбием усаживаясь у лавки и принимаясь ее красить. Он показательно повернул голову в сторону скамейки, но Юджи чувствовал на себе его взгляд прямо сквозь стекла очков. «Наверное, провоцировать в ответ непедагогично», — задумчиво почесал затылок он, глядя на надувшегося от недовольства Сатору. — «Хотя я и не с детьми малыми работаю. Да и усмирить его буйный нрав не будет лишним».               Следующий шанс подразнить наглого парня представился Юджи через какое-то время, и он не преминул им воспользоваться. Оторвавшись от покраски своей лавочки, Секо подняла вверх правую руку, левую засунув в карман штанов.               — Мистер Итадори, можно в туалет? — спросила она, когда парень оторвался от чтения своих конспектов для подготовки к предстоящему тесту.               Заострив внимание на сжавшейся на чем-то левой ладони, Юджи легко улыбнулся и кивнул головой со словами:               — Конечно, иди, Иери.               Девушка, явно поняв его правильно, благодарно улыбнулась и направилась к раздевалке серфингистов, в которой располагались туалеты.               — Я тоже хочу выйти! — вдруг подскочил на ноги недовольный Сатору. Итадори с насмешливым удовольствием скользнул взглядом по встопорщенным белым волосам и обиженно изогнутым губам подростка.               — Ты начал работать всего полчаса назад, Годжо. Пойдешь, когда Иери вернется, — строго отрезал Юджи, пряча за тетрадкой ехидную ухмылку. С каждой секундой парень все сильнее обижался и негодовал, и смотреть на это было весело. Даже Гето посмеивался в кулак, понятливо подмигнув Итадори из-за спины друга.               — То есть ей можно, а мне нет? И почему такая дискриминация? Мы вроде как в стране свободы живем! — вскинулся Сатору, демонстративно складывая руки на груди.               — Если тебя так занимает этот вопрос, после исправительных работ почитай про женскую анатомию, — издевательски-мило улыбнулся в ответ Юджи. Он прямо-таки видел, как трещит по швам самоконтроль Годжо. Подросток закипал с удивительной быстротой, но все еще отыгрывал выбранную самим собой роль. «И все же актером ему не стать», — снисходительно покачал головой Итадори. — «Хотя задатки есть. Легкое поведение помогло?»               Годжо выражал свое недовольство всеми возможными способами: неаккуратно шлепал кисточкой по деревянным доскам, разбрызгивая вокруг себя краску, бурчал себе что-то под нос, показательно отворачивался, морщился, кривил губы и вел себя просто вздорно. Наблюдавшие за ним Фушигуро и Сугуру открыто ухмылялись и уважительно кивали Юджи, пока Сатору был занят своей трагедией. Впрочем, они открыто смеялись уже спустя пару минут после того, как вернулась Иери.               — Секо, дай сигаретку, а, — развязно попросил Годжо, когда она снова приступила к своей работе.               — Не, у меня одна осталась, — отмахнулась она, с интересом косясь на остальных парней. «Видимо, Сатору нечасто просит закурить», — хмыкнул про себя парень. Кажется, друзья тоже не были против пошутить над Годжо.               — Да я только чуть-чуть, а остальное сама докуривай, — отмахнулся он, на пальцах показывая это самое «чуть-чуть», складывая неполный жест «окей».               — И непрямо поцеловаться с тобой? Нет уж, увольте! — фыркнула девушка, показательно морщась и высовывая кончик языка.               Годжо театрально схватился за сердце.               — Ты не хочешь моего поцелуя?! Неужели я так плох?! Гето, скажи, я плохо целуюсь?! — с наигранным ошеломлением прокричал Сатору, подскакивая к Сугуру и приближая свое лицо к его непозволительно близко и при этом через очки глядя на Юджи. «И чего ты этим добиваешься?» — усмехнулся он в своих мыслях, с улыбкой наблюдая за подопечными. — «Да и потом, хочешь кого-то разыграть — предупреждай друзей. Бедного Гето вон как перекосило от удивления — сразу ясно, что вы никогда ничем подобным не занимались».               Тем вренем Сугуру завис от удивления, и Годжо не стал его ждать, подлетая к Фушигуро.               — А тебе, Мегуми?! Тебе тоже не нравится со мной целоваться?! — настойчиво спросил Сатору, хватая парня за грудки и притягивая к своему лицу поближе.               — Иди нахрен, придурок озабоченный! — заорал Фушигуро, впечатывая кулак в бок Годжо. Впрочем, удар не был сильным: парень просто заохал, положив руку на свою талию. По всей видимости, больнее ему было от другого.               — Неужели никто не хочет от меня поцелуя?! — страдальчески застонал он, падая на колени и возводя руки к небу. Юджи отстраненно подумал, что, будь он режиссером, не взял бы Сатору, но если он вот так же будет молить об этом, то Итадори не сможет устоять.               