Проблемный ребёнок.

      На следующий день после потасовки в школе телефон Антона разрывался от входящих вызовов: отец рвал и метал, что было заметно и по сообщениям, поступающим после каждого звонка. Шастун не был дураком, но он не хотел выслушивать крики отца, а потому просто читал гневные сообщения родителя. Что только не было обещано бедному подростку: тут и угрозы отправить в вечернюю школу, и обещания отобрать все деньги, и — да что уж там! — решение «наградить» парня телохранителем. Всё это бесило до чёртиков, отчего Антон целый день скрипел зубами, стачивая те в пыль. Ведь если отец что-то обещал — он это делал. И это не касалось прихотей парня, это касалось только наказаний. Да, мило, очень мило. Очень справедливо, не поспоришь. Так же думал Шастун, выходя из лицея. Знакомая машина уже ждала его на парковке. Потому, привычно сев на переднее сиденье, парень отвернулся к окну.       — Арс, мы сейчас к отцу? — следя за удаляющимся зданием, вздохнул парень.       — Здравствуйте, Антон Андреевич, — после этих слов сердце Шастуна сделало кульбит, а шея чуть не свернулась от резкого поворота. Не Арсений. Не его Арсений. Что это вообще за хуй тут сидит.       — Ты кто, нахуй, такой? — вцепившись в ручку двери, парень стал оглядываться по сторонам, — где Арс?       — Я — Ваш новый водитель, — машина резко повернула, а Антон ударился головой об дверь, — Андрей Евгеньевич попросил меня привести Вас к нему, — крупный мужчина со славянской внешностью даже не посмотрел на шипящего от боли парня. Да, в такие моменты Арсений был лучше... Нет, в любые моменты Арсений был лучше. Где вообще Арсений.       — Где, блять, Арсений? — повторил свои мысли Шастун, цедя слова и цепляясь правой рукой за ремень безопасности.       — Арсений Сергеевич на ковре, — и тут ком застыл в горле. Разве можно довести человека всего парой слов? Оказалось, что можно. Теперь у Антона даже выбора не было — ведь Попов там, отчитывается за его грехи, вымаливая прощение… Машина резко остановилась, отчего парень чуть не нырнул в стекло.       — Ты чё, убить меня решил, а, мудак? — от удара в висок всё ещё кружилась голова, а в горле возникал тошнотворный комок.       — Я не Ваш телохранитель, я всего лишь водитель, — машина рванула с места, впечатывая спину Антона в кресло. Пристегнувшись и сжав кулаки до побелевших костяшек, Шастун уставился в окно, надеясь, что всё обойдется.

***

      Залетая в здание IT-компании и почти сшибая с ног какую-то сотрудницу, парень забежал в лифт. Секунды в нём казались часами, но когда тот остановился, страх сковал тело юноши, превращая его ноги в вату. Весь настрой резко провалился куда-то в низ живота, вызывая боль. Еле прошагав к заветному кабинету, он вошёл без стука, игнорируя секретаря. Дверь за его спиной хлопнула, а на глаза сразу же попался Арсений, сложивший руки за спиной в замок, и отец, машущий какими-то бумагами у него перед носом. Андрей Евгеньевич резко повернулся к сыну. Сглотнув и переступив через невидимую точку невозврата, парень подошёл к Попову.       — А ты, сученыш такой, — мужчина замахнулся бумагами, но выдохнул и опустил их, — убил бы нахер.       — Я не специально, — выдавил Антон, мученически вздыхая, — эта драка первая и последняя… правда.       — Ты как смеешь мне врать?! — лицо мужчины багровело на глазах. — Первая и последняя?! Ты как мне смеешь врать, а?! — он схватил Антона за шею, наклоняя. Недавний удар в висок ещё сильнее отдался болью, раскалывая голову на части. — Я ведь всё узнал, — Шастун-младший слегка покосился на Попова. Неужели он? Нет, Арс не самоубийца.       — Андрей Евгеньевич, — начал было Арсений, но мужчина лишь швырнул в него папку с бумагами, царапая лицо листами.       — А ты вообще заткнись! — брюнет дёрнул губой, размазывая на ней кровь. — Прикрывать, и кого?! Моего сына-оболтуса! Вот скажи, работничек, — уперевшись руками в бока, начал начальник, — ты ведь мне не признался бы даже, да? — он нервно дёргал ногой, кивая самому себе. — Ты бы и дальше этого сопляка прикрывал! — он схватил Арсения за грудки, подтаскивая ближе к себе.       — Пап, не надо, — звонкий удар раздался по кабинету.       — Заткнись, — щека загорела огнем, а ухо, кажется, заложило, — пока не прибил, — Попов нервно дёрнулся, прикрывая своим плечом плечо парня, — а ты его не защищай, если не хочешь получить за обоих.       — Я всё-таки, Андрей Евгеньевич, его воспитатель, — от наглости подчинённого начальник даже опешил, отойдя назад, — и Вы вправе наказать меня. Но сына своего Вам бить не стоит.       Мысли в голове Антона летали, словно рой пчёл, отчего остатки терпения сдавали и парень начинал психовать. Чтобы не расплакаться прямо тут, он развернулся на пятках и вышел вон из кабинета. За его спиной послышался звон и громкий стук, отчего и без того добитый парень сжался сильнее. Щека горела огнем, ноги уже жгло от бега, а лёгкие, кажется, сжались до размера комка бумаги, не желая возвращаться в обратное состояние. Это было странно, но слёзы обиды всё ещё сидели где-то глубоко в душе, давя на грудину. Антон понимал, что ещё чуть-чуть — и он сорвётся.

***

      Плывя по парку с бутылкой в руках, парень уже ни о чём не думал. Телефон он куда-то посеял, а ноги несли его всё дальше от центра, к мостам. Порыв холодного ветра заглушил звуки улиц, отчего парню казалось, что он вовсе оглох. В какой-то момент ему послышался знакомый голос… так странно, кому он нужен прямо сейчас? Антон вообще кому-то нужен? Подняв голову, Шастун только сейчас заметил сигналящий автомобиль. "Так я и умру? Тут, на вонючей набережной? Заебись история, прямо-таки классика", — но его мысли были прерваны сильными руками, схватившими за талию и дёрнувшими назад. По инерции впечатавшись в тело сзади, Антон ойкнул, выскальзывая из рук мужчины до лопаток. Только сейчас, посмотрев на Арсения снизу-вверх он понял, что ещё не умер. Кстати о смерти… Попов его только спас, но уже грозился лично прибить, оттаскивая жидкое тело к лавочке. Плюхнувшись на холодное дерево, парень согнулся в спине, подпирая мужчину головой.       — Как ты думаешь, Арс, мы могли бы быть хорошими людьми? — Антон не был пьян, просто тело не слушалось его, а потому мысли у него были самые трезвые.       — А ты разве плохой человек? — Арсений снял пиджак и накинул на Шастуна, а тот привычно выудил из его кармана помятую сигарету. Это был тот самый запас Попова для парня.       — Почему ты говоришь только за меня? — поджигая измятую сигарету, Антон невольно хихикнул, думая, что та прошла Афганскую войну.       — Я не считаю себя хорошим, — почесав саднящую щеку, признался брюнет, — даже сегодня я был плох…       — Ну а что ты мог сделать? — Антон съехал с мужского плеча на колени.       — Мм, заехать твоему отцу? — на несколько секунд повисла пауза. Если честно, каждый из парней хотел это сделать.       — Ну ты придумал конечно… Арс, ты тогда уже был бы мёртвым, — Шастун почесал нос об ногу мужчины и поднялся с колен.       — Зато хорошим, — он поправил пиджак, съехавший с Антона.       — Мёртвый, но хороший… Знаешь, живым ты мне больше нравишься, — он потёр уставшее лицо руками, запуская те в волосы. Голова ужасно болела, отчего уже начинало тошнить.       — Знаю, — Арсений встал со скамейки и поднял за собой тело, похожее на жижу. Усадив его на сидение и пристегнув, брюнет сел на свое место, выкручивая печку на максимум.       — Арс, если честно, у нас дохера проблем? — мужчина молча кивнул, заводя машину. Уже через минуту парень отогрелся и уснул, уткнувшись в стекло лбом.       — Но не волнуйся, — вздохнул Попов, аккуратно выезжая с парковки, — я тебя прикрою.