Вдруг проходящая мимо девушка в компании своих подруг захихикала и выдала:               — Я хочу!               Годжо растерянно обернулся, но тут же на его лицо наползла самодовольная ухмылка. Он мгновенно подорвался с колен и приблизился к прохожей.               — Знаете, как-то неправильно целовать первую встречную, я ведь вас толком и не разглядел. Очки я ношу для красоты, но давайте представим, что я слеп и осмотрю вас руками? — заискивающе начал Сатору, опуская свои широкие ладони на тонкую талию хихикавшей девушки.               Юджи тоже начал посмеиваться, заметив, как Фушигуро за спиной парня засунул себе два пальца в рот и сделал вид, что его тошнит от того, что он вынужден наблюдать. Итадори снова почувствовал на себе взгляд милующегося с девушкой Годжо и не смог удержаться от ответа.               — А ты неплохой актер, Мегуми! Не хочешь поступать в мой университет после школы? Я замолвлю за тебя словечко, — улыбнулся Юджи парню, намеренно игнорируя Сатору. И, чтобы позлить его еще больше, хитро подмигнул Фушигуро, встречая его ответную ухмылку.               Это была победа. Годжо побагровел, посинел, побелел, пока смотрел на них, не поворачивая головы, — весь его вид кричал о недовольстве и возмущении. Он наскоро что-то сказал девушке и поспешил вернуться к покраске лавочки, стараясь ни на кого не смотреть. Итадори позволил себе открыто ухмыльнуться действиям подростка: кажется, он нашел способ его укротить. «Вряд ли он продолжит показывать зубы и устраивать глупые провокации», — подумалось Юджи. Но Сатору оказался упрямым.               До окончания сегодняшней нормы оставалось еще около часа, когда Годжо неожиданно выпрямился, показательно потягиваясь, и направился прямиком к Итадори. Заучивающий материал по своим конспектам парень его сразу заметил, но предпочел не обращать внимания, следя за его приближением боковым зрением.               — Кажется, солнце начало печь сильнее, — с невинным видом заметил Годжо, стоя прямо напротив него и легко обмахиваясь полами своей свободной голубой футболки. Юджи, силясь изображать незаинтересованность, закрыл тетрадь, пальцами удерживая нужную страницу, и поднял на него глаза. Свет и тень красиво играли на лице парня, и Итадори позволил себе чуть меньше негативных высказываний в сторону его клиентов: все же трудно воздержаться от неправильных мыслей, когда Сатору возвышается над ним с таким млеющим взглядом. — Знаете, я не хочу получить тепловой удар, поэтому сделаю так!               И, прежде чем Итадори успел сообразить, что Годжо собирается сделать, парень ухватился за низ своей футболки и резко стянул ее через голову, оставляя ее висеть на руках. Юджи захотел сжечь себя в аду — сразу после того, как через это пройдет Сатору. Он стоял во всей красе, нагло ухмыляясь: со встопорщенными волосами, этой чертовой тряпкой на запястьях, со сползшими на кончик носа очками и с о-боже-блять полосками черной изоленты на сосках. Наклеенные кресты ярко контрастировали на фоне белой кожи, смотрясь просто до одури возбуждающе на крепком изящном теле. Итадори всеми правдами и неправдами пытался заставить себя отвести взгляд, но не мог, захваченный этим зрелищем. Между сводами мышц прямо в режиме онлайн проступали капельки пота, грудь раздавалась в стороны от учащенного дыхания, и это было слишком.               «Заранее готовился? Это был его козырь? Или он так вырядился для работы?» — набатом застучало в голове Юджи. Он словил себя на мысли, что ночь с этим парнем должна стоить просто баснословно много — ровно столько, сколько заслуживает его красота. За это, как и за все остальное, захотелось себя ударить, но Итадори кое-как взял себя в руки и поднял взгляд на наглые самовлюбленные глаза Годжо.               — Не могли бы вы последить за моими вещами? — притворно-сладко спросил он, наклоняясь прямо к Юджи («блять-блять-блять») и укладывая футболку на лавку справа от его бедра, невзначай коснувшись его кончиками пальцев. Итадори только и оставалось, что глупо хлопать глазами, испытывая жгучий жар на своих щеках. К счастью, Годжо вскоре отстранился и вернулся к работе, все так же поглядывая на него.               «Он… Он меня соблазнить хочет?!» — в ужасе подумал Юджи, пытаясь унять свое бешеное сердцебиение. — «Не может же быть, что он влюбился в меня? Мы же знакомы всего ничего, только неделя прошла… Так вообще не должно было быть!»               Но, стоило заметить наглую ухмылку на губах Сатору, Итадори обо всем догадался. «Он хочет выставить меня типичным плохим парнем? Ладно, как пожелаешь», — фыркнул про себя Юджи, всеми силами стараясь зацепиться за этот вариант. Он самый логичный и самый верный. Он спасет и совесть Итадори, и сердце Годжо.               — Да, солнце припекает очень сильно. У меня есть охлажденный мохито с собой, не хотите остудиться? — ласково спросил он, доставая из своей сумки термос. Совершенно сбитые с толку выходками Сатору подростки переводили недоуменные взгляды с него на Юджи и обратно, но, заметив его хитрое подмигивание, тут же расслабленно улыбались и принимали безалкогольный коктейль, с наигранностью благодаря его. — Ох, прости, Годжо, но тебе не досталось. Но ты же итак охладился, так что все в порядке, да?               Юджи едва сдержал соблазн сменить жалостливую улыбку на самодовольную ухмылку, когда расслышал недовольное бурчание Сатору в стиле «все просто шикарно». Правда, потом ему стало не до смеха.               По неведомой причине так совпало, что Итадори шел на остановку нога в ногу с уже одетым после отработки Годжо. Он спокойно мотал головой в такт песне из наушников и не обращал на Юджи внимания. Парень уже хотел расслабиться и вдруг увидел, как к Сатору подошел какой-то грузный низкий мужчина, схватил под локоть и отвел в сторону. «Неужели клиент?» — с беспокойством спросил самого себя Итадори, приближаясь к говорившим. И облегченно выдохнул, когда услышал фразу мужчины:               — Поверить не могу, Годжо! Вместо факультатива по физике ты просто шатаешься по городу! С твоими-то мозгами в НАСА идти надо, а ты их попусту разбазариваешь! Не думал, что ты такой безответственный!               «Так Сатору молодое светило физики?» — с отеческой гордостью подумал про себя Юджи. И черт дернул его подойти к говорившим. Хотя это было правильно: уставший и разозленный после отработки Годжо уже готов был вспылить, раскрыв парочку своих темных секретов.               — Не нужно так говорить, — мягко вклинился Итадори, подбадривающе улыбаясь удивленному парню. — Он вовсе не прогульщик. Просто я — студент вашингтонской академии ФБР, приехавший сюда на летнюю стажировку, — нагло врал он с благодушным лицом, вытащив из рюкзака карточку студента режиссуры и для вида помахав ею перед лицом мужчины так, чтобы он не смог прочитать там и слова. — Я впервые в Нью-Йорке, и Сатору помогает мне собирать материал для одного проекта в рамках программы открытых дверей для будущих абитуриентов.               Юджи с веселой улыбкой посмотрел на ошарашенного Годжо, пока учитель раскланивался в извинениях и похвалах перед ним. Позже это выражение лица так и осталось с парнем, пока они вдвоем шли в сторону автобусной остановки.               — Так ты, значит, мегамозг в физике? Никогда ее не понимал, — честно признался Итадори с легким смешком, стараясь вывести Сатору из прострации.               — А вы, значит, студент академии ФБР из Вашингтона? — пораженно спросил он. — Понятно теперь, почему вам позволили стать надзирателем.               — Ах-ха, все не так, — легко рассмеялся Юджи. — Я наблюдаю за вами, потому что мистер Яга замолвил за меня словечко и привел на эту подработку. И на самом деле учусь на режиссера — вот и умею так красиво врать. Я же вроде рассказывал, нет?               Итадори с интересом перевел взгляд на удивленного Годжо, тепло улыбаясь ему. А в следующую секунду пришел черед Юджи ошарашенно хлопать глазами. С игривой усмешкой Сатору утянул его в зазор между буйно растущим кустарником, мимо которого они проходили, и, положив одну руку на шею, а другую на талию, жарко поцеловал. Итадори в шоке распахнул глаза, ощущая, как Годжо настойчиво сминает его губы своими, влажно ведя по ним языком. Парень ярок, напорист, энергичен — и целует точно так же, словно под действием любовного дурмана. Юджи только и смотрит, как трепещут белоснежные ресницы в просвете между кожей и линзами очков, и чувствует, как крепко эстетично-красивые пальцы прижимают его за поясницу к сильному телу, и слышит, как мокро причмокивают чужие губы, до безобразия пошло обсасывая его собственные, замершие в удивлении.               Сатору отстраняется так же неожиданно, как и налетел на него. Его глаза шальные, в них, помутневших и потемневших, танцуют язычки адского голубого пламени. Губы парня опухшие, поблескивающие слюной на солнце, с небольшим покраснением в уголках. По ним показательно-дерзко проходится острый кончик малинового языка, и Юджи не знает, как должен реагировать на это, зато он уверен, что сожаления о собственном бездействии — явно не то, что он должен испытывать.               Годжо развязно ухмыляется, все еще не отстраняясь, и шепчет глухим голосом прямо в его губы:               — Я не такой козел, как вы думаете